САЛЮТ БУРЖУИНУ!

Пока взрослые до хрипоты спорят, куда идет Россия, их родные дети не сомневаются, что она пришла к нормальному капитализму

САЛЮТ БУРЖУИНУ!

В начале девяностых ходил такой анекдот:

— Мой папа кооператор! — хвастается мальчуган своим сверстникам. — Он меня за миллион рублей купил!

— А мой бизнесмен! — гордо заявляет второй. — Он меня за миллион долларов купил!

— А мой папа бедный, — уныло тянет третий, — он детей сам делает...

Взрослые тогда только-только начинали свыкаться с простой мыслью: «Хотя нам деньги счастья не приносят, но с ними много легче быть несчастным». Расслоение российского общества едва начало восприниматься как факт и встраиваться в общую картину мира. Нынче, как сказал бы классик, «года минули, страсти улеглись», и вроде бы все со всем свыклись.

— Да, взрослые вытерли слезы и свыклись. Но десять лет так называемых реформ непоправимо покалечили психику наших детей! — слышим мы от вальяжных защитников детства. — Наши дети больше не верят в возможность просто жить и честно работать! Не представляют свое будущее, не видят никаких перспектив. Да и ценностей у них никаких не осталось — в башке один диснеевский мусор.

...В общем, если не принять неких драконовских мер (типа: страну закрыть, доступ в интернет отрубить, импортные мультики, игрушки и кинофильмы запретить и вообще вернуться назад в СССР) — будущего у страны просто нет. По крайней мере так говорят люди, которые гордо именуют себя «ведущими детскими психологами», но чьих научных работ по детской психологии никто не видел.

А между тем просто детские психологи, не претендующие на звания ведущих и главных, все последние десять лет тихо и методично в самых обычных муниципальных детских садиках спрашивали детей-шестилеток о бедности и богатстве. О нищих и бомжах — и дяденьках из «мерседесов». О бабушках-пенсионерках. И о жизненных и карьерных планах, которые у шестилеток, оказывается, уже есть.

Зовут этих детских психологов Мария Егорова, Светлана Пьянкова, Надежда Зырянова и Юлия Черткова. Работают они в одном из научных институтов Российской академии образования. Разговоров о революционности полученных ими данных всячески избегают. Даже краснеют и смущаются: ну, нарыли и нарыли — пользуйтесь на здоровье.

Давайте воспользуемся. Тут кроется нечто такое... впрочем, сами увидите какое.

ЭВОЛЮЦИЯ? РЕВОЛЮЦИЯ?

Когда в девяносто втором ребенка просили рассказать о богаче, он рассказывал о царях и королях из сказок. Никаких богатых людей в своей жизни он еще не встречал. В девяносто пятом дети еще с трудом отвечали, что такое богатый человек. Но уже в девяносто восьмом они без труда рассказывали о богатых: кто они, каков их образ жизни, привычки и пристрастия. Получалось порой весьма курьезно.

— Я бедный, а моя семья богатая.

— В нашей семье папа богатый, мама такая, средняя.

— У мамы есть уже деньги, она богатая, у папы копейки, у бабушки нет ничего.

Все предельно просто: если ребенок видит, что деньги в семью приносит мама, значит, она богатая. А сам-то я, поскольку денег еще не зарабатываю, — бедный.

Конечно, определения богатства пока еще очень расплывчаты.

— Богатый — это тот, кто может позволить себе все, что захочет.

Пока никаких градаций.

— Это у которого денег больше, чем песка.

— Богатые — это значит, у них много денег, целые как бы пять сундуков денег, и они очень толстые.

— Богатые — это у которых много денег, много еды, много чего-то, большая квартира.

Бедняков обрисовать легче — шестилетки их уже видели, что называется, живьем. Отсюда множество градаций, степеней и качеств.

— Это нищие люди, у которых никого и ничего нет, нечего есть, нет денег, нет продуктов.

— У них вообще ни одной денежки, они ходят, и ничего у них нету, только пустой дом.

— Бедные — это бомжи.

— Они живут без семьи.

— Это не банкиры. Они сидят так на улице: «Подайте бедному!»

— Нищие — это у которых разваленный дом. Живут в пещере.

