НЕСОСТОЯВШАЯСЯ УБИЙЦА

Надежде Аллилуевой было поручено убить Сталина — к такому выводу пришла Ольга Трифонова, вдова Юрия Трифонова, собирающая материал для книги о частной жизни вождя народов. Выстрел прозвучал, но жертвой его стала сама Надежда

НЕСОСТОЯВШАЯСЯ УБИЙЦА

— Рядом с именем Сталина трудно поставить слово «любовь». Однако расчета в его браках не было. Значит, была любовь?

— Сталин был женат два раза. Первая жена Екатерина Сванидзе была прелестным, трогательным существом. Бывало, приходят гости, а она от смущения — с тарелкой под стол. Пользуясь фрейдовской терминологией, у Сталина был отцовский комплекс по отношению к женщинам. А если вынести за скобки разврат, то все женщины, которые играли какую-либо роль в его жизни, были очень молоды. Екатерине Сванидзе было семнадцать лет, и он ее очень любил. Доказательство тому — его фотография на похоронах: убитый горем, растерянный человек. Ему было всего лишь двадцать девять лет. И на его руках остался двухмесячный младенец, которого надо было любить или хотя бы жалеть. Но он его ненавидел, и причины его ненависти неясны. Скорее всего, Яша не оправдал его надежд и, живя с тетей, которая его воспитывала, в Тифлисе, оказался мало приспособлен к жизни в столице. Даже Надежда Сергеевна, любившая и жалевшая Яшу, писала, что ей с ним трудно, что у него проблемы с учебой. Можно предположить, что Иосиф Виссарионович не мог простить сыну его заурядности.

Надежду Сергеевну Сталин, кажется, любил. Ее нельзя было не любить. Красивая, веселая, обаятельная, искренняя — во всяком случае, такой она была в доме Аллилуевых. Чтобы понять ее очарование, достаточно посмотреть на потомков Аллилуевых — Александра Павловича и Киру Павловну. Ее племянников, детей брата Надежды Сергеевны, доживших, слава богу, до наших дней. В них потрясающее благородство, остроумие, самоирония и своеобразное обаяние. Секрет обаяния Аллилуевых, думаю, в смешанности кровей: цыганской, что очень заметно в Александре Павловиче, польской, немецкой, русской, украинской.

Жила семья Аллилуевых довольно трудно, несмотря на то, что Сергей Яковлевич зарабатывал неплохие деньги, он был хорошим техником. Но деньги — эдакая блажь — уходили на революцию.

Надежда, однако, получила хорошее образование, говорила по-немецки и по-французски, неплохо играла на рояле. Она была веселой и смешливой, теплым и добрым человеком и замечательной хозяйкой.

Вообще-то у Надежды легкой жизни в семье не было. Ее мать, женщина экзальтированная, больше всего на свете, по ее словам, хотела воли. Это выражалось в том, что очень часто она прямо так и кричала: «Воли! Воли я хочу!» После чего уходила к очередному возлюбленному или поступала на какие-нибудь курсы типа акушерских. Естественно, семья при этом бросалась. Так что у Надежды рано появилась возможность научиться вести хозяйство.

Правда, ходят слухи, что, когда Сталин попал в дом Аллилуевых, он долго прикидывал, кого выбрать: Надежду, которая была еще слишком молода, или ее старшую сестру Анну Сергеевну. Победила молодость. Надежда бежала со своим избранником. Был скандал. И все это выдумки историков, любящих рассказывать, что сначала Надежда уехала в Москву, а потом уже они полюбили друг друга и в 1919 году поженились.

— Сталин даже по вчерашним понятиям не тянет на героя-любовника.

