«И ТОГДА Я СКАЗАЛ ШЕЙХУ, ЧТО РАКЕТА МОЖЕТ ДОЛЕТЕТЬ ДО ХОМЕЙНИ»

Автором атаки на Америку 11 сентября считают бен Ладена. Но мало что известно о тех, кто ее непосредственно планировал и осуществлял. Лишь однажды в сводке новостей промелькнуло мало что и кому говорящее имя человека, по данным израильских секретных служб, стоявшего за организацией теракта, — Имад Мугние, персона, некогда очень приближенная к Ясиру Арафату, ныне начальник штаба «заграничных операций» террористической организации «Хезболлах». И, между прочим, этот фигурант прекрасно известен еще и нашим спецслужбам, поскольку именно он в 1985-м спланировал и осуществил захват четырех сотрудников советского посольства в Бейруте.

Полковник СВР Юрий ПЕРФИЛЬЕВ:

«И ТОГДА Я СКАЗАЛ ШЕЙХУ, ЧТО РАКЕТА МОЖЕТ ДОЛЕТЕТЬ ДО ХОМЕЙНИ»

Как ни крути, а кое-что в Советском Союзе хорошо делать умели. Например, проводить спецоперации.

Операции по спасению заложников обычно представляют по-киношному: врывается спецназ в масках, с автоматами и мочит всех террористов, хеппи-энд... На самом деле большинство таких спецмероприятий не быстротечная схватка, а тяжелая, порой нудная и длительная работа профессионалов — когда разведчиков, когда контрразведчиков, когда целого конгломерата спецслужб. Иногда террористов удается убедить, иногда с ними приходится идти на сделку, ведь главное — спасти людей.

Осенью 1985-го уже была перестройка. Но еще не было гласности. Поэтому о тех событиях в Бейруте в СССР ничего не сообщалось. А между тем группа исламистов захватила там четырех советских граждан. Одного затем убили, а троих удалось освободить. Освобождение прошло весьма нестандартно.

Только сегодня один из тех, кто принимал непосредственное участие в той операции по спасению заложников, согласился рассказать об этом. Это полковник Службы внешней разведки в отставке Юрий Перфильев, тогдашний резидент советской разведки в Ливане:

— Не так давно показали фильм о нашем спецназе, где сказано, что именно спецназовцы освободили заложников в Ливане. Но спецназ не принимал никакого участия в той операции...

Тогда Ливан представлял собой страну, разодранную и расколотую многолетней кровавой гражданской войной, иностранным военным вмешательством, религиозно-конфессиональными распрями. Бал правили люди с оружием, одно лишь перечисление тех, у кого имелись вооруженные формирования, займет много строк: палестинцы, друзы, боевики нескольких коммунистических организаций, насеристы, шиитские движения «Амаль» и «Хезболлах», отряды христиан-маронитов... Каждая группировка контролировала свою зону. Перестрелки, артиллерийские дуэли, диверсии стали обычным делом. А с 1984-го в «моду» вошло похищение иностранцев.

...30 сентября 1985 года прямо возле нашего посольства в Бейруте группы автоматчиков остановили две машины. В одной находились сотрудник консульства Аркадий Катков и врач посольства Николай Свирский, в другой — офицеры резидентуры КГБ Олег Спирин и Валерий Мыриков. Боевики подрезали посольские машины, дали несколько автоматных очередей и зашвырнули ребят на дно своих машин. При этом ранение в ногу получил Аркадий Катков.

Поначалу мы предполагали, что это лишь очередной и обычный грабеж: лишь у нас тогда в Бейруте отняли 25 или 28 автомобилей. Позже выяснилось: захват.

— Вы сразу узнали, чья это работа?

— Нет, конечно. У нас вообще поначалу был шок: никогда раньше наших людей в Ливане не трогала ни одна из сторон! Когда мы позвонили в ливанский МИД, там страшно удивились: «Какое похищение? Какие заложники? У ВАС взяли заложников?! Да вы же в прекрасных отношениях со всеми!»

