Как «Огонек» попал в «Острог»
РЕДКИЙ ОКОРОЧОК ДОЛЕТИТ ДО СЕРЕДИНЫ СИБИРИ
В русской народной песне есть такое понятие — запев. С него обычно все начинается. Будет запев и у нас с вами. Дело в том, что в клубе «Ботаник», где «Огонек» продолжает цикл вечеров «От Москвы до самых до...», стены украшают гербарии различных трав и растений. Год сбора — 1960-й. Такого точно ни в одном заведении не встретишь. «Когда создавали клуб, — объяснили мне, — дали объявление в газеты: мол, у кого сохранились, приносите, заплатим. Пришла одна пожилая женщина по фамилии Овечкина, принесла огромный ворох гербариев. Сказала, что собирала их всю жизнь и это самое дорогое, что у нее есть. Теперь все эти высохшие листочки, подписанные аккуратным детским почерком и развешанные по стенам, создают неповторимую «ботанскую» атмосферу. «Живучка Ползучая. Моск. обл., Красногорский район, Павловская Слобода» — бросилась в глаза надпись на ближайшем листочке. Вот так и ты, Расеюшка, как сказал один современный поэт. Гнешься, а ползешь, живучая, навстречу солнцу.
Эёто был необычный день. Это был праздничный день — наши все-таки запретили к ввозу в Россию американские окорочка. «За победу. За нашу победу!» — сказал с прищуром наш фотограф, чокаясь рюмками с нашим главным редактором. Ко всему прочему на сцене «Ботаника» в этот праздничный день выступала знаменитая русская группа «Белый острог» из Иркутска, которая в этой самой Америке наделала шуму своими мелодиями. Душа наполнялась гордостью за наши окорочка. За нашу музыку. За наше все.
Группа, между нами, удивительная. В самом названии коллектива заложен некий мистический смысл, причем сами музыканты, как выяснилось, об этом даже не догадываются. Ведущий вечера Игорь Жук объяснил собравшимся, что слово «острог» означает не только то место, где многие наши люди по традиции проводят большую часть жизни, но еще и просто крепость. Однако наш замредактора, человек ученый, нашептал мне, что «Белым острогом» на северах называют то место, куда обычно попадает душа после смерти. Загадочным образом как раз именно словами «потусторонность», «нездешность» можно хоть как-то попытаться охарактеризовать манеру, в которой играет группа.
Представьте себе сводный ансамбль индейцев, которые отыскали гавайские гитары и играют на них русскую плясовую. Представьте себе чукотский оркестр, вооруженный итальянскими скрипками и разучивающий лихую ковбойскую песню в стиле кантри. Примерно так. Добавим, что на самом деле действующих лиц и исполнителей в группе всего двое: Юрий (Матвеев) и Артем (Якушенко) — и инструментов соответственно всего два: гитара и скрипка. Плюс великая сила электроники, которая по желанию музыкантов и посредством процессоров вселяет бесов различного тембра звучания в нехитрые инструменты. Плюс великая сила искусства. Все.
Лет пять назад, когда «Острог» заметил в Москве продюсер самого знаменитого в мире саксофониста Майкла Брекера и пригласил в Америку, американские детишки подходили к нашим дядям и спрашивали: «А у вас в Сибири вода есть?», «А компьютеры?» В американских учебниках был нарисован лыжник, а подпись под фотографией гласила: «Передвигаться от дома к дому в Сибири можно только на лыжах». А вот все равно ж таки сибиряки Америку «делают» одной левой. Еще в советское время отец одного из наших героев выступал со своим ансамблем «Баргузин» в Братске; американцы его сфотографировали — рядом с бюстом Ленина — и написали: «Он играет ленинский джаз». В Штатах наш «Белый острог» воспринимали не как джаз, конечно, но как нечто такое же газообразное и трудноуловимое, как музыка толстых и черных. В Америке к нашей группе вообще отнеслись с большим интересом — пригласили на крупнейший джазовый фестиваль в Манхэттене. Крутой продюсер Дариэл Питт решил заняться группой, но, прежде чем «продавать», предложил ребятам поиграть на улице: мол, проверим, как народ реагирует.
