ГЛАВНАЯ ФЕМИНИСТКА 50-Х

Во дни сомнений и тягостных раздумий как освежить светлый советский праздник 8 Марта? Впору обратиться к истории, естественно, истории борьбы женщин за свои права. В ряду безусловных героев этого невидимого фронта стоит княгиня Монако, голливудская кинозвезда Грейс Келли, чей печальный юбилей — 20-летие со дня гибели — миролюбивая общественность отметит в этом году

Грейс КЕЛЛИ

ГЛАВНАЯ ФЕМИНИСТКА 50-Х

«Она была холодна как рыба, но лишь до того момента, пока вы не стягивали с нее трусы» — этот фривольный эпиграф открывает один из бесчисленных сайтов, посвященных Грейс Келли.

Трудно сказать, когда именно она вошла в Историю. Может быть, когда на нее в начале 1950-х положил глаз Альфред Хичкок, выбрав неизвестную, подающую надежды актрису себе в блондинки. «Блондинки Хичкока» — устойчивый кинематографический термин, великий режиссер обожал снимать в фильмах хрупких загадочных женщин: камера так облизывала все их пластические достоинства, что девушки неизменно превращались в кинозвезд. Хичкок слепил ее Образ — стильной, аристократической, холодной и одновременно страстной американки (он называл ее «вулкан под снегом»), тот образ, в который влюбился князь Ренье Гримальди и которым мы восхищаемся до сих пор.

Грейс Келли стала частью Истории, когда в 1956-м вышла замуж за правителя Монако. В мире только-только набирало обороты телевидение, церемония бракосочетания транслировалась на девять европейских стран, ее наблюдали тридцать три миллиона человек — абсолютный рекорд, попавший тогда в Книгу Гиннесса. Это была первая подобного рода «мыльная опера», reality show, предложенное широкому обывателю, — он съел и попросил добавки. С тех пор княгиня Грейс, ее семья, их тихое счастье и громкие скандалы неизменно оставались в центре общественного внимания. Сама профессия папарацци если не возникла, то уж точно расцвела благодаря семейству Гримальди.

Следующая веха — 15 сентября 1982 года: 53-летняя княгиня странным образом погибает в автомобильной катастрофе. Официальная версия — микроинсульт и потеря сознания: Дочь Грейс Стефания была за рулем, машина слетела в кювет. Дочь отделалась царапинами — княгиня же сутки провела в коме, после чего врачи, муж и дети приняли решение отключить ее от аппарата искусственного дыхания. Американские родственники прибыли на день позже. Они так и не простили Гримальди, что те не дали им в последний раз пожать еще теплую руку Грейс.

И, наконец, ее дети — до сих пор холостой принц Альберт и две «отвязанные» принцессы Каролина и Стефания — не дают нам сегодня забыть княгиню Грейс. Как у такой неординарной женщины, воплощении царственного достоинства, могли вырасти такие дети? Была ли она счастлива в браке? И вообще, может, сказка про Синдереллу-Золушку, на которой выросли и растут миллионы девочек во всем мире, — это глубоко ошибочный миф? Может, и не надо ждать своего принца? Менеджера, инженера, альпиниста — кого угодно, только не принца, потому как он почему-то всегда оказывается Синей Бородой...

БУРЯ, СКОРО ГРЯНЕТ БУРЯ...

В 2000 году журнал Vogue провел опрос: кого можно назвать самой элегантной женщиной всех времен и народов? На первом месте оказалась Грейс Келли. В мировом художественном процессе ее незримое присутствие ощущается до сих пор. В начале 1990-х, в пик своей популярности, под Келли стилизовалась Шарон Стоун. В 1999-м Кэтрин Зета-Джонс снялась в фильме «Западня» — вольной интерпретации хичкоковского «Поймать вора», — чтобы сознательно или нет попасть в ритм популярности Грейс. Даже молодая жена Андрона Кончаловского Юля Высоцкая — тот же типаж. Рискну предположить, что режиссера (с его-то мощным воображением) «подвела» культурная память — не в юную актрису из Минска он скоропалительно влюбился, он лишь мгновенно узнал великий кинематографический образ. (Но, может, все было и не так.)

Секрет популярности Грейс Келли кроется в безумной двойственности ее натуры. В некотором смысле Грейс была «буревестником» сексуальной революции: редкий партнер по фильму не становился ее возлюбленным, вся ее самостоятельная жизнь с 18 до 26 лет прошла под девизом: «Руки прочь от моей сексуальной свободы!» С другой стороны, она была послушной дочкой строгих родителей, мещанкой, стремившейся, чтобы хоть внешне жизнь была «как у людей», набожной католичкой, убегавшей на воскресную мессу прямо из постели любовника и туда же возвращавшейся.

