ПОЧЕМУ УНИТАЗ ЛУЧШЕ СОБОРНОСТИ

Разговор с человеком, написавшим книгу «Путь России»

ПОЧЕМУ УНИТАЗ ЛУЧШЕ СОБОРНОСТИ

Я в Бога не верю. А он верит. Но я его не виню: у профессора, если разобраться, есть на то некоторые основания. Впрочем, вера — дело интимное, а когда речь идет о ценностях для всех, здесь он вполне адекватен: действительно, туалеты в России пахнут дурно. И пока мы это не изменим, пока нашей национальной идеей не станет чистый сортир, ничего хорошего Россию не ждет. Если вдуматься, это новая философия бытия... Порой, когда читаешь прессу или смотришь ТВ, помимо воли возникает резонный вопрос: почему журналист беседует именно с этим человеком? Только потому, что этот согласился прийти в студию, а тот нет? Так вот, чтобы не было у моего читателя подобных сомнений, я должен немного, совсем чуть-чуть, рассказать о своем сегодняшнем собеседнике. И пусть вам будет немножко стыдно за свою непутевую жизнь... Его зовут Анатолий Ракитов, ему 73 года, он профессор, доктор философских наук. Катается на горных лыжах. Даже с трамплина прыгает. Вам кажется, это неудивительно? Правильно кажется, потому что я еще не все рассказал... У Ракитова болезнь Бехтерева, когда межпозвоночные диски закостеневают и позвоночник превращается в единый негнущийся столб. Обычно при такой болезни люди прикованы к постели. И Ракитов был бы практически обездвижен, если бы каждый день по нескольку часов не разминал, не массировал сам себе руки, ладони, плечи. Без этих ежедневных многочасовых массажей уже через неделю он не смог бы рукой-ногой двинуть. Ракитов наполовину глухой. В толстых дужках его очков спрятана пара слуховых аппаратов. А линз в очках нет, они ему не нужны — Ракитов слепой

...Если исходить из гипотезы, что ничего в этом мире зря не происходит и во всем видна воля провидения, значит, чекисты в ту ночь 1937 года повели себя так, как угодно было Господу. Когда пришли арестовывать его отца, девятилетний Толя Ракитов заплакал. Утомленные солнцем вампиры в кожанках двумя ударами пистолетных рукояток быстро успокоили ребенка — пробили голову да и все. С тех пор на голове профессора осталось два шрама. Впоследствии к этим травмам добавилась контузия — во время войны московский мальчишка тушил зажигалки и взрывной волной его скинуло с крыши на кучу песка. Жив остался. Но через несколько лет стали ухудшаться зрение и слух. Врачи сказали, что зрение вскоре пропадет совсем.

«С карьерой художника пора заканчивать», — понял молодой Ракитов, который тогда уже работал на каком-то московском предприятии художником-декоратором: «Нужно меняться...» Надо сказать, еще когда Толик учился в школе, ему приходилось подрабатывать, поэтому он плохо успевал, переползал с двойки на тройку, и училка как-то брякнула ему: «Ты будешь уркой и кончишь жизнь в тюрьме».

— Нет! — вдруг словно по наитию ответил мальчик. — Я до сорока лет стану профессором!

Однако после школы стал художником. И только грядущая слепота заставила его поступить в МГУ на философский. Здесь уже на подработку времени не оставалось. Все пять курсов Ракитов проходил в одной рубашке, шароварах и телогрейке.

А потом сбылось его пророчество — сын врага народа в 38 лет стал профессором. И уже будучи профессором философии окончил математический, исторический и биологический факультеты, выучил несколько иностранных языков — просто так, для самообразования. Причем скидок на слепоту и профессорское звание ему никто не делал, доктор наук Ракитов сдавал все экзамены и зачеты вместе со студентами... Так что слепота не всегда идет во вред. Хотя я бы такого родине и Господу не простил.