А там уже проявились и похитители: совершенно никому не известная исламская организация «Силы Халеда Бен эль-Валида». Но по их довольно оригинальным требованиям кое о чем можно было догадаться: было много слов, что русские — враги ислама и друзья сирийцев, а потому они несут ответственность за злодеяния своего союзника — Сирии, истребляющей истинных мусульман в Триполи, городе на севере Ливана... (В то время сирийские войска решили очистить северный Ливан от изрядно надоевших им и совсем уж распоясавшихся отрядов палестинских боевиков. — В.В.) Резюме такое: либо Москва надавит на Дамаск и остановит кровопролитие, либо заложников будут убивать по одному. Да еще потребовали эвакуировать из Ливана советское посольство — рассадник антимусульманской заразы. И пообещали штурмом взять его.

Мы отработали очень много версий, пока не установили имена организаторов, конкретных исполнителей. Тут и пришлось поудивляться: это оказались... палестинцы, именно у них и родилась идея захвата наших людей.

— Как же это они так вдруг выступили против своих друзей?

— Да, это не укладывалось и в наших головах. Идея возникла у них, но сами они ее осуществить не могли: захватив заложников, их надо было где-то содержать, а этого палестинцы уже сами, своими силами сделать не могли. И к ним подключилась «Хезболлах» — проиранская шиитская группировка.

— А какова роль Ясира Арафата?

— С ним акцию не согласовали. Но на тот момент это совпало с его интересами. Спланировал же операцию и руководил ею бывший личный охранник Арафата — Имад Мугние по прозвищу Гиена. В захвате участвовал и другой охранник Арафата — Хадж. Через несколько дней после похищения Арафат заявил, что он немедленно примет меры по освобождению заложников. Потом публично заявил, что договорился с похитителями об их освобождении и даже якобы заплатил сто тысяч долларов, еще позже печать раздула эту цифру аж до 15 миллионов! Я не знаю, кому он там заплатил...

— Платил ли вообще?

— Не знаю. Потом он вышел на меня по телефону из Туниса: «Вы наши друзья, и мы вас не можем покинуть в беде. Мы уже приняли необходимые меры, заплатили выкуп, и ваши люди скоро будут на свободе! Я посылаю тебе двоих своих людей, которые будут полезны в этом деле. Я их давно знаю, они крепкие ребята. Один из них Имад Мугние, второго зовут Хадж». Я даже вздрогнул, когда услышал их имена: организаторы похищения в качестве представителей Арафата! Вот и думай после этого, на чьей он стороне. А тут еще и телеграмма из Центра, ее подписал мой начальник отдела: освобождение заложников обязательно должно произойти через Арафата или хотя бы с его участием.

Тогда я сильно был раздражен на коллегу: сделал карьеру на установлении «особых отношений» с Арафатом и теперь стремится доказать руководству КГБ, что только тот нам поможет. Формально, конечно, можно было это устроить. Но если мы знаем, кто украл, так давайте не будем делать вид, что они же их освободители! Или, может, им еще сказать спасибо, что не убили, что отдали?

— Но одного-то убили!

— Да, спустя несколько дней расстреляли раненого Аркадия Каткова, изрешетили автоматными очередями. А руководил убийством тот самый Имад Мугние-Гиена (известно, что Мугние не только отдал приказ о расстреле Каткова, но и лично стрелял в него. — В.В.). Так они подтвердили свои угрозы: «Будем расстреливать!» Логика в этом была — стоило им только выпустить раненого, мы бы сказали: «Ага, слабаки! Они и всех остальных выпустят. Надо не торопясь, спокойно вести с ними переговоры».

— Значит, кто-то изначально был обречен на заклание?

— Нет, не был обречен. Аркадий был ранен при захвате случайно, но вот стрелять в него они стали не случайно: он неправильно себя повел, как это ни печально говорить о погибшем нашем друге. Когда на вас наставлено четыре-пять автоматов, а вы подпрыгиваете и кричите: «Коля, бежим!» — чего еще ожидать?