Вот суждение о малообеспеченных: «Есть бедные, у которых есть деньги, но мало». Ну и, конечно, есть «нормальные», «средние» люди. Эти имеют все необходимое, но не имеют всего, чего желали бы. К серединке дети чаще всего относят себя, своих близких и друзей.

О какой-то объективности детских суждений, конечно, говорить не приходится. Своих бабушек и дедушек-пенсионеров дети почти всегда безоговорочно причисляют... к богатым! Ведь именно бабушки и дедушки их балуют и ни в чем не отказывают. Правда, при этом дети знают, что «есть другие, бедные пенсионеры; старенькие, больные бабушки, у которых денег совсем нету. Им плохо живется». Интересно, что возраст почти во всех характеристиках увязан с богатством или бедностью.

— А нищие они потому, что они совсем старые, немолодые такие.

— Нищие старые, у них нет ни монеточки.

— Они стали старыми, им все прохожие дают деньги.

— Молодые бедными не бывают.

Видимо, вселенский шлягер Вахтанга Константиновича Кикабидзе «Мои года — мое богатство» уже безнадежно устарел...

Стало быть, дети у нас значительно ближе и лучше знакомы с бедностью, чем с богатством. О богатстве они знают чаще понаслышке. И себя, родных, близких предпочитают относить к серединке. Во-первых, не имея достаточных оснований считать свою семью богатой. Во-вторых, потому что богатых не любят.

В девяносто пятом только один из десяти опрошенных детей считал богатых плохими людьми. Треть опрошенных полагали, что «богатые — хорошие». Треть мудро замечали, что «бывают всякие — бывают хорошие, бывают плохие». Остальные затруднились с ответом.

С девяносто восьмого картина резко меняется. Уже треть опрошенных считают, что «богатые — плохие». Но доля ответов «богатые — хорошие» и «богатые — разные» остается прежней! Они сохраняют за собой по одной трети детской аудитории. Что же произошло?

Возможно, что десять лет назад дети относились к богатым доброжелательно как бы авансом, не имея достаточно личного опыта. А когда поимели этот личный опыт — невзлюбили? Но почему не изменилась доля опрошенных, которые заявляли о своем положительном отношении к богатым? На них не повлиял этот личный опыт? А может быть, личный опыт оказался у всех разный?

Да, так и есть. Какие же характеристики дети дают богатым на основе личного опыта?

— Они жадничают. Дразнят и вредничают.

— Хвастаются. Расхваливаются, неприятно на них смотреть.

— Богатые жадные. Даже если и дают деньги, так потом замучают — отдай да отдай.

Похоже, что кто-то из родителей когда-то брал в долг и этот долг из него выбивали!

Но в одном случае дети отзываются о богаче стопроцентно хорошо — если он делится:

— Некоторые богатые бывают очень хорошие, они раздают всем бедным на пути все свои богатства. Ну, не все, а половину.

Иногда ребенок, относя себя и родителей к богатым людям, отзывается о богатых все равно резко отрицательно. Впрочем, с непременной оговоркой: «Я богатая, но я хорошая».

Но и отношение к бедным потихонечку эволюционирует. В девяносто втором подавляющее большинство детей думают, что «бедные всегда хорошие». Даже в девяносто пятом — ни одного ответа, ни одного намека на то, что бедный может вообще быть плохим! И снова картина резко меняется после дефолта:

— Бедные — это воры, хотя у них есть, наверное, деньги.

— Пьяные бедные тратят все на водку. А богатые умные тратят на свою жизнь.

— Бедные... есть такие, которые только попрошайничают себе на водку.

Пьянство в рассказах детей упоминается редко, но приписывается оно только бедным!!!

Вроде бы наши дети ужасно плохо относятся к богатству и к богатым. Вроде бы с таким ужасающим отношением к богатству невозможно вырастить поколение карьеристов, стремящихся к состоятельности и не стыдящихся финансового благополучия.

Однако растим ведь! Вот в чем фокус!

— Я хочу быть богатой. Но не хочу быть плохой. Чтобы у меня были денежки, чтобы я не умерла с голода.

Итак, «быть богатой». Но как этого достичь?

