ИМПЕРИЯ ЧУВСТВ

Империи чем-то напоминают насекомых. Сначала это нечто неприятное или устрашающее. А потом неприглядное существо умирает, и появляется другое — легкое, игрушечное и порхающее налегке. Душа отлетает. Имя ей — культура

ИМПЕРИЯ ЧУВСТВ

Я люблю тебя, империя, —
царство грязи и насилия
«Бахыт-компот»

Мою краснокожую паспортину с советским гербом и специфическим запахом давно не стиранных широких штанин румынский пограничник взял как бомбу, взял как ежа, как бритву обоюдоострую, взял как гремучую в двадцать жал змею ростом приблизительно около двух метров. Стоя в дверях купе, он долго листал документ давно несуществующей страны, переводя взгляд с фотографии на оригинал, потом повернулся к напарнице и спросил ее по-румынски, кивнув в нашу сторону:

— Ты давно не видела настоящих русских? Смотри...

Это нам с женой потом попутчица перевела, девчонка из Кишинева, с которой мы вместе в купе ехали. Я удивился. Удивиться тому, что молдаване понимают румынский, может только далекий житель Москвы. Оказывается, молдавский язык — придумка времен императора Сталина, на самом деле его не существует, есть только румынский, на котором и говорят в бывшей оккупированной Бессарабии, ставшей впоследствии Молдавией. Кстати, район Румынии, граничащий с Молдавией, так и называется — Молдова, то есть даже название советской республики было позаимствованным. К стыду своему признаюсь, я всего этого не знал. Так же как древние римляне в далекой метрополии вряд ли задумывались, есть ли разница между идумейским и иудейским или это один арамейский.

Неужели после крушения империи мы были первыми русскими, пересекающими румынскую границу по железной дороге поездом «Кишинэу — Букурешти»? А всего-то хотелось сэкономить денег при поездке на горнолыжный курорт...

ЧУГУНКА

Везде просили минимум полторы тысячи долларов за троих за неделю горнолыжного отдыха. Во всех московских турагентствах. Полторы тысячи мне было отчего-то жалко, и я стал искать альтернативные варианты. Таковым оказалась всеми забытая Румыния.

Что мы знаем о Румынии? Два слова: «Чаушеску» и «Дракула». Даже в бескрайнем интернете я нашел всего один небольшой сайт, посвященный горнолыжному отдыху на родине вампиризма. Создал его некто Михаил Назаров — физик из Кишиневского политеха. Немедленно связавшись с этим героическим человеком, я выяснил, что у России с Румынией безвизовый обмен, для пересечения границы необходим ваучер, который можно легко приобрести в Кишиневе в любом турагентстве за 10 долларов. Что в Румынии три основных горнолыжных курорта — Синая, Предял и Паяна Брашов. И что остановиться там в частном секторе стоит от 5 долларов с человека в сутки. А в гостинице — от 30 баксов. Шестикратная разница, помноженная на число дней и количество человек, показалась мне весьма ощутимой, и я сделал естественный выбор в пользу нетребовательного румынского частника.

Забегая вперед, скажу, что весь отдых трех человек обошелся мне в 850 долларов. Это вместе с дорогой, горнолыжной медстраховкой, купленной в Москве за 50 долларов (для троих на 10 дней), проживанием, питанием в национальных ресторанах... Дешевизна — большой экономический плюс румынского дикого отдыха, согласитесь. В минусах — дорога. Из одиннадцати отпускных дней четверо с лишним суток прошло в разнообразных поездах.

По причинам отсутствия ваучеров ехать прямым поездом «Москва — Бухарест» (два дня и две ночи пути) мы не могли. Пришлось отправиться в путешествие на перекладных. Поезд № 47 «Москва — Кишинев» выходит из столицы в 21.15 и прибывает в Кишинев на следующий день вечером — без десяти полночь. Взрослый билет в купе, если кому интересно, стоит 800 рублей. (Пардон, теперь, после подорожания, несколько больше.)

В Кишиневе мы за 10 долларов переночевали у знакомой физика Назарова, которая нас встретила на вокзале, с утра совершили организованную специально для нас пешеходную экскурсию по городу (10 долларов экскурсоводу) и встретились с Назаровым, чтобы получить от него ваучеры для пересечения границы, билеты на поезд до Бухареста и немного румынской валюты, каковую он для нас любезно обменял, дабы мы сразу же в Бухаресте могли купить билет на местную электричку в горы, не теряя времени на эксченч. Для справки обдумывающим житье: взрослый купейный билет из Кишинева в Бухарест стоит 18 долларов, поезд выходит в 17.30 и идет одну ночь. В семь тридцать утра вы уже идете по грязному перрону давно нуждающегося в ремонте вокзала Бухарест-норд.