Трудно представить, но накануне свадьбы Грейс более всего тревожила медицинская проверка якобы на бесплодие (хотя как его можно установить визуально?!), а на самом деле — на девственность. Осмотр должен был осуществить личный врач жениха. И дело не в том, что Грейс предложили эту процедуру, а в том, что она на нее согласилась. Через каких-то десять лет любой смельчак, «подваливший» с таким предложением к невесте, будет безоговорочно послан подальше. Келли же — взрослая самостоятельная женщина, кинозвезда, уже получившая «Оскара», — паниковала. Бывший бойфренд посоветовал сказать врачам, что она «порвалась» во время физкультуры в школе. Ей поверили. Да и откровенно (Грейс об этом не догадывалась), князь взял бы ее в жены в любом случае, даже если бы она оказалась «чуть-чуть» беременна.

Грейс была одной из первых ярко выраженных карьеристок в послевоенной американской истории. Работая фотомоделью, она рано обрела финансовую независимость. Ей не было двадцати — модные журналы платили ей от 90 до 230 долларов за день фотосъемок. Самый большой ее заработок на ниве рекламы превысил

20 тыс. долларов в нынешних ценах. В 25 лет она самостоятельно купила квартиру в Нью-Йорке на 5-й авеню. И одновременно тот жизненный сценарий, который она держала в голове и в конце концов воплотила, полностью укладывался в стандарты эйзенхауэровской Америки, где женщинам предписывалось не карьеру делать, а стирать пеленки и готовить мужу обед.

За моральным обликом голливудских кинозвезд американские власти следили почище советских парткомов. В 1950-е годы действовал специальный билль, запрещавший снимать в кино морально неустойчивых актеров. Влюбчивый Чарли Чаплин и бросившая мужа Ингрид Бергман были из Голливуда изгнаны. Поэтому все свои романы Келли более-менее скрывала, да и журналисты тогда не сильно злоупотребляли доверием звезд.

Став княгиней, Келли попыталась навсегда похоронить прошлое. Когда в 1976 году одна въедливая европейская журналистка съездила в США и откопала половину ее романов, Грейс встретилась с ней и уговорила не придавать ничего огласке: «Вы понимаете, у меня же растут дочки! — очень просто объясняла княгиня. — Как я могу требовать от них достойного поведения, если они узнают подробности

моей молодости?!» Искренность подкупает — журналистка не стала ничего писать. Истинная жизнь Грейс открылась гораздо позже, в начале 1990-х, когда близко знавшие ее люди стали лишком стары, чтобы скрывать правду.

ПО СЕМЕЙНЫМ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАМ

Итак, уважаемый читатель, ты дошел до середины, и у автора нет больше возможности оттягивать банальное — то есть те обстоятельства детства, которые сформировали нашу героиню такой противоречивой.

Грейс Патриция Келли родилась 12 ноября 1928 года в Филадельфии. Она была третьим (из четырех) ребенком в семье Джека и Маргарет Келли. Ее папа владел строительной компанией, а мама работала учителем физкультуры. Папа в юности стал олимпийским чемпионом в таком слегка плебейском виде, как одиночная гребля. Надо ли говорить, что дома царил культ спорта: две дочери Келли стали пловчихами, а сын в двадцать с хвостиком выиграл престижные гребные гонки в Англии. (Правда, к сорока годам он потерял смысл жизни и спился, но это уже другая история.)

Семья Келли жила по принципу: «Быстрее, выше, сильнее!» или «Мы рождены, чтобы сказку сделать былью!». Это был тот род всепобеждающего американского оптимизма, который склонные к рефлексии люди принимают за помешательство. Когда Грейс вышла замуж, ее мама дала интервью, что, дескать, любая американская девушка, если она будет ходить в церковь, много работать, заниматься спортом и слушаться родителей, обязательно дождется своего принца. При этом процентное соотношение потенциальных женихов и невест в расчет не бралось.

В родной семье будущая княгиня была парией — может, потому что не плавала. Грейс окончила школу при иезуитском монастыре, где ее научили прямо держать спину и ходить в белых перчатках, то, что позже станут принимать за ее врожденный аристократизм.