Думаю, если бы его не ранили, в течение недели мы бы выполнили требования террористов, и они бы всех их отпустили. Но он был ранен, и они его расстреляли. И у них после этого возник вопрос: а что теперь с нами будет? Ведь расправились-то они с представителем великой державы, а не фирмы «Пепси-кола»...

— Но в конечном счете террористы победили — главные их требования ведь удовлетворены? (Москва надавила-таки на Дамаск, и Хафез Асад, скрипя зубами и скрепя сердце, прекратил военную операцию на севере Ливана. — В.В.)

— Знаете, если говорить о терроре вообще, то он пока, к сожалению, действительно приносит желаемые плоды его организаторам. Террористы, как правило, люди отчаянные, отмороженные, и могут пойти на что угодно. Они могут держать человека в заложниках до бесконечности, как это и было с американским журналистом Терри Андерсеном: он восемь лет отсидел! Террор достигает своей цели, потому что ни одно цивилизованное государство не может себе позволить бросить на произвол судьбы попавших в беду своих граждан. И оно идет навстречу террористам. Потому что надо спасать жизни людей.

Точно так же произошло и здесь. Нам сказали: «Будем расстреливать заложников по одному, если вы не сделаете то-то, то-то и то-то». И мы сделали, мы все выполнили, потому что у нас не было никакой уверенности, что они не будут убивать, особенно после смерти Каткова.

— Была ли у нас возможность использовать силовые методы, спецподразделения, ту же группу «Вымпел» ПГУ КГБ?

— Бесполезно, да и так работать в другой стране нельзя. Это лишь в кино с Чаком Норрисом американцы могут демонстрировать такие чудеса, доказывать, что они могут все и везде. Но в действительности, в реальности, когда похищали их граждан, они ничего не сделали, лишь сидели и ждали, когда будут выпущены эти люди! А людей мурыжили месяцами, а то и годами. Поймите, ну не может спецназ вот так запросто взять и выехать в страну, в которой у нас нет какого-то более широкого военного присутствия. Если просто так приехать и начать действовать, это будет своеобразная диверсионная операция в независимом государстве, то есть с его точки зрения — тоже террористическая акция. Любая страна, на территории которой начнется такая война спецназов, отнесется к этому, мягко скажем, неодобрительно.

Поэтому мы пошли иным путем: применили метод силового прессинга, но не сами, чтобы не пачкаться, а силами наших друзей — друзов, формирований Валида Джумблата. И в тех условиях это было очень даже эффективно: наши друзья обладали возможностями практически по всему Ливану, имели личные контакты и связи как с палестинцами, так и с шиитами, с проиранскими группировками. Угрозу штурма советского посольства мы разрешили как раз с их помощью: джумблатисты направили к посольству пять танков, автоматчиков, оборудовали огневые позиции, блокпосты. Наши «оппоненты» намек поняли, и штурм не состоялся.

Огромную помощь оказала и служба безопасности Джумблата. Они взяли в разработку одного из похитителей — Хаджа. Сначала к нему обратились с просьбой. Товарищ не понял. Ему намекнули решительнее, потом поприжали, а затем и вовсе посадили в свою тюрьму. Но это все делали не мы, а влиятельная местная политическая партия. Правда, они тщательно всегда и обо всем с нами советовались, мы просто высказывали свое мнение. Рассматривался вопрос налета на тюрьму, где содержались заложники, но мы пришли к выводу, что штурмовая группа даже не дойдет до стен здания, стрелять будут из каждого окна. Поэтому решили идти иным путем — силового, но вполне политического воздействия.

Тем более что на самом первом этапе произошло очень удачное для нас событие: буквально сразу после похищения были убиты один из похитителей и брат другого. Просто повезло. Они входили в вооруженную группировку, попали в дежурную облаву, куда-то побежали, отстреливались. В общем, неправильно себя повели. Погибли. Несчастный случай...

