ВАДИМ МАЦКЕВИЧ ПОБЕДИТЕЛЬ AМЕРИКИ

ФИШКА № 1. ПИОНЕР МАЦКЕВИЧ И НКВД

ВАДИМ МАЦКЕВИЧ ПОБЕДИТЕЛЬ AМЕРИКИ

В 1950 году Северная Корея напала на Южную. На приграничную китайскую территорию прибыла дивизия знаменитого Кожедуба в количестве пятисот самолетов. Это был первый бой реактивных истребителей с реактивными истребителями. Но этот бой закончился не в нашу пользу — соотношение потерь в воздухе было примерно один к десяти. И тогда в мировую историю войн вмешался Вадим Мацкевич, скромный лейтенант ВВС. Американцы знают о Мацкевиче из публикаций в своих, американских журналах. Они называют его так — человек, победивший Америку в первой электронной войне. А вот мы о Мацкевиче не знаем. Его рассекретили только что. Подполковнику в отставке Вадиму Викторовичу Мацкевичу исполнилось 82 года. Он живет в Звездном городке, в пятиэтажке. Кормит дятлов, которые прилетают к нему на балкон. И занимается с детьми электроникой. Жизнь его похожа на сказку, вернее, на три сказки. И в каждой — своя фишка

Ну разве может быть, чтобы семилетний мальчик из столицы донского казачества 20-х годов увлекся электроникой? Да тогда о ней еще и слыхом не слыхивали! А ведь так и было — именно в семь лет Вадик Мацкевич сделал радиопередвижку в чемоданчике и получил за нее почетную грамоту «Ударник второго года второй пятилетки». Когда же Вадику исполнилось двенадцать, он сделал радиоуправляемый броневичок, стрелявший ракетами и фейерверками. На Станции юных техников Ростова-на-Дону электронное чудо увидел тогдашний первый секретарь обкома ВЛКСМ Костя Ерофицкий и сказал:

— Неужели сам сделал? А что ты еще хочешь делать?

— Роботов! — ничтоже сумняшеся ответствовал пионер Мацкевич.

Клавдия Вилор, работавшая директором этой самой станции, намерений пионера не одобрила:

— Какие еще роботы? — грозно сказала Клавдия Вилор. — Роботы — это буржуйские штучки, чтобы увольнять с заводов рабочих!

Но Костя пропустил все это мимо ушей:

— А чего тебе для этого надо? — спросил он юного техника.

— Двенадцать листов белой жести и... подшипников.

И было Вадику счастье в виде жести, импортных подшипников и разрешения работать в токарных мастерских новочеркасского Политеха. Два долгих года упорных трудов создали настоящего робота, который умел поднимать правую руку. Труды донского пионера оценили по достоинству и отправили робота на Всемирную выставку 1937-го года в Париж. Тут-то и возникли у Вадика первые проблемы с НКВД. Дело в том, что советский павильон, венчаемый мухинскими рабочим и колхозницей, сделанными, кстати, специально для этой выставки, располагался рядом с павильоном достижений немецкого хозяйства. А так как хозяйничали в Германии в ту пору уже нацисты, то их весьма очаровал пионерский робот — моторчик, поднимающий его руку, был слабоват, отчего эта самая рука вздымалась только прямо вперед чуть повыше плеча. Вот и повадились они ходить в советский павильон — фотографироваться с политически корректным роботом: станут по обе стороны, дождутся, пока он руку поднимет, сами тоже: «Зиг хайль!» — и выпускают птичку. Конечно, ответственных работников это напрягало. Пионер Мацкевич имел не одну беседу на тему «Почему твой робот приветствует фюрера?» Все это, впрочем, не помешало Вадику получить диплом парижской выставки, который он до сих пор бережно хранит, и признание Родины — о его роботе написали все советские газеты. И вскоре Вадика Мацкевича вызвали в Новочеркасский райотдел НКВД.

На допросе выяснилось, что поводом стало пришедшее на адрес местного Дома пионеров письмо из Киева — какой-то хваткий человечек рекомендовал пионеру получить патент на изобретение схемы первого советского робота. Перешли, мол, мне чертежи, я все оформлю за двадцать процентов от всего, что ты за это получишь.