...Нет, в принципе я люблю ездить в поездах. С детства еще. Стук колес и звон чайной ложечки в стакане меня умиротворяют. Поэтому перед дорогой я специально поехал на книжную ярмарку в «Олимпийском» — затариться книжками. Ну правда, когда и где еще читать книги современному человеку, как не в вагоне дальнего следования? В метро? В метро — газеты, журналы. Дома вечером — ужин, телефон и телевизор. И только в неспешном поезде вынужденно можно приобщиться к сокровищнице мировой литературы в виде детективов карманного формата или цветастых космических опер-фэнтези. Я, например, за вагонное время «умял» аж три толстые книжки и в один присест — журнал «За рулем». С гордостью могу сказать, что среди прочитанных книг была «Краткая история Времени» физика Хокинга. Кто еще может похвастаться?..

Теперь о грустном. К сожалению, и 47-й скорый, и «Кишинев — Бухарест» являются поездами молдавского формирования. Поэтому удовольствия от поездки они доставить, конечно, не могут. Например, в 47-м не горят лампы дневного света и не работают ночники в изголовье. Со времен краха империи у молдаван перегорели все предохранители и закончились преобразователи напряжения, которые запускают люминесцентные лампы, а где взять новые, молдаване не знают. Так что если хотите приобщаться к сокровищнице, выбирайте на рынке книжки с большими буквами и на белой бумаге. Бульварная литература в экономичном газетном офсете в полутьме молдавского поезда совершенно не читается.

Совет: чтобы в купе было посветлее, снимите плексигласовый колпак с верхней лампы (прижав колпак к потолку, потянуть шпингалет), выньте люминесцентную трубку (провернув ее вдоль продольной оси на 1800), с помощью ножа демонтируйте металлический щиток-отражатель (два винта М4) — это все лишние детали, только зря перегораживающие свет от тусклой лампочки накаливания. Ненужные детали можно бросить на верхнюю багажную полку рядом с грязными молдавскими матрасами.

Вне зависимости от температурных условий на улице и в вагоне, спать лучше либо в вязаной шапке, либо головой к двери, поскольку из оконных щелей сильно сквозит и продуть может просто капитально. Вообще, микроклимат в молдавских поездах бывает двух типов — очень холодно и очень жарко. Это не зависит от погоды, а зависит от того, есть ли воздушная пробка, препятствующая циркуляции воды в системе отопления вагона.

Поезд «Кишинэу — Букурешти» отличается от 47-го московского наличием двух вещей — дневного света (который, правда, экономно включают только когда приходят румынские пограничники смотреть документы) и веселыми тараканами (которые, напротив, бегают по вагону в любое время куда заблагорассудится). Зато чая в бухарестском поезде в отличие от московского нет. И полотенец вместе с постельным бельем не дают. К этому надо быть готовым, чтобы не было тяжкой фрустрации.

ОСКОЛКИ. РАДИУС ПОРАЖЕНИЯ...

Они все давно уже поменяли свои паспорта на самостийные. Синие, зеленые, в виде пластиковых карточек... — разные. И только у нас, русских, загранпаспорта остались «серпасто-молоткастыми».

— Ой, а что же вы паспорта-то не поменяли? — увидев на моей книжице надпись «Союз Советских Социалистических Республик», как бы даже с легкой тенью укоризны спросила в поезде молдавская гражданка.

— Мы не забываем старых друзей, — с грустной имперской усмешкой ответил я. — Кто знает, как сложится? Вдруг вам еще запчасти для вагонов понадобятся? Можем подвезти, в принципе...

Хотя, конечно, в одну реку нельзя войти дважды... В Кишиневе на мостовой я увидел пешеходный переход из своего далекого детства. Не намалеванную белую зебру, а блестящие металлические кружки, вмурованные в асфальт и обозначающие границы пешеходного перехода. Помните, давным-давно такие были?.. Часть металла уже стерлась под ногами кишиневских пешеходов, от многих кружков остались только проглядывающие из асфальта металлические окружности и полуокружности. Империя тает.

Но кое-что остается... Уже по возвращении в Москву я увидел по телевизору репортаж из Кишинева о том, что националисты организовали демонстрацию в центре молдавской столицы. Они протестовали против обязательного изучения в молдавских школах русского языка и объявления его вторым государственным языком. Требовали присоединения к Румынии. Нет, я понимаю, конечно, что молдавский язык — это румынский, но... Но история сложилась так, что неподалеку от триумфальной арки, возле которой протестовали наци, стоит памятник Пушкину, который был тут в ссылке. И который писал: «Проклятый город Кишинев, ругать тебя язык устанет...» Теперь Пушкин и его домик — главные достопримечательности Кишинева. Кишинев двуязычен, в городе все румынские надписи продублированы по-русски.