После ареста отца его жену — мать Ракитова — кто-то из старых друзей предупредил: «За тобой тоже придут, дома не ночуй». Но дело в том, что идти ночевать ей было некуда. Поэтому мать вечером одевалась, брала папку и просто уходила из дому. Спать на уличных лавках она не могла, это вызвало бы естественное подозрение любого постового милиционера или дворника. Поэтому она просто ходила по улицам деловым шагом с папкой в руках. В те годы, вслед за Хозяином, многие конторы и министерства работали ночами и спешащая по ночной Москве молодая женщина в деловом костюме и с папкой подозрений не вызывала.

Ракитова быстрым шагом ходила до утра, потом возвращалась домой, наспех завтракала и сразу шла на работу — на Трехгорку, где служила мастером. Так и избежала ареста... Через несколько месяцев, после нескольких безуспешных ночных попыток застать гражданку Ракитову дома, чекисты про нее забыли: много было тех, кто спал дома. А может, просто очередное поколение чекистов кровавой волной вымыло, а новые занялись подготовкой других процессов... В общем, выжила. Вместе с ней выжил и Толя Ракитов.

И не просто выжил. Он автор 13 книг. Руководитель Центра информатизации социально-технологических исследований и науковедческого анализа (ИСТИНА) Минпромнауки и Минобразования (центр двойного подчинения). Декан электронного факультета Государственной классической академии. Одно время был советником президента Ельцина, руководителем его Аналитического центра по общей политике. А до того читал лекции в Плехановке. Студентами Ракитова были Явлинский, Лившиц, Уринсон... Батурин проходил через ракитовские семинары. Между прочим, благодарный ученик Лившиц на даче Ракитова в свою бытность возил тачки с навозом и канавы копал. Помогал пожилому учителю. Молодец. Да что я вам говорю, это и так всем известно: Лившиц — добрый человек...

Преуспел Ракитов не только в науке — у него трое взрослых детей (младшей дочери всего 17 лет) и жена Тамара. Тамара моложе Ракитова на 20 лет. То есть весьма боевой такой профессор, согласитесь, хоть и незрячий... Кстати, слепота Ракитова как-то не очень замечается. Да и сам он не считает себя инвалидом, часто говорит: «Я видел». И почему-то это воспринимается естественно. Недавно профессор был в Тунисе. Поехал туда «посмотреть» Карфаген.

— Как же вы его «смотрели»?

— Руками. Я его весь до камня перещупал. А жена мне рассказывала, что я «вижу»...

Профессор много где был в этом мире. Он любит путешествовать.

— Вена мне очень понравилась. Потрясающий город...

А в Израиле с Ракитовым случилось странное. Есть в Иерусалиме храм Гроба Господня, принадлежащий как бы всем христианским конфессиям сразу. А хранителем ключа от этого храма является один старинный арабский род — ключ передается старшему сыну из поколения в поколение. И работа этого старшего сына состоит в том, чтобы утром открыть, а вечером закрыть храм.

Так вот, когда Ракитов вошел с Тамарой в храм, хранитель ключа, сидевший там же, вдруг вскинул голову, подошел к Ракитову и сказал:

— Ну вот, наконец-то вы пришли...

История повторилась в Гефсиманском саду, где Христос провел последнюю ночь перед арестом. Поскольку паломники изрядно вытоптали сад, его обнесли чугунным забором. И никого туда в тот день не пускали. Не успел Ракитов огорчиться этому обстоятельству, как из-за чугунной загородки выскочил монах-францисканец, взял Ракитова за руку и сказал:

— А вас я проведу. Вы тут один отмеченный.

Третий (как в сказке!) колокольчик прозвонил на Тивериадском озере, по которому Христос пешком ходил. На берегу озера построен храм. И в этот храм Ракитова не пускали, потому что он был в шортах. Ракитов страшно огорчился, он очень хотел войти туда. И в этот момент из какой-то будочки выбежал служитель и, подбежав к Ракитову, сказал буквально следующее:

— Вы пришли? Очень хорошо. Мы ждали вас. Возьмите. — И протянул Ракитову брюки. Так Ракитов попал в храм на Тивериадском озере...

