ПОЛНЫЙ АНКЛАВ!

Затеяв на «Калининградской волне» разговор о судьбах анклавов во всем мире, я понял, что без осознания тех общих трансформаций, которые происходят с современным государством, частной проблемы Калининграда не решить...

ПОЛНЫЙ АНКЛАВ!

Старую политическую карту мира, которая, быть может, еще висит у вас на стенке, уже можно выбросить. Она устарела и не имеет никакого смысла. Реальные контуры государств сегодня проходят совсем по другим границам. США давно вылезли за пределы своего Североамериканского континента, а Россия в скором времени может «урезаться» до Урала... Не надо меня бить, это не я придумал, а профессор Всероссийского НИИ внешнеэкономических связей Минэкономики доктор экономических наук Эрнест Кочетов.

— Эрнест Георгиевич, анклавный Калининград — это уникальное политическое образование?

— Все вопросы об анклавах и эксклавах — это вопросы прошлого. Они больше важны для историков, чем для тех, кто живет сейчас и будет жить дальше. После Первой мировой войны была проблема Данцига-Гданьска — немецкого города на польской территории. Мировое сообщество долго решало эту проблему, это было настоящей занозой в Европе. В конце концов поляки собрались с духом — и немецкий Данциг стал польским Гданьском.

И сейчас в мире, кроме Калининграда, есть много подобных «клякс», оторванных от территории основного государства. Есть анклав Кабинда, принадлежащий Анголе. Есть «вкрапленные» в чужие территории Свазиленд, Лесото. Сейчас мы имеем дело с другим удивительным феноменом, само государство проходит определенную эволюцию. Мы теперь получили совершенно новые типы государств и новые типы анклавов.

Первая, классическая, форма государства — когда оно стремится обнять свой суверенитет по определенным меткам — границам. Как кот, который ходит в лесу и метки оставляет на деревьях. И время от времени обходит и проверяет. Он объявил суверенитет, пометил его. И он воинственно его защищает. Остальные, соседские, «коты» живут с таким же менталитетом, поэтому сохраняется равновесие.

Хороший пример — страны СНГ, которые сейчас разошлись, каждый отметил свою территорию и ее защищает. Они нанимают историков, археологов, доказывают свое существование на этой земле «от Адама», копать стали, нашли наконечник стрелы, говорят: это наши исторические места, здесь издревле жили казахи, уйгуры... Таким образом выстраиваются государства классической формы, так называемые национальные страны. Именно они разделились по политическим границам, выдумали политическую карту мира и ее раскрасили. А для пущей надежности избрали общий орган, назвали его «Организацией Объединенных Наций». И ООН уже начала долдонить и декламировать: «Границы непреложны». Но в определенный момент эта система незаметно для многих рухнула. Рухнула, хотя многие патриоты до сих пор пребывают в идеях, что существует некая «святая» «суверенная» территория.

Политическая карта жизненного пространства была разыграна в Европе в середине прошлого XX века.

— Хорошая карта. На ней все просто нарисовано и понятно раскрашено.

— Да. Но с некоторых пор мир перестал быть простым. И классическая форма начинает не то что вырождаться, она стала уходить в «ретро». Становится воспоминанием. Границы стали становиться все более условными, прозрачными. Стали размываться. Экономикой. Миграцией. Культурными связями. Информационными сетями... Начали зарождаться наднациональные ареалы. И особенно ярко это видно в экономике. Экономика потянула за собой перетряску СУЩЕСТВА границ. Сохранив для истории и старых патриотов прежние разметки, экономика определила новые, «пульсирующие» границы. Эта транснационализация в середине прошлого века родила новые конфигурации стран, разделив их уже не по политическим, а по экономическим границам на так называемые интернационализированные воспроизводственные системы. Сейчас уже невозможно выстроить какую-либо эффективную систему в рамках только политических границ. Экономика не может это поддерживать.

Так появились государства второго типа — государства в геоэкономических границах. Эти границы «живые», стык идет уже между одним воспроизводственным анклавом, где экономически участвуют, допустим, Япония, Китай, Индонезия, с другим воспроизводственным анклавом, где участвуют те же Япония, Индонезия... но представляют уже иные структуры. Понимаете? И каждая страна как бы разорвана, то есть над политической картой мира нависают совершенно другая сетка границ, другие структуры. Они наднациональны, и по ним мир разграничен совершенно по-иному!

