С исторической точки зрения опыт общения российской власти с бизнесом практически равен нулю: слишком долго власть существовала в самодостаточном вакууме, не испытывая и тени присутствия гражданского общества. «Народ безмолвствует» — это не авторская ремарка, это диагноз.
НОВОЕ ЕЖЕМЕСЯЧНОЕ ПРИЛОЖЕНИЕ
В начале 90-х годов XX века, в эпоху российского первоначального накопления капитала, когда во главе угла стояли частный интерес и лозунг «Каждый сам за себя», у бизнеса не было и не могло быть общих корпоративных интересов, тем более интересов вне собственной сферы. Однако разобщены были не только «те, кто с деньгами», не были консолидированы и «те, кто наверху». В итоге связи бизнеса и власти носили глубоко индивидуальный, личностный характер: у каждого бизнесмена «свой» чиновник, у каждого чиновника «свой» бизнесмен. Отсюда «олигархи», отсюда коррупция, отсюда «семья». Поэтому сегодня попытка провести водораздел по линии «бизнес — власть» изначально обречена на неудачу: в реальном политическом пространстве оперируют смешанные бизнес-властные группы, каждая со своим интересом.
Отсюда императив «равноудаленности», выдвинутый Путиным, выглядит не столько идеологемой, сколько практическим инструментом, первым этапом политики по выстраиванию цивилизованных отношений бизнеса и власти. Какие это этапы? Разрубить гордиев узел «индивидуальных» отношений между бизнесменами и чиновниками; установить транспарентность как бизнес-сообщества, так и «корпорации по имени государство»; обеспечить условия для консолидации интересов бизнеса и добиться внутренней консолидации власти; и, наконец, ввести во взаимоотношения бизнеса и власти третью составляющую — общество. Только так на месте сепаратных и «конкретных» переговоров капитала и бюрократии возникает постоянный, содержательный и конструктивный диалог бизнеса и государства на общественно значимые темы.
Почему сегодняшняя политика наведения порядка и «прояснения отношений» между властью и бизнесом проводится достаточно жестко? Потому что в нынешних российских условиях мягкая стратегия окажется в итоге менее гуманной, чем разовое оперативное вмешательство. Это на Западе, где конфликт интересов воспринимается обществом не как угроза и нечто «противное естеству», а как универсальный источник развития всего — экономики, политики, общества, — сложились стандартные и эффективные технологии разрешения противоречий, появились строгие и прозрачные правила цивилизованного лоббирования, сформировалась целая культура заключения так называемых сделок с заинтересованностью. У нас же при отсутствии такой культуры особую роль играла и играет политическая воля лидера, опирающегося на мандат доверия народа.
Говорят, что на самом деле существуют всего три стратегии взаимоотношений власти и бизнеса: конфронтация, взаимный обман и сотрудничество. Мы, похоже, ушли от первой, погрязли во второй и никак не решимся на третью. Проблема в том, что сотрудничество возможно только при определенном самоограничении и бизнеса и власти, но ни одна из сторон не решается сделать первый шаг. Отсюда ключевая проблема — проблема доверия и открытости.
Значит, надо чаще встречаться не в кабинетах, а на открытых площадках: на форумах, в дискуссионных клубах, на страницах печатных изданий. Настоящий проект — одна из таких возможностей.