НАЧАЛО КОНЦА, ИЛИ КРАТКАЯ ИСТОРИЯ ВСЕЛЕННОЙ

Как-то один опытный торчок от героина сказал мне, что причины любой наркомании — в страхе смерти и осознании бессмысленности личного существования, которые человек пытается в себе заглушить. «Что толку жить для будущих поколений, для бесконечности, если меня в ней не будет?..» — с тоской в глазах проникновенно говорил он. Он еще не все знал, бедолага! Бесконечности тоже не будет...

НАЧАЛО КОНЦА, ИЛИ КРАТКАЯ ИСТОРИЯ ВСЕЛЕННОЙ

БОЛЬШОМУ КОРАБЛЮ — БОЛЬШУЮ ТОРПЕДУ!

Сначала конца не было... Так, во всяком случае, полагала позитивистская наука пару-тройку веков назад. Да что там пару-тройку! Так казалось физикам еще в начале ХХ века! В их понимании Вселенная бесконечно тянулась в пространстве и во времени. Она существовала всегда и везде. Это наполняло душу спокойной уверенностью, на фоне которой уже не особо замечались некоторые логические нестыковки. Например... Что значит: Вселенная будет существовать вечно? Это значит, что срок ее жизни никогда не пройдет. Другими словами, до смерти Вселенная не дотянет. Ясно и просто. Но при этом логически зависал вопрос о прошлом — как так могло случиться, что Вселенная существовала всегда? Это ведь означает, что в прошлом у нас тоже вечность. А вечность пройти не может! Как же она умудрилась пройти и дотечь до наших дней? Почему мы вообще существуем, если до нашего существования — непроходимая бесконечность?

Ясно, что Вселенная даже теоретически может быть вечной только односторонне — не как математическая прямая, тянущаяся в обе стороны без конца, а как математический луч, уходящий из точки в бесконечность. Тогда, глядя в прошлое, мы всегда можем сказать: от начала мира прошло столько-то биллионов лет; а глядя в будущее, видели впереди вечность. Правда, уже несколько девальвированную отсутствием таковой в прошлом. А ну как и в будущем ее нет?

Хорошо было древним! Они не задумывались над подобными вопросами. Их Вселенная была отражением локального мира, земного. В котором лето сменялось осенью, день — ночью и даже редкие затмения, черт возьми, подчинялись четкой ритмике, которую наиболее хитрые и обладающие свободным временем особи (жрецы) умели рассчитывать и предсказывать. Значит, и вся Вселенная в целом такова! Все возвращается на круги своя, ничто не ново под Луной. И все, что мы видим вокруг и переживаем внутри себя, когда-нибудь повторится в точности. Архимед снова будет сидеть и в задумчивости чертать на песке палочкой никому не понятные линии... Древний мир язычников был цикличным. Эту цикличность убило христианство.

— Христианство разорвало круг времени и остановило бессмысленное коловращение событий. Время стало направленным отрезком. Мир теперь имел начало (Сотворение) и конец (Страшный суд). По обеим сторонам простиралась непостижимая бессобытийная вечность, — говорит профессор Назаретян, человек редкой профессии. Точнее, редкой научной специальности. Он универсальный эволюционист.

Есть такая молодая наука, появившаяся к концу ХХ века на базе синергетики. Начало ей положил известный нобелевский лауреат с русскими корнями бельгийский гражданин Илья Пригожин. Он занимался неравновесными системами. Это направление химической физики потом назвали синергетикой, хотя сам Пригожин слово «синергетика» по личным причинам не любил. Изучает синергетика формирование сложных структур в открытых системах. Оказывается, в условиях притока энергии в систему в ней начинают идти эволюционные процессы — процессы все большего усложнения структур и конкуренция сложных структур в борьбе за свободную энергию.

Было замечено, что эволюционные процессы принципиально одинаковы и для мертвой физической материи, и для биологической эволюции. И даже для эволюции техники. Так и появился Универсальный эволюционизм, который в англоязычной литературе носит название Большой Истории (Big History). То есть истории всей Вселенной с точки зрения ее эволюции. В Большой Истории эволюция жизни на Земле (в том числе разумной жизни) выглядит просто логичным проявлением общевселенских закономерностей: эволюция началась не с появлением жизни на нашей планете и не человеком разумным она закончится. Мы — промежуточный этап.

