Общественность требует защитить глухого старика от злого татарина
РУКИ ПРОЧЬ ОТ СУМАСШЕДШИХ!
«Я не желаю жить жизнью низших рас.
Жизнью негра или индейца.
Стало быть, выгода...
требует погасания низших рас...»
Константин Эдуардович Циолковский
В наше время общество очень вяло откликается на журналистские материалы. Ко всему уже попривыкли. Тем удивительнее реакция нации на опубликованную нашим журналом беседу со скромным старшим научным сотрудником Института истории естествознания и техники РАН Салахутдиновым. Означенный Салахутдинов в беседе отважно разоблачал советские мифы о науке и космонавтике и попутно слегка приложил «первокосмонавта» Циолковского.
Космонавты прочитали статью, обиделись и написали гневные письма в редакцию и в компетентные инстанции о том, что Салахутдинов нехороший человек... В редакцию звонили из Государственной думы и требовали объяснений: клеркам надо было как-то отреагировать, ибо на имя Селезнева пришла куча возмущенных писем от народных масс. Народные массы требовали оградить славную советскую историю от грязных рук нерусского Салахутдинова и насквозь порочного журнала «Огонек»... Для того чтобы изобличить и уволить Салахутдинова из института, директорат собрал целую научную конференцию с привлечением главных циолковедов и циолколюбов всей страны.
Удивительно! Газетные статьи о коррупции министров вызывают только скуку у читателя. Репортажи из Чечни, где до сих пор гремят взрывы, надоели публике до чертиков. А вот глухого старичка из Калуги публике стало жалко. Публика до сих пор верит в его светлый гений, не прочитав ни одной работы доморощенного «философа».
Что ж, решили мы, раз такой интерес, придется вернуться к теме.
На пыльных тропинках далеких планет останется наше бабло.
— Гелий Малькович, вас самого не поражает такой накал? И как, кстати, прошла та конференция, на которую съехались ученые со всей страны? Уволили вас?
— Случай вообще беспрецедентный — проводить целую конференцию, чтобы принять резолюцию, осуждающую одного старшего научного сотрудника! И ведь не вышло! Меня, между прочим, даже не пригласили на этот сабантуй. Но я узнал, пришел туда и всех погромил. Резолюция принята не была. Потому что ответить-то им было нечем. К тому же, к моему удивлению, меня поддержали некоторые ученые! Даже стали оспаривать у меня пальму первенства в разоблачении Циолковского! Например, философ Николай Гаврюшин заявил, что это именно он первым в России начал разоблачать антигуманную философию Циолковского. Я не стал спорить, мне важна не пальма первенства, а истина... Академик Мишин, ныне покойный, меня целиком поддерживал по моим взглядам на сфальсифицированную историю отечественной космонавтики.
— Неужели вам удалось немного сдвинуть махину общественного мнения в свою сторону?
— Да. До смешного доходит. Когда-то мне в институте объявили выговор за то, что я заявил, что Ломоносов никаких законов физики и химии не открывал. А недавно выступает замдиректора нашего института в «Аргументах и фактах» и озвучивает мою точку зрения! Говорит, что Ломоносову приписали открытие законов... Второй замдиректора института — Постников — выступил по ОРТ в «Добром утре» и сказал то же самое... В Ленинграде вышел целый труд филиала нашего же института, где утверждается то, за что меня били нещадно... Я все-таки заставил научный мир и даже своих личных врагов признать очевидное. Вернее, не признать, а просто перестать скрывать правду. Люди не знают правды, потому и пишут в Думу возмущенные письма... По Петрову уже официально доказана моя правота — не открывал он электрической дуги... По Ползунову мне больше никто не возражает.
— А вот космонавты до сих пор не согласны с вами. Они утверждают, что наша космонавтика — самая космонавтистая в мире!
— И они никуда не денутся от фактов. Пока что они по инерции отстаивают старую версию истории космонавтики, которая была спущена советскому народу из отдела пропаганды ЦК КПСС. Это просто ненаучная версия для широкой публики. А космонавты ее воспроизводят в своем гневном письме, принимая за чистую монету!
— Может, не надо обижать космонавтов? Я читал, что каждый рубль, вложенный в космонавтику, приносит четыре рубля прибыли.
