КРИТИКА ЧИСТОГО РАЗУМА

...Ну а если модель наших отношений внутри этого пространства не исчерпывается двумя формами: хорошей или плохой? Если все, мягко говоря, сложнее?

КРИТИКА ЧИСТОГО РАЗУМА

Идея возвращения в СССР, или, как принято теперь интеллигентно и правильно говорить, «интеграции», действительно витает в воздухе. Но самое интересное во мнении, которому «Огонек» предоставил свои страницы в этом номере, это возраст очередного заядлого интегратора. Человек, которому сегодня 19 лет, по определению не может обладать знанием своих родителей, бабушек и дедушек. Ни плохим, ни хорошим. Он освобожден от идеологического подтекста априори. Он болеет за «утраченное родство» не сердцем, как большинство из нас, а чистым разумом. Как рассуждает девушка 19 лет, которая всем своим чистым разумом призывает нас вернуться обратно в СССР? А очень просто.

СССР никакая не империя, потому что родовыми, генетическими свойствами империи не обладает. Мы не колонизаторы, мы не порабощали народы, а «присоединяли» их, мы не подавляли их национальное самосознание, а смешивались кровно и помогали развиваться всему лучшему, мы способствовали, мы пытались, мы старались... Ну и так далее.

Все верно. Существование бабушки в Чернигове или дядюшки в Тбилиси — само по себе мощнейший фактор для интеграции и сильнейший аргумент в теоретическом споре. Верно и то, что нам не нужен «советский СССР», а только «новый, экономический СССР», основанный исключительно на взаимной выгоде.

Неверно одно. В спор об интеграции привлекается лишь очень плоская, одномерная модель. Плохо или хорошо. Черное или белое. Это, конечно, свойство чистого разума. Но не всякий чистый разум должен быть лишен критики.

Как все здорово получается! Если СССР был империей, тогда распад, конечно, неизбежен. А если не был империей, тогда, извините-подвиньтесь, нового Союзного договора не избежать. Ведь мы же одна страна! У нас как бы воленс-ноленс — одно экономическое и политическое пространство.

...Ну а если модель наших отношений внутри этого пространства не исчерпывается двумя формами: хорошей или плохой? Если все, мягко говоря, сложнее?

Зададим себе простой вопрос: искренне ли мы радуемся победе Лукашенко на выборах? И вместе с ним еще один: а насколько искренне радовались бы мы в том случае, если бы события в Белоруссии пошли по другому пути и в кресле президента в результате бурного «югославского варианта» оказался другой человек, горячо любимый прогрессивной западной общественностью?

Согласитесь, что и в первом и во втором случае отвечать сложно. В любом однозначном ответе «да — нет» будет полуправда. Будет недоговоренность.

Альтернативы «империя или одна страна?» для нас на самом деле не существует. Существует совсем другая модель. Какая же?

На мой взгляд, для описания отношений внутри нынешнего СНГ подходит совсем другая модель — отношения США и стран Центральной и Южной Америки. Нет, не сегодняшние. Сегодняшние более или менее определились, успокоились, пришли в нормальное русло. Я имею в виду 50 — 60-е годы. Может быть, включая 70-е и часть 80-х. Вот тогда-то все было значительно сложнее!

Американцы были вынуждены поддерживать военный режим Перона или военный режим Пиночета и десятки других военных и полувоенных режимов (порой преступных и криминальных) вовсе не потому, что они им так сильно нравились, просто им нужно было сохранять любой мало-мальски сильный центр власти в регионе, который был для них жизненно важен. Им было важно не допустить хаоса, гражданской войны, разрастания политических и социальных конфликтов на сопредельной им территории. Разве сегодня у нас не те же приоритеты?

В отличие от Америки мы не просто соседствуем со странами, где существует некая потенциальная нестабильность, но и плотно окружены ими.

В отличие от Америки мы не настолько сильны, чтобы к каждому нашему чиху там чутко прислушивались. Больше того, довольно часто нарываемся на неприятности. И тем не менее...

Конечно, мы плохо знаем эту часть современной истории. В основном по советским газетам и художественной литературе. Но для того чтобы уловить общую, основную тенденцию, образы порой помогают не меньше, чем сами факты.

«Осень патриарха» Маркеса. Мощный портрет забывшего о своем возрасте, выжившего из ума правителя в стране очень бедной, даже нищей, но абсолютно спокойной, провинциальной, деревенской. Где жители имеют дело уже не с реальным отцом нации, а лишь с его портретами, изречениями, официальной историей. И этого им достаточно, чтобы любить свою доморощенную государственность.

Страницы из Маркеса просто встают перед глазами, когда видишь некоторых лидеров стран СНГ. Да и как о нем не вспомнить, когда президенты идут на второй или третий срок, практически уничтожая своих политических соперников, да и сроки их президентства взяты максимальные — семь или восемь лет.

Такие «патриархи» современного СНГ могут оправдывать себя лишь одним — они в своих странах являются гарантами, пусть очень бедной, провинциальной, почти деревенской, но спокойной и стабильной жизни!