Разумеется, главная такая страна-система — США. Посмотрите, Штаты в простоте своей даже не догадываются держать всю свою армию, как мы и нам подобные, по классической системе — на границе. США свою армию выстраивают по совершенно другим конфигурациям! Где американские базы? Далеко за пределами их административных границ — армия нужна, чтобы следить за экономическими интересами, а не целостностью территории.

Второй тип государства объединяет ближайших по конфигурации сопредельных поставщиков. Называется это «воспроизводственный анклав-ядро» — новый тип государства. Возьмите, к примеру, концерны «Даймлер» и «Крайслер». Штаб-квартира у них в Штутгарте. Субпоставщиками у них являются концерны Швейцарии, Австрии, Дании, Швеции... И эти концерны своим ареалом обитания могут считать всю эту гигантскую территорию. В сумме пять-шесть таких гигантских транснациональных корпораций образуют великую державу, которая в экономическом плане сравнима с любой страной.

Наконец, существует третий тип государства. Пример — трансграничные финансовые потоки. И величайшая держава мира здесь — Швейцария. По территории это крохотная, мизерная страна, но в «горнем» мире — гигант. Гигант по конфигурации геофинансовых трансграничных потоков. Она контролирует через высокие геофинансовые технологии огромные ареалы!

Мир живет уже другими законами. И угрозы и вызовы сейчас идут совершенно с других сторон. Можно гордо отстаивать свои пяди земли, но при этом обрушить свою финансовую систему. Мы живем, даже не зная, что существуют «страны», которые объединяют уже совершенно другие пространства — не поверхность Земли.

— Какие еще бывают новые формы государств?

— Еще можно выделить диффузионные «государства» — диаспоры. Вот Алиев очень мудро собрал всю мировую азербайджанскую диаспору на съезд. И поставил задачи — помочь стране. Человек, вышедший из азербайджанского сакрального государства, всегда откликнется на подобный призыв... Этнонациональные корни и стремления живут в человеке и могут принимать поистине глобальные формы! Диаспора — это фактически плод диффузии двух государств между собой — исторической родины и новой родины.

Поэтому та страна, которая умеет и понимает роль диаспор, добьется многого. Ведь диаспора может быть огромным вспомогательным источником развития «прародины» — через финансы, через развитие связей с тем государством, где находятся ее выходцы.

— Получается, что сейчас каждая страна уже срослась со всеми остальными через людей, через взаимопроникновение культур?

— Безусловно. Этнонациональная жизнь прекращается, культуры перемешиваются, цивилизационно-культурологические границы сейчас очень сложно выявить и провести. Сейчас почти нигде нет того компактного проживания, к которому мы привыкли раньше. Человек свободен.

...И, наконец, четвертый тип государства — это государство в государстве. Когда страны начинают делиться изнутри. Возьмите наши округа. В определенный исторический момент, в условиях переходного периода, вертикаль власти была нужна. Но в длительной перспективе здесь может возникнуть очень серьезная проблема. В принципе возможна такая ситуация, когда территориальные интеграционные группировки начнут самоопределяться. Тем более что они совпадают с военными округами, т.е. военная компонента там уже есть. Почти везде стараются делать свой замкнутый воспроизводственный цикл, «на всякий случай». У них есть свой бюджет, своя налогооблагаемая база. И когда это развитие заходит очень далеко, формируются все компоненты, чтобы однажды вырваться из-под юрисдикции центра. Ведь почти везде идет копирование большого центра и насаждение всех властных атрибутов государства. Именно в таких случаях возникает четвертый тип государства. Зреют, зреют, потом один геополитический всплеск — и все. «Старое» государство себя проморгало. И развалилось.

Отчасти про это говорил величайший аналитик XX века Збигнев Бжезинский. Именно он высказал в свое время идею «геополитического плюрализма», когда каждый субъект волен отстаивать свой суверенитет. Когда государства формируются в государстве, когда формируются полностью созревшие структуры, возникает невроз суверенизации. И Бжезинский отметил, что Россия «созрела» для трех стыков — Дальневосточная республика, Средняя республика, Европейская. Не то чтобы это было правдой, но налицо очень опасная тенденция, при которой границы страны могут «опрокинуться» — с внешних государственных на внутренние административные.

Между прочим, наша страна только сейчас начинает понимать, что оставаться в том суверенитете, который мы сейчас обнимаем, — глупо. Ведь мы