Будучи философом, Назаретян рассматривает не только эволюцию всей Вселенной, но и эволюцию человеческих взглядов на нее:

— Понадобились сотни лет для того, чтобы развитие астрономии вытянуло в представлении христианского человека отрезок мирового времени в бесконечную прямую. Каковой она оставалась до века двадцатого.

Уже в ХХ веке выяснилось, что мир гораздо сложнее, чем думали раньше физики. Физики подтвердили то, что давно подсказывали им логики — Вселенная обрела свое начало в виде Большого взрыва. А вот конец... Конец завис (прошу не считать это сексуальной аллюзией). С финалом Мироздания возникли большие проблемы...

СЕРИЯ МЕЛКИХ КОНЧИКОВ

Универсальный эволюционизм (Большая История) утверждает: так же закономерно, как появилась и развивалась жизнь на Земле, она зарождается и развивается везде в безбрежном космосе, где для этого складываются мало-мальски подходящие условия. И так же закономерно гибнет в большинстве случаев, ибо природа играет с запасом. Из сотен тысяч семян одуванчика прорастают десятки, это известно. А вот на скольких «осемененных» жизнью планетах эволюция достигает высот цивилизации — неизвестно. Неизвестно также, сколько цивилизаций выживает. Потому что причин для их гибели великое множество. Часть цивилизаций наверняка губит себя сама, не справившись с собственным инструментальным могуществом. А другие стирает слепая Вселенная.

Потому что Вселенная изобилует катастрофами. И предлагает нам «на выбор» множество вариантов планетарной кончины. Самый тривиальный из них — удар астероида. Наибольший известный науке кратер от удара астероида о Землю имеет диаметр 140 километров и расположен в Южной Африке. Упал он около двух миллиардов лет тому назад. Можно представить, что творилось тогда на Земле, если даже более мелкие «оплеухи», бывало, приводили к уничтожению 90% всей флоры и фауны на нашей планете! И такая неприятность случалась на Земле не раз и не два... Если бы сегодня на планету рухнул такой же астероид, как два миллиарда лет назад, биологической эволюции на Земле пришлось бы начинать все сначала.

Но астероиды по крайней мере можно засечь на подходе и попробовать расстрелять ядерными боеголовками, сбив с опасного курса. А что прикажете делать со сверхновыми?.. Сверхновыми, как известно, называют взорвавшиеся звезды. Нашему желтому карлику (Солнцу) опасность превращения в сверхновую в обозримой перспективе не грозит, но вот соседние звезды — помассивнее — могут выкинуть такой фокус.

В момент взрыва сверхновая звезда излучает столько энергии, сколько Солнце способно выработать за десять миллиардов лет. Думаете, звезды далеки и нас не заденет? Увы, если подобное «радостное» событие произойдет в радиусе 350 световых лет от Земли, оно неминуемо оставит свой «шрам» и на нашей планете. Потоки ультрафиолетового, рентгеновского и гамма-излучения достигнут Земли и изрядно повредят ее озоновый слой. Образуются бреши, которые не затянутся десятилетиями. Жесткий солнечный ультрафиолет за это время подыстребит планктон — основу пищевой цепи в Мировом океане. Начнется массовое вымирание живности в океане, а затем и на суше. Под действием космических лучей в верхних слоях атмосферы резко возрастет содержание диоксида азота. Мельчайшие капельки этого газа образуют туман, который окутает нашу планету и охладит ее атмосферу. Неприятно...

Гораздо хуже, если звезда взорвется еще ближе. Уже подсчитано, что при взрыве сверхновой звезды на расстоянии 100 световых лет от Земли количество озона в атмосфере нашей планеты сократится в три раза. Ну а если сверхновая взорвется всего в десяти световых годах от Земли, то поток космических лучей увеличится в сотни раз и весь озоновый щит попросту сметет.

Насколько велика вообще такая опасность? В нашей Галактике вспышки сверхновых наблюдаются в среднем раз в 50 — 100 лет. То есть нам просто везло — большинство сверхновых звезд рвалось так далеко от Солнечной системы, что мы даже не замечали их. В непосредственной же близости от нас, то есть на расстоянии в несколько десятков световых лет, взрывы сверхновых звезд наблюдаются примерно один раз в пару сотен миллионов лет. Вероятность этого события примерно такова, как и вероятность падения на Землю астероида диаметром в десяток километров.