У России есть свои резоны для поддержания этого статус-кво: так же, как американцы в 50 — 70-е годы боялись коммунизма как огня, в наши дни Россия боится распространения исламского экстремизма. И коммунизм тогда, и ваххабизм сейчас рассматриваются «большой страной» прежде всего как источник фанатизма и террора.

Но для неизбежной всеамериканской «интеграции» был и другой мощный мотив: давайте представим себе, что бы сталось с экономикой США в те годы, если бы янки реально заставили уйти из Мексики, Панамы, Южной Америки? Да это просто было бы невозможно! Существует ли сегодня этот мотив для России? Ответ однозначен: он существует всегда!

Совсем недавно я видел такую сцену в метро.

Пожилая женщина кричала на милиционера: «Хохлы! Хохлы! Вы что, не видите? Это хохлы!» В ее голосе были и истерика и ненависть.

В этом крике был такой безумный перехлест эмоций, что даже видавший виды равнодушный милиционер резко переспросил: «Ну, и что, что хохлы?» Женщина на секунду опешила, а потом снова заголосила.

Не знаю уж, чем обидели эту женщину с сумками неведомые мне «хохлы». Толкнули, обругали, обокрали... Сомнительно, впрочем. Наши братья прекрасно знают, что истошный голос тетки из метро лишь выражение внутреннего голоса если не всех россиян, то уж точно большинства москвичей. И потому здесь они стараются вести себя тихо, корректно, незаметно. Чтобы не привлекать лишнего внимания.

Но как не привлечешь!

«Вестсайдскую историю» помните?

Мигранты «латинос» и белые ребята дерутся на ножах. Чрезвычайно знакомая нам ситуация. Только вместо «латинос», «чиканос» у нас пока молдаване, азербайджанцы, грузины, армяне, жители Северного Кавказа, те же украинцы (хотя уж они-то вроде «белее белого»). Они так же занимают «наши» рабочие места, претендуют на «наших» девушек и так далее. Обо всем этом писал «Огонек» в позапрошлом номере (статья Бориса Гордона «Гастарбайтеры и мы»). Проблема мигрантов в США была осложнена еще и «черной революцией». У нас такого, слава богу, нет. Но межрасовый котел, который заваривается у нас, ничем не лучше тогдашнего американского. Тут есть куча аналогий, в частности, наш Северный Кавказ, входящий в Россию, ни дать ни взять их Пуэрто-Рико или докастровская Куба, тоже ведь «практически Америка».

И в связи с этим возникает еще один вопрос: нашу бытовую нелюбовь к чужакам, которую мы сами себе сейчас снисходительно прощаем, как воспринимают по ту сторону пока еще «условной» границы? Неужели с той же снисходительностью?

Вряд ли. Миф о том, что русские там по-прежнему как члены семьи, как родная кровь, как что-то неизбывно дорогое и «свое» в современных условиях массовой миграции и жесткого перепада в уровне жизни, увы, уже не проходит.

Спросите себя: как к нам там относятся? Да очень просто: как к людям, имеющим «шальные» по тамошним понятиям деньги. «Шальные» — значит дармовые, нечестные, незаработанные. Само собой, я говорю об обывательских, массовых стереотипах, не о «среднем классе», не об элитах, не об интеллигенции, которая много ездит или еще сохранила какую-то культурную связь с Москвой. Но именно эти стереотипы лежат в основе большой политики.

Собственно, именно этот стереотип всегда являлся и основой для всемирного образа янки: циничных, жадных, прагматичных, расчетливых. К россиянам в СНГ относятся сейчас примерно так же. Не нужно себя обманывать.

...Я очень обрадовался, когда узнал, что российские власти не выдали арестованного в Шереметьеве главного таджикского диссидента. Президент (наш) прислушался к голосу интеллигенции и прессы. Это важно.

Сохранять политическую дистанцию от всего негативного, что есть в жизни стран СНГ, для нас жизненно необходимо. Подтягивать их до своего уровня и подавать пример тоже.

Это лежит на поверхности, но отнюдь не на поверхности лежат те формы разнообразного давления, с помощью которого США за 30 лет добились, что почти во всех странах Южной и Центральной Америки, кроме некоторых, произошли изменения в лучшую сторону к открытости, гласности, демократии, рыночной экономике.

Но и цену за вынужденное соглашательство американцы в свое время заплатили огромную, одна только необъявленная война с колумбийской наркомафией чего стоит.

И, наконец, главный урок — реальный путь к взаимной искренней любви в странах СНГ лежит не только через «желудок» (газопровод, военная помощь, поставки вооружения и так далее), но и через более тонкие материи.

Грубо говоря, нужно уважать друг друга не только на уровне слов. Создавать условия для нормальной, а не дикой миграции. Создавать рабочие места и здесь и там, чтобы было где работать. И, конечно, «дружить семьями». Бразильская самба была в начале 60-х самой популярной в Штатах музыкой. Гораздо популярнее рок-н-ролла.

Но при этом без иллюзий о том, что «все вернется, обязательно опять вернется». Дело ведь не в том, империей мы были или нет. Дело в том, чем мы в конце концов будем.

Леонид МАТВЕЕВ