ГАРБИДЖНЫЕ ЛЮДИ

В любой более-менее богатой стране человек может прожить, пользуясь мусором цивилизации. И чем, соответственно, круче страна, тем комфортнее он может устроиться, скажем, по отношению к жителю глубинки России. И исходя из печальной констатации факта истории родного отечества, вылившегося в поговорку: «От тюрьмы и от сумы не зарекайся», заметки эти, несомненно, должны привлечь внимание достаточно боль-шого количества россиян

ГАРБИДЖНЫЕ ЛЮДИ

АМЕРИКА

Если вы оказались в Нью-Йорке без цента где-нибудь около вокзала, вы можете встать в очередь за бесплатным благотворительным обедом из трех блюд, достаточно калорийным и диетическим.

А по вечерам питаться, например, как это делал один флаерщик (раздатчик «летучих» листков рекламы на улице). Ближе к закрытию он входил в одну из пиццерий и произносил такую фразу на ломаном английском: «Здравствуйте. Извините. Я бедный русский. Такое и теперь случается. Дайте мне, пожалуйста, ненужную пиццу».

И ему давали: полуфабрикаты, а иногда и бесхозные разогретые готовые. Все то, что хозяева, как он обнаружил, и так выбрасывали перед уходом домой.

Можно, кстати, вообще затариваться жрачкой на неделю, если вы владеете какой-нибудь подержанной колымагой. (А кто из бродяг в Америке ее не имеет!) И тогда просто подбираете продукты с просроченным сроком хранения, которые вечером работники выкидывают-складывают около больших универсальных магазинов. Хотя здесь вы уже встретите нешуточную конкуренцию. Потому что в начале 90-х все это освоилось поточно и тут же забиралось русскими так называемой четвертой волны подчистую. Следует прибавить к этому, что сейчас к ним в очередь интеллигентно становятся с восторгом перенимающие у них почти все черные и латиносы.

Картонные ящики просроченных яств с заднего двора сначала грузятся в микроавтобусы (VAN'ы), а потом — в необъятные американские холодильники. И уже потом, по мере надобности — в желудки, которым неведомы слова «избыточный холестерин» и «несварение».

Слово «гарбидж» переводится как «мусор». На самом деле так часто называют ношеную, а иногда и совсем новую одежду, которую зажравшиеся американцы выкидывают-аккуратно складывают около мусорных бачков своих домов. (Как правило, тряпки эти еще и выстираны и выглажены.)

Я был свидетелем, как из окна дома, что в Гринвич-Виллидже, прямо под ноги спланировал черный, на «плечиках», костюм-двойка от братьев Брукс. Очевидно, он не подошел какому-нибудь эстету из «голубых», когда тот примерял только что купленный галстук. Мой американский приятель, потратив пять долларов на чистку, до сих пор щеголяет в нем на самых модных коктейль-пати и вернисажах.

Самыми богатыми гарбиджем районами, как ни странно, оказываются не самые зажиточные и престижные. Больше всего «улова» бывает в кварталах, населенных итальянцами. Наверное, потому что они помнят, как еще в родной благословенной Италии в каждый праздник было принято выбрасывать старые одежду и мебель. Как правило, прямо из окна. Об Италии конкретно — чуть ниже.

И наконец, катаясь по городу Нью-Йорку, не поленитесь заглянуть в районы личных домиков и особняков где-нибудь в Бруклине или Куинсе. Там часто можно наткнуться на так называемый гараж-сейл. Вывеску с такой надписью, написанной от руки, ставят прямо на дорогу. Это тоже похоже на охоту за гарбиджем, но тут вы все-таки что-то платите. Правда, как правило, не больше 20% от цены новой вещи. Здесь можно купить стереомагнитофон за доллар или набор бокалов для коктейлей по 25 центов за штуку. И даже гостиную мебель красного дерева ценой в 2000 — 4500 долларов за 100 — 150 баксов.

Правда, это уже не для истинных гарбиджменов...

Им же лучше подойти вечером на тот же Манхэттен, где до сих пор есть место, где продавались и продаются подержанные и ворованные вещи. Располагалось оно на Второй авеню между 7-й и 8-й улицами. Кучковаться там начинают с девяти-десяти вечера и ведут бизнес до двенадцати часов ночи, если всех не спугнет полицейская облава. Здесь можно было купить майки Gap и Banana Republic за доллар («правильная» цена — 20 — 30 долларов), рюкзак от «Сакса» за 50 — 100 долларов (300 — 400), кроссовки New Balance за

5 долларов (65 — 150), компакт-диски за 2 — 3 доллара.