— Что вы! В молодости он был хорош собой, и это видно на фотографиях того периода. Да, он был рябым, но это нисколько его не портило. В молодости он зачесывал волосы наверх, они у него были очень пышными и густыми, и лоб казался высоким. У него был огненный взор и, главное — харизма и обаяние. В то время — и об этом пишут многие — он был веселым и остроумным, такой рубаха-парень, и те, кто видел его в семейном кругу, говорили, что он был добр и вел себя как патриарх семьи. Он замечательно мог обращаться с детьми и так же замечательно обращаться с женщинами. У него был большой опыт по женской части, в ссылках он себе ни в чем не отказывал, и женщины его любили. А под конец жизни, когда примешалось обаяние власти, дамы весьма охотно шли на сближение с ним. Например, Мария Анисимовна Сванидзе — жена брата первой жены Сталина Александра Семеновича Сванидзе, очень красивого голубоглазого блондина, веселого и элегантного, который занимался финансами, — была почти влюблена в Сталина. Она все переживала, что его не понимают и обижают. Понятия красоты, конечно, очень изменчивы, но по тем временам она была красивая, полная, холеная, элегантная дама из богатой семьи. Она пишет в своих дневниках о Сталине взахлеб, совершенно не понимая, что происходит в стране и кто он такой есть на самом деле. Судьба ее ужасна: в 1937 году она была арестована и расстреляна. Но тем не менее она пишет примерно так: «Негодяи, мерзавцы! (Речь идет о троцкистско-бухаринском процессе или об Авеле Енукидзе, которому «шили» разврат.) Как они смеют так огорчать Иосифа!»

И то, что Надежда в него влюбилась, понять можно. Сталин был таинствен: то возникал ниоткуда, то исчезал в никуда. Почему ему удавалось так часто и удачно бежать из ссылок, остается большим вопросом.

И вот в доме Аллилуевых появляется молодой таинственный мужчина, и они с сестрой покорены им. Сталин читал им вслух Чехова — делал он это замечательно. У него был незаурядный актерский дар, который ему потом пригодился. И девочка, конечно, потеряла голову. Как это ни неприятно говорить, но влюбиться в Сталина можно было.

— Но потом-то, когда он получил власть, не видеть того, что происходит с ним и вокруг него, было невозможно?

— Я могу ошибиться, но рисунок их отношений, мне кажется, был такой. Надежда Сергеевна долго ничего не видела и не понимала. В 1921 году она родила Василия, и, кроме того, она работала в секретариате Ленина. Она видела ужас ухода Ленина и присутствовала при всех интригах, сопровождающих этот уход. Надежде можно только посочувствовать, потому что она видела, как секретарши носят Сталину записи Ленина с грифом «секретно» или «очень секретно». Она была исключительно искренним человеком и, думаю, попала в тяжелую переделку. Не случайно после смерти Ленина Надежда ушла с работы. У нее был ребенок, с которым она с трудом справлялась, она пишет в письме: «Вася очень упрямый и непослушный». А ему только два года!

У нее оказался ужасающий для семейной жизни муж, который часто взрывался и в тот период был злобен, как тысяча дьяволов, потому что решалось его будущее.

В 1922 году Сталина назначили генсеком, а зимой ему показывают завещание Ленина, где вождь пишет, что надо продумать способ, как его переместить. И поэтому дома он на Наде отыгрывался.

Когда муж, что называется, ее «доставал», она от него уезжала. Один раз просто убежала: села в трамвай и уехала рожать в роддом на Солянку — так ей было несладко. Никто не знал, где она, и ее долго искали. Второй раз она уехала в Ленинград к отцу с грудной Светланой.

Надежда оставалась очень привлекательной женщиной, и, говорят, она нравилась Кирову. Она не могла не нравиться — хрупкая, тоненькая, замечательно танцевала, но была стеснительна. На семейных сборищах она сидела молча, закутавшись в шаль (цыганская любовь к шалям), но когда ее вытаскивали танцевать, то те, кто ее видел, получали наслаждение, глядя на нее.

Но при всем при этом дом держался на Надежде. Она подобрала прислугу (тогда говорили обслугу), которая ее очень любила. С ее исчезновением всех разогнали, может быть, поэтому Вася вырос таким странным человеком, а Светлана несчастной женщиной.

