ГОЛОС РОДИНЫ

Том Джонс — это совсем не то, что вы подумали

ГОЛОС РОДИНЫ

...Собака звонит по телефону своему хозяину.
— Опять напилась? — строго спрашивает хозяин.
— Как стеклышко — ни капли!..
— А ну залай...
— Лай-лай-лай, Дилайла-а!..

Забавно читать таблоиды — молодежно-продвинутые журналы изо всех сил пыжатся, как бы обозначить, как бы пристегнуть феномен Тома Джонса к современным реалиям, чтобы поколение эпохи Земфиры и Децла не выпучивало «в непонятке» (любимое слово таблоидов) глазенки: что еще за Том с горы выперся в Москву костями потрясти?.. 61 год чуваку, а туда же, да еще на два дня целых, да в Государственный Кремлевский дворец? Опять хлам из бабушкиной кладовки... Чтобы молодежь не роптала, Джонсу шьют «секс-символа 60-х» — привычный лейбл. А, ну теперь все понятно — это типа Киркорова, только старый. Поколение, зачатое в перестроечной суете, думает, что секс-символ — это что-то вроде родового отличия и передается половым путем. Исаак родил Авраама. Секс-символ родил секс-символа. Киркоров произошел от Пугачевой. А Ленин был грибом. И т. д.

Нет, мальчики. Понятие «секс-символ» родилось в 60-е, а применять его стали к первым рок-н-ролльщикам вроде Пресли. А вот Томас Джонс Вудфорд, сын шахтера, при всем желании (желание такое было) стать рок-н-ролльщиком не мог. Какой, к черту, рок. Мало того, карьера Джонса началась именно вразрез с набирающей силу модой на рок, битлов. На всех углах уже начинало греметь «лав, лав ми ду», а этот парень пел глубоким, проникновенным голосом, который мог вдохновить только мамаш битломанов. Джонс был «селом», как принято у нас давать характеристику добродушному увальню, приехавшему покорять большой город Лондон. Нет, поначалу, конечно, он тоже пел Джерри Ли Льюиса и ногами выделывал, как Элвис, но многие очень быстро поняли, что эта птица не из рок-н-ролльного зоопарка.

Сценическое имя ему придумал менеджер Гордон Миллз: отбросив фамилию, оставил только имя и отчество — Том Джонс, в переводе на русский получается что-то вроде Тимофея Иваныча. Интересно, что менеджер выбрал самое что ни на есть распространенное в Англии имя — попробовал бы сейчас какой-нибудь наш артист назваться Петром Ивановым, к примеру, на этом его карьера бы и закончилась. Но это не отпугнуло менеджера, расчет был такой: вот смотрите, он простой парень, такой же, как сотни, только у него есть голос... Хотя объяснять феномен Джонса только «громким пением» было бы слишком просто.

...Он очень любил Пресли (они дружили и даже обменивались девочками), пел и пропагандировал любовь, но чурался длинноволосых бунтарей с их «фри лов'ю». Позднее он стал даже одним из символов мировой буржуазии (в этом качестве его даже хотели убить левые революционеры-радикалы во главе с Чарли Мэнсоном), но поначалу его не хотели крутить ни на одном официальном радио: мол, в голосе слишком много сексуальности и вообще так поют только черные... В 68-м году, когда на Западе повсюду творились беспорядки, забастовки, происходила очередная переоценка ценностей, еще шла бойня во Вьетнаме и казалось, что миру до начала Третьей мировой оставался всего один шаг, Джонс стал дико популярен именно потому, что уже одним своим внешним видом (шахтерский торс, черные кудри, основательность) внушал доверие, уверенность, надежность в отличие от субтильных, мрачнючих, болезных бунтарей. Постепенно Джонс стал олицетворением той мощи, культурной основы западного общества, тем ортодоксальным базисом, на котором держалось все остальное.

Это был голос Родины, символ стабильности, примирения для офигевавшего от неуверенности Запада 60-х. Как Кобзон для СССР. Потому Джонс и стал одним из немногих западных певцов, пластинки которого официально выходили в СССР. И даже анекдот у нас про него рассказывали, что вообще уникально!.. Сыграло, конечно, свою роль и шахтерское происхождение — из рабочего класса, хотя к тому времени Джонс уже был миллионером.

...Эта запись разошлась по всему Союзу вначале на гибких пластинках, а потом и затвердела — в компании с Хампердинком и Адамо. Не «Дилайла», не «Зеленая трава» — в советскую пластинку попала песня «Вчера», больше известная как Yesterday, но в исполнении Тома Джонса!.. На вас обрушивался громовой, величественный голос государственной важности: «Еэ-э-эйстедэй!..» — с первым аккордом казалось, что попал в театр абсурда.

Маккартни, Леннон, ау, где вы?.. Джонс поет эту песню, как Лещенко «День Победы», как Кобзон «И вновь продолжается бой», как оркестр Глена Миллера «Дубинушку». Джонс сделал из тихой, простенькой песенки гимн для всех, придал ей общественное звучание, соединил эстраду и рок, возвел ее на постамент. Такими респектабельными битлов никто не знал.

...Его до сих пор приглашают звезды Голливуда к себе на день рождения — как плюшевого мишку, символ счастливого детства, — чтобы он спел только им «Хеппи бездей ту ю». Его зовут современные рок-оторвы, электронные монстры и экстремалы, чтобы придать своим песням контраст, получить неожиданное звучание и благородный блеск. Его ждут на благотворительные акции в защиту лесов и угнетенных народов. Даже Папа Римский ожидает его этой осенью. И знайте: как только в каком-нибудь уголке земного шара опять появляется Том Джонс, значит, мир в очередной раз наигрался в новые игрушки и снова захотел спокойной, скучной, предсказуемой жизни.

Андрей АРХАНГЕЛЬСКИЙ