Здесь всегда можно было встретить много русских. Говорят, видели артиста Джигарханяна и поэта Евтушенко. Так как место это считалось злачным, тут всегда сновало много просто любопытствующих. Законопослушные американцы, переполненные адреналином и пивом «Будвайзер», курсируют вдоль прямо на асфальте разложенного товара, ощущая себя чуть ли не Бонни и Клайдом одновременно.

Сейчас тусуются в основном бродяги, продавая гарбидж.

Правда, место это все же устойчиво криминальное. Действительно, какое-то время здесь было совсем тихо, а в этом году опять все, кажется, начинается по новой...

ИТАЛИЯ

Еще один мой знакомый, заядлый турист-экстремальщик, рассказал такую историю.

«...Как-то, когда я был в Италии, мне в шутку предложили провести такой эксперимент: в ночь перед праздником лечь около церкви на подстилку из картонок одетым приличествующим моменту образом и подождать минимум до окончания утренней службы... Тут же, правда, сказали, что самое ценное, что мне подарят-подадут, я обязан продать «благодетелям» за двадцать долларов. Плюс бесплатный ужин с бутылкой хорошего вина.

Я сразу смекнул, что, раз предлагают какие-то деньги, почему бы мне не проделать все самому и не посмотреть, а какие же все-таки это бабки. И вот уже лежу на тротуаре возле безымянной для меня церкви Христовой на самом лучшем ортопедическом и самом дешевом матрасе в мире — на двух картонных коробках всмятку, а под ними римская мостовая с булыжниками а-ля рабы... В общем, кайф, когда тепло, хотя все равно дует, если имеешь талию. Рядом со мной пластиковый стаканчик для лир и еще вода итальянская, великолепная и в том же пластике, — без нее никуда, если нет никакой жратвы.

Зная, что от меня должно плохо пахнуть, хотя бы перегаром, я, входя в образ, на радостях опорожнил на людях — а куда деваться! сплошной поток идет туда-сюда в праздники — литровую долларовую бутылку и приготовился спать. Но не тут-то было. Буквально в течение часа пришли некие такие же оборванные личности и стали говорить: «Эй, это наше место, мы за него заплатили!» — «Да пошли вы... — говорил я, памятуя, что здесь не может быть рэкета. — Я первый пришел». Перепалка продолжалась полчаса — под звуки органа, доносившиеся из церкви. Но потом пришел албанец, напоминающий американского актера-албанца Белуши, и ни слова не говоря ударил меня в ухо. Потом во второе. И уже потом разразился речью: «Слушай, как вы нам надоели. Без вас так все было... ну, как надо. Европа была... А вы тут вылезли из всех щелей тараканами и считаете, что везде, как и прежде, можно устанавливать свои правила игры! Что?! На! Что?! Еще хочешь? Нет? Ну, тогда слушай... Уже все поделено, ты понял? Сваливай куда-нибудь в яму и там что-то собирай. Что?!»

Вот так все и было. В конце концов я, спешно собираясь, закричал: «О'кей, о'кей, какие проблемы, я ухожу!» Но про себя подумал: «Ужо я тебе сделаю в свое время».

И в итоге залег в другом, не хлебном наверное, месте — около выхода из местной станции метро. Как ни странно, там не было никакой конкуренции.

И были звезды на промытом римском небе и запоздалые туристы, которые иногда что-то бросали. Потом я заснул.

Разбудили меня звуки чудесной музыки. Спросонья все было почти как в фильме Копполы «Крестный отец-2». Из метро выходили люди и строились в процессию. Многие дудели на дудках. Полно было серпантина.

А мне все складывали подарки у изголовья, а когда я сел, продрав глаза, смеясь целовали в немытые щеки.

Я ошалел. Куча набухала и уже была выше меня сидящего. Сразу было видно, что многое из нее дорого стоит. А кто-то самый догадливый из милосердных подарил две большие сумки на колесиках.

