ЛЕГЕНДЫ И МИФЫ ДЕДУШКИ ВНУКОВА

Как поэт в России больше чем поэт, в точности так же и Внуково — больше чем аэропорт. Вроде бы проходной двор, а чувствуешь себя как в каком-то мистическом царстве

ЛЕГЕНДЫ И МИФЫ ДЕДУШКИ ВНУКОВА

Ждал автобуса на пятачке — перекрестке при въезде во Внуковский аэропорт. Листва качалась над головой, густая листва старых-старых деревьев — и подумалось: а ведь возвращаешься из полета не в аэровокзал, не в порт — возвращаешься к этой вот внуковской листве. Только по деревьям и можно определить не только то, что лето наступило, но и то, что еще один год прошел. Не стал я ждать «611-го», повернул от пятачка не направо, к городу, а налево, в поля, к фонарям первой внуковской бетонки. Пошел и заблудился — не в полях, место знаю, слава богу, как свои пять пальцев, — а во времени...

В России есть аэропорты и постарше (те же Ходынка с Быковом), но Внуково — аэропорт с самой старой бетонной полосой.

Внуковская бетонка в 41-м году была роскошью, под стать мозаике в метро. Внуково строили под присмотром высочайшего ока. Внуково должно было официально именоваться «Столичный Аэропорт» — читай «Личный порт лучшего друга советских пилотов». Строители в акте от 2.07.41 г. о сдаче порта в эксплуатацию горько сетовали на то, что начавшаяся война не позволила им все закончить «по последнему слову» — со всякими каменными вазами и гипсовыми барельефами. Но бетонку закончили вовремя. Дорого яичко...

Летчики Аэрофлота (он именовался тогда ГВФ — Гражданский воздушный флот), не успев насладиться лоском перелетов из Внукова в Берлин, полетели в указанном направлении сбрасывать бомбы и парашютистов.

Первая внуковская бетонка сохранилась, не отправлена на заслуженный отдых. По ней пролегает так называемая магистральная РД. Когда рулишь по ней после посадки с курсом 196 или 240 градусов (эти внуковские курсы знает весь авиамир), издали виден аэровокзал, похожий на павильон ВДНХ, — зал № 1, свидетель внуковской военной одиссеи.

Сформированная во Внукове первая московская авиагруппа ГВФ особого назначения, впоследствии получившая титул 10-й Гвардейской авиатранспортной дивизии ГВФ, подчинялась самому Голованову — командующему авиацией дальнего действия и фактически личному пилоту Сталина. Можно представить себе, что именно вкладывалось в понятие «особое назначение».

А вкладывалось одно: творить невозможное.

Знаете, что за отчаянные люди были пилоты ГВФ?

Летит, скажем, один, мне рассказывали, на «Дугласе» на бреющем. Высота 15 метров, скорость под 300 км в час, чуть пережал штурвал — покойник. Видит — внизу танки, по башням лазят фрицы. Наш герой одной рукой крутит штурвал, а другой садит из пулемета. Долго ли коротко летал по кругу — тут кончились патроны. Смотрит — один из фрицев с башни в него из автомата целит. Почти в упор. «Ах ты, гад... Ну ничего, я тебя сейчас колесом убью».

И убил — колесом по башке. Продолжая славные традиции авиаторов Первой мировой, которые в кабину перед вылетом набирали битых кирпичей — на тот случай, если кончатся бомбы...

Знаете, что такое посадка на незнакомую ночную площадку? Вам приходилось ночью с завязанными глазами бегать по лесу? Примерно то же самое... А ориентация по общему направлению — знаете, что такое? Это когда выныриваешь из облаков над зенитками противника, а за твоей спиной — полный салон детей...

Вот из каких людей гвозди б делать. Но им нашлось лучшее применение. Оставшиеся в живых пилоты 10-й Гвардейской испытывали первые реактивные лайнеры — здесь же, во Внукове.

После войны по соседству с портом построили поселок, получивший в народе прозвище Барачный. Когда в разгар Карибского кризиса взлетали с первой бетонки «Ту-114», стекла в барачных окнах лопались. Жители, ко всему привычные, и к этому относились спокойно, лишний раз наглядно убеждаясь в мощи родного воздушного флота. И «Ту-104», первый наш реактивный пассажирский лайнер, в марте 1956-го начал ходить из Внукова. Прочная была машина, прямо трактор — один пилот в плохую погоду не рассчитал высоту, в крене чирканул землю, пропахал крылом длинную борозду в огородах Барачного... и, представьте, все уцелели, самолет сел со второго захода.