Тем не менее подобное с Землей уже было! Не только астероиды стирали почти до основания жизнь на Земле, но и вспышки сверхновых. В середине девяностых годов физик Джон Эллис из швейцарского CERNа предположил, что сверхновые звезды должны оставлять след в отложениях породы или слоях льда.

Дело в том, что в раскаленной газовой оболочке, которую сбросила с себя звезда, начинает работать настоящая химическая фабрика. В течение считанных секунд здесь возникает почти весь ассортимент таблицы Менделеева, вплоть до такого трансуранового элемента, как калифорний (порядковый номер 98), который на Земле можно получить лишь искусственным путем.

Если это химическое облако, выброшенное сверхновой звездой, накроет Землю, то в ее атмосферу проникнут некоторые экзотические элементы. Осев на поверхности суши или дне моря, они образуют отложения такие же необычные, как и те, что остаются после падения громадного астероида. (Напомним: метеорит, выкосивший динозавров, был обнаружен, потому что оставил в слое, который разделял меловой и третичный периоды, огромное количество иридия.)

Если, скажем, звезда взорвется в тридцати световых годах от нас, то общая масса выпавшего вещества составит около десяти миллионов тонн. Это соответствует глыбе диаметром всего двести метров. Такая масса в 10000 раз меньше массы астероида, рухнувшего на Землю 70 миллионов лет назад и погубившего динозавров. А если учесть, что вещество это рассеялось по всей планете, то отыскать его очень трудно. Тем не менее его могут выдать некоторые изотопы, которых не встретишь на Земле: например, железо-60 и плутоний-244. Долгожданное открытие как всегда пришло неожиданно. Группа немецких физиков во главе с Гюнтером Коршинеком, изучая вулканы, случайно обнаружила железо-60 в отложениях, добытых со дна Тихого океана близ острова Питкэрн.

Период полураспада железа-60 равен полутора миллионам лет. Ученые подсчитали, что данная порция изотопа попала в земную атмосферу около пяти миллионов лет назад, а потом осела на дне океана. Причиной появления железа-60 мог быть только взрыв сверхновой звезды, находившейся в 50 — 100 световых годах от Солнца. В ту пору эта звезда наверняка сияла на небосводе в сотни раз ярче, чем полная Луна!

По оценкам астрономов, со времени зарождения жизни на нашей планете (то есть за последние три миллиарда лет) в окрестностях Солнечной системы несколько раз взрывались сверхновые звезды. Можно предположить, что эти космические катастрофы заметно повлияли на эволюцию жизни на Земле. И не в лучшую сторону.

Астрономы уже догадываются, где произойдет новый опасный взрыв. Взорвется звезда под названием этта Карины. Ее масса в сотни раз превышает массу Солнца. Возможно, это самая большая звезда в нашей Галактике. Пик ее яркости наблюдался в 1843 году. Затем этта Карины взорвалась и пропала из поля нашего зрения. Однако ее газовое ядро осталось, пережив катаклизм. Как показывают снимки, сделанные телескопом «Хаббла», это громадное ядро все еще бурлит. Значит, последует новый взрыв.

Однако есть во Вселенной и еще более неприятные вещи, чем взрывы сверхновых. Примерно 10 лет тому назад астрономы открыли интересный феномен. Как его не замечали ранее, просто непонятно. Выяснилось, что околоземные спутники, ведущие наблюдение за Вселенной в рентгеновском диапазоне, каждый божий день регистрируют в каком-нибудь уголке Вселенной резкую вспышку гамма-излучения. Вспышка длится всего несколько секунд или даже долей секунды, но мощность ее такова, что за долю секунды выплескивается столько энергии, сколько могло бы излучить Солнце за десять миллиардов лет!

