ПЯТАЯ ВЛАСТЬ

Эта история, взбудоражившая всю Англию, может повториться и у нас. Причем так, что английский первоисточник покажется милой рождественской сказкой. Впрочем, все по порядку. Пятнадцать лет Алан и Луиза Мастертоны мечтали о дочери. Когда после четырех сыновей родилась Николь, Мастертоны сочли мольбы услышанными, а семью — полной. Луиза Мастертон прошла хирургическую стерилизацию, которая до сих пор очень популярна в Англии. Возможно, из-за дубоватой уверенности британцев в том, что после принятия столь жесткого решения ничего непредвиденного в семье не случится. Но вот случилось...

ПЯТАЯ ВЛАСТЬ

Николь погибла на пожаре. Едва придя в себя, Алан начал бомбить ведущие британские клиники прошениями о помощи: «Мы знаем, что, роди мы еще хоть сто детей, никто не заменит Николь. Но она оставила столь ужасающую пустоту в наших сердцах, что мы чувствуем просто жизненную необходимость родить девочку. Чтобы она прожила ту жизнь, путь в которую был столь жестоко закрыт для Николь».

Мастертоны желали не просто еще раз родить — хотя и это после стерилизации возможно только с применением сложнейшей и дорогостоящей технологии экстракорпорального оплодотворения (в России ее обычно называют ЭКО. — Ред.). Мастертоны хотели девочку и только девочку.

MISSION IMPOSSIBLE?

Вообще-то Алан Мастертон знал, что его просьба невыполнима. Невыполнима в Британии.

Живи Мастертоны в США, на этом Диком Западе репродуктивной медицины, никаких слезных прошений рассылать бы не пришлось. Так уж сложилось, что клиники ЭКО в Штатах не подлежат лицензированию — в отличие от кабинетов татуировки, ветеринарных центров или частнопрактикующих врачей. А раз ничего не зарегулировано — любая семья, готовая потратить $ 30 000, вправе заказать в центре ЭКО мальчика или девочку.

Но наши герои живут в Британии. А там, на их беду, уже много лет работает всесильный комитет по человеческому оплодотворению и эмбриологии. В Англии его все знают по аббревиатуре HFEA — Human Fertilty and Embriology Authority. Подобного рода комитет британцы создали первыми (и пока единственными) в мире. Однако дурной пример оказался заразительным. К идее создания подобных органов сейчас приходят Канада, Япония, некоторые страны Европы и Австралия. Рут Дич, шеф HFEA, недавно провела месяц в Японии, читая лекции на тему «Как я регулирую британскую репродуктивную медицину». Даже в Штатах, где пока царит вольница, есть горячие сторонники HFEA. Один из них, Джеймс Чайлдресс, специалист по биоэтике из Виргинского университета, добрался аж до сенатских слушаний, где безапелляционно заявил сенаторам и примкнувшим к ним конгрессменам, что британская модель полностью подходит и для США.

«Но какое дело обезумевшей от горя шотландской паре до лондонских бюрократов?» — спросите вы. А такое, что HFEA прямо запрещает британским клиникам выбирать пол будущего ребенка. Прямо «про это» в документах вроде бы не сказано — есть лишь запрет «на генно-инженерные эксперименты в социальных целях». Но подвести под этот запрет можно почти любую репродуктивную технологию, а уж «пол под заказ» — в первую голову. «Сегодня выбирают пол ребенка, а завтра создадут полностью генно-инженерную расу будущих хозяев жизни. Сегодня «хотим только дочку», а завтра подавай непременно голубые глазки, абсолютный слух и иммунитет от ста болезней. Нет, ребята, так не пойдет!» — высказалась однажды Рут Дич. А ее подчиненная по HFEA, бывшая медсестра Джейн Дентон, добавила: «Нам до слез жалко этих несчастных родителей, но запрет на определенные технологии должен работать для всех. А то разжалобишься, одному разрешишь — все попрут».

Но Алан Мастертон не собирался никого разжалобить. Юрист по образованию, он решил по пунктам доказать членам всесильного комитета, что выбор пола просто должен быть разрешен в Британии. Тем паче, что есть случаи, когда даже HFEA выбрать пол будущего ребенка разрешает. Если вы помните, гемофилией (наклонностью к страшным кровотечениям) болеют только мальчики. И поэтому семьям гемофиликов в Британии разрешено пацанов не рожать.

«Что я — не правовед? Что я — не докажу комитету, что он заблуждается?!» — решил упрямый шотландец с внешностью кинозвезды. И написал тридцатистраничный труд, где буквально каждая строчка содержала отсылки на действующие британские законы. «Согласно параграфу пятому статьи шестой...» — ну, и далее в таком духе. Правда, от сантиментов в конце концов Алан не удержался: сделав двадцать одну копию своей работы (по числу членов HFEA), к каждой копии он приложил фотографию улыбающейся Николь — может, все-таки подействует лучше, чем ссылки на Конституцию?

Он намеревался идти до конца. Так велел девиз старого шотландского рода Мастертонов: «Мы сражаемся за то, во что мы верим, пока последний из нас не падет».

ГОРЕ ОТ УМА

Если кто-то думает, что британцы так жестко зарегулировали репродуктивную медицину по косности и невежеству, он ошибается. Все с точностью до наоборот: мало кто на этом свете разбирается в предмете лучше британцев. Первое в мире «дитя из пробирки» появилось на свет именно в Британии — это рожденная в 1978 году Луиза Браун. Именно будучи пионерами в технологии ЭКО, британцы первыми и озаботились возможными последствиями рисковых процедур и этическими аспектами присутствия в обществе «искусственных детей».

Озаботились, конечно, не одни англичане. Возможно, вы слышали про нашумевшую книгу Ли Силвера из Принстонского университета «Воссоздавая Эдем». В ней профессор молекулярной биологии предсказывает, что будущую Землю будут населять только две расы. Зачатые обычным порядком «натуралы» — посредственности для черной работы. И взлелеянные в центрах ЭКО люди с обогащенным генофондом и выдающимися возможностями — «ген-рич». Те самые хозяева жизни, о которых так гневно говорила британская чиновница. Правда, в девяносто восьмом, когда страшилка Ли Силвера вышла в свет, она пополнила разве что ряды лидеров продаж книжного рынка и кошелек профессора. Все уже знали, что получить «гения и здоровяка по заказу» невозможно — по крайней мере пока. «Если вы возьмете сперму от нобелевского лауреата и первые слова вашего ребенка будут не «E = mc2», вы будете судиться?» — съехидничал однажды по сему поводу Лори Эндрюс из медицинской школы Бостонского университета.

Но Лори Эндрюс мог себе позволить так ехидничать в Бостоне в двухтысячном, а в Лондоне в восемьдесят четвертом все панически боялись будущего. В тот год увидел свет первый рапорт Варнокского комитета про «искусственных детей». И когда Варнокский комитет вскоре предложил создать в Британии постоянно действующий регуляторный орган для репродуктивных технологий (он впоследствии и трансформировался в HFEA) — никто не удивился. «Создавать по любому поводу комитет, который предлагает назначить еще один комитет, — это самый британский путь разрешения любой проблемы», — признает даже сама Рут Дич, глава HFEA.

Поначалу HFEA занимался рутиной — лицензировал клиники ЭКО и следил за тем, чтобы доктора не делали откровенных глупостей — к примеру, не имплантировали в матку слишком много эмбрионов. Но чуть позже, когда комитет счел, что интереснее заняться этикой и моралью, все изменилось. Чтобы рука руку не мыла и докторов проверяли не доктора, а широкая общественность, HFEA на конкурсной основе, по всем правилам рекрутинга, по газетным объявлениям, с привлечением психологов, стал набирать в свои ряды представителей этой самой общественности. В комитете появились англиканский священник, философ, специалист по этике, отставной таможенник, бухгалтер и санитарка. Члены всесильного комитета должны были работать на общественных началах, не уходя с основной работы, но хотя бы день в неделю уделяя бумагам HFEA. Раз в месяц они обязательно собирались в огромном овальном зале старинного здания на одной из престижных лондонских улиц и вершили людские судьбы. Так на Британских островах восторжествовала ленинская идея о кухарке, которая может управлять государством.

Впрочем, рутинные проверки чистоты, порядка, правильности условий хранения материала и ведения бумаг в центрах ЭКО тоже в конце концов остались в ведении HFEA. Одна из важнейших задач этих проверок — следить за тем, чтобы клиники не завышали в отчетах процент успешных попыток оплодотворения и не пытались таким образом привлечь потенциальных клиентов.

ВМЕСТО БОГА

Года до девяносто пятого почти никто в Британии толком не знал о комитете. Все изменилось в одночасье, когда Диана Блуд, жена умиравшего от менингита Стефана Блуда, попросила врачей сделать Стефану так называемую электроэякуляцию — взять у него сперму. Буквально за считанные дни до рокового менингита они со Стефаном как раз толковали о ребенке. Женщина надеялась, что в любой профильной клинике на островах ей без труда сделают оплодотворение замороженной спермой мужа.

Шок от директивы HFEA, запрещавшей ВСЕМ британским клиникам под страхом смерти выполнить для Дианы эту с технической точки зрения заурядную процедуру, настиг не только несчастную вдову — он настиг всю страну.

— Вы взяли сперму мужа без его разрешения, — объяснили Диане, — вы нарушили фундаментальный принцип права, гласящий, что с человеком ничего нельзя делать без его разрешения!

— Какое разрешение? Какое завещание? Он был в коматозном состоянии! — пыталась отбиться бедная женщина.

— Тем паче вы не имели права брать сперму от человека, стоящего у врат смерти, — высокопарно и высокомерно ответили ей.

Вдова вознамерилась отвезти контейнер с замороженной спермой на континент и обратиться за медпомощью там. Упиваясь своей новой ролью в обществе и вниманием прессы, HFEA не сдавался: дело чуть не дошло до распоряжения пограничникам не выпускать Диану из страны. Только когда кухаркам, управляющим государством, напомнили о фундаментальном праве человека на свободу передвижения — Диана смогла осуществить процедуру в одной из бельгийских клиник.

Так Британия узнала, что у нее появилась «пятая власть».

Время от времени острова сотрясает очередной скандал с участием HFEA. Вот один из недавних случаев. У Раджа и Шахамы Хашми смертельно болен сын. Редкая болезнь крови — большая бета-талассемия. В британском реестре сейчас нет подходящего донора стволовых клеток, а без пересадки не спасет ничто — ни полное переливание крови, ни многочасовые капельницы. Всего этого маленький Заин Хашми уже хлебнул выше крыши — и без толку. Супруги Хашми обратились в комитет за разрешением выполнить процедуру ЭКО, получить несколько эмбрионов и отобрать из них тот, чьи стволовые клетки будут пригодны для пересадки. Супруги родят ребенка, у новорожденного (не причиняя ему ни малейшего вреда!) возьмут клетки, и Заин (возможно) будет спасен. В Америке, в Колорадо, был подобный случай — маленькая Молли Нэш умирала от анемии Фанкони. Для девочки родили брата Адама. Схема та же — процедура ЭКО, отбор эмбрионов по тканевой совместимости, роды, пересадка стволовых клеток. Девчонка жива-здорова, к тому же теперь и брат есть — вместе веселее.

Но Британия — это вам не раздолбайские Штаты. Думаю, вы уже догадались, что сказали супругам Хашми. Если не догадались — вот цитата: «Сейчас вы рожаете второго ребенка для спасения первого. Если второму ребенку тоже понадобится какой-то орган для пересадки, вы возьмете его у третьего ребенка, которого тоже будете специально рожать? Нет, ребята, человек — не склад запчастей». Это мнение члена HFEA, Майкла Назира-Али, священника из Рочестера. Правда, из-за того, что дело супругов Хашми наделало шума в прессе и общественность явно не на стороне HFEA, комитет может перепихнуть дело в суд общей юрисдикции. Вот только доживет ли пацан с талассемией до судебного решения?

Британские врачи порой просто воют от «кухаркиных» решений. HFEA очень долго запрещал в Британии общепринятую в мире внутрицитоплазматическую инъекцию. Это когда сперматозоид вводят прямо в яйцеклетку. Есть мужчины, у которых в сперматозоидах абсолютно нормальный генетический материал, но сам сперматозоид по тем или иным причинам не способен оплодотворять. То ли малоподвижен, то ли мало фермента, растворяющего оболочку яйцеклетки. Комитет упорствовал почти все девяностые годы: от таких инъекций будут рождаться бесплодные мужики — это, мол, наследуется. Тысячи британцев ездили выполнять процедуру на континент и в Штаты. Насилу удалось объяснить бухгалтерам и священникам простую вещь: если бы слабость сперматозоидов и вправду столь фатально наследовалась — ни сами неудачливые папаши, ни их отцы, деды и прадеды никогда бы не появились на свет.

«Хорошо, что Луиза Браун родилась до HFEA, а не наоборот. При HFEA она бы просто не появилась на свет. Идиоты-комитетчики хотят регулировать то, что раньше вообще-то регулировал только господь Бог», — с горечью констатируют британские врачи и пресса.

ВМЕСТО ФИНАЛА

А что же наши герои — семья Мастертонов? А их продолжали преследовать неудачи. История семейной трагедии и запросов к комитету попала в бульварные газеты — последние вволю оттянулись на «тупых шотландцах, которым приспичило девочку». Какой-то из таблоидов (кажется, «Дейли мейл») просто кипел от возмущения: «Доколе всякие дуболомы будут выбирать себе будущих детей, как помидоры на базаре?!»

Пока пресса говорила, комитет молчал. Алан двадцать шесть раз посылал прошения рассмотреть его запрос. Наконец, запрос внесли в повестку ежемесячного заседания HFEA. И комитет принял фантастическое по жесткости решение: пусть Мастертоны найдут клинику, которая решится спросить у HFEA разрешение на выбор пола будущего ребенка. Вот если какая-то клиника захочет (рискуя лишиться лицензии!) с нами потягаться — пусть тягается. Вот с ней мы и разберемся по полной. А личное горе Мастертонов — их личное горе. Мы рассматриваем глобальные биоэтические проблемы, а не семейные дрязги. Сами не уберегли дитя, сами решились на стерилизацию — сами и выпутывайтесь. Если сможете.

Алан обратился к уполномоченному по правам человека в Великобритании. Тот, изучив материалы дела, развел руками: в уставе HFEA даже не предусмотрена процедура апелляции. «Пятая власть» — ничего не попишешь...

Что оставалось делать? С шестью тысячами фунтов, занятыми у друзей, в один прекрасный день Мастертоны вылетели в Рим. Пополнив стройные ряды так называемых фертильных туристов — британцев, едущих на континент и в Штаты выполнять процедуры, которые на островах HFEA запрещает.

В знаменитой римской клинике «Биогенези» Луиза Мастертон прошла процедуру ЭКО. Три яйцеклетки оказались не пригодны к оплодотворению — обычная проблема у женщины за сорок. Четвертую успешно оплодотворили спермой Алана и перед имплантацией в матку проверили, какого пола будет ребенок.

Это был мальчик.

Денег на следующую попытку ЭКО не было. Да и счет за уже выполненную попытку превышал ту сумму, которая осталась у семьи после пребывания в весьма недешевом Риме. С клиникой они смогли расплатиться, только отдав эмбрион богатой бездетной паре. (В Лондоне подобный номер мог не пройти — HFEA настаивает, что донорство должно быть бескорыстным. Иначе богатые будут уговаривать бедных — мы вам спонсируем ЭКО, а вы поделитесь эмбрионом, яйцеклеткой или цитоплазмой от яйцеклетки. Так ведь кто-то и озолотится на суррогатном материнстве. Непорядок-с.)

С мечтой о ребенке пришлось расстаться. Но Алан, вернувшись на острова, исполнен решимости «докрутить» ситуацию до конца хотя бы как юрист. Призвав на помощь ведущих лондонских адвокатов, шотландец хочет разобраться, насколько вообще легитимна «пятая власть». И если не упразднить ее, так хоть заставить работать по-людски. «В нормальном обществе мнение твоего соседа по лестничной клетке о том, каким способом ты размножаешься, должно оставаться его личным мнением. Если все происходит с точностью до наоборот — значит, общество сошло с ума. Когда девушка хочет выйти замуж не за брюнета, а за рыжего; не за коротышку, а за баскетболиста; не за дурака, а за умного — она тоже занимается недозволенной генной селекцией в социальных целях? Это тоже кто-то должен регулировать? Так ведь можно дойти и до запрета спать с тем, кто нравится!».

И тем не менее у кого-то находятся контраргументы. Одна из членов HFEA, Сара Натан, замечает: «В центрах ЭКО, извините меня, не боль в суставах купируют, там новых людей делают. Вот наплодят вам сограждан-монстров — как будете с ними уживаться?»

Так думают не только в Англии. В США очень многих тревожит, что доктора репродуктивных клиник самолично, без «государева ока», решают, что хорошо для человечества, а что — не очень. «Фигова туча федеральных агентств регулирует что угодно — от авиаперевозок до буйков на фарватере. Почему же никто не регулирует самую жизненно необходимую вещь — способы воспроизводства новой жизни?» — спрашивают американские аналитики.

«Потому что не надо это регулировать! — отвечает им Алан Мастертон. — От всего сердца советую: не внедряйте «передовой британский опыт». Иначе завтра горемыкам вроде нас с Луизой бежать будет некуда».

Борис ГОРДОН, по материалам зарубежной прессы