НЕ ЖДАЛИ

НЕ ЖДАЛИ

Великий гитарист современности Ричи Блэкмор — это такой Стенька Разин наоборот. Блэкмор-Разин очень долго плыл с коллегами в одной музыкальной лодке, но в кульминационный момент выбрасывает за борт не жену молодую, а товарищей — из Deep Purple, Rainbow, — одного за другим, которые даже не успели попенять ему, что, мол, «нас на бабу променял». Как показали дальнейшие события, поступил Блэкмор правильно — благодаря этому мы имеем нынче три принципиально новых альбома, объединенных названием Blackmore's Night. Ричи БЛЭКмор — Кэндис НАЙТ. Блэк найт. Те-емная ночь, только пальцы скользят по струне... Еще пять лет о таком повороте и подумать было страшно.

Блэкмор — это воплощение такого средневекового, животного буйства — на сцене и в жизни. Эдакий хранитель физиологической жизни рок-н-ролла, неумолимый противник привнесения электронного и ультрамодного в рок-музыку. Как всякий Хранитель, он сам в свое время стирал пальцы в кровь, заставляя их бегать по струнам с легкостью неимоверной — еще в юности, в конце 60-х, возможно предвидя, что в рок-музыке с каждым годом будет все меньше открытий и будущее только за виртуозностью, качеством... Именно благодаря этому мужицкому самоистязанию он был замечен на заре хард-рока и вскоре даже вошел в пятерку лучших гитаристов Великобритании, но ни славы, ни богатства это занятие до поры до времени не приносило.

...Как-то за чашечкой кофе один музыкант по фамилии Кертис предложил другому музыканту по фамилии Лорд создать новую группу. «У меня на примете есть один парень — он творит чудеса с гитарой, его звать Ричи Блэкмор...» — сказал Лорд. «Ричи! — закричал подоспевший третий музыкант по фамилии Симпер. — О, я бы с удовольствием сыграл с ним!» Сбросившись, они отправили Блэкмору красочную телеграмму с приглашением. Был ноябрь 1967 года. На этом красивая сказочка про джентльменов из будущего Deep Purple, которые восторженно радуются друг за друга и пьют кофе на террасе, закончилась: приглашение Ричи было подобно вызову джинна из бутылки. Очень скоро Блэкмор взял группу в ежовые рукавицы, оставив за собой право решать, кто в группе играет плохо и кто очень плохо, причем делал он это в весьма грубой форме: по его инициативе вскоре вылетают из группы басист (тот, который пригласил в группу Блэкмора) и первый вокалист группы. Приходит в группу Иэн Гиллан, но спустя десять лет тот же Ричи попросит из группы даже его — Гиллан был склонен к экспериментам и поискам, а Блэкмор хотел, чтобы все было по-старому, «по-рокерски». Ричи безжалостно вышвыривал всякого, кто его не устраивал, пока, наконец, сам не покинул группу. Почти десять лет он играет в знаменитой Rainbow, причем из нее солисты и просто музыканты вылетают уже после каждого записанного альбома.

Блэкмор, как борец за чистоту жанра, всегда был очень ревнив к чужой славе — однажды на разогреве у Deep Purple должны были выступать Yes, но отчего-то они задержались и заявились, когда «перплы» уже начали играть. Блэкмор усмотрел в этом интригу и, чтобы не допустить каких-то «симфо-роковцев» играть после себя, приказал двум служащим принести канистру с бензином, облил колонки и ткнул подожженной паклей в динамик. Взрывной волной группу чуть не снесло со сцены. Блэкмор продолжал играть на горящей аппаратуре, по свидетельству очевидцев, бормоча свозь зубы: «Мы должны выступать последними и будем последними!..» Позднее Ричи повторил тот же фокус во время американского тура в 1973 году: когда один из телеоператоров подобрался слишком близко к Блэкмору, тот, внезапно придя в ярость, со всего маху ударил грифом гитары по телекамере. Дорогая линза разлетелась вдребезги, оператора стащили со сцены. Блэкмор продолжал бушевать: поджег колонки, горящие куски аппаратуры он расшвыривал в застывшую от ужаса толпу...