...Многое, что лично мне не подошло, я потом отнес в местный «секонд-хенд» и заработал на этом около ста долларов... А остальное — на паперть православной церкви, что располагается недалеко от вокзала Термини, для менее удачливых. (В каждом большом городе Италии есть хотя бы одна православная церковь, а около нее своеобразный клуб общения.)

Да, с албанцем-обидчиком я тоже все-таки рассчитался за пролитую кровь. После раздачи одежды и «сухарей» я рассказал благодарным слушателям свой нищенский опыт, не утаив, как незаслуженно получил по ушам от неверного.

И кровь закипела у двух украинских парубков, только что появившихся в Вечном городе. Они, засучив рукава, тут же изъявили желание идти наказывать гниду. Ну, мы пошли, предварительно подкрепившись по дороге.

...Битва была знатная. Я получил еще в правое ухо, но правое дело восторжествовало. Мафиози-албанцы позорно бежали, заслышав полицейскую сирену.

Мы же спокойно покинули поле битвы, вытирая бойцовскую кровь в ближайшей траттории и вновь эмоционально торжествуя...

РОССИЯ

В Подмосковье сбор гарбиджа давно поставлен на деловую основу.

Здесь почти около каждой крупной дачной помойки стоят ребята в резиновых перчатках и принимают любой пакет на выброс, который, отправляясь в Москву, дачники выбрасывают после выходных. И даже заверения тех: «Да тут нет ничего, не трудитесь!» — их не останавливают. А рядом иногда даже стоит грузовик, куда складывают найденное выпотрошенное добро.

А уж в Москве! Вот вам настоящая любовная история, случившаяся совсем-совсем недавно...

Некий парниша из Омска влюбился в одну из шикарных дам с пропиской, двумя пальчиками выносившую мусор со второго этажа «хрущобы»-пятиэтажки совсем неподалеку от подвала, в котором он и жил.

Наконец в один прекрасный день он собрался с духом и подошел помогать и знакомиться. И его ухаживания приняли благосклонно, потому что он был одет в высшей степени по-джентльменски. Стройные бедра благородно облегали джинсы фирмы «Босс», сверху была рубашка от Кардена. А еще сверху был надет свитер от Версаче, на ногах же были кроссовки американской выточки под названием «Нью бэланс». И к тому же от его симпатичного лица с модной трехдневной щетиной пахло одеколоном фирмы «Картье».

Поэтому дрогнуло сердце московской красавицы, и вскоре зажили они счастливо в ее двухкомнатной, с видом на перспективу, квартирке.

Только на третью безумную ночь паренек признался любимой, что он простой бомж, но при этом обещал завалить хозяйку его сердца золотыми гарбиджными горами. И к тому же вскоре пойти на работу.

И так и получилось! Оказывается, и в Москве уже давно есть прямо-таки клондайки для гарбиджменов. Это дворы вдоль Тверской и задворки домов около метро «Октябрьская» (именно там промышлял (по конвенции?) наш герой).

Там давно «новые русские» складывают аккуратно недоеденную икру и красную рыбу в не менее аккуратные, чистые целлофановые пакеты и тут же складывают надоевшую им едва надеванную одежду. А их жены выбрасывают туда же еле начатые дорогие духи и помаду и даже чуть начатые йогурты с забытыми серебряными ложечками внутри.

Понятно, что все это наш Ромео тащил в дом своей пассии. И та только вначале кочевряжилась от чуть начатых флаконов, а потом они зажили совсем счастливо, переделывая на новый лад свои первоначальные амбиции.

Но, к сожалению, как почти все любовные истории, и эта закончилась печально. Случилось это, когда наш герой решил выполнить ради любимой и второе свое обещание. А именно устроиться на работу. Но для этого, к сожалению, нужны были московская прописка и паспорт.

И вот он стал требовать, чтобы любимая прописала его у себя. Но она в ужасе отказывалась. Тогда он приставил ей нож к горлу. А она побежала к соседям и вызвала милицию. Его посадили (да, не ангелом он оказался), а она, в общем, поступила как жена Лота...

ЗА ЧТО БОГ ПОКАРАЛ СОДОМ И ГОМОРРУ

Кто помнит, за что Бог покарал Содом и Гоморру? И за что же в конце концов был «велик вопль на жителей» сих? Не за половые же невинные «противоестественные» игры-отношения, которыми грешил весь Древний мир. У исторических мужчин многих исторических мест это вообще было как проявление дружбы. Они при встрече, скажем, у городского фонтана пожимали друг другу не руки, а члены.