В 79-м «Ту-104» сошли с дистанции после аварии, допущенной одесским экипажем, когда самолет рухнул на рощицу, куда долго потом жители Барачного носили цветы. Самолеты бились и раньше, за всю историю погибли пятеро командиров-внуковцев вместе с экипажами и пассажирами «тушек», но тут Бугаев был вынужден завязать со «104-м», который сам же ставил на крыло. Знаете, кто такой был Б.П. Бугаев? Дважды Герой Соцтруда, фронтовик, любимец Брежнева и его личный пилот, впоследствии министр гражданской авиации. На портовской площади на пьедестале стоит с тех пор «Ту-104» с бортовым номером Бугаева. На самом деле машина совсем другая — застойные верноподданные для маршала расстарались. Но потомкам какая, в сущности, разница, что за номер на борту написан...

Внуково — наш первый международный аэропорт, и в крушении «железного занавеса» есть его заслуга.

По радио грудной женский голос торжественно объявлял: «Внимание, внимание! Произвел посадку самолет «Ту-104» с бортовым номером 42395 рейсом 160 из Праги!» За хвостом катящегося по бетонке «туполева» раздувались тормозные парашюты — и через полчаса первый пилот входил в свою квартиру в Барачном, вытаскивал из портфеля гостинцы, усаживался за стол в своем сером щегольском мундире (международники тогда ходили в серых) и рассказывал детям о том, как поживают наши друзья по соцлагерю.

Внуково всегда было местом привилегированным, так сразу повелось. В соседнем Переделкине в середине 30-х построили дачный городок писателей, а во Внукове сразу после войны обосновались научные работники, артисты, мидовцы во главе с самим Громыкой. Здесь была даже московская прописка, чего добился Василий Сталин (боевой летчик, между прочим, а не только непутевый сын вождя). В застойные годы во Внукове в свободное от бюрократии время летали (как до сих пор в таких случаях говорят, «подлетывали») крупные чины Министерства гражданской авиации. Благо работы было хоть отбавляй: летом на Сочи ходило 9 рейсов в день, в Симферополь — 10. И к нарастающему год от года гулу авиамоторов привыкли не только «барачники», но и дачники.

Не говоря про местных уроженцев.

Этот гул для них — все равно что шум листвы...

В пяти километрах от порта — село Изварино. Самое настоящее живое село, с наличниками, курами, палисадниками. В Изварине даже есть непорушенная церковь (правда, в ней, по советскому обыкновению, раньше был склад). Ильинская кирпичная церковь, где настоятель бывший милиционер, стоит на крутом склоне у дороги, идущей от 400-го авиазавода на Переделкино. Церковь кладбищенская, и кладбище, как все во Внукове, необыкновенное. На нем захоронены были русские и французы, погибшие в кампанию 1812 года при отступлении Наполеона по Боровскому шоссе на Малоярославец. Великолепные стояли на том кладбище памятники. Увы, почти все их растащили по дачам в качестве сувениров — говорят, не брезговали этим занятием и номенклатурные работники.

Внуковский ветеран Виктор Иванович Баринов утверждает, что дети из Барачного раньше должны были выдержать экзамен на смелость, переночевав на Изваринском кладбище.

Рядом с церковью в 70-х начали сооружать кое-что пострашнее — биологическую фабрику. Другого места как всегда не нашлось. Если аэроплан угодит в такое предприятие, последствия превзойдут чернобыльские. Надо отдать должное г-ну Попову, бывшему в то время столичным мэром, который зарубил интересное начинание на корню. Впрочем, куда было мэру деваться — его дача во Внукове.

Дорога на Переделкино ведет мимо знаменитых «рюмочек» — ворот мидовского поселка, увенчанных двумя гипсовыми вазами, похожими на перевернутые рюмки. Прозрачный намек: сразу же за воротами, справа, круглый год и почти круглые сутки продавали горячительное. В магазинчике, и ныне сущем, когда-то можно было встретить Любовь Орлову, Ильинского, Образцова и Твардовского с Исаковским, еще лет пять назад Фазиля Искандера и Артема Боровика, да и сегодня, если вам повезет, постоите в очереди не только с нуворишами, но и с Василием Лановым, и с Александром Абдуловым.