Тридцать лет и три года Блэкмор без устали жалил своими соло и разбивал гитары, ругался и дрался с коллегами. И вдруг в середине 90-х успокоился. Сменил свой «стратокастер» на акустическую гитару и удалился в лесную глушь.

Своей животной интуицией Ричи как будто бы понял одну странную штуку: нельзя до бесконечности, до сорока и пятидесяти лет показывать рок-н-ролльную «козу» и делать вид, что ничего не изменилось. Когда твой биологический, а главное, внутренний возраст не отвечает той художественной правде, которую ты продолжаешь проповедовать со сцены, когда твоя группа превращается в передвижную выставку имени себя, нужно уходить и заниматься чем-то другим. Этот шаг не могут сделать многие артисты даже у нас, что уж там говорить о Западе... Блэкмор же поступил по-другому и убил сразу двух зайцев: во-первых, он остался по-настоящему живой легендой мировой рок-музыки, а во-вторых, обрел второе дыхание и явил миру Себя Другого. Причиной этому послужило, как ни странно, обворожительное белокурое создание, годящееся Блэкмору в дочери, которое вело передачи на каком-то там американском радио и, кроме того, пело в этногруппе. Создание звали романтично — Кэндис Найт. Кэндис Ночь, стало быть, в переводе с английского.

То, что у них поначалу получилось, вызывало странные чувства. Блэкмор всегда тяготел к переосмыслению классики — Моцарта, Баха, но тут копнул еще глубже — ушел в средневековую кельтскую народную музыку. Законодатель гитарного высказывания, от музыки которого вышибало двери и обрушивало потолки, вдруг заиграл сказочную, успокаивающую, чуть ли не поп-музыку. Голос Кэндис Найт тоже оказался более чем органичным, помогали сладкой парочке суперпрофи — и в результате к Блэкмору и Кэндис потянулись люди. Не рок-фанаты, а обычные люди, коих в мире большинство и которых до этого не могла пронять ни одна из сотни блэкморовских жалящих гитар. Моя мама, ничего тяжелее Дассена и Мирей Матье не признающая, послушав первый из альбомов Blackmore's Night, сказала: «Такой рок мне нравится!» Это удивительные пластинки. Под них можно резать овощи, варить суп, крошить салат... Под них можно вести беседы при свечах, под них можно засыпать в часы выходного отдохновения... При этом никому в голову не придет назвать проект пошлым или попсовым. Уж не в совместном ли с женушкой священнодействии кроется секрет этих пластинок? Откуда такие гармония, обаяние? Просто какой-то «семейный рок» — муж играет, супруга поет... Дети танцуют. Шутка. Безусловно, тысячи фанатов горько умехнутся и возмутятся: «А как же секс, наркотики, рок-н-ролл? А как же идеалы?» А вот где. ...В 50 лет все по-другому, и самое главное — уметь себе в этом признаться... Надо быть собой, и все будет ОК. Быть хорошим мужем, играть в свое удовольствие. И приехать наконец в Россию!.. (Это случится 14 апреля сего года.)

...Говорят, Блэкмор и Кэндис часто инкогнито приезжают в разные страны, бродят по улицам, закутанные в одежды с ног до головы... Глядя на эту идиллию, с одной стороны, и на жалкие потуги нынешних рок-ветеранов, на охвативший мировую рок-музыку затяжной кризис на рубеже XX — XXI веков, невольно подумаешь: а может, вот эта «семейность» и есть в какой-то степени выход для живых легенд? С одной стороны — семья, но с другой — руки по-прежнему сжимают не секатор, но Гитару. Прекрасную и, как всегда, неповторимую в руках Блэкмора. А там, глядишь, — чем черт не шутит — он что-нибудь и покрепче опять заиграет...

Андрей АРХАНГЕЛЬСКИЙ