В актрисы она попала случайно. Когда ей нужно было выбрать вуз, семья готовила сына к соревнованиям по гребле и Грейс недостаточно проконтролировали. А на приемную комиссию Академии драматического искусства в Нью-Йорке произвело впечатление, что родной дядя абитуриентки — известный драматург, лауреат Пулицеровской премии. Все сошлось. Так в восемнадцать лет девушка выпорхнула из гнезда, оставив в родном городе родителей с их тотальной опекой, а заодно и свою девственность — муж ближайшей подруги помог ей это сделать. То есть наверняка девственность — это не главное. Просто удивительно, что некоторые так считали уже в 1948 году.

СТАЙЕР

Что делать молоденькой хорошенькой девушке в Нью-Йорке? Соблазняться огнями большого города. Грейс так и поступила. Но параллельно она училась и работала как подорванная — рекламировала молочные продукты, средство от клопов, сигареты Old Gold, очень скоро стала сниматься в первых телеспектаклях (с 1950-го по 1953 год она сыграла в шестидесяти постановках), летом пробовала силы в театральных труппах. Дух соревнования, стремление к рекордам, привитые ей в детстве, дали свой положительный результат. У нее не было актерского таланта, наоборот, она страдала эмоциональной зажатостью, зато были упорство, огромное тщеславие и жажда успеха. Ну и естественно редкая фотогеничность.

20-летняя Грейс не пила, не курила, не бегала по ночным клубам и не баловалась наркотиками. Мужчины стали главной ее слабостью. Обычно они были гораздо старше ее и в большинстве своем людьми незаурядными. Грейс выбирала их с редким чутьем — позже их портретами не стыдно будет украсить ее биографию.

Кинозвезда 1930-х Александр Д'Арси, режиссер и ее учитель по академии Дон Ричардсон, один очень известный в Нью-Йорке ресторатор с трудно переводимым французским именем, шах Ирана Мохаммед Реза Пехлеви, будущий стилист Джеки Кеннеди Олег Кассини (с ним Грейс даже неофициально обручилась), бесконечная череда актеров, среди которых был и Кларк Гейбл. «Ну и Грейс! — с некоторым восхищением вспоминал позже Альфред Хичкок съемку фильма «В случае убийства набирайте «М». — Какое смятение она принесла в нашу группу! С кем только она не трахалась, даже с коротышкой-сценаристом!»

Она не была нимфоманкой, во все, даже скоротечные, романы погружалась с головой. Но даже если и не с головой — шло нормальное накопление жизненного опыта. В 1980-е поп-дива Мадонна сделает аналогичные факты своей биографии милыми анекдотами-вставками между описанием концертов. Но Мадонна шла на это сознательно, оглядываясь на феминистские теории, тот их постулат, что в выборе сексуальных партнеров у мужчин и женщин должны быть равные права. Ценность опыта Грейс Келли в том, что она ни на какие теории не оглядывалась, она их формировала.

Половина ее поклонников были готовы пойти с ней под венец, но никто не выдержал кастинг у ее отца. Тот отметал: а) евреев, б) разведенных, в) неспортивных хлюпиков. Грейс почему-то влекло сочетание именно этих трех качеств. Бунтовать против родителей она боялась, а ее слепая покорность резко отрезвляла потенциальных женихов.

Князь Монако действительно выглядел оптимальным для нее вариантом — он хотя бы был католиком и ранее не состоял в браке.

Судьба Грейс решилась в год-полтора: она снялась в почти забытой сегодня ленте «Деревенская девушка», за которую в 1954-м получила «Оскара», и в трех фильмах Хичкока. В мае

55-го ее командировали на Каннский фестиваль, а журналисты «Пари матч» устроили ей встречу с князем Монако. Он показал ей свой зоопарк, они пожали друг другу руки. И этого оказалось достаточно, чтобы на Рождество князь заявился в Филадельфию и сделал Грейс предложение. Она же решила, что пора менять стиль — попробовать себя в роли матери и хозяйки дома.

Говорят, что весь 55-й год молодые люди состояли в переписке, но то, что до алтаря они видели друг друга не больше месяца, это точно.

СИНЯЯ БОРОДА

В апреле 1956 года, оплакиваемая своей родной киностудией (князь был против ее дальнейшей карьеры в кино), Грейс вступила в законный брак. Внешне все выглядело в высшей степени романтично, но, как правило, у любой романтической истории есть прозаическая денежная сторона. В данном случае правда заключалась в том, что княжество Монако стояло на грани финансового краха. В годы войны Гримальди сотрудничали с фашистами, чего им долго не могли простить. Популярность местного казино упала до предела, часть собственности скупил Аристотель Онассис. Вдобавок ко всему родители князя Ренье люто ненавидели друг друга, и мать не скрываясь изменяла отцу со всякими проходимцами. Репутацию и бюджет могла спасти только мощная пиаровская акция, а именно: громкая женитьба князя, причем желательно на какой-нибудь известной американке, чтобы привлечь на Лазурный Берег богатеньких янки. Предприимчивый Онассис через посредников вел переговоры с Мэрилин Монро, но тут все устроилось наилучшим образом.