«Мы играли пять дней по десять часов подряд. Или одиннадцать. В центре Тайм-сквер — это все равно что у нас на Красной площади. Вокруг постоянно толпилась уйма народу. Негры подходили, плясали, хлопали нас по плечу, как своих, и говорили: «Комон, супер». Мимо проезжали шикарные лимузины, останавливались, из них высовывалась такая толстая рожа — владелец заводов, газет, пароходов, раздавался звук: «О-о!» Затем рожа делала знак ручкой: «О'кей, мне десяток дисков, ребята!» Да, кстати, попутно мы продавали свои диски. Один диск купил даже гитарист Мадонны. Продюсер потом сказал нам, что просто не успел оформить рекорд, а то бы мы попали в Книгу Гиннесса, поскольку продали около четырех тысяч дисков. За пять дней. На улице. Будучи никому не известными. Наш продюсер все это аккуратно фиксировал на цифровую камеру. Зачем, мы поняли позже. Нас специально приезжало снимать MTV, мы даже попали в выпуск новостей. Потом нас узнавали в метро, на улице. Один бомж, увидев нас, сказал: «Эй, парни, почему не играете — мне без вас скучно!» (Он все пять дней плясал под наши мелодии, мы ему диск подарили.) В газетах выходили такие огромные фотографии с надписью: «Они взорвали Америку». Американцы действительно очень зависят от мнения толпы, но эта толпа вполне реальная, осязаемая, а не абстрактная, как у нас. И если уж у них толпа говорит «да» — значит, все. Запускается огромный механизм. Наш продюсер потом все свидетельства, пленки собрал вместе и отвез в крутую лейбл-компанию: вот посмотрите, какой успех, давайте подписывать контракт. Там, помявшись, сказали: это, мол, и специально все можно было устроить... Место, мол, хорошее... «О'кей, — сказал наш продюсер, — давайте любую ВАШУ группу, и пусть они столько же дисков продадут». Компания почему-то проверять не стала и подписала с нами контракт. Кстати, на спор мы решили как-то сыграть на Арбате. За полчаса мы не заработали НИ КОПЕЙКИ. Это к вопросу о нашей интеллектуальной и продвинутой публике».
Нынче диски «Острога» можно купить в Токио, Амстердаме, Париже — права на распространение их музыки во всем мире принадлежат американцам. Кроме России. В России дистрибуцией группа занимается сама — такое было условие.
Говорят, группе помогают шаманы. Ну, во всяком случае не мешают — и это уже хорошо. Потому что Сибирь большая, жизнь звериная, живая — и к шаману там относятся как к духовному наставнику и замполиту в одном лице. То есть очень уважают. Как и другие религии. Как-то «Острог» в полном составе зашел на исповедь к одному очень продвинутому тибетскому ламе, который был с визитом в Улан-Удэ. «Зашли мы к ламе и говорим: вот, мол, мы тут музыкой занимаемся, скажите — на правильном ли мы пути? Мол, может, лучше нам кайлом зарабатывать... Мы просто тогда еще не так уверены были в себе... Лама пошептал что-то, потом бросил специальные кости и рассмеялся: эти штуки выпали самым наилучшим для нас образом, то есть лучше не могло и быть. Когда мы уезжали из дацана, над машиной медленно и величаво завис огромный орел, словно приветствовал нас. В общем, сплошная мистика».
«Острог» — единственная группа, которая от начала и до конца написала музыку к целому балету — «Любовь моя, цвет зеленый», который ставили в Иркутске и Москве, и к двум спектаклям о шаманизме — шаманы специально просили у духов разрешения на постановку, иначе у труппы могли быть неприятности. Спектакли показали в Улан-Удэ и в Америке, оба имели успех.
«Ну, ребята, и что вы в своей Сибири забыли?» — так и подмывало их спросить. Но не дождетесь: ни в Москву, ни тем более в Нью-Йорк парни пока переезжать не собираются. Скучают просто по родным-то просторам. Две их вещи посвящены Байкалу, одна — отъезду из России, одна — просто России. «Не надо нам их окорочков!» — заключил гитарист, и под этим девизом завершился очередной концерт в рамках огоньковских «окраин». Хотя какие уж там окраины... Самые что ни на есть центровые и нападающие герои мировой культуры. Берите, пока дают. «Такие окраины иметь — это счастье», — как заметил уже упомянутый здесь ведущий вечера Игорь Жук.
Андрей АРХАНГЕЛЬСКИЙ
В материале использованы фотографии: Владимира СМОЛЯКОВА