ДЕТСКИЕ РЕЦЕПТЫ

Часть детей считают, что богатство может появиться у человека лишь неправедным путем. Только украсть и отнять хитростью, оставив других прозябать в бедности. Зеркальным образом можно и обеднеть, если тебя обворуют:

— Если богатого ограбят, ничего не оставят, он же уже нищий. А если нищему отдать все деньги, он уже богатый.

Быть богатым вообще опасно, дети об этом не раз упоминают:

— Не нравится мне быть богатым. Говорят, что, когда люди становятся богатыми, их просто убивают.

Это явно отголоски разговоров о заказных убийствах предпринимателей. Почти в каждой семье об этом хоть раз говорили...

Дошкольники, конечно же, не в курсе, что есть эмиссия денег. Только один ребенок сказал, что «правительство деньги печатает». А так детям кажется, что в мире существует некое фиксированное количество денег, которое неравномерно и несправедливо распределено между людьми. Надо сделать так, чтобы у каждого стало больше денег, золота, драгоценностей, которые для ребенка олицетворяют богатство, и тогда человек разбогатеет.

Ребенку хочется чудес. На то он и ребенок.

— Надо, наверное, отнять у богатых лишние деньги, дать беднякам, чтобы все могли покупать себе одежду и еду и на учебу тратили.

Но экспроприации жаждут далеко не все.

— Надо, чтоб давали больше денег, тогда не будет бедных. Чтоб людей больше не было злых. Тогда будет хорошо.

— А как сделать, чтобы не было бедных?

— Они должны много золота найти.

— А ты знаешь, где найти много золота?

— Да. Ну, вот там, на островах, где написаны крестики, там такой сундук золота. Клад.

— Людей-то ведь много! Получается, что каждый должен найти клад?

— Да. А если не найдет, будет бедный.

Сказочных способов избавления от бедности за все десять лет опросов намного меньше, чем можно было бы ожидать в детской аудитории. И чем дальше — тем их меньше! Большая часть ответов — вполне земные рецепты. Из опыта собственных семей.

— Бедным надо какую-то работу найти.

— Наверное, чтобы богатели люди, надо работать и ночью, как мой дедушка.

— Папа очень много работает, приходит очень поздно, ни свет ни заря встает, приходит только после полночи. И мама тоже очень много работает.

В свои шесть лет они прекрасно понимают, что работа работе рознь!

— Бедные — они работают дворниками и у них нет денег, а богатые — это которые работают другими, и поэтому денег у них больше.

— Бедным надо перейти на другую работу.

Но наблюдательные дети с грустью отмечают нарушение должного порядка:

— Мы вообще-то бедные, хотя мой папа много работает. Он хорошо работает. Но ему зарплату не платят.

Как согласовать эти противоречия, почему так происходит, детям пока непонятно. Впрочем, чего с них спрашивать, если и сами взрослые этого не понимают? Поэтому дети ищут самые простенькие способы разбогатеть:

— Копить-копить-копить!

— Поменьше тратить.

— Поделиться друг с другом деньгами.

— Бедные зарабатывают деньги, но они очень быстро их тратят. Богатые зарабатывают, чтобы не тратить, чтобы любоваться ими.

Здесь почти все как у взрослых. Но есть и свои, детские взгляды:

— Чтобы бедных не было, надо сделать так, чтобы они уехали в другие страны, или самый лучший способ — их убить.

— Надо, чтобы Бог их на свете не появлял или они покончат с собой, потому что нечего есть и им надоело так.

Конечно, эта кровожадность почти всегда с возрастом исчезает.

Дети уверены — избавления от бедности можно достичь раз и навсегда, надо лишь отладить, отрегулировать то, что устроено неправильно. Причем устроено не людьми:

— Бедные не виноваты. Так Бог... так природа создала.

Если оставить в стороне детский радикализм, мы получаем вполне зрелые суждения:

— Бедные, если у них маленький ребенок, то они на работу, может быть, и не ходят, поэтому они не виноваты.

— Их никуда уже не берут, даже на пенсию. А есть такие, которые сами никуда не хотят — на работу, на пенсию...

— Они все плохо учились, у них теперь очень плохая работа и им очень мало платят зарплаты. Теперь они бедные...

