ИСКУССТВО ВОЙНЫ ЧАРЛЬЗА ВОНГА

Он изобрел свой собственный стиль управления. Жесткий, бескомпромиссный, основанный на древних восточных ценностях. «Для меня важны кровная преданность и беспрекословное подчинение», — говорит Чарльз Вонг, президент третьего после Microsoft и Oracle компьютерного гиганта Computer Associates (CA). Его корпорация постоянно находится в состоянии войны со своими могущественными hi-tech конкурентами. И в этих условиях жестокость — единственный способ для Вонга выжить

ИСКУССТВО ВОЙНЫ ЧАРЛЬЗА ВОНГА

Однажды Чарльз Вонг застал одного из своих сотрудников за курением. А надо сказать, господин Вонг обычно приходит в бешенство от одного вида табака или сигаретной пачки. Он даже издал внутреннее распоряжение по Computer Associates, в котором запретил служащим курить в пределах офиса. И это распоряжение действительно для всех

200 филиалов корпорации. Так что, увидев несчастного менеджера с сигаретой в зубах, он подскочил к нему с проворностью самурая, схватил за грудки и выволок на улицу. Очевидцы рассказывают, будто бедняга проглотил сигарету от страха. «Это будет тебе хорошим уроком», — бросил курильщику разгневанный Вонг. И приказал немедленно его уволить. За менеджера, неплохо зарекомендовавшего себя в работе, вступились несколько руководителей рангом повыше.

«Знаете, — ответил Вонг, — мой отец научил меня одной важной вещи. Держать слово. Если он когда-либо что-нибудь обещал, это обещание можно было отнести в банк — все знали, он его выполнит. И я хочу, чтобы вы запомнили: я такой же. И никогда не меняю своих решений».

На следующий день бедолагу-курильщика выгнали. Впрочем, для CA это был вполне рядовой случай. За двадцать лет президентства Вонга его корпорация поглотила

60 более мелких компаний, сотни бывших сотрудников которых оказались уволены. Особенно Чарльз любил избавляться от топ-менеджеров. «У этого дракона может быть только одна голова», — не раз говаривал он. СМИ резко критиковали Вонга за бесчеловечное отношение к людям, однако сходились во мнении, что подобные принципы сложились у него еще в детстве под влиянием родителей.

Холодным октябрьским утром 1952 года в порту Нью-Йорка с борта небольшого пассажирского корабля сошла восточная семья из пяти человек. Отца семейства звали Кеннет Вонг. В другой жизни он был преуспевающим юристом, изучавшим право в Гарварде, верховным судьей Шанхая и президентом женского колледжа. Кеннет происходил из старинного китайского рода. В 40-м он женился на красавице и аристократке Мэри Боно, которая родила ему трех сыновей. Чарльз был средним из них, он появился на свет 19 августа 1944 года.

До 1952 года Вонг с семьей жил в Шанхае. Когда в 1949 году к власти в Китае пришли коммунисты, он не хотел покидать родину, но благородное происхождение семьи не было забыто пролетариатом — Кеннету, Мэри и детям пришлось бежать сначала в Гонконг, а затем в Нью-Йорк. Так для восьмилетнего Чарльза началась новая жизнь в эмигрантском квартале Куинса, выковавшем его самурайский характер.

«У нас с Биллом Гейтсом, — говорил Чарльз позднее, — есть одно главное различие. В детстве родители давали мне 32 цента на весь день. И я прекрасно знаю, что такое нестерпимое чувство голода. А он нет».

С первых дней в Америке Кеннет и Мэри Вонг много работали, чтобы прокормить семью. Впрочем, маленький Чарльз тоже не ударил в нью-йоркскую грязь лицом. Как и положено среднему сыну, он был несколько обойден вниманием родителей и оттого стал более самостоятельным и, по его собственным словам, агрессивным. «У матери я научился любопытству, — рассказывает Вонг. — У отца — упорству и способности пойти на риск, а не бояться всего и вся, как мой старший брат».

Чарльз не любил учиться и всегда был середнячком. Он почти не играл с другими мальчишками, однако уже в школе начал работать продавцом в бакалейном магазинчике.

«Я был лучшим продавцом, — вспоминает Вонг. — Я был вынужден всегда оставаться первым. Работать больше остальных. Работать быстрее. Я запоминал цены наиболее популярных товаров и называл их покупателям по памяти. Ни один из моих коллег до этого не додумался».

Сам он отказывается считать, что опыт работы в бакалейном магазинчике пригодился ему в дальнейшем. Однако именно таким образом он действовал, когда в 1975 году запустил на американский рынок редактор баз данных CA-SORT, предназначенный для компьютеров IBM. У этого приложения был один главный «вонговский» плюс — оно работало на 25% быстрее «айбиэмовской» версии, экономя деньги и время покупателей.