А бандиты-похитители сразу же решили, что мы всех знаем и таким образом начали с ними потихоньку расправляться — сразу двое их людей убиты при странных обстоятельствах... Отрицать свою причастность мы не стали. Но самое смешное, что на тот момент мы даже еще не знали тех, кто похитил наших. Только чуть позже разобрались, узнали имена. Но, как и обещали, преследовать похитителей мы не стали — мелкие пешки.

— А как же возмездие?

— Расправиться с ними после всего, конечно, не представляло большого труда, но мы все же не банда мародеров. Великое государство не может заниматься криминальным возмездием — преступник должен отвечать по суду. Есть все же какие-то моральные принципы, которых придерживается страна и которые отличают ее от бандгруппы. Поэтому этот Имад Мугние до сих пор жив...

И вот ливанская военная контрразведка перехватила телефонный разговор Арафата из Туниса со штабом его отряда близ Бейрута. Через наши источники мы получили запись и были, мягко скажем, удивлены: «Никого не освобождать до тех пор, пока не будет гарантий...» — «Чьих?» — «Моих»! Такое вот распоряженьице... Арафат!

Правда, заложниками тогда полностью распоряжались хезболлисты, а «Хезболлах» — это уже Иран. Пошел розыгрыш уже иранской карты: одни говорят — «освобождать!», другие — «рано!». Выполнили требования террористов (теперь уже Арафат и вся честная террористическая компания захотели, чтобы сирийцы приостановили еще одну военно-карательную операцию против палестинцев и хезболлистов — уже в пригороде Бейрута. Пришлось Кремлю идти на поклон к Асаду вторично. — В.В.) — появилась проблема гарантий личной безопасности бандитов...

Нам тогда очень сильно помогло, что мы подобрались к их шифрам и стали почитывать, что там они передают в Тегеран. Пособили джумблатисты: брат одного из сотрудников их службы безопасности соблазнил дочь влиятельного деятеля «Джихад ислами» — военного крыла «Хезболлах». Девица работала машинисткой в отделе шифросвязи. Она таскала своему любовнику шифровки, их передавали нам, а уже наши специалисты кололи их как орехи.

Но в конце концов все же пришлось выходить на шейха Фадлаллу: без его благословения бандиты и пальцем не пошевельнули бы. Решающей оказалась встреча 28 октября 1985 года. Наши ребята уже почти месяц в плену, условия бандитов выполнены, гарантии даны, а толку никакого. Пьем с шейхом чай, разговариваем.

Сообщаю ему, что мы продвинулись в своих поисках, буквально идем по следу похитителей. Шейх молчит, его советник Хасан тоже. Говорю: мы знаем людей, которые провели эту акцию, и наблюдаем за ними. Блефовал, конечно, да кто проверит! Гулять, так гулять!.. Они молчат. Перехожу к главному: «Великая держава может себе позволить быть терпеливой, но всякому терпению когда-то приходит конец...» Никакой реакции. «Великая держава не может ждать бесконечно! От выжидания и наблюдения она может перейти к серьезным действиям с непредсказуемыми последствиями!» Опять молчат.

Тогда решил рискнуть, задеть их всерьез, хотя, как положено, по-восточному витиевато, не в лоб. «Речь идет не только о людях в Бейруте. Я говорю о Тегеране и даже о Куме (резиденция аятоллы Хомейни. — В.В.), который не так уж и далек от границ России». Смотрю, насторожились, взгляд изменился. Если следовать инструкциям Центра, на этом и нужно было остановиться. Но я уже был на пределе и решил: бить — так до конца и наповал!

Да-да, Кум очень близок, и ошибка при запуске ракеты всегда может произойти, техническая ошибка, какая-нибудь неполадка. Об этом нередко пишут. И не дай Бог или Аллах, если она окажется случайно с боевым зарядом.