То есть вы уже поняли, да? Ракитов — пророк, как минимум. Вот почему я пришел припасть к его стопам и со всем вниманием послушать его слова о России...

НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕЯ ДОЛЖНА БЫТЬ ПРИМИТИВНОЙ

— В чем же состоит путь России, Анатолий Ильич?

— Да уж, конечно, не в том, чтобы возрождать великую державу. История не знает примеров возрождения империй. Тем более что величие определяется не танками и ракетами. Критерий величия страны такой... Вот сидит президент пригорюнившись и думает: «Чем бы мне вечер занять?» Вдруг звонок, входит секретарь: «Господин президент, к вам рвется министр внутренних дел». — «Что такое?» — «Говорит, чрезвычайные обстоятельства». — «Проси». Входит министр, докладывает: «Господин президент! До прошлого года от нас все эмигрировали, убегали. А в этом году все рвутся к нам. Прутся и прутся, прутся и прутся!..»

Вот это и есть критерий величия в современном мире. Величие страны состоит не в площади ее территории и не в славной глубокой истории. Великой может быть крохотная молодая страна, если в ней так хорошо живется, что туда все хотят приехать жить и работать.

Сейчас время у нас переломное — помимо моей, написана масса книг о будущем России. Россия мучительно ищет свой путь. И пессимистические книги есть — о том, что Россия пропадет; и славянофильские книги есть — о том, что Россия спасет весь мир. Все это чушь! И разговоры о великой национальной идее тоже чушь! Когда в Америке после великого кризиса к власти пришел Рузвельт, была сформулирована национальная идея: чтобы в каждой семье в воскресенье была на обед курица. Примитив! Но это сплотило нацию в одном порыве — достичь подобного уровня благополучия! Теперь Америка — самая богатая страна.

Поэтому национальная идея России состоит в следующем: жизнь должна быть комфортабельной, удобной для обычного человека... Больше ничего не надо. У нас слово «комфортабельность» в официальных документах никогда не встречалось, оно впервые появилось в Послании Путина к Федеральному собранию. И когда я прочитал это слово в путинском докладе, понял, что все свои работы последние 10 лет публиковал не зря. Думаю, кто-то из тех, кто готовил путинскую речь, прочел пару моих работ и вставил это слово ему в текст. Правильно сделали. Потому что главная задача любой страны, в том числе и России, — создать своим гражданам комфортные условия существования.

Из России наконец нужно сделать родину. Родина — это страна, где тебе жить удобно и приятно. В этом смысле большинство россиян — люди, у которых отняли родину. Они люмпены, а у люмпенов нет отечества. Поэтому многие и уезжают отсюда в другие страны, в те же США. Они уезжают в поисках родины — ни больше ни меньше. И США становятся для них родиной.

При Николае I, во времена Пушкина, в Россию приехал маркиз Кюстин и по возвращении выпустил книгу мемуаров. Так вот он писал: «У всех русских в глазах читается хитрость, тоска и желание уехать за границу». Россия никогда не была хорошей матерью.

ТЕХНОЛОГИЯ НРАВСТВЕННОСТИ

— И на основе чего мы будем добиваться комфортности?

— Есть три кита — наука, технологии, образование — основа возрождения России. Они главное наше богатство, а не нефть. Кстати, страны, богатые нефтью, если вы заметили, не являются постиндустриальными... Сейчас для России все разбивается о технологическую бедность. В современном обществе основной движущей силой является уже не марксов «Капитал», а технологии и информация. Не столько важен капитал, сколько знание, как им распорядиться.