С большим трудом окончив колледж в 67-м, Чарльз встал перед выбором, чем заниматься дальше. Он купил «Нью-Йорк таймс», открыл раздел объявлений и обнаружил несколько полос с приглашениями на работу программистов. Он решил найти место стажера-программиста с таким расчетом, чтобы это помогло ему избежать службы во Вьетнаме.

Работа нашлась в одной из лабораторий Колумбийского университета. От Чарльза требовалась компьютерная обработка данных о воздушных бомбардировках, производимых американской армией. И его первым самостоятельным заданием было написание программы, которая позволила бы компьютеру обрабатывать данную статистику. Стажеру выдали учебник по программированию и сказали: «Учись сам».

За четыре года в Колумбийском университете Чарльз сдружился с другим программистом, Рассом Артцом. В 1971-м они вместе перешли в Standard Data Corporation (SDC), занимавшуюся разработкой баз данных для пенсионных фондов. Попав практически в автономный отдел программного обеспечения, друзья в одиночку писали программы, документацию к ним, сами искали клиентов и лично вели переговоры. Тогда-то Вонгу и пришла в голову мысль о создании собственной компании, которая будет соответствовать реальным запросам бизнеса, а не зацикливаться на решении глобальных задач, как большая часть компьютерной индустрии.

Договорившись с SDC о выкупе собственного отдела, от которого руководство компании собралось избавиться, Чарльз и Расс занялись распространением программы CA-SORT. Программа являлась собственностью одной швейцарской фирмы, но Вонг получил права на ее распространение в обмен на 50% акций Computer Associates. CA была основана Чарльзом и Рассом в апреле 1976 года.

С самого начала Вонг как хозяин компании стал отдавать предпочтение методам «старой экономики», помноженным на его собственные принципы. К примеру, он позвал в свою команду старшего брата, но при этом сразу возвел китайскую стену между семьей и бизнесом. «Я дал Тони ясно понять, что он работает не со мной, он работает на меня», — рассказывает Чарльз. С другой стороны, он не отказывался от родственных связей и держал брата при себе — в соседнем кабинете. Значительную часть акций компании, выкупленных у швейцарцев, Чарльз также подарил Тони. Вонг знал, что брат не предаст его в отличие от наемных работников. Кстати, некоторые из них, несогласные с жесткими порядками, установившимися в CA, действительно были перекуплены конкурентами. С тех самых пор в компании появился неписаный закон: об ушедших просто необходимо забыть. «Это за пределами обычных человеческих отношений и слов, — считает близкий друг Чарльза и его нынешний компаньон Санджай Кумар. — Это ненависть и вражда до самой смерти».

Работа с людьми до сих пор остается приоритетным сегментом бизнеса для CA. По распоряжению Вонга целое подразделение менеджеров разработало комплекс тестов, которым подвергают всех приглашаемых на работу. Ходят слухи, что при тестировании, кроме всего прочего, применяется детектор лжи. Причем на подобных проверках зачастую присутствует сам президент Вонг. Ведь такая методика отбора сотрудников отвечает его главной идеологической установке — созданию сектообразной закрытой структуры, своего рода семьи.

По тем же законам необъявленной войны Вонг играет и в hi-tech бизнесе. Западные журналисты зачастую ставят его в один ряд с Джоном Рокфеллером, Эндрю Карнеги и их украденным у Цезаря принципом «разделяй и властвуй». Так, CA считается рекордсменом по поглощению других компаний в сфере программного обеспечения. Последняя подобная сделка обошлась Вонгу и Со в 4 миллиарда долларов. Подавляющая часть сотрудников купленной Sterling Software Inc., естественно, были уволены.

Но больше всего в любых враждебных действиях Вонга конкурентов пугает его восточная непредсказуемость. Приняв решение «поглотить» компанию Platinum Technology, Чарльз начал с того, что перекупил главного менеджера, человека, публично клявшегося в ненависти к нему. «Я скорее своими руками уничтожу компанию, чем соглашусь продать ее Вонгу», — утверждал Эндрю Филиповски... пока Чарльз не предложил свои инвестиции под любой его проект. В кратчайшие сроки сделка объемом 3,5 миллиарда долларов была завершена, Филиповски занялся созданием собственной компании на деньги Вонга и лишь иногда отмахивался от журналистов: «Это то же самое, что война между Sun и Microsoft или между Coca и Pepsi...»