Мы пока не знаем, откуда берется такая чудовищная энергия. Возможно, эти жуткие вселенские молнии вспыхивают, когда нейтронная звезда исчезает в чреве огромной черной дыры или когда сталкиваются нейтронные звезды. Обычно такие вспышки наблюдаются за пределами нашей Галактики. А что если молния сверкнет в радиусе 3500 световых лет от Земли? Сотрудники израильского Института технологии, расположенного в Хайфе, смоделировали на компьютере это событие. Выяснилось, что на Землю разом хлынуло бы столько заряженных частиц, сколько достигло ее за последние сто тысяч лет. Произойдет сильнейшее радиоактивное заражение воздуха и почвы. И доза его будет смертельной для всего живого. В течение месяца половина населения Земли вымрет. Другая половина вымрет чуть позже.

Возможно, самая массовая гибель животных на нашей планете — «Пермская катастрофа», случившаяся около 250 миллионов лет назад, — была вызвана именно такой вспышкой. По некоторым данным, во время Пермской катастрофы жертвами странного внезапного мора стали 96% обитателей планеты. Именно тогда с лица Земли исчезли знаменитые трилобиты. Причина этой трагедии остается до сих пор неизвестной.

Подстерегают нас и другие опасности. Последние несколько десятков миллионов лет Солнце находится в относительно спокойном месте — между двумя галактическими рукавами. Но Солнечная система вращается вокруг центра Млечного Пути (так наша Галактика называется, если кому интересно) и через определенное время войдет в густо усыпанную звездами область галактического рукава.

Там нам предстоит провести целых 60 миллионов лет. Многочисленные звезды будут вносить хаос в гравитационный порядок планет и комет нашей системы. Множество комет из так называемого облака Оорта, дотоле «дремавших» на периферии Солнечной системы, устремятся к ее центру, где неминуемо будут сталкиваться с планетами, в том числе с Землей. Еще хуже, если сама Земля изменит свою орбиту, сместившись немного ближе к Солнцу или немного дальше от него. Вряд ли люди смогут существовать на замороженной или раскаленной планете.

Но даже если всех этих опасностей мы чудом избежим, все равно через некоторое время нужно будет приготовиться попрощаться с Солнышком. Взорвется оно. Превратится в красного гиганта и поглотит Землю. Такая беда.

Это случится не сразу. Солнце будет разогреваться постепенно. Земля так же постепенно покроется пустынями, что приведет к массовому вымиранию животных. Через полмиллиарда лет наша планета будет попросту выжжена. А еще через пять миллиардов лет Солнце неимоверно раздуется. Его край будет почти доставать Землю, и наша планета покроется тягучим, раскаленным месивом, напоминающим вулканическую лаву.

Это неприятно.

Ясный перец, мы не будем сидеть сложа руки и спокойно дожидаться, пока безжалостная Вселенная покоцает нас на ремни. Это абсолютно неприемлемо! Во-первых, можно улететь куда-нибудь со всем скарбом. Во-вторых... Во-вторых, снова улететь. Еще дальше. А там посмотрим.

Это хороший вариант, но, увы, даже если мы перелетим к другой подходящей звезде в нашей Галактике, это не будет кардинальным решением проблемы. К большому несчастью, Млечный Путь со скоростью 500000 км/сек. несется в сторону соседней галактики — знаменитой туманности Андромеды. Каждый день галактики сближаются на десять миллионов километров. Сейчас до Андромеды осталось 2,2 миллиона световых лет. Детская задачка для первого класса: через какое время «поезда» столкнутся?

Нет, поначалу это будет даже красиво: при сближении «поездов» небосвод будет усеян таким невероятным количеством звезд, что по ночам люди смогут читать газету, не зажигая света. А чуть позже (через какие-то четыре-пять миллиардов лет) газеты будет читать уже некому: Млечный Путь сшибется с туманностью Андромеды.

Впрочем, если мы улетим в другую галактику, которая не носится, как бешеный поросенок по Вселенной, а колупается где-нибудь тихо и спокойно на ее задворках... Ну, тогда, глядишь, и доживем до конца мироздания. Каков он будет? И будет ли? Для ответа на этот вопрос необходимо вернуться в первую главку. В ней мы остановились на том, что физика ХХ века, слившись в объятиях с космогонией, показала, что Вселенная имеет начало — она возникла буквально из ничего, из вакуума. Флуктуация вакуума породила сингулярность — точку с бесконечно большой плотностью и бесконечно большой температурой. Она взорвалась, и получилось то, что мы с таким отвращением наблюдаем вокруг.