Кстати, по поводу присоединения Молдавии к Румынии... Вы будете смеяться (или плакать), но я не против. Я за! Это было бы такой русской бомбой в Европе!.. Не в плохом смысле бомбой. В хорошем смысле. В лингвистическом. В культурном. Румыния сейчас как раз очень удачно планирует войти в Объединенную Европу, в Шенген, в НАТО... И тут вдруг русские. Уже внутри. Смущенно улыбаются. А вы нас на танках ждали? Эпоха танков прошла...

Империи уходят, следы остаются. Где Эллада? А ее культурный след — почти на всем, что вокруг нас. Где тысячелетний Древний Рим, великий и ужасный? Нет его. Но он вокруг нас. Так, «в наши дни вошел водопровод, сработанный еще рабами Рима...» Римское право... Христианство — удивительный плод цивилизаторской оккупации, возросший под железной пятой римского солдата.

...Только в этой странной поездке по ближнему и дальнему зарубежью, в разговорах с людьми я печенкой прочувствовал правоту некоторых российских философов, мысли которых ранее до меня просто не доходили. Философ Щедровицкий говорил мне, что русские за рубежом — наш культурно-стратегический потенциал и одна из точек опоры в будущем. Теперь я это понял.

Философ Назаретян сказал вообще парадоксальную вещь — что дальнейший распад России на отдельные мелкие страны резко повысил бы в мире интерес к русскому языку и русской культуре... Да, наверное, это так. Распад административных скреп превратился бы в широкий культурный разлив.

Во-первых, потому что исчез бы рецидивный испуг мира перед некогда грозной империей, сменившись уже чистым любопытством к безобидным останкам. Во-вторых, когда в стольких независимых странах говорят по-русски, это вызывает необходимость присмотреться к явлению. И в-третьих, естественное слияние мелких государств с Евросоюзом облегчило бы проникновение в Европу «поражающих элементов культуры».

Империи умирают, но оставляют живые следы. Осколки. Один из таких осколков — физик Михаил Назаров с зарплатой в 50 долларов. Его жена тоже физик. От времен имперских им осталась двухуровневая четырехкомнатная квартира, в которой с прошлого века не было ремонта. За квартиру, отопление и горячую воду физики давно уже не платят, потому что тогда не хватило бы на еду. Периодически их за это вызывают в молдавский суд. Но Молдавия — это вам не Прибалтика, здесь на улицу не выселяют. Потому что в Молдове еще сохранился имперский рецидив — «самый гуманный суд в мире».

Став самостийной, Молдова опустела — часть жителей уехали в Москву, часть подались в Румынию и Италию. Молодежь сейчас занята тем, что обивает пороги румынского посольства. Оказывается, по румынским законам те, чьи предки жили на территории Молдавии до 1941 года, имеют право на румынское гражданство. Таких оказалось довольно много. Оформление всего пакета документов обходится примерно долларов в 500, но очередь не убывает. И не потому, что новое поколение молдаван ностальгически тянется к родине предков (на хрен им сдалась эта нищая Румыния!), а просто привлекают практические соображения — в перспективе безвизовая езда по всей Европе.

Они получат румынское гражданство — все, кто имеет на это право. И кто не имеет — получат тоже («при современном уровне полиграфии» и коррумпированности молдавских чиновников сделать себе на бумаге довоенных предков особого труда не составит, а кто там будет в румынском посольстве проверять?). И все они беспрепятственно брызнут в Европу, неся в голове знание пушкинского языка и отсвет иной культуры. Культуры, с которой давно уже облетели коммунистическая шелуха и совковые комплексы, а осталось нечто более глубинное, историческое, сидящее на языке и на нашем общем прошлом...

А несчастная Молдавия... За последние десять лет независимости сильно истончился культурный слой этой молодой страны.

— Когда уехали русские и евреи, — рассказывает Назаров, — интеллектуальный уровень страны здорово упал. Это очень видно по уровню молдавских студентов. Надо опять нарабатывать.

И он нарабатывает. На русском языке... Таких, как он, не очень много. Но они есть. Из интеллигенции в Молдавии остались только люди, которых никто нигде не ждет; остались те, кто считает Кишинев своей родиной и кто не хочет ради призрачной попытки заново обустроить жизнь навсегда оставить все, что у них осталось от прошлой жизни, — друзей. Это, как правило, люди в возрасте после сорока-пятидесяти лет, которые во времена Союза объездили всю страну, работали на Дальнем Востоке, в Сибири, на Северах, в Средней Азии и которых крушение застало в Кишиневе... Живые осколки империи. Любопытно, что некоторые, уехав, возвращаются.