Грейс много чего не знала про своего будущего мужа, например, что у него был неуправляемый вспыльчивый характер, что он имел обыкновение засыпать в театре, на приеме или на концерте, если ему было скучно. Не могла она предположить, что он станет ревновать ее к славе (позже принца Чарльза точно так же будет раздражать популярность Дианы). Наверняка Ренье Гримальди был не самым изысканным мужчиной в ее жизни. Но Грейс очень долго это скрывала, во всяком случае, от окружающих.

Их совместное предприятие — их семья — приносило неплохие доходы. Бесплатная реклама была обеспечена на годы вперед, число туристов стремительно увеличилось, казино заработало с утроенной силой, со временем удалось избавиться от Онассиса. Наконец, финансовые льготы привлекли и до сих пор привлекают в Монако огромное количество дельцов, отмывающих деньги. (Приблизительно раз в пять лет правительство Франции, под протекторатом которой находится Монако, громко заявляет, что пора покончить с этим финансовым беспределом. Но все остается по-прежнему.)

Впрочем, Грейс в отмывание капиталов не вникала: она рожала детей (троих за семь лет, не считая трех выкидышей), устраивала благотворительные балы и покровительствовала искусствам. Она получила то, что хотела, — идиллию, сильно напоминавшую провинциальное обывательское счастье ее родителей.

Своих детей она воспитывала по Споку — то есть свободными американцами. Им разрешалось делать все что душе угодно. Беда в том, что в отличие от американских детей перед ними не стояла цель лично зарабатывать на жизнь. Дочери Грейс унаследовали ее темперамент, но ничего не взяли от ее работоспособности. Бурные романы, пикантно оттенявшие голливудскую карьеру Келли, для ее дочерей стали самоцелью.

А вокруг тем временем бушевала сексуально-феминистская революция. Подруги и сестры Грейс разводились-выходили замуж, боролись за свои права, писали петиции и ходили на демонстрации. Одна из них затеяла фильм о новом пришествии Христа: идею одобрил Ватикан, но Грейс, услышав о проекте, пришла в негодование. Как-то незаметно она стала святее самого Папы. В начале 1970-х ее поведение казалось страшным анахронизмом.

ЗАКАТ

Наверное, можно было бы поставить точку. Казалось, на протяжении второй половины жизни Грейс Келли никакого особого вклада ни в искусство, ни в раскрепощение женского самосознания не внесла. То есть внесла, конечно, но этот ее последний подвиг почти не известен. А на самом деле он весьма поучителен.

Трудно сказать, что послужило толчком — то ли общественное брожение, то ли выросшие дети и вконец разладившиеся отношения с мужем. Возможно, сыграл роль и начавшийся климакс — из хрупкой принцессы Грейс вдруг превратилась в пышную матрону, и ей не надо было играть на прежний Образ. Только кончилось все тем, что княгиня решила от условностей и лжи своей монаршей жизни освободиться. Она переехала жить в Париж, начала участвовать в театральных постановках, занялась художественной декламацией, завела себе пару тридцатилетних талантливых воздыхателей и, по воспоминаниям современников, в последнее пятилетие жизни (пока не погибла в катастрофе) была весьма счастлива. Что лишний раз доказывает: быть счастливым не поздно никогда. Профессиональная реализация, от которой она сознательно отказалась в 28 лет, наполнила ее жизнь новым смыслом.

Если уж подбивать под эту историю мораль, необходимо написать, что: а) жизнь прекрасна, когда делаешь ее «от и до» сам; б) плохой феминизм (читай женская свобода) лучше хорошего домостроя; в) любовь уходит — труд остается. Еще мораль: избавь вас бог, юные девы, от принцев. Принц, выбирающий себе в спутницы Золушку, явно страдает заниженной самооценкой и будет отыгрываться на «второй половине» всю оставшуюся жизнь.

Ничто так не украшает некрологи и посмертные биографии, как неразрешимые противоречия. Так что не забудь, читатель, хотя бы раз в двадцать лет круто менять свои принципы, как делала это Грейс Келли.

Людмила ЛУНИНА