В ОДНОЙ ДАВИЛЬНЕ ВСЕХ КАЛЕЧА

Почему-то дяденьки и тетеньки, мальчики и девочки, бабушки и дедушки имеют вредную привычку спрашивать, а что было ДО Большого взрыва. Это очень неправильный вопрос, товарищи! Некорректно поставленный. Слово «до» подразумевает наличие шкалы времени. А времени, пространства и материи «до» Большого взрыва не было. Поэтому вопрос ваш бессмысленный. А если вы будете упорствовать, я скажу, что «до» Большого взрыва был вакуум. А времени не было, поскольку не было никаких событий. А событий не было, потому что не было материи и нечему (да и негде) было двигаться. На этом с историей возникновения мира мы закончим, чтобы не отвлекаться на пустяки, и перейдем к водным процедурам — омовению Вселенной. Ведь конец мироздания для нас гораздо важнее начала. Ибо, как говорил Владимир Ильич Ленин, что случилось, батенька, то случилось, теперь давайте думать, как выбираться будем.

В общем, у астрономов до недавнего времени было, по большому счету, всего два варианта дальнейшего развития событий во Вселенной — Большой Хлопок и Бесконечное Раздутие. Исход зависел от так называемой величины средней плотности вещества во Вселенной. Если она больше критической, галактики под действием гравитации постепенно замедлят свой разбег и начнут сжиматься. И в результате снова схлопнутся в сингулярность. Которая затем снова взорвется — и так без конца. Таким образом, снова как бы возникала картина бесконечного мироздания, только на этот раз не стационарного, а пульсирующего. И эта картина не давала уже никаких шансов, поскольку выжить в давильне сингулярности (бесконечная плотность, бесконечная температура) не представлялось возможным даже самому отпетому оптимисту.

...Ну а если величина средней плотности меньше критической, Вселенная будет раздуваться вечно.

— Года два назад, — говорит академик РАН Виталий Гинзбург, один из отцов русской водородной бомбы, — с теорией схлопывающейся Вселенной было покончено. Обнаружили, что Вселенная расширяется гораздо быстрее, чем думали. И темпы расширения растут. Значит, Вселенная будет расширяться вечно. Эйнштейн верил, что Вселенная стационарна (вечна и бесконечна), поэтому ввел в свои формулы так называемую космологическую постоянную, обозначенную значком лямбды. Эйнштейн свою лямбду не любил. Он ввел ее «насильно», потому что стационарная Вселенная не может быть устойчивой: под действием гравитации она должна начать схлопываться. Поэтому, чтобы обеспечить Вселенной существование, Эйнштейн придумал силу всемирного отталкивания, эту самую космологическую постоянную. Из пальца высосал. Многие физики эту лямбду не любили. Ландау даже запрещал своим студентам о ней говорить на лекциях, считая ерундой, пустой придумкой... А вот поди ж ты! Такое ощущение, что она жива-здорова и вовсю действует во Вселенной.

Что же будет со Вселенной дальше? Рано или поздно звезды потухнут. Свет погашен, занавес опущен... Больше того! У физиков, занимающихся элементарными частицами, есть предположение, что протон — одна из главных частиц, из которых состоит вещество, — не вечен, как считалось ранее, а имеет свой срок жизни. Гигантский, но конечный. Если так, тогда во Вселенной рано или поздно ничего приличного не останется, даже застывших холодных звезд, потому что распадется самое вещество. Лишь длинноволновое излучение, шальные нейтрино и редкие электроны с позитронами. При этом одну частицу от другой будет отделять расстояние, в миллиарды раз превышающее размеры сегодняшней Вселенной. Вселенная станет безвидна и пуста.

— Но эксперименты пока не подтверждают конечность протона. Так что погасшая Вселенная будет все же полна холодных глыб, летающих в темноте, — продолжает Гинзбург.

Однако путь к осознанию бесконечности был непростым. А главное, все, начинавшие думать о конце Вселенной, рано или поздно упирались в вопрос Первотолчка.