— А я читал, что семь... Непонятно только, кто и по какой методике считал. В 1985 году в одном нашем НИИ пытались определить, какую прибыль принесла пилотируемая космонавтика. В официальном документе записали цифру 2%. Я потом говорил с этими товарищами, и они в частной беседе признались: понимаешь, какая штука, ну невозможно это определить! Ну увидел космонавт пожар в тайге, сообщил на Землю, выслали самолетик, который на огонек прилетел, посмотрел. Или увидели космонавты тайфун в море, сообщили, рыбаки попрятались. Как это оценить?
Я вам сейчас потрясающие данные приведу. В конце 1980-х годов мы запускали в космос от 120 до 180 спутников в год. Американцы для решения тех же самых задач запускали 20 спутников в год. При этом работающих спутников на орбите у них было больше. Наши просто не работали, ломались.
— Если из-за плохой электроники нам приходилось делать чуть ли не на порядок больше запусков, значит, у нас должны быть носители лучше — опыт-то накапливается.
— Да, у нас действительно лучшие ракеты-носители в мире. Это несомненно. Они у нас получились лучшими в силу историко-географических причин. Я вам сейчас историю наших побед в космосе тремя цифрами исчерпывающе охарактеризую, и все станет понятно... Кратчайшее расстояние от американской базы в Западной Германии до Москвы — 1930 км. А кратчайшее расстояние от Чукотки до Вашингтона — 6400 км. Поэтому после Второй мировой войны американцы могли нас бомбить атомными бомбами с помощью обычной стратегической авиации, а нам нечем было ответить — наши самолеты могли только до Штатов долететь, а обратно вернуться уже не хватало топлива. Поэтому американцы вплоть до 1954 года не увеличивали дальность своих ракет больше, чем у доставшейся им от немцев Фау-2. А нам деваться было некуда. Это первое.
Второе. Мы вынуждены были делать свои ракеты под тяжелую атомную бомбу, которая весила пять тонн. А американцы следили за нашими успехами и ждали, когда же появятся более легкие бомбы. И когда появилась водородная бомба массой 680 кг, они сразу стали делать на нее ракеты, облегчили себе задачу... Вот так и вышло, что мы самостоятельно сделали дальнобойные носители, рассчитанные на очень большую нагрузку. Поэтому у нас хорошие ракетные школы. Поэтому завод Хруничева не лег набок, как остальные военные заводы в стране, а работает и приносит прибыль, продает запуски. Наши ракетчики лучшие в мире, у них самые оригинальные решения всегда. Снимаю шляпу.
Другое дело, наша пилотируемая космонавтика. Она не только убыточна, но и бесполезна. В 1989 году американцы посчитали, сколько бы они затратили денег, чтобы выполнить советскую пилотируемую программу, и оказалось, что в пересчете на доллары СССР тратил на нее 29 с лишним миллиардов долларов — больше, чем все страны мира вместе взятые! Даже американцы тратили 22 миллиарда.
Академик Раушенбах писал, что нет ни одной задачи в космосе, которую нельзя было бы решить с помощью автоматических кораблей. Зачем же мы столько тратили на запуски людей? Отвечаю: по политическим причинам. После того, как американцы обскакали нас на Луне, мы решили отыграться на Марсе. Туда лететь год, обратно год — вот и доводили пребывание людей на орбите до двух лет, чтобы на Марс первыми прибыть. Тратили миллиарды, чтобы долететь туда, воткнуть флажок и улететь обратно. Сжигали ради этого «Прогрессы», «Салюты», «Союзы», космонавтов теряли.
Как вообще начала развиваться пилотируемая космонавтика? Хрущев хотел доказать, что — цитирую — «наши успехи в космосе неоспоримо свидетельствуют о преимуществах социализма над капитализмом». Отсюда все и пошло — чрезмерное захваливание космонавтов, показушные полеты к празднику...
И еще не кончилась эта кампанейщина! Я недавно выступал в «Пресс-клубе» на телевидении. Туда пришли двое космических энтузиастов, они предлагают свой проект марсианского корабля, стоить он будет «всего-навсего» 10 миллиардов долларов. А это ни много ни мало 17% российского бюджета. Вот так вот взять 10 миллиардов из государственного кармана и отправить на Марс. Я им сказал: ребята, давайте лучше эти деньги обналичим и людям раздадим, пусть они их пропьют, хоть польза будет.