Все это чушь. И почему только эти города? Подумаешь, занимались мужеложством. Согласитесь, что даже в назидание другим Бог не стал бы размениваться и карать за такую мелочь.

Их главным грехом была прописка. Или введение такого понятия, как «вид на жительство», и запрещение собирать подаяние (и древний гарбидж).

В этих городах хорошо жили по сравнению с окружающими пустынями. Естественно, поэтому все начали стремиться к ним, как в Москву например, сейчас и раньше. А они же (Содом и Гоморра), как и Москва, не резиновые.

И с приезжими поступали по-всякому.

Поначалу убивали и грабили. Выкидывали за крепостные стены на ночь на съедение диким львам и леопардам. Продавали окрестным разбойникам.

Иногда, в самые либеральные времена, брали большую мзду и делали лимитчиками. За прописку, грин-карт, вид на жительство в хорошем месте надо платить, это понятно.

Но не все с такими порядками соглашались. (Тогда еще в городках насчитывалось более ста праведников.)

Те говорили, что негоже святые, Богом данные законы гостеприимства и милосердия заменять правилами воров в законе. И что надо жить по совести.

Но мало таких было, и звучали их голоса — вопиющими в пустыне.

И постепенно с теми, кто пытался плевать против ветра и пускать к себе чужаков, стали поступать, как в камере с наивными новичками, — «опускать» всем миром. Чтобы другим неповадно было.

И так это им (горожанам известных городов) понравилось... «Выведи их к нам. Мы (дескать) познаем их».

Они получали двойной кайф — от осознания того, что они родились или вовремя прописались где надо, плюс от праведного гнева, переходящего в сексуальное возбуждение, от того, что все остальные — «чернота» и лимита поганая — стремятся все это у них отнять...

Да... Понятно, что уже почти никто не рисковал пускать просто так, только из добрых чувств, к себе непрописанных бродяг.

И уж совсем понятно, что постепенно даже поощряться стало среди коренных жителей Содома и Гоморры не только не пускать, но и доносить всем остальным, если кто это сделает...

А вот Лот пустил. «Мы ночуем на улице», — говорили незнакомцы, наверное и для конспирации, и от долгого пути выглядевшие как настоящие бродяги.

Но тем не менее «Он же сильно упрашивал их; И они пошли к нему».

Один-единственный. Так как к описываемому времени, судя по тому, что позже случилось, в Содоме не осталось и десяти нормальных, порядочных людей.

Понятно, что на него должны были донести. И первой это сделала его собственная жена. Причем сделала она это очень хитро, с ее точки зрения, чисто по-бабски, это называется «и нашим и вашим». Хотя, в общем-то, понятно ее желание усидеть на двух стульях.

Она как бы невзначай забегала к соседям за тем-этим: дескать, у нас застолье, спичек и соли не хватает... тарелок и тазиков для омовения ног... Конечно, соседи смекнули что к чему.

И вот разъяренная толпа ночью требовала выдать Лотовых гостей — проучить, чтобы другим неповадно было.

Как они просчитались! Они думали, гости Лота — люди последние, обыкновенные бомжи.

А те оказались первыми, а не крайними.

Ангелами они оказались и посланцами Его.

И наказали они толпу. (О, это самый кайф для всего остального человечества. Сколько раз оно играло в эти игры, и все давай по-новому. Ведь каждый в душе думает (а может, помнит), что и он рожден, хотя бы калифом на час... И будет он как-нибудь мстить всем обидчикам и просто гадам. Ой, как будет... Так же красиво и величественно, как в голливудских боевиках: в обрамлении кучи пиротехнических взрывов и ярости небесной...)

А те наказали, может быть при этом предупреждая-предостерегая, что так будет со всеми остальными горожанами. Слепые вы душой — будете слепы и глазами.

Да... И «они измучились (они, эти гады неправедные, развратные), искав входа».

А потом и до жены Лота черед дошел (ничто не забыто, и каждый будет держать ответ!) — превратили ренегатку в соляной столп. За предательство, в общем-то, так и надо. Именно за то, что она «оборачивалась», «обернулась».

Никак не могла выбрать, каким богам служить...