ИДИОТ ЛИНДЕ

Открытие было бы невозможным, не появись у ученых новой уникальной аппаратуры, а именно сверхтелескопов. Один лишь космический телескоп «Хаббла» обошелся в полтора миллиарда долларов. На околоземную орбиту его запустили в 1990 году, и тогда он стал самым дорогим искусственным спутником, когда-либо запущенным нами в космос. Три года спустя пришлось затратить еще миллиард на его ремонт, поскольку выяснилось, что оптика телескопа оказалась слаба для решения поставленных перед ней задач. Тогда для ремонта «Хаббла» на орбиту пришлось запускать спецэкипаж астронавтов из семи человек. Теперь мы понимаем, что эти деньги не пропали втуне, не были брошены на ветер. Никогда прежде люди не заглядывали так далеко в космос, как сейчас. Всматриваясь в крохотный фрагмент созвездия Большой Медведицы, изображение которого телескоп «Хаббла» передал на Землю в декабре 1995 года, мы видим галактики, отстоящие от нас на 12 миллиардов световых лет. Возраст Вселенной — 15 миллиардов лет. Еще чуть-чуть, и мы увидим Его!

Телескопы — это «машины времени»... Сейчас мы видим юность Вселенной — какой она была всего лишь через три миллиарда лет после своего возникновения, то есть в ту пору, когда галактики только зарождались. Возможно, телескопы следующих поколений сумеют проследить историю Вселенной вплоть до первых секунд бытия.

Впрочем, некоторые ученые полагают, что первые мгновения существования мира для них уже не тайна.

— Теперь я знаю, как Бог сотворил Вселенную! — сказал Андрей Линде жене в недалеком 1983 году, оторвавшись от своих расчетов. Именно тогда, через год после смерти Брежнева, Линде на кончике пера открыл ключевой механизм формирования Вселенной — «космическую гиперинфляцию».

Тогда Линде жил еще в Москве. И когда он стал делиться своими соображениями с коллегами-учеными на научных конгрессах, на него смотрели, как на шарлатана.

— Я чувствовал себя полным идиотом, — признается Линде.

Зато сегодня в научном мире Линде считают провидцем. Он профессор элитного Стэнфордского университета (Калифорния) и один из самых авторитетных космологов, оспаривающий лавры научного гуру у самого Стивена Хокинга.

Что же такого сделал Линде? Его теория космической гиперинфляции позволяет понять, почему Вселенная достигла таких громадных размеров за столь короткий промежуток времени и каким образом из неорганизованной первоматерии возникли звезды и галактики. А также почему Вселенная так неоднородна в больших масштабах. Раньше здесь были сплошные вопросы.

Наблюдения «Хаббла» показали, что Вселенная раздувается. Теперь открыто, что расширяется она быстрее, чем ожидалось. Такое ощущение, будто сама пустота, вакуум властно «распирает» пространство, раздувает его. Это странно и непонятно, если учесть отношение физиков и самого Эйнштейна к выдуманной им космологической постоянной. Но это факт.

Результаты последних наблюдений показывают, что почти три четверти всей суммарной энергии Вселенной приходится на долю этой таинственной силы, возникающей из ничего, из пустоты, из вакуума.

Может быть, Бог и есть Ничто?..

БОГ ДЛЯ НАС, А НЕ МЫ ДЛЯ БОГА

Есть в астрофизике такое понятие — «антропный принцип». Его приблизительно так можно сформулировать: наша Вселенная такова, какова она есть, именно потому, что мы в ней существуем. Это не значит, что физики проповедуют субъективный идеализм. Просто в нашей Вселенной много иных странностей, помимо тайн ее происхождения.

Вот, например, существуют десятки всяких физических констант и их соотношений. И выясняется: если бы хоть одна их этих величин или их соотношение были чуть-чуть иными, нас бы во Вселенной не было. Например, если бы гравитационная постоянная, которую все проходили в школе при изучении ньютоновского закона всемирного тяготения, была чуть-чуть больше, Вселенная давно бы уже схлопнулась, не успев развиться. Если бы немного другим было соотношение масс электрона и протона, никакие сложные системы, типа атомов и уж тем более молекул, во Вселенной существовать просто не могли бы.

Но дело в том, что мы не видим твердой необходимости того, чтобы гравитационная константа в нашем мире равнялась именно числу 6,672, а не 6,84, например, или не 123,8.