Только не путайте, пожалуйста, технологии с техникой и техническим перевооружением наших производств! Технологии — более широкое понятие. Оно включает в себя не только технику, но и управление, информационные ресурсы, финансы, экологию, квалификацию работников... Технология — это не только заводы. Технологии через психологию людей охватывают все общество — это и технологии власти, и технологии секса, и технологии мышления, и технологии семейных отношений и семейной организации... Технологии лежат в основе всего — социальные и сексуальные революции, изменение нравственных парадигм, распады обществ — все это лишь разные реакции общества на новые технологии.

Например, появление надежных контрацептивов вызвало к жизни сексуальную революцию. Нет, конечно, оргии, вакханалии были и раньше, но это не было революцией, то есть изменением в умах. Основной смысл сексуальной революции заключается в чем? В том, что в западном христианском мире секс перестал связываться с неизбежной расплатой и обременительными последствиями. Это сильно изменило менталитет западной цивилизации. Люди поняли, что жить в свое удовольствие можно и нужно! Это повысило качество жизни в развитых странах, потому что качество жизни зависит от самоощущения людей.

— Я сейчас подумал, как странно получается — любой поп скажет вам, что Бог есть любовь. И вместе с тем попы почему-то отчаянно протестуют против любви без границ, свободной любви, называя ее безнравственной. Между тем давно замечено, что чем выше экономический уровень общества, тем оно свободнее, тем терпимее и демократичнее оно относится к тому, что попы называют пороками. А попы кричат о падении нравственности. Как вообще зависит уровень нравственности от уровня экономического развития общества?

— Напрямую. А о какой нравственности может идти речь в России, если у нас по экономической бедности не хватает жилплощади? Люди собачатся друг с другом в коммуналках... Понимаете, чем выше уровень технологии цивилизации, тем нравственнее носители этой цивилизации. Именно новые политические и социальные технологии вкупе с чисто техническими решениями заставляют человека быть нравственным. Человек становится гуманным и нравственным потому, что это ему выгодно. Потому что потери от проявления безнравственности будут в сто раз больше. Потеря лица грозит ему потерей комфорта, то есть социального положения, денег, будущей пенсии, знакомств, хороших предложений.

В Баварии жена и дочь одного высокого чиновника сели в личный самолет одного богатого человека — друга семьи — и полетели отдыхать в Рим. Газеты тут же подняли шум, что это коррупция. И хотя ничего за этим не стояло, кроме старой дружбы, на следующий день министр подал в отставку. Неудивительно, что на Западе коррупции на порядки меньше, чем у нас. Другие технологии.

У нас думают, что если платить чиновнику не две тысячи рублей, а 200 тысяч, он перестанет воровать и брать взятки. С чего бы это? Не перестанет! А вот если создать ему условия социального комфорта, который человек боится потерять, тогда он перестанет брать взятки.

— Не понял. Ведь деньги — взятки или огромная зарплата, без разницы — это и есть условия комфорта!

— Комфорт — это не только вещи, окружающие человека, которые он может купить за деньги. В понятие комфорта входят социальная безопасность, законность, чистые улицы, хорошие дороги, доброжелательная дорожная полиция, улыбающиеся прохожие, отсутствие мусорных баков под окнами. Вот чего нужно добиваться! А все разговоры о душевности, духовности, особом пути России — просто дурь. И грустить и радоваться хорошо в комфорте. Равно как и разговаривать о духовности, потому что комфорт первичен.

Заметьте, русские мыслители в большинстве своем — и славянофилы, и западники — они все были богатые люди. И Чаадаев — миллионер-помещик, и Аксаков, и Киреевский, и Герцен... Они думали даже по-французски. Или Герцен был, может быть, нищий? Нет. Они все хорошо жили. И со своих облаков говорили о соборности, народности, свободе, а вокруг была отсталая, грязная, убогая сельскохозяйственная страна с крепостным правом.

— А я еще слышал рассуждения о том, что нам нужно культуру поднимать какую-то...