— Семейная жизнь Сталина была не секретом для его окружения?

— Да, многие знали, что Надежде в семье живется несладко. И не только самые близкие. Мария Володичева вспоминает в разговоре с Александром Альфредовичем Беком: «Сталин был с ней совершеннейший хам». Он спрашивает: «Что значит «хам»? Очень груб?» — «Нет, это не грубость», — отвечает Володичева. Она знает, что говорит: Сталин был изощренным матерщинником.

Сталин мог легко оскорбить жену, но жить без нее не мог абсолютно. Как только они расставались, он посылал ей очень искренние и нежные письма. Полагаю, что он за ней следил, когда Надежда уезжала в Ленинград, или на отдых лечиться в Карлсбад, или к брату в Берлин.

Сталин ее ревновал, но не щадил. В медицинской карте Надежды к двадцати девяти годам записано десять абортов. Он с ней абсолютно не считался, и, будучи молодой, она была инвалидом. Оттого что Надежда была поразительно сдержанна, у нее начались чудовищные мигрени, поднималось давление. Ее мучили боли в желудке — видимо, была язва. Но по-настоящему она не лечилась. Недаром Ленин говорил, что товарищи врачи (большевики) шарлатаны, и вызывал

к себе немецких врачей. Врачи, лечившие Надежду, точного диагноза ей не поставили.

Сохранились два письма Сталина в Карлсбад и Берлин. Они искренне нежны. Там есть фраза: «Сижу дома один как сыч». Это искренняя фраза, сейчас бы это назвали мессидж-послание о своей тоске. Между тем они были близкими друзьями. Когда человек говорит: «Найди для меня Розенталя, где-то на третьей полке», — это значит, что совместная жизнь очень плотная, когда каждый знает, где какая книга лежит.

Надежда посылала Сталину книги по черной металлургии, по электротехнике. Кстати, об уровне Сталина: он был приучен к серьезным занятиям в семинарии. Ему принадлежит замечательная фраза: «Я люблю скуку». Может быть, именно благодаря этому редкому качеству он и побеждал своих соперников. И еще редким злопамятством. Он любил заниматься тем, что для блестящих ораторов и организаторов казалось рутиной. Сталин очень много читал, много и кстати цитировал Шекспира и классиков, чем вызывал удивление.

— В какой момент начался перелом в их отношениях?

— Думаю, это началось исподволь, когда Надежда Сергеевна в 1929 году поступила в Промакадемию и окунулась в совершенно иную стихию. Аллилуевы вспоминают, что их завтраком были яйца и черная икра. Видимо, и у Надежды был такой же завтрак. Но тут она увидела нищету. Обыкновенную пролетарскую нищету. В Промакадемию пришли не такие уж пролетарии, но все-таки жилось тогда всем очень трудно.

Да, конечно, еда в доме была, но своих денег у нее не было. Свидетельство тому ее письмо Сталину, отдыхающему на Кавказе. Надежда просит его прислать 50 рублей и сообщает, что стипендию дадут только в конце сентября, а в доме денег нет. Сталин высылает ей 120 рублей, но не сразу. И в следующем письме она благодарит его за деньги. По ее характеру просить деньги было ей больно и унизительно.

И вот Надежда увидела эти синие косоворотки и, главное, услышала совсем другие разговоры. Промакадемия была оплотом «правых», и на партийную конференцию они выбрали совсем не тех, кого надо. Вот тогда (маленькое отступление) сделал карьеру Никита Хрущев. Он выступил со статьей в «Правде», разгромив старое руководство академии — естественно, профессоров, интеллигенцию, которая всегда была в оппозиции, — и его избрали секретарем партячейки.

Надежда шутливо пишет в письме: «Меня даже зачислили в «правые». Эта шутка для других могла бы кончиться плохо. Она узнавала жизнь, часто бывала в общежитии Промакадемии на Воронцовом поле, где наслушалась, видимо, всяких разговоров.