— Моя подруга, — рассказывала Лариса — женщина, у которой мы ночевали в Кишиневе, — продала свой бизнес в Кишиневе и уехала в Москву. Пожила там, а потом вернулась. Не могу, говорит, в этой московской суете, при московских ценах, без друзей... Я там никому не нужна. Действительно, куда ехать, если здесь родилась?

Москва для них — что для нас Америка: кто-то оседает, кто-то — наименее конформные — не может ассимилироваться и уезжает обратно на родину. Хм, я вот что подумал сейчас... Америка, наверное, гордится и радуется, что в нее все стремятся. А ведь это культурная бомбардировка, культурная экспансия, облучение ядрами иной ментальности. Америка меняет мир с помощью Голливуда. Мир меняет Америку квантами своих эмигрантов. Самая незащищенная, получается, страна Америка...

Живые осколки империи первым делом живо интересуются у приезжих жизнью в метрополии. Поэтому я сразу, по дороге с вокзала в такси, рассказываю про московское бытье:

— Ну что... Каждый делает свое дело. Молдаване и хохлы занимаются ремонтом квартир и строительством дач, белорусы водят рейсовые автобусы, азербайджанцы торгуют на рынках, армяне работают в автосервисах, таджики просят милостыню...

Русский таксист-осколок незлорадно смеется:

— Независимости все хотели...

ПРИЗРАК ОПЕРЫ

Выезжая из Молдавии и пересекая румынскую границу, я думал, что покидаю границы рухнувшей империи. Я забылся. Ведь империя простиралась дальше, захватывая вассальные земли. Одной из которых была Румыния. Материальные и нематериальные приметы империи здесь на каждом шагу.

Железнодорожные кассы Румынии до сих пор не компьютеризированы. И тетя-кассир в синей униформе выдает пассажирам в качестве билетиков такие небольшие коричневые картонки с дыркой посередине. Помните? Помните их?.. И огромным чугунным компостером продавливает на этих картонках дату. А потом пишет в них шариковой ручкой места и дублирует запись в огромной амбарной книге. Видимо, именно эта архаичность и позволяет ушлым проводникам обманывать державу. Совет: уезжая из Бухареста, билет за 18 долларов покупать не нужно. Еще на подходе к кассе вас отловит местный русскоговорящий «жучок» и предложит договориться полюбовно — уехать за полцены, отдав деньги непосредственно проводнику. «Жучок» любезно поможет поднести к вагону ваши вещи. Сам проводник ловлей клиентов не занимается, он как настоящий хозяин вагона возвышается в определенном месте на перроне в дубленке и норковой шапке и посверкивает золотыми зубами, обозначая собой точку сбора и символизируя солидность предприятия. Мы купили у обладателя норковой шапки по дешевке целое купе и ехали до Кишинева одни, ностальгически вспоминая времена застоя, Райкина и билетного дефицита.

А еще в Румынии ностальгические советские магазины — а-ля сельпо, в которых крашенные серой масляной краской металлические плохо закрывающиеся двери с привязанными к ручкам тряпками — такие двери еще можно увидеть в русской провинции. И лестницы с вытертыми до блеска металлическими наугольниками по краю ступеней... И совершенно русская коричневая снежная жижа на сером магазинном полу...

Конечно, когда сюда придет Европа, все это исчезнет, перестроится и отремонтируется. А пока пожилые румыны до сих пор носят «партийные» каракулевые шапки-пирожки а-ля Чаушеску и короткие полупальто.

Румынская фирма алкогольной продукции «Санкт-Петербург» выпускает водку «Сталинградская», которая рекламируется в Румынии на каждом углу. Обида на русских, кажется, прошла. Теперь, услышав от нас слово «Москау» румыны слегка радостно и чуть-чуть даже уважительно говорят: «О-о!» Или даже: «О-у!» Давно они не видели настоящих русских. Соскучились, наверное...

Да, сюда нагрянет Евросоюз и все отремонтирует, поставит учет железнодорожных билетов на компьютерный лад, но... Раньше, всего лишь пару лет назад, на курортах Румынии русская речь была удивительной редкостью. Была слышна речь исключительно немецкая и итальянская. Теперь же русские слова льются отовсюду, а иную (кроме румынской, конечно) я слышал редко-редко. Но в том-то и фишка, что по-русски говорят не русские! По-русски говорят молдаване и украинцы. Со своим жутким фрикативным «г», со своим смешным провинциальным произношением... но это русский язык! Межнационального общения. Одна пухленькая оксана шла по улице и с жутким хохлацким прононсом напевала какую-то арию... Румыны начинают морщить лбы и вспоминать то, что учили в школе. «Добри ветшер, ждрастуйте».

Русский язык за два-три года практически полностью вытеснил с курортов Румынии немецкий и итальянский. Империя умерла. Империя наступает.

Александр НИКОНОВ