— Культура начинается с чистоты. Знаете, у меня нюх как у собаки. И когда я в очередной раз прилетаю в Россию, я сразу узнаю родину — по запаху туалета. Куда бы я ни зашел, в любом государственном учреждении я могу не спрашивая найти туалет. Зрячие спрашивают: «Где у вас туалет?» — а я нет. Я его по запаху нахожу. И вместе с тем нигде за границей я по запаху найти туалет не могу! Вот вам вся разница культур и менталитетов.

Помню, еще при советской власти в Киргизии один тамошний академик сказал мне: как здорово, что Киргизия из феодализма шагнула через ступеньку сразу в социализм. Я ответил: к сожалению, вы перешагнули ту ступеньку, где были мыло и чистые унитазы.

Мелочи рождают понимание. Я был во многих городах Европы и, к вящему удивлению прохожих, часто становился там на четвереньки и водил ладонью по тротуару. Мне было крайне интересно, найду я трещину или лужу. Немцы, которые меня сопровождали, пугались: «Господин профессор, что вы делаете?» А в Дюссельдорфе я даже тротуар платком носовым вытер и спросил жену: «Тамар, очень грязный?» Она сказала: «Нет, две-три пылинки». В Портленде мы с ней пошли гулять под проливным дождем. Вообще там вдоль тротуаров никто не ходит, только поперек — от подъезда к машине. А я еще нарочно надел туфли на тонкой подошве — думал: промокну или нет. Подошвы снизу намокли. Но тротуары настолько гладкие, что ни одной лужицы, где можно промочить ноги, я не нашел.

НЕТРАДИЦИОННОЕ РЕШЕНИЕ

— И как же нам привить обществу национальную идею комфортного существования?

— Никакой Путин, никакой Касьянов этим заниматься не будут. Этим могу заняться я, этим можете заняться вы... 150 журналистов, если они поймут, что нужно строить будущее России, исходя из идеи комфортного существования для отдельной личности, могут совершить переворот в мозгах больший, чем целая армия революционеров. Кроме нас с вами, этим некому заняться.

Только сами мы можем вытащить себя из болота! Никому больше эти огромные, грязные, сырые территории не нужны. Если бы нас можно было заклеить на географической карте, нас бы просто заклеили за ненадобностью. Мы ничто. Раньше СССР нес хотя бы угрозу. Сейчас мы даже угрозу не несем, только вонь от грязных сортиров.

Неужто, кроме самых тупоголовых коммунистов, сегодня кто-то всерьез полагает, что американцы спят и видят, как нас завоевать? На хрен им это надо? Чтобы построить здесь нормальные сортиры?..

Нефть наша малорентабельна. Гораздо рентабельнее и лучше качеством она в Персидском заливе, но даже и Персидский залив никто не думает завоевывать. Ее просто покупают без всякой войны. Почвы наши черноземные?.. Сейчас рентабельно сельское хозяйство, дающее минимум два урожая в год. У нас это невозможно по климатическим условиям...

— Некоторые граждане говорят, что для спасения России нужно вернуться к «традициям наших дедов и отцов», с помощью которых (традиций, а не дедов) мы типа поднимем Россию.

— Стремление сохранять традиции — вредная нелепость! России не только не нужно сохранять свои вековые традиции, но напротив — необходимо от них избавляться! Тойнби писал: «Общество, ориентированное на верность традициям, своему прошлому, обречено на исчезновение. Общество, ориентированное на свое настоящее, обречено на застой. И только общество, ориентированное на будущее, способно развиваться». Очень верное замечание!

Да и какие у нас традиции? Россия всегда была «страной рабов, страной господ». Эти, что ли, традиции нужно сохранять и хранить им верность?