Также и соотношение масс электрона и протона. Оно равно 1:1836. А почему не 1:1800? Или 1:239? Но если бы соотношение было 1:239 или даже 1:1800, нас бы в этом мире не было. И ничего бы сложнее нейтрино и квантов света не существовало во Вселенной. То же самое касается значений зарядов частиц, скорости света, сил ядерных взаимодействий, других мировых величин...

— Если бы могли сыграть роль Бога и подбирали физические константы, нажимая на клавиши в произвольном порядке, — полагает британский физик Пол Дэвис, — мы убедились бы, что почти во всех сотворенных нами Вселенных не могла бы возникнуть жизнь. Она могла возникнуть только в одном случае — при том уникальном сочетании физических параметров, какое мы имеем. Возникает такое ощущение, что Вселенная специально мастерилась под нас.

Впрочем, возникновение нашей уникальной Вселенной можно объяснить и не взывая к промыслу Божьему. Может статься так, говорят некоторые астрофизики, что существует не одно наше мироздание, а множество отделенных друг от друга небытием Вселенных.

— Новые Вселенные рождаются постоянно, — считает физик Вольфганг Вильд из Мюнхенского технического университета, — словно пузыри в кипящем супе. И в этих Вселенных разные физические постоянные. Просто в тех Вселенных, где физические константы иные, жизни нет. А мы можем рассуждать обо всем этом только потому, что в нашей конкретной Вселенной константы допускают возникновение сложных форм жизни. В других же Вселенных об этом просто рассуждать некому. В этом и есть суть антропного принципа.

Практически все остальные Вселенные — космические выкидыши, не способные плодоносить. Эти неудачные необитаемые пузыри так и остались никем не замеченными, потому что некому оценить, насколько неблагоприятны условия жизни в сих бесконечных мертвых пустынях. Говоря иными словами, человечеству потрясающе повезло: мы вытащили самый крупный выигрыш в космической лотерее.

Впрочем, астроном Тамман считает идею бесконечного множества Вселенных малоубедительной: «Все это — одни умозрительные домыслы. С таким же успехом можно было поручить сотворение мира Господу Богу. В обоих случаях, пытаясь разгадать тайну мироздания, мы просто достаем из-под полы козырь, который не имеет ничего общего с серьезной наукой».

Вот тут и возникает один из величайших парадоксов современной науки — равенство ненаучной гипотезы Бога и научной гипотезы множественности Вселенных. Равенство состоит в том, что обе они принципиально непроверяемы. Есть в астрофизике красивый термин — «горизонт событий». Так называется граница пространства-времени, из-за которой мы принципиально не можем получить информацию: не доходит никакой сигнал. Так вот, все иные Вселенные лежат для нас за горизонтом событий. Мы не только не можем узнать, что в них происходит, но и не можем даже проверить, существуют ли они! Ведь все эти Вселенные лежат вне нашего времени и пространства, ибо время, пространство и движущаяся в них материя и есть Вселенная. А другие Вселенные отделены от нас бездной несуществования.

Именно поэтому Тамман считает идею Бога-Творца столь же нормальной, как и все другие гипотезы сотворения мира.

В МИР ПРИШЕЛ НОВЫЙ БОГ

Он ничуть не похож на традиционного Бога-ревнивца. Даже те физики и биологи, которые искренне верят в Бога, отводят ему весьма скромную роль на небесной сцене — роль Первотолчка: как только Господь Бог сотворил весь мир и все законы природы, он спокойно самоустранился от дальнейших событий... Потому что все события уже были заложены первотолчком.

Заложены, впрочем, вместе с непредсказуемостью. И непредсказуемость эта распространяется даже на Бога. Таков Его мир. Первотолчок вместе с нашей Вселенной создал знаменитый принцип неопределенности, открытый в начале века Гейзенбергом и гласящий, что в мире не существует абсолютно точной информации о частицах, из которых он состоит. Значит, и предсказать точно ничего нельзя, точнее, предсказать можно лишь вероятность наступления тех или иных событий. "Неужели Бог играет в кости"? — задавался знаменитым вопросом Эйнштейн.

В апреле 1921 года отец теории относительности получил телеграмму от Xерберта Гольдштейна. Нью-йоркский раввин вопрошал великого ученого: "Верите ли Вы в Бога тчк оплачиваемый ответ 50 слов". Лаконичный Эйнштейн уложился в 24 слова: ?Я верую в Бога Спинозы, который являет Себя в закономерной гармонии бытия, но вовсе не в Бога, который хлопочет о судьбах и делах людей?.