— Иногда я думаю, что если бы не то злополучное письмо, то помереть бы мне в степях Казахстана... — смеется Вадим Викторович. — Тогда, на допросе, я обмер — это ведь 37-й год. А если бы случайно в ту комнату не зашел тогдашний начальник новочеркасского НКВД Борис Иванович Таласов, осетин, умнейший человек?! Он сразу говорит — что случилось? Прочел письмо — и чего вам везде враги народа чудятся? Да это ж мальчишка еще! В общем, спрашивает меня — чего хочешь, парень? Я и говорю — велосипед! Дело в том, что мне за участие в парижской выставке обещали велосипед, а дали 250 рублей премии. За эти деньги даже колесо купить было нельзя! В общем, он говорит — заходи, мол, через пару деньков ко мне. Будет тебе велосипед! Так мы и подружились — я стал пару раз в неделю ходить к нему в НКВД. Приду, он позвонит в магазин «Динамо» — не привезли ли велосипеды, а потом мы обязательно посидим, поговорим. Он меня даже с дочкой своей познакомил, ровесница моя была, Милочка... А в 38-м того самого Костю Ерофицкого объявили врагом народа и расстреляли... Он такой симпатичный был парень, так хорошо говорил — выйдет на балкон, чуб длинный развевается... В общем, не смог я такого вынести. Написал «Костя Ерофицкий» золотыми буквами на своем броневичке, который ему так понравился, отвез его с другом в Ростов, поставил рядом со зданием областного НКВД (это где сейчас штаб СКВО), с другой стороны улицы по радио подвел его к окну и дал залп. Стекла повылетали... а нас, конечно, схватили. Две недели следователь Фридман меня допрашивал... Чего только не делал. И опять Таласов меня спас — приехал, поручился за меня и забрал... Он и отца моего потом выпустил, а то бы... Помните «Железный поток» Серафимовича? Там был такой герой легендарный — красный командир Кожух. Так вот этот Кожух на самом деле Кофтюх — огромный такой был человек, тогда военком Новочеркасска, тоже был расстрелян, и жена его... Два его сына со мной в одной школе учились — старший одноклассником моим был. Их после расстрела родителей выслали в Казахстан, в лагеря для детей врагов народа, и оба они там умерли... Вот так бы и я, да Борис Иванович спас.

После был институт (Московский энергетический), Ленинградская военно-воздушная академия и все прочее — как у всех. В том числе и война.

ФИШКА № 2. ПЕРВАЯ ЭЛЕКТРОННАЯ И ЕЕ ПОБЕДИТЕЛЬ

По приказу Родины и зову сердца Вадим Мацкевич стал летчиком-испытателем. В середине Второй мировой в воздухе стали твориться странные вещи. Например, непобедимые американские «летающие крепости» «B-29», «либерейторы» и «DB-3», дотоле практически безнаказанно стиравшие с лица земли немецкие города, неожиданно потеряли свою неуязвимость. Причем не для ПВО, а для нового секретного оружия фюрера, ночных перехватчиков «мессершмитов-110». Новое оснащение «мессеров» — радиолокационные станции, приборы невидимого боя — позволяло им идти в атаку в отсутствие видимости, в тумане, облаках, ночью. Только в октябре 44-го под Яссами были захвачены два изрядно покалеченных новых «мессера». После ремонта один из них удалось переправить под Москву в институт ВВС. Группа летчиков-смертников, в составе которой был и Мацкевич, летала на поврежденном трофее. Во время 21-го полета лейтенант Мацкевич поранил в искореженной кабине ногу и с диагнозом «гангрена» был отстранен от полетов. В 22-й полет самолет ушел без него да так и не вернулся — все его товарищи погибли. В результате в Советском Союзе остался в живых и даже выздоровел по молодости только один человек, знавший, что такое РЛС. И таланты свои он применил уже не в Великой Отечественной, а позже.

Для тех, кто ничего не знает о корейской войне, краткая справка. Это было первое противостояние бывших союзников: СССР с одной стороны и США — с другой. В 1950 году Северная Корея напала на Южную. Юг даже не смог оказать достойного сопротивления, Сеул пал уже через три дня — но обратился за помощью к американцам. Совершенно неожиданно объединенные силы ООН под командованием генерала МакАртура оказали южным корейцам действенную помощь. Перелом в войне получился очень наглядным — за несколько недель ситуация в корне переменилась. На помощь северокорейским братьям поспешили китайцы и, конечно, советские летчики в китайской форме. На приграничную китайскую территорию прибыла дивизия знаменитого Кожедуба в количестве пятисот самолетов, среди которых суперсовременные истребители «МиГ-15», летавшие на высоте, недоступной дотоле ни одному самолету в мире.