Слом таких традиций только на пользу — как только «рабская традиция» была отменена сверху, молниеносно Россия стала развиваться по капиталистическому пути. 70% российских железных дорог построены при самодержавии. А ведь царь не только традицию рабства сломал, но и традицию «закон, что дышло». Он ввел судебную реформу. В России на тот момент было одно из самых демократичных судопроизводств, основанное на гигантском своде законом. Была проведена земская реформа, сокращен срок службы в армии с двадцати пяти лет до шести. Царь готовился подписать первую русскую Конституцию. И за два дня до этого его убили... Вот еще, кстати, наша русская традиция — традиция интеллигентской борьбы с государством, плевать с каким!

Русская интеллигенция боролась и с царским государством, и с советским. Сейчас она борется с демократическим государством. Правда, уже меньше — теперь интеллигенция по большей части бросилась во все тяжкие зарабатывать деньги. Сейчас ругают Путина какие-то осколки интеллигенции, жалкие и вымирающие. А остальные делом занимаются — копят деньги, покупают старые или новые иномарки... И опять-таки хорошо, что эта традиция вековой борьбы интеллигенции с государством уходит.

— Может быть, под традициями, которые патриоты советуют возрождать, имеется в виду таинственная соборность?

— Отвечаю: никакой соборности, никакого коллективизма не было в русской культуре — это мифология. Об этом еще Бердяев писал в книге «Русская идея» со ссылкой на Аксакова: «Славянофилы за идеал считали прошлое в русской истории, которого никогда не было». Они считали, что русский народ свободолюбив, демократичен, соборен от природы. Смешно. Если бы соборность была «от природы», она бы не рухнула так быстро. Но как только упали цепи, которыми эту соборность устраивали, ничего от соборности не осталось.

И потом, разве аналогов русских соборов не было в других странах? Английский парламент — старейший в Европе. Генеральные штаты во Франции. Да если хотите знать, коммуны существовали во всех европейских городах. А на Руси коммун отродясь не было... Почему никто не говорит о традиционном коллективизме и соборности Западной Европы?

— Но русские крестьяне жили такой специальной общиной, от которой славянофилы сильно умиляются...

— Осмелюсь напомнить, что русская крестьянская община была принудительной. Откройте историка Милюкова, того самого, который позже стал министром Временного правительства, он пишет: общины создавались для сбора налогов. Там царствовала круговая порука. Сто мужиков должны платить налог. Пятеро сбежали на Дон, остальные 95 все равно должны заплатить такой же налог, как 100. Поэтому община никому не давала ни убежать, ни жить, ни работать... Община была тормозящей формой развития. Она никому не позволяла вырваться вперед, внести инновацию. Община — антиинновационна.

— Может быть, мы традиционно самая читающая нация в мире?

— Откройте второй том того же профессора Милюкова. Со времен Кирилла и Мефодия, которые грамоту ввели на Руси... Кстати, и с просветителями нам страшно не повезло, поскольку вместо латиницы они ввели кириллицу — совершенно ненужную, на которой тогда всего пять народов писало. Это сразу оторвало нас от Европы на уровне коммуникативном, на уровне письма... Так вот, Милюков отмечает: со времен Кирилла и Мефодия на Руси тех, кто читает книги, считали полусумасшедшими, поскольку читать можно только святоотеческую литературу, писание. А учитель Милюкова Ключевский пишет: еще в XVII веке полагали, что светскую литературу читать грешно. Не в традиции. Да где вы видели русский роман XVI — XVII веков? А в это время в Европе был Рабле, были Данте, Петрарка.

— Между прочим, это сохранилось аж до середины XX века! Я вспомнил, мне бабушка рассказывала — у них в деревне дурачок один жил... Почему дурачок? А все время с книжкой под мышкой ходил.

— Вот именно... Эти, что ли, традиции нам надо возрождать? Японцы ничего не стали возрождать, просто взяли западные технологии и пересадили на свою почву, оставив из традиций кимоно для голливудского кино. Теперь эта нация имеет после Америки второе в мире число путешественников по миру и огромную продолжительность жизни.