— Но ведь и американцы занимаются пилотируемой космонавтикой.
— Вот такая история. Американцы когда-то стали делать свою орбитальную станцию военного назначения, а мы в ответ стали делать свою военную станцию — «Алмаз». Американцы поработали-поработали над проектом и отказались от него: поняли, что военная станция неэффективна. А наши доделали-таки «Алмаз», который потом летал под названием «Салют». Именно на ней загубили троих космонавтов — Волкова, Добровольского, Пацаева. После чего тоже от идеи военной станции отказались.
А на те 100 миллиардов долларов, что американцы потратили на станцию «Альфа», можно было построить столько марсианских автоматических станций, что Марс вдоль и поперек уже давно изучили бы — от полюса до полюса... А мы зачем отдали 7 миллиардов долларов на эту станцию?
— Но ведь в космосе проводят какие-то опыты, выращивают сверхчистые кристаллы, сплавы делают...
— А вы знаете, что на пилотируемых станциях сплавы делать нецелесообразно? Они там плохие получаются из-за микроперегрузок — космонавты же летают по станции, чуть-чуть ее сотрясая, и эти микротолчки нарушают однородную структуру сплава. Сплавы и кристаллы нужно делать на автоматических космических заводах, а на пилотируемых станциях чистой невесомости не добьешься, обязательно будут микротолчки. Раушенбах был прав.
ВЕЛИКИЙ ГЛУХОЙ
— Ну космонавтика ладно. Там большие деньги крутятся. Но почему так всех зацепил старик Циолковский, я не понимаю? Почему граждане набросились на вас за критику Константина Эдуардовича?
— С Циолковским вообще странно. Казалось бы, чисто научный вопрос, чисто философский, касается только специалистов. И что же? Публикую свои статьи о Циолковском в журнале «Инженер» — получаю осуждающую резолюцию моего научного отдела, принятую, кстати, в мое отсутствие. Публикую книгу о Циолковском — получаю выговор с предупреждением об увольнении. Причем обсуждать статьи и книгу со мной просто отказываются. Мне не поступает ни одного замечания по существу. Только ругань. Я ведь отнимаю хлеб у десятков организаций, которые с Циолковского кормятся, у постоянной комиссии РАН по Циолковскому...
Год назад в ответ на мою книгу циолколюбы выпустили книжку философствований самого Циолковского с восторженными предисловиями академиков Алдуевского и Уткина. Академик Уткин, кстати, это тот, который нашу знаменитую СС-20 сделал и железнодорожный баллистический комплекс. Уткину памятник нужно поставить, гениальный человек... Я ему дал свою статью о Циолковском, объяснил, что его сделали защитником человеконенавистнической философии. Он пообещал прочесть мои материалы и действительно прочел, позвонил мне в тот же вечер, заохал: ой, мне подсунули это предисловие, сказали, что Циолковский такой гений, такой гений, я и подписал. А вскоре Уткин умер... И меня теперь обвиняют, что из-за меня он умер, я, мол, старика расстроил, рассказав ему про эту подставу, у него сердце и не выдержало. Поэтому Алдуевскому я уж не стал ничего говорить, ему тоже под 90 лет...
— У вас что-то личное к Циолковскому, уж больно вы покойника не любите?
— А у меня вообще личные счеты с фашизмом. Когда я был маленьким, мы жили на Западной Украине, мой отец был офицером пограничных войск. Военные заставы, гарнизоны находились в окружении лесов, а в лесах кишели бандеровские банды, недобитки из фашистской дивизии «Галичина». И эти эсэсовские недобитки похитили у одного офицера жену и маленькую дочку девяти лет. Они их насиловали целую ночь, а потом привязали голыми за руки к веткам деревьев неподалеку от гарнизона так, чтобы ноги до земли не доставали. Повесили их еще живыми с таким расчетом, чтобы волки и одичавшие собаки их загрызли. И их загрызли, до пояса объели.