А в порту винный магазин называется «Мужским»...

Сильно выражается русский народ!

Есть в портовском поселке, близ деревни Пыхтино, пруд с плотиной. Байка ходит: одна ревнивая стюардесса разглядела с борта при заходе на посадку, что ее благоверный купается в этом пруду с другой стюардессой. Муженек возвращается через несколько часов домой в летной форме и с чемоданом, лицемерно сетуя на какую-то там задержку своего рейса, а она его чемодан открыла, вытащила оттуда сырое пляжное полотенце — да благоверному-то по роже, по роже...

Но, сколько ни рассказывай баек, Внуково было и осталось официальным правительственным аэропортом. Кремль да Внуково — главные точки на политической карте страны. Впрочем, ни аэровокзал Внуково-2, ни правительственная авиакомпания «Россия» (бывший 235-й отряд) не имеют административного отношения к общедоступному, народному, всем от Бреста до Чукотки известному Внуковскому порту.

Здесь, у старого, первого аэровокзала, встречали Гагарина. Ковер, на котором он чуть не растянулся (шнурок на ботинке развязался), потом передали в пионерский лагерь аэропорта. А там кое-кто, не иначе как из будущих предпринимателей, давай потихоньку нарезать из гагаринского ковра полоски на сувениры. И засекли! Чуть из пионеров не исключили, полоски отобрали, а ковер потом пропал — что обиднее всего.

Не только первых космонавтов с помпой встречали у старого вокзала. Однажды, году в 52-м, полярники привезли на «Ил-12» пингвинов. Привезли, а тут, во Внукове, лето — куда их деть? И решили — пока из зоопарка машина не пришла, посадим их в фонтан, тот, что и сейчас бьет летом перед старым вокзалом. Как начали все службы аэропорта звонить домой бабкам да матерям! Хватай Петьку или Машку, тащи к фонтану у вокзала — там с Антарктиды пингвинов привезли! И все поколения внуковцев из Барачного, Порта, Изварина сбежались к месту встречи у фонтана...

Как поэт в России больше чем поэт, в точности так же и Внуково больше чем аэропорт. Вроде бы проходной двор, а чувствуешь себя как в каком-то мистическом царстве. Вот дом, в котором жили не тужили Василий Сталин и футбольная команда ВВС. Вот коттедж, в котором арестовали взаправдашнего шпиона — попался, дурачок, на фотографировании голых школьниц. Вот бывший ДК, послевоенный, куда в 45-м году по репатриации привозили из берлинского рейхстеатра кресла, обитые бордовым бархатом. Вот центральная площадь с высокой стелой в память о погибших на войне — место внуковских торжеств, и потому здесь и праздники проводят, и хоронят погибших пилотов...

В этом году у внуковской стелы 9 мая оркестр старался играть марш «Все выше, и выше, и выше!» как мог медленнее. И все равно ветераны в синих костюмах с медалями и фуражках с золотым шитьем отставали от оркестра. Им все тяжелее ходить по земле.

Запах беды — никуда не денешься — растворен во внуковском воздухе. Правда, теперь беда не с неба сваливается на обитателей этого заповедника — с нашей грешной земли приходит. Чуть не ушла в небытие авиакомпания «Внуковские авиалинии» — некогда большая и дружная семья. Раньше на что угодно могли посягнуть во Внукове, только не на самолет — нечто генетически священное, туземное...

Да и коренных жителей Внукова то и дело норовят выселить, а на месте мемориала родной авиации, в котором каждый дом — легенда, устроить то автостоянку, то какие-то склады.

И шальная мысль приходит в голову: может, попросить у властей придать Внукову — аэропорту со всеми окрестностями — статус заповедника? То есть признать Внуково де-юре тем, чем оно 60 лет фактически является? Открыть здесь музей русского воздухоплавания, разбить большой парк с аттракционами, взять под охрану государства леса и водоемы?

Алексей ВУЛЬФОВ

Спасибо внуковскому ветерану В.И. БАРИНОВУ и летному директору авиакомпании «Внуковские авиалинии» Ю.М. СЫТНИКУ за бесценную помощь в подготовке материала.