Тут в комнате наступила буквально мертвая тишина, и я подумал, что перестарался, что уже не выйду отсюда. Шейх долго не произносил ни слова, сидит, смотрит, четки перебирает. Осмыслил, переварил, произнес: «Я думаю, что все будет хорошо». И все. Хасан нам потом сказал: «С ним так еще никто не говорил!»

Когда вечером сочинял шифровку для Центра, решил слова о ракетах и Куме в отчет не включать — никаких санкций на подобное у меня, конечно, не было! Но ровно через два дня, вечером 30 октября, все трое наших ребят были в посольстве! Все-таки мы их дожали!

Когда Москва решила наградить всех участников операции по вызволению заложников, МИД не поленился составить наградной список аж на... сто человек! Даже в политбюро от такой наглости ведомства Громыко ошалели. Бумагу завернули, попросив быть скромнее. Мое же начальство в ПГУ впало в другую крайность: в свой список включило лишь восемь человек, в том числе двух заложников. Указ вышел, мне дали орден Красного Знамени, остальным — Красной Звезды. Но тут опять МИД зашевелился и родил новый наградной лист: примерно на 35 человек. В политбюро его подмахивают, и выходит еще один указ. И там значится вся наша восьмерка, уже награжденная предыдущим указом, мы же проходили по обоим спискам — МИД и КГБ! Мои друзья смеялись: «Либо получишь два ордена, либо ни одного». Увы, канцелярскую ошибку исправили: отменили первый указ, и мы, разведчики, остались с мидовскими орденами...

ВМЕСТО ПОСТСКРИПТУМА

Насколько известно, Имад Мугние своих тесных связей с Арафатом не прервал, но нашел более серьезных покровителей. Тогда он сделал ставку на Тегеран, позже — на Багдад, сейчас известно о его контактах с Усамой бен Ладеном. А вообще список «подвигов» 47-летнего Мугние-Гиены не просто потрясающ, но и позволяет считать террористом № 1 именно этого палестинца. В апреле 1983 года Мугние планирует и успешно осуществляет с помощью боевика-камикадзе взрыв американского посольства в Бейруте. Позже его люди захватывают аж самого резидента ЦРУ в Ливане, Уильяма Бакли. Пришлось американцам вступить в переговоры с иранскими муллами (тогда Мугние состоял на содержании у них) в попытке поменять заложника на оружие. Но договориться не удалось, поскольку Мугние лично убил Бакли, подвергнув того жестоким пыткам. Уж как тогда янки охотились за неуловимой Гиеной — все попусту.

Де-факто второй человек в «Хезболлах», Имад Мугние считается самым признанным на Ближнем Востоке специалистом именно по подготовке «шахидов» — смертников-камикадзе. Более того, есть основания полагать, что в 2000 году именно его люди пытались наладить подготовку аналогичных смертников и для чеченских боевиков — помните, летом прошлого года в Чечне было несколько подобных случаев. А в начале 2000 года российское посольство в Бейруте вновь подверглось нападению: ливанские спецслужбы установили, что за той атакой стоял опять-таки Мугние!

Владимир ВОРОНОВ

На фотографиях:

• БЕЙРУТ, ОКТЯБРЬ 1985 Г. СЛЕВА НАПРАВО: ОСВОБОЖДЕННЫЙ ЗАЛОЖНИК ВРАЧ НИКОЛАЙ СВИРСКИЙ, СОВЕТНИК ПОСЛАННИКА ЮРИЙ СУСЛИКОВ, ЕЩЕ ОДИН ЗАЛОЖНИК ВАЛЕРИЙ МЫРИКОВ, ПОСЛЕДНИЙ СПРАВА — ЮРИЙ ПЕРФИЛЬЕВ
• ПОСЛЕ ПЕРЕСТРЕЛКИ У ВОРОТ ПОСОЛЬСТВА
• БЕЙРУТ, 1985 Г. ВАЛИД ДЖУМБЛАТ
• В материале использованы фотографии: Юрия ФЕКЛИСТОВА, из семейного архива