Нет, тот, кто говорит о возрождении России на старых традициях, просто болван. Нужно проститься с прежней Россией, с прежней моралью. Нужно осознать, что всему — и советскому и дореволюционному — конец. И чем дольше мы будем затягивать агонию, тем хуже.

Новое поколение — я внимательно наблюдаю — уже это стихийно понимает. Я знаю настроения студенчества. Им до лампочки все эти православные и прочие общественные привычки. Они западники. Они хотят жить комфортно сейчас и здесь — хорошо одеваться, свободно ездить по миру, иметь деньги, не зависеть от жуткой государственной машины.

КИТАЙСКИЙ СИНДРОМ

— Я знаю работы некоторых солидных ученых, которые говорят, что России грозит неминуемый распад на несколько суверенных стран. Как вы к этой идее относитесь?

— Это зависит от воли... Представьте ситуацию: человек начал выпивать и катиться в пропасть. Как спасти? Ему нужно сказать: Петя, если ты будешь продолжать в том же духе, ты, конечно, умрешь. Но задолго до того как у тебя случится цирроз печени, первое, что с тобой произойдет, — разрушение воли. После этого процесс будет уже необратимым. Поэтому принимать решение тебе нужно сейчас, пока есть чем.

И если он примет решение — он выживет. Так вот, Россия собрала в кулак политическую волю и решение приняла — сейчас угроза сепаратистского распада на порядок меньше, чем была в 1996 — 1997 годах. Пик угрозы прошел.

— Но угрозы бывают разные. Например, китайская угроза. Слишком велика разница между плотностями населения в Китае и Сибири. Сибирь будет китайской. Китайцы активно прут через нашу границу.

— Китайцы еще больше прут в Европу и Америку. И что? В Америке, например, 20 миллионов негров, она разве стала филиалом Африки?.. Нет. Потому что неграм в Америке лучше живется, чем в Африке. Комфортнее. Во Франции полно арабов — Франция не стала филиалом арабского мира.

Чтобы китайцы, которые прут к нам, не представляли угрозы, нужно нормализовать эмиграцию. Создать «особый батальон» — вычистить всех, кто проник незаконно. А для тех, кто приехал законно, — проживут пять лет, сдадут экзамен по русскому языку, получат гражданство. Уэлкам ту Раша!

Конечно, рано или поздно Сибирь будет заполнена китайцами! Вопрос не в этом, а в том, будут ли они россиянами или нет. Это опять-таки от нас зависит. От нашей сегодняшней воли. Если трудолюбивым и выносливым китайцам в России жить будет лучше, чем в Китае, — ничего страшного. Просто у нас в армии будут служить российские граждане китайской национальности, у нас будут китайские офицеры... И они будут воевать в Чечне, быть может, лучше наших русских.

Что делать?

— Может быть, помимо нефти, нам экспортировать на Запад своих ученых за деньги, а то они бесплатно уезжают?

— Я уже устал слышать, что Запад живет за счет наших мозгов. Вот цифры: в Америке полмиллиона докторов наук. Из них выходцы из всех стран СНГ, включая тех, кто приехал младенцем после Второй мировой войны, — 5%. Из них на долю России приходится половина от этих пяти процентов. Причем, тех, кто приехал в США уже готовым доктором, — 1,5%. И никто из них за все эти 10 лет ни одного крупного открытия не сделал... От мифов и легенд нужно освобождаться. Пора смотреть на мир трезво.

Я знаком с одним крупным ученым академиком. Он получил премию за то, что вычислил плотность вещества в центре Сириуса. Большая наука, но кому на Земле в ближайшую тыщу лет от этого станет легче? Подобными вещами можно заниматься, если общество настолько богато, что может себе такое позволить. Сейчас основные усилия нужно направить не на Сириус, а на те научные разработки, которые завтра помогут лучше делать колбасу, дорожные укладчики, вывести такие трансгены, чтобы у нас два урожая арбузов в год вырастало под Питером...