С другой стороны, кроме многочисленных врагов, о третьей по значительности компьютерной корпорации в мире долгое время знали очень немногие. Лишь в ноябре этого года на американском телевидении был запущен первый (!) рекламный ролик CA за всю 25-летнюю историю ее существования. Кстати, приближенные к Чарльзу люди утверждают, что сам он этого ролика ни разу не видел. Вонг вообще не смотрит телевизор — только видеозаписи игр Расса Артца и других полузабытых королей баскетбола.

«Я хочу максимально структурировать окружающее меня пространство, сделать его наиболее стабильным, — обмолвился он как-то в одном из интервью. — И единственное, что может мне в этом помочь, — традиционные восточные ценности. Телевизор и Интернет никак не входят в их число». Потому-то Чарльза часто называют главным хранителем корпоративной этики на Западе. По Вонгу, корпорация является системообразующей социальной единицей, члены которой рассматриваются не просто как наемные рабочие, а как участники общего дела. Корпорация обеспечивает пожизненный найм, высокую степень социальной защиты и пенсию.

«Здесь наличествует высокоразвитая система управления, которая поощряет людей с помощью сложной градации их статуса и компенсирует небольшие дифференциалы заработной платы, — пишет известный британский аналитик Уилл Хаттон. — Конфуцианская концепция социальной гармонии является сильным цементирующим элементом этих принципов».

Таким образом, история Вонга не просто пример эксцентричного руководителя-самодура, ходячей «страшилки» делового мира, а часть глобального явления под названием «корпорация». Часть той единственной силы XXI века, которой, может быть, хватит сил остановить красно-черно-зеленые орды антиглобалистов, придавить терроризм или просто внести стабильность в хаос новейшего времени, руководствуясь всего двумя принципами. Утилитаристским, по которому корпорации предоставляют наибольшее благо наибольшему числу людей, и индивидуалистическим, указывающим, что это делается для достижения чьих-либо долгосрочных интересов. Второй принцип не должен смущать — просто в выигрыше, вопреки законам рынка, оказываются все. Каждый отдельный винтик огромного корпоративного механизма. При условии, что этот винтик не забудет бросить курить...

Если вы когда-нибудь — хотя бы в кошмарном сне — попадете в знаменитый квадратный (4,5 x 4,5 метра) кабинет великого и ужасного Чарльза Вонга, то вряд ли найдете там флеминговского злодея Блофелда в блестящей кольчуге, гротескном стальном шлеме с крыльями и с самурайским мечом в руке. Сначала вы увидите старенький 386-й компьютер, за которым сидит аристократического вида 50-летний мужчина с почти европейским лицом, в черном пиджаке и красном галстуке. Он поднимется вам навстречу и окажется выше вас на целую голову. Когда он заговорит с вами — не пытайтесь перебивать или возражать. Вонг не любит людей, которые не умеют слушать. При условии, что вы не будете тут же включать диктофон или доставать блокнот для автографа, Чарльз расскажет вам про две свои книги — о высоких технологиях и... китайском кулинарном искусстве. Он доверительно сообщит, что проводит в дороге 180 дней в году, из которых треть — за границей. Вы узнаете, что Вонг запрещает своим сотрудникам пользоваться электронной почтой — она разрушает традиционные виды общения, — держит в чулке с иероглифами 890 миллионов долларов, хотя дважды попадал в число миллиардеров, и никому не рассказывает о личной жизни. К примеру, со своей второй женой Нэнси Ли, работавшей под его началом, он никогда не общался на людях, отчего в CA Чарльза долгое время считали холостым.

Если вам будет этого мало и вы спросите, с кем бы Вонг хотел, скажем, пообедать, он выдаст длинный список известных имен: Джордж Буш-старший, Колин Пауэлл, Билл Гейтс, Том Броку и Цзян Цзэминь. Последнего Чарльз выделяет особо. Китайский лидер поразил его тем, что попросил объяснить разницу между PowerPC, Intel, Java и Windows 95. И это за два года до того, как о Java узнал весь остальной мир.

Узнайте у Вонга: «Кем бы вы стали, если бы не занялись программированием?» И он ответит, что непременно играл бы в NBA. У Чарльза дома есть своя баскетбольная площадка, где он гоняет мяч дважды в неделю в течение пятнадцати лет. А однажды компанию ему составил сам седенький Расс Артц. В тот же день Вонг уволил 500 человек. Просто так.

Кстати, однажды Чарльза спросили, почему он не хочет стать президентом. Он ответил не задумываясь: «Только по двум причинам. Я бы мог давно стать президентом Америки, но, к сожалению, не родился здесь. И уж, конечно, я бы мог давно стать президентом Китая, да вот беда — подзабыл китайский».

Кирилл ЖУРЕНКОВ