Сегодня астрономы убеждены — когда-нибудь им удастся объяснить все тайны мироздания, не прибегая для этого к излишней гипотезе Бога-Творца.

— На переднем рубеже науки еще есть уголок, в котором сохранилось место для Творца, — считает лауреат Нобелевской премии по физике Леон Ледерман, — но за последние полвека уголок этот заметно уменьшился и все продолжает сужаться.

Еще святой Августин около 1600 лет тому назад предсказывал, что потуги ученых не кончатся добром ни для Бога, ни для паствы его: "Эти упрямые начетчики и педанты не успокоятся, пока не изгонят Творца из всего нашего мироздания". Он был прав: несколько лет назад Стивен Хокинг наконец придумал, каким образом можно было бы запустить Вселенную из ничего, не прибегая к вмешательству Бога.

Исходным пунктом его модели стала квантовая теория. В микромире виртуальные частицы, впервые предсказанные Полем Дираком, действительно могут без видимых причин возникать из ничего и снова обращаться в ничто. Лишь бы при этом не нарушался принцип неопределенности, то есть у исследователя не должно хватить времени засечь эти частицы. Засечь их непосредственно нельзя, но по косвенным "уликам" ученые поняли, что виртуальные частицы существуют. Об их существовании, в частности, свидетельствует так называемый лэмбовский сдвиг?

Вакуум постоянно кипит — пузырится возникающими парами "частица-античастица", которые тут же схлопываются. Так вот, физические законы микромира Хокинг применил для всей Вселенной. Он оправдал этот хитрый прием тем, что Вселенная в момент своего зарождения была спрессована в крохотной точке пространства, чьи размеры были меньше размеров атома. Что же это давало ученому? В его уравнениях тут же возникали те самые порции энергии, из которых впоследствии вырастало мироздание.

И не было никакого Повода для их появления, не было никакого Вмешательства извне. Все породила одна только "квантовая флуктуация" — мировая принципиально непредсказуемая случайность.

— Впрочем, это вовсе не доказывает, что Бог не существует, — сказал, завершив свои расчеты, Хокинг. — Это значит лишь, что в Нем нет необходимости.

А МЫ УЙДЕМ НА СЕВЕР!

Итак, Вселенная, однажды начавшись, должна существовать бесконечно. Но в этой пустой, холодной бесконечности, кажется, нет места нам. Или это только так кажется?

— Еще Вернадский заметил, что человечество стало геологической силой, то есть природным фактором, реально влияющим на ландшафты, — говорит Назаретян. — В контексте Универсального эволюционизма это частное замечание Вернадского вырастает в общую закономерность: действительно, раз эволюция неумолимо идет и приводит к усложнению систем и все большему накоплению в этих системах информации, которую системы используют для собственного сохранения (мы это называем интеллектом), значит, интеллектуальные системы постепенно становятся главной силой, меняющей облик Вселенной. И все рассуждения о том, как развивалась бы Вселенная, если бы все шло "естественным" путем, не имеют никакого смысла: в условиях нашего мира именно "неестественный", искусственный путь развития становится естественным. Поскольку эволюция — проявление естества нашего мира.

Человек всегда находит выход. Когда-то физики с улыбкой доказывали мечтателям-воздухоплавателям, что аппараты тяжелее воздуха летать не могут в принципе. Потом появились самолеты... В XIX веке некий французский астроном утверждал, что человечество никогда не сможет узнать, из чего сделаны звезды: они слишком далеки и чересчур горячи, чтобы можно было черпаком зачерпнуть вещество на пробу. А всего несколько десятков лет назад был открыт спектральный анализ.

Конечно, разум будущего будет мало похожим на сегодняшний, на наш. Когда-нибудь (и по историческим меркам очень скоро) человечеству придется отказаться от своего биологизма и перейти на более совершенные носители. Но одно свойство у разума останется — свойство самосохранения, как главное следствие основного и по сути единственного закона Вселенной — закона сохранения. Все остальные так называемые физические законы — лишь следствия закона сохранения, проявляющиеся в разных условиях.

Так что поживем — увидим. Боги — мы.

Александр НИКОНОВ