Надо сказать, что корейская война знаменита еще и первым в истории мировой авиации реактивным боем — реактивные самолеты против реактивных самолетов. Надо сказать, что этот бой закончился не в нашу пользу — в начале корейской войны соотношение потерь в воздухе было примерно равно один к десяти. И все из-за странных американских истребителей «Сэйбр Ф-86Е». Донесения разведки содержали догадки о том, что все дело в удивительном прицеле новых американских самолетов. Догадок было маловато. И вот летчику-асу полковнику Пепеляеву удалось подбить «Сэйбр». Пилот пытался посадить поврежденный самолет на воду, но дотянул только до прибрежной полосы. Дабы самолет не достался врагу, американцы срочно вылетели бомбить берег. Наши бросились на перехват. Бой за американский истребитель продолжался больше трех часов, мы потеряли семь «МиГов» — безрезультатно. В общем, в итоге корейский бог улыбнулся Северу — начался прилив, и самолет затопило. Шустрые китайцы под водой (!) разобрали самолет и вывезли корпус. Так «Сэйбр» попал в институт ВВС под Москвой для исследования. В общем, понятно, что тут дорожки самолета и лейтенанта Мацкевича пересеклись, и лейтенант выяснил, что все дело действительно было в хитром электронном прицеле американского истребителя. Проще говоря, «Сэйбр» мог сбить цель, находясь за два с половиной километра от нее, тогда как все прочие самолеты стреляли только в пределах видимости 150 — 200 метров.

— Обидно же! — улыбается Вадим Викторович. — Я, конечно, как разобрался, сразу кинулся с докладом — дескать, наше никуда не годится, надо американский прицел срочно копировать! Тут-то мне и пришили преклонение перед иностранщиной и космополитизм... м-да. Тридцать пять заявлений на меня пришло. Вызвали в Москву, куча генералов сидит, зачитывают заявления — все одинаковые. В общем, выгнали меня из армии, лишили довольствия и жалованья. А у меня, между прочим, жена с маленькой дочкой. В общем, голодали мы — у меня началась язва желудка. И решил я все-таки пойти опять к главнокомандующему ВВС маршалу Жигареву с десятком РЛС, которые я придумал, и сводкой потерь («Голос Америки» все точно передавал). Вот она, эта «Сирена»...

На ладони Вадима Викторовича — металлическая коробочка 7Х10, в которой маленькая плата с клеммой.

— Когда я исследовал американский прицел, я понял, на какой частоте он работает. И сделал РЛС, которая засекает этот сигнал за 10 километров и оповещает пилота, что он под прицелом. Жигарев выслушал меня, а потом пальцем мне перед носом замахал: «Американцев на такую хреновину не купишь! Тут по личному приказу товарища Сталина вся наша промышленность выпускает «Позитроны» весом в сто килограмм, и они предупреждают пилота только за 600 метров! А ты говоришь, что твоя малышка за 10 кэмэ работает!» Пришлось мне уносить ноги. И тут друзья мне посоветовали — ты ж микояновские самолеты спасать будешь? Иди к Микояну! Устроили нам встречу, он выслушал, подумал и говорит — я тебе верю. Тут же я со своими десятью станциями вылетел в Китай. В ночь станции поставили на «МиГи», и они полетели. А наутро вызывает меня какой-то генерал и говорит: «Ну спасибо, товарищ капитан!» А я растерялся, говорю: «Я лейтенант!» — думаю, может, не знает, я ж в китайской форме. А он: «А Николай Александрович Булганин (тогдашний министр обороны) говорит, что ты капитан!» Потом начался переполох — Сталин приказал за три месяца оборудовать моими станциями все пятьсот самолетов корейского корпуса. И до сих пор все наши самолеты несут на хвостах мои «Сиренки»!