— Они вообще не работали. Они думали, что можно не работать, а деньги получать.

...Итак, все-таки бедные — это те, кто не может либо не хочет работать. Практически стопроцентная взаимосвязь между благополучием и работой для нынешних шестилеток абсолютно очевидна! И кто-то после этого говорит, что подрастает потерянное поколение?!

Извиняйте...

АВ-ТО-РА!!!

А теперь немножечко уточняющих вопросов к тем, кто провел опросы. За всю группу исследователей отдувались Светлана Пьянкова и Надежда Зырянова.

— Что это были за дети?

— Обычные московские шестилетки. Как правило, из полных и не бедных семей.

— Они сейчас счастливые или несчастные?

— Нет, они несчастными себя не считают. Очень частый ответ: «Я люблю жить».

— Вы не раз подчеркивали, что не можете знать, насколько обоснованно ощущение ребенком своей семьи как богатой или бедной. Но это ощущение — влияет ли оно на ответы?

— Дети, считающие свою семью не бедной, почти ко всем относятся доброжелательно. А те, кто относит себя и свою семью к бедным, никогда вам не скажут «богатые хорошие». Хорошие для них только бедные.

— А с кем дружат «богатые» и «бедные»?

— Богатые — с богатыми, бедные — с бедными. Те и другие — с «серединкой». Некоторые дети говорят: «Я только с богатыми дружу. А иногда с Юлей дружу. Она не очень богатая, у нее мало денег. Но я с ней буду играть, не отказываться же». При этом дети точно не знают, кто богатый, а кто нет: «Я к ним не ходил в гости, не знаю».

— Можно ли сказать, что классовое сознание у наших детей уже сформировалось?

— В некоторых рассказах собственное будущее увязывается с отношением к богатству. По мнению сегодняшних детей, их будущая семейная жизнь — «на ком пожениться», сколько завести детей — может в немалой степени определяться заработком, деньгами, богатством. Многие дошкольники мечтают о профессии, которая позволит много зарабатывать. И понимают, что для этого необходимо учиться, получить хорошее образование. Иногда в сознании ребенка с богатством отождествляется счастье: «Самые счастливые — которые богатые».

— Можно ли сказать, что богатое будущее — «великая американская мечта» современного российского ребенка?

— Да, дети не хотят быть бедными. Да, дети хотят иметь деньги. Но не только и не столько. Они хотят приносить пользу людям, собираются заботиться о своих будущих детях, помогать родителям; мечтают, чтобы на земле не было войн и убийств, хотят жить «в хорошей стране, где все люди хорошие». В общем, дети как дети. В главном — такие же, как дети в любые времена и в любой стране.

— Но ведь нынешние дети читают комиксы, смотрят диснеевские мультики, играют в компьютерные игрушки... Телевизоры показывают им совсем не то, что показывали нам! Они не могут быть такими же, как мы!

— Могут. Тревожные заявления наших педагогов о непоправимо искалеченных детских душах лишены всяческих оснований. «Растет нечитающее безмозглое поколение» — чистейшей воды миф. Нынешние шестилетки много читают. Кстати, им нравятся именно наши киносказки и мультики.

— Так получается, что эта новая деловитость и рационализм, они тоже не заемные? Не из импортных мультиков? Они наши?!

— Наши. Ну у какого Диснея, скажите на милость, можно взять взаймы суждение о том, что дети должны «учиться, книжки читать, чтобы потом себе хорошую взять профессию и много приносить в дом денег»? Или о том, что нужно, «чтобы всем хватало работы»? Или о том, что «лучше быть простым человеком и самому все зарабатывать»?

...Такое и вправду ни у какого телепузика и покемона взаймы не возьмешь. Пока мы, взрослые, (с очень-очень переменным успехом) стараемся себя убедить в том, что:

1) хорошая работа хорошо стоит;

2) человеческие качества не всегда зависят от уровня доходов;

3) «простой человек» может стать богатым «по-честному», просто работая;

наши дети уже не подвергают эти простые истины ни малейшему сомнению!

Что ж, не самый плохой итог десяти лет существования в новой системе координат...

Наталья ФЕДОСОВА