А утром два мальчика семи лет — я и мой друг — пошли в лес и наткнулись на них. Друга моего сразу после этого увезли в психушку, а я... Уже пятьдесят лет прошло, а мне до сих пор по ночам эта картина иногда снится, и я тогда плачу и не могу остановиться. Поэтому ко всяким проявлениям фашизма, национализма, расовой и прочей ненависти я нетерпим.
— А Циолковский...
— А Циолковский — идеолог русского фашизма, который наши философы советской школы назвали почему-то научным космизмом. Вот философия Циолковского: «Хочешь счастья? Убей всех несчастных!» Циолковский пишет: для полного счастья нужно уничтожить не только на Земле, но и во всем космосе всю несчастную жизнь. Низшие расы, больные, калеки, сумасшедшие и даже дикие и домашние животные — все должно быть уничтожено. Фашисты хотя бы на животных не покушались... В живых должны остаться только специально выведенные сверхлюди. Для достижения этой цели, пишет Циолковский, «необходимо пренебречь установленными нормами морали и законов».
Калужский «философ» считает, что «смерть дает немедленное счастье», ушедшего из жизни ожидает «непрерывная радость»... И сетует на то, что из космоса не прилетели сверхлюди и не уничтожили жизнь на Земле, придется делать это самим. Правда, уничтожать калек и расово неполноценных он предлагает гуманно — просто запретив неполноценным размножаться. А еще Циолковский выступает за евгенику — искусственное выведение породы сверхлюдей.
Гитлер вынашивал именно такие планы уничтожения славян и прочих недочеловеков — запретить низшей расе размножаться. Наверное, Циолковского начитался. А в Германии Гитлер практиковал евгенику — скрещивал элитных двухметровых белокурых эсэсовцев с дебелыми немецкими девками и очень интересовался экспериментами по искусственному выведению близнецов — чтобы быстрее заполнить Землю сверхлюдьми...
— Знаете, Гелий Малькович, все это неудивительно: 20-е годы прошлого века породили в Европе два родственных движения — коммунизм (социализм) и фашизм (национальный социализм). Причем вспыхивало и то и другое везде, по всей Европе. В Германии был свой коммунизм, а в России был свой фашизм. Это чуть позже фашизм и коммунизм развело по разным полюсам и они схлестнулись... Кстати, любопытный факт — на эскизах первых советских денег была изображена свастика. А профессор Преображенский из булгаковского «Собачьего сердца» списан с известного русского профессора того времени, увлеченного евгеникой... Вообще же вся циолковщина больше похожа не на философию, а на диагноз.
— И вот этой паранойей мы гордимся. Работает целая «научная» секция по разработке «философского наследия» Циолковского, которое, как они пишут, «стало общественным достоянием всего мира». Маразм.
— А раз маразм, может, не стоит так переживать по этому поводу? Может быть, Циолковский безобиден? Все равно его никто не читает, даже академики, как выясняется.
— Сейчас, когда в Европе и в России снова начинается политическое поправение, когда кругом скинхеды и угроза фашизма, может ли быть официально одобряемый государством фашистский идеолог безобидным? Сейчас в Калуге уже организовалась секта, которая ездит по стране и вербует новых сторонников, размахивая трудами Циолковского. И потом... То, что великим гуманистом считается откровенный фашист, деформирует мышление общества, социальные оценки разных явлений. Циолковский же «великий ученый»! Значит, действительно существуют неполноценные расы. Значит, можно уничтожать калек...
Я иногда размышляю, отчего мы такие? Целину поднять, БАМ построить, космос освоить — запросто, а вот пуговицу пришить — нет. Один и тот же человек если на БАМе лес валит, то с энтузиазмом, а если в красноярском леспромхозе — он не будет работать, он будет пить, прогуливать, а когда все пропьет, начнет ловить и жрать собак и кошек... я лично своими глазами такое видел. Один и тот же человек! Горы свернуть — пожалуйста, гайку закрутить — да пошел ты!.. Не живет русский без великой цели. Так воспитали людей большевики. На примере циолковских — бесплодных фантазеров, готовых ради своих идей полмира извести.
Любая деформация истории приводит к аберрации человеческого мышления, к «искривлению» общества. А наша история сфальсифицирована...
Александр НИКОНОВ
|