Вообще, американцы в Корее очень хитрили. Вот, например, идет колонна самолетов. Они должны все время устраивать перекличку, чтобы знать, кто сзади. Вот впереди идущий спрашивает: «Кто сзади?», а тот отвечает: «Свои!» И так далее. Так американцы вот что придумали — они на вопрос «кто?» отвечали прямо с земли — свои, дескать! А сами пристраивались в хвост и сбивали самолет. Все это было возможно потому, что все рации и передатчики работали на одной частоте — и наши и американские. Так один наш полк — полковник Шестаков им командовал — придумал такой прием. Они в эфире свои вопросы обильно сдобривали нецензурщиной — кто это, трам-пам-пам, ко мне в трам-пам хвост пристроился? И отвечали в том же ключе. Такое никакой американец повторить не сможет.

А еще я в Китае от язвы вылечился. У них там повара так вкусно готовили — какие-то отбивные, громадные такие, птицу всякую... А у меня же язва, я два месяца вообще ничего не ел — только пил компот, желтый такой, не знаю даже из чего. Так вот. Как единственный инженер, я имел право разговаривать с пленными американцами с целью выведать у них всякие технические секреты, разумеется... Как-то раз наши поймали полковника Махурина — он был сыном наших эмигрантов. Мне и говорят: иди, дескать, поговори с ним — переводчика-то не надо. Захожу, а он сидит ноги на стол. Я ему: «Что ж вы, мистер, ноги на стол неприлично!» А он мне: «Неприлично, — говорит, — после обеда на допрос вызывать. Вы, русские, после еды не отдыхаете, поэтому у вас у всех язва желудка». Ну и ну, думаю. В общем, проговорили мы пару часов — и все о язве. Попробовал я после еды минут пятнадцать-двадцать отдыхать — причем не лежа, а полусидя. Все бегут в бомбоубежище, а я после завтрака отдыхаю, и ничто меня сдвинуть не может! Так через две недели я съел целую утку по-пекински! Мне приятель говорит: ты чего, ты ж два месяца голодал! А мне хоть бы что — куда вся язва делась!

Из Китая я приехал весь в корейских наградах, и даже есть у меня один русский белогвардейский орден — харбинская община меня наградила. А в Москве меня ждала новенькая «Победа» вместе с гаражом — подарок Мао.

ФИШКА № 3. ДЕТИ

Вадим Викторович придумал систему обучения детей электронике. И даже конструкторы соответствующие разработал. Судя по всему, система работает — вся квартира первого русского роботостроителя завалена детскими электронными проделками: собачками, выполняющими команды, хрюкающими поросятами, мерцающими картинами, крабами, реагирующими на разные виды излучений... Ну и, конечно, роботами.

В 1959 году в «Сокольниках» готовили американскую выставку. В апреле к нам на станцию приехал заместитель министра электропромышленности Непорожний и сказал: «Американцы заявили, что привезут шесть роботов. Что мы можем им противопоставить?» Ну, мы с ребятами показали ему этого робота. Он остался доволен. Для робота построили специальную платформу перед павильоном электрификации, и он там выступал. Американцы были поражены! На эту выставку приезжал сам Никсон, в ту пору вице-президент Америки. Так он нам — мне и четырем моим пупсикам — за этого робота выдал паспорта почетных граждан Америки и специальное письмо «личного гостя Никсона». Ну, конечно, паспорта сразу же отобрали органы «на хранение». Так мы их с тех пор и не видели. Так золотую медаль ВДНХ за этого робота получил один гэбист, Николай Иванович Уколов — вот он на фотографии. Все рассказывал, что расстреливает заключенных сам, по двадцать человек в день, и даже рационализацию ввел — ставит их парами, одного перед другим, и одной пулей двоих в затылок убивает... Мерзавец. Он, наверное, и пенсию повышенную получал за рационализацию и за нашего робота.

— А как же дети?

— Ну, дети кое-что все же получили — бронзовые медали ВДНХ. Когда Непорожний приезжал насчет робота, он сказал — мол, за месяц доделать его. А я говорю — никак невозможно, у меня четверо ребят десятый класс заканчивают, им к поступлению готовиться надо. А он: «Они уже поступили». И спрашивает их: в каком вузе хотите учиться? Они стоят, растерялись, мычат: МЭИ, МАИ... Я говорю — Болваны! Физтех! Так и пошли они в Физтех.