Думаю, что у нее были, видимо, очень серьезные разговоры с братом, когда она приезжала в Германию. Павел Сергеевич был необыкновенный человек. Когда в 1937 году начали арестовывать его друзей, он приходил и говорил: «Арестуйте меня!» И его друзей выпускали, выпустили одного, другого, третьего, а потом, видимо, решили: хватит! Павел Сергеевич умер при загадочных обстоятельствах, скорее всего был отравлен. Когда я говорю об этом, я несколько забегаю вперед. Павел был торговым представителем в Германии и, видимо, выполнял и разведывательные функции. Он был военным человеком и не мог не понимать, что идет не только торговля, но и сближение с Германией. И вот из поездки в Германию Надежда, мне кажется, вернулась другим человеком. Кроме того, Павел подарил ей пистолет. Тогда, как говорят свидетели, все ходили с пистолетами, кто носил в кармане галифе, а кто и в дамской сумочке. Потом Надежда предприняла поездку в Сибирь — ездила защищать своего товарища, у которого были неприятности по партийной линии. Она любила защищать людей, но, правда, иногда это оборачивалось для них нелучшим образом. Во всяком случае, тогда Надежда начала многое понимать.

— Просила ли Надежда Сергеевна помочь мужа?

— Просила. Но он, по всей вероятности, ее далеко посылал. То, что я скажу далее, возможно, из области фантазии, но фантазии очень близкой к тому, что могло случиться.

К 1932 году с левой оппозицией было покончено, с правой — борьба еще в полном разгаре. И возникла организация «Союз марксистов-ленинцев», которой руководил Мартемьян Рютин. В семье Сталиных в это время был разлад, Надежда уехала к сестре в Харьков. Муж Анны Станислав Реденс на тот момент занимал пост начальника ГПУ Украины.

В 1932 году в Харькове распространялся так называемый манифест Рютина. Возможно, Надежда имела контакты с оппозицией, возглавляемой Рютиным. Допускаю, что она хранила листовки с «манифестом» Рютина прямо в доме начальника ГПУ. Это было бы правильно. Она выросла в доме, где прятались нелегалы, и понимала, что самое надежное место хранения — дом того, кто ищет.

Если Сталин, который следил за своей женой, обнаружил, что его жена в оппозиции, то по его характеру ее лучше было убить. Он обнаружил в спальне жены «манифест» Рютина. Каменев и Зиновьев только за то, что подержали этот «манифест» в руках, были исключены из партии с правом восстановления через год и получили административную ссылку.

— Вы все-таки предполагаете убийство, а не самоубийство?

— Нет, я как раз допускаю, что Надежда покончила с собой, потому что получила задание — убить Сталина. В рютинском кругу часто восклицали: «Неужели не найдется никого, кто смог бы его убить?» И если Надежде поручили убить мужа, то, думаю, она предпочла убить себя. Отношения со Сталиным были в то время очень болезненными, ей надоело его хамство, мат, плевки на стену. Сначала Надежда вытирала стену, потом повесила коврик, но он харкал мимо коврика. Он был мерзавцем, но умел себя вести, смог очаровать Черчилля. Значит, он делал это специально для Надежды, чтобы побольнее унизить ее. И все же... болезненная, ущербная, но любовь еще жила.

Правда, в 1932 году она была уже сильным человеком. По одному свидетельству она сказала Сталину: «Ты всех мучаешь, ты меня мучаешь, ты народ замучил...» В тот период, говорили, у нее был отрешенный вид, как будто она отсутствует.