Для чего, например, американцы затевают свою новую СОИ? Действительно, против Ирана и Ирака? Ерунда! Из практических соображений. Просто новые военные технологии дадут сильный импульс американской экономике. А результаты военных разработок потом пойдут в гражданское производство, то есть будут выброшены на рынок. Выделенные на военные разработки деньги дадут новые рабочие места, рабочие места — это повышенный платежеспособный спрос населения, спрос стимулирует развитие легкой промышленности, которая дает массу денег, которые можно направить на новые технологии...

— Нам тоже нужна своя СОИ?

— Нам сейчас необходимо технологическое перевооружение страны по ключевым пунктам. По постановлению правительства 1996 года у нас 70 с лишним приоритетных технологий. А за каждой из них, в свою очередь, прячется целый пучок технологий, так что всего получается 259 приоритетных технологий. Может ли Россия сейчас себе такое позволить? Учитывая, что из них 85% — технологии 80-х годов?.. В Англии — второй научной державе мира — пара десятков приоритетных технологий. Я считаю, что всего критических технологий, на которые России нужно бросить все силы, должно быть не более десятка.

Первое — энергетика. Главное здесь — безотходные атомные электростанции. Уже сейчас существуют такие безотходные технологии. России необходимо 30 — 35 таких станций. Хватит жечь нефть, это тупиковый путь!.. Плюс нужна система малых районных электростанций, например, на основе ветряков... Вы знаете, что у нас еще проблема электрификации не решена со времен Ленина. В России до сих пор четверть населенных пунктов страны не электрифицирована!

Второе — транспорт. При такой территории нам без транспорта труба. Нам до зарезу нужны скоростные шоссейные дороги. Нужны гидросамолеты и самолеты с посадкой на грунтовые аэродромы.

Нужна современная скоростная железнодорожная линия Европа — Владивосток. Причем международная. Пусть даже 60% акций этой дороги будут немцам, скажем, принадлежать, а нам 40. При таком раскладе от 40% акций мы получим доходов больше, чем от стопроцентного владения этой дорогой. Все равно наши люди на ней будут работать, наша сталь пойдет на рельсы...

Третья критическая технология — это как раз связь и информационные технологии...

Четвертое — биотехнологии. В США в 1998 году на биотехнологии — медицину, сельское хозяйство, генные исследования и так далее — истратили денег втрое больше, чем на космос, и почти столько же, сколько на оборону. А в России в том же году было 535 фундаментальных исследования по физике. По биотехнологии — 8.

Пятое — машино- и приборостроение. Это понятно, от этого зависит все — обороноспособность, самолетостроение, энергетика, нефтегазовый комплекс...

Шестое — химические технологии. Синтез новых материалов — сверхтвердых композитов, например. Это бурильные агрегаты, шлифовальные станки, стволы орудий, обточка ракетных сопл, сверхтвердые пленки для буровых механизмов, микроэлектроника, нанотехнологии... Все это жизненно необходимо.

Седьмое — целый пучок технологий для легкой промышленности. Легкая и пищевая промышленности — это самый обширный рынок. Еду, лекарство и одежду покупают все. Ну и еще пару-тройку технологий.

— Но то, что вы перечисляете, не технологии, а целые отрасли.

— Правильно. Критические технологии ложатся на отрасли. В основе отраслей именно и должен лежать пучок новых, прорывных технологий... А для организации этого государство должно приложить определенные усилия. И все разговоры о том, что государство не должно вмешиваться в экономику, рассчитаны на придурков. На самом деле в трудные минуты жизни государство в Англии проводило и национализации, и денационализации. Во Франции после войны энергетическая промышленность была национализирована, а когда ее поставили на ноги, провели денационализацию. Было время, когда 80% научного бюджета США финансировало государство. А теперь по большей части науку финансируют промышленные корпорации.

Если мы не сваляем дурака, все у нас получится...

Александр НИКОНОВ