А бомжи и бродяги, наверное, самые свободные люди в мире.

Они и как птички, которые не сеют и не жнут, а живут на то, что Бог пошлет...

Они и как на войне (убиенные в битве тоже, кстати, априори попадают в рай).

Организм быстро приспосабливается к экстремальным условиям. Поэтому они практически не болеют болезнями изнеженных «нормальных» людей — гриппом и простудами.

Хотя нет, я вовсе не хочу сказать, что они самая здоровая часть населения. Конечно, это не так.

Просто эти люди живут «на полную катушку», практически подавив в себе «инстинкт самосохранения» в понятии благополучных, культурных людей.

Они всегда готовы к худшему. Поэтому в большинстве — как домашние собаки — могут только с пониманием принимать пинки всего остального мира.

Их активности и целеустремленности можно позавидовать. У них весь день расписан, как у бизнесменов.

Им неведомы флексии наследников жены Лота.

(И это, кстати, часто вызывало восхищение у остальной части населения — благополучной и, как правило, умирающей в собственных постелях.)

«Челкаши», герои Чаплина, бичи Высоцкого, бродяги Джека Лондона, герои масслитературы, хиппи, наконец, все те, кто какое-то время жил в «пограничных ситуациях», — всех перечислять, список будет бесконечен...

Как сказал мне бомж, спившийся бывший министерский работник среднего ранга: «Вы все в глубине души чувствуете, что ниже нас. Мы пошли на разрушение себя во имя абсолютной свободы и собственных пороков и желаний, вы — нет. Хотя вы даже нам завидуете, потому что вы так никогда не сделаете. Поэтому вы можете только нас уничтожить, но не перевоспитать. Вы по другую сторону баррикад...»

Кстати, в Америке к бомжам никто не пристает и не арестовывает, если, конечно, они не совершают преступлений. Даже к тем, кто раньше лечился в психиатрических больницах, но потом, когда изменилось к ним отношение, их выпустили, признав безобидными сумасшедшими. Сейчас американское общество считает, что любой человек вправе выбирать, какую ему жизнь вести. Вписываться в истеблишмент, массобщество или быть изгоем.

(Но все это опять же для своих, родных бомжей. В отличие от «непрописанных» — этих, если поймают-обнаружат, наказывают и здесь: сурово выселяют.)

Почти все государства и правители почти всегда принимали всяческие драконовские законы против бродяг, считая их угрозой своей власти и благосостоянию. (Трудно взять что-то с «перекати-поля», и очень они ненадежны, потому что неуправляемы.)

Гитлер вообще стремился окончательно решить с ними вопрос. Он уничтожал тотально не только евреев, но и цыган — бродяг по жизни.

Сегодня изгоям общества можно полагаться только на себя и, опять же как когда-то тогда, на точечные «предупредительные» ядерные удары по очагам разврата и скоплению блатняка.

Ведь ничего не изменилось под Луной «до и от» Рождества Христова.

«И пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь от Господа с неба. И ниспроверг города сии, и всю окрестность сию, и всех жителей городов сих, и произрастения земли». Стихи 24, 25, Глава 19, Бытие)...

Разбудили меня звуки чудесной музыки. Из метро выходили люди и строились в процессию. Многие дудели на дудках. Полно было серпантина. А мне все складывали подарки у изголовья, а когда я сел, продрав глаза, смеясь целовали в немытые щеки

Есть такая музыкальная группа Garbage, играющая поп-грандж с классными ударными, гитарными рифами и неподражаемым шумом. Странное название и философию группы вокалистка Ширли Мэнсон объясняет так: «Помойка, это ведь что? Это самое пестрое и интересное место на свете». А еще это ядерная смесь поп-мелодий, рок-напора и голоса самой Ширли

P.S. Пока у нас в России (у широких слоев населения) нет традиции складывать для гарбиджменов старые белье и вещи у дверей, зато появилась, по-моему, не свойственная российскому менталитету маленькая новая особенность.
Ставить пустые бутылки на обочину тротуаров.
Вдумайтесь в это. Ведь раньше нормальный русский мужик выпитую оную с размаху кидал куда подальше.
Сейчас же он ставит ее на обочину, зная, что завтра ее кто-то подберет и получит часть части на опохмелку.
Это ли не зачатки милосердия?

Игорь ТИМОФЕЕВ