Под конец жизни Надежда Сергеевна была в таком состоянии, что сказала: «Все надоело». И подруга спросила ее: «Как? И дети?» — «И дети», — ответила она. Ее уже ничто не радовало. Ее мечты, ее надежды — все не состоялось. Ничто не удерживало ее в жизни, и она чувствовала себя бесконечно униженной. Но все-таки если Надежде и поручили убить Сталина, то она предпочла убить себя. Она не могла не помнить ту жизнь, которую они прожили совместно, когда она, девочка, его любила и переживала все ужасы Гражданской войны вместе с мужем, прислонившись к нему. К тому же Сталин был ее единственным мужчиной.

— Многие, кто пишет о смерти Аллилуевой, вспоминают ее последний вечер. Что вы знаете о нем?

— Это был печально знаменитый традиционный ужин-сборище, посвященный 15-й годовщине революции. Все сидели за столом, и Сталин кидал в Надежду хлебные мякиши. Вообще у него была идиотская привычка: заигрывая, он кидался объедками. С детьми он играл, тоже кидая им в тарелки объедки. Но дети были малы, и это их веселило. Сталин попал Надежде в глаз, кто говорит хлебным мякишем, кто апельсиновой кожурой. Но у нее было фантастическое самообладание. Сталин ей сказал: «Эй ты, пей!» Надежда ответила: «Я тебе не «эй». И это неправда, что она встала и ушла. Она осталась, она была не из тех, кого можно было оскорбить так, чтобы она выбежала, как ударенная собака. Надо было иметь огромное самообладание, чтобы выдержать это. При этом Сталин звонил по вертушке какой-то женщине, про которую ходили слухи, что у них роман. Потом заказал машину, чтобы ехать с кем-то на дачу. Этот разговор слышали многие, но Надежда Сергеевна все выдержала и ушла с пирушки в час ночи.

Машину он заказал, но почему-то рано утром был в квартире. Это веский довод для обвинения Сталина в убийстве. Уже общим местом стало вспоминать слова Сталина: «Она ушла, как враг». Эти слова и навели меня на ряд размышлений.

В газетах писали, что она умерла от аппендицита, но слухи, что она покончила с собой, ходили. Когда она умерла, родные боялись, что Сталин наложит на себя руки. И очень долгое время около него были Анна Аллилуева, Евгения Александровна и другие представители семьи. Вспоминают, что он почернел от горя. Правда, он был великим актером.

— Существует такая гипотеза, что Надежда Аллилуева вполне могла быть дочерью Сталина...

— Навряд ли. Конечно ее мать была экзальтированной женщиной, но, привечая у себя дома в Петербурге Сталина, она, хотя и кормила его, одевала, но ясно понимала, что он собой представляет.

— После смерти Аллилуевой личная жизнь вождя не закончилась?

— У Сталина были романы. Такая деталь: медицинская карта сестры Кагановича, Розы, лежала вместе с его медицинской картой. Наверное, неспроста. А потом появилась Валя Истомина, милая женщина, которая его искренне любила и которая единственная, по свидетельству Светланы, искренне рыдала по покойнику.

— И все-таки любил ли кого-нибудь Сталин?

— Любил собаку Тишку, которая была у него в ссылке, и он часто о ней вспоминал. И это понятно: собака бессловесно преданное существо, ее можно любить.

Василия он презирал, Яшу ненавидел, особенно после неудавшейся попытки самоубийства («Даже это не мог сделать!»). Болезненная любовь к Светлане, переписка с ней тоже закончились леденящим холодом.

Конечно, Сталин был психически нездоровым человеком и, кроме того, алкоголиком, как говорят, бытовым. Он пил каждый вечер вино, но очень помногу. Его утреннее состояние раздраженности, пока не принял на грудь (это наблюдение Александра Павловича Аллилуева, врача и ученого), было следствием абстиненции. Постоянные депрессии, к которым он был склонен, переход от веселого настроения к сумрачности в течение дня — все это явления одного порядка, и с этим жила Надежда Сергеевна...

Он любил как умел. Когда Надежда была ручной, милой игрушкой, сюсюкал, подписывая письма так: «Целую ного-ного, кепко-кепко».

Ольга ТРИФОНОВА