А я до сих пор с ребятами занимаюсь. Здесь удобно — упал самолет, вот тебе целая куча металла, и моторов, и реле... Меня так, знаете, задела статья в «Огоньке», вот эта, интервью с каким-то Выханским. Вот: «Я не думаю, что имеет какие-то перспективы наша электроника. Просто по своей природе мы не приспособлены к качественному выполнению мелких, точных операций». Но это же абсурд! Таких специалистов надо, как сказал Путин, мочить в сортире! Мы всегда были в этой области первыми, я ж вам рассказывал! Да в конце концов кто блоху-то подковал?! А дети какие у нас умненькие! Сейчас, конечно, все изменилось, даже дети. Раньше ведь все ребята были заняты, чем-то увлекались, а теперь они же совсем ничего не умеют... Беспомощные такие, ничего не хотят... Но это легко исправить! Вот ко мне таких ребят приводят, и они уже через два месяца совсем другие, они так стараются, они горят! Да просто не узнать тех ребят — и родители удивляются... Все можно сделать. Надо обучать электронике в школе! В детском саду! Это возможно, поверьте!

— Да верю я, верю!

Тут бы и Станиславский поверил, тем более на сытый желудок — помимо всех прочих талантов Вадим Викторович здорово жарит мясо и угощает им заезжих журналисток. Попивая чаек с печеньем, я разглядела две книжки Билла Гейтса — «Дорога в будущее» и «Бизнес со скоростью мысли».

— Билла Гейтса читаете?

— Ага. Хваткий мужичонка. Ну, я с ним, конечно, тягаться не стану — годы уже не те. Знаете, за что мне не нравится Буш?

— Интересный вопрос.

— За то, что убрал из своего посольства в России всех людей, которые Россию любили. Вот, например, моего друга Джеймса Коннела, капитана первого ранга ВМФ США, — он мне очень помогал. Телефон мне поставил, на отдых деньжат подбрасывал. Я передал ему незаконченную книгу Феликса Чуева обо мне — «Солдат империи» называется. Американцы опубликовали куски оттуда в разных журналах и везде представляют меня как человека, «победившего американцев в электронной войне». А несколько лет назад они снимали фильм о корейской войне, и меня тоже расспрашивали о тех временах. Кстати, наш какой-то комитет Госдумы очень обиделся, что я отдал книжку американцам. А я говорю: да здесь во всех издательствах с меня требовали деньги, а американцы сами мне помогали. Телефон вот поставили... Они меня все спрашивали — ну неужели вам государство ничего не заплатило за ваше изобретение? Да в любой стране мира вы уже были бы миллиардером!

— А они вам не сказали, что за РЛС стоят на американских самолетах? Дело в том, что в 59-м году во время египетской войны израильтяне захватили несколько наших «МиГов-15» и «МиГов-21». И в соответствии с соглашениями передали их американцам. Так что, может быть, американцы должны вам гораздо больше...

— Кстати, может быть! Мне, конечно, нужны деньги на книжку... Тут мне один мой товарищ посоветовал — пошли, дескать, отчет о проделанной во времена корейской войны работе бен Ладену. Он тебе, мол, пару сотен тысяч подкинет — и на книжку хватит, и на детишек...

Очень долго я не могла распрощаться с Вадимом Викторовичем. Он хотел показывать фотографии и детские поделки. Стоя в дверях, мы говорили о пальмах («От жены остались») и птицах, которые прилетают на балкон лакомиться салом («А дятел прилетает два раза в день, я так его жду!»), и как именно нужно резать и класть сало для каждого вида птиц...

Жизнь все-таки очень многообразная и слоеная — как луковица. Можно быть солдатом империи вопреки желанию этой империи. Можно быть битым своей страной и любить ее после всего, что она с тобой сделала. Можно быть молодым, талантливым и востребованным, а в старости кормить птичек и растить пальмы, оставшиеся от твоей судьбы... И все-таки жизнь прекрасна, хотя бы потому, что можно ходить по четвергам заниматься электроникой с детьми и ездить на лето в Крым.

А зимой смотреть на рекламный плакат Ливадийского заповедника на стене и вместе с птичками дожидаться весны. Весна — скоро.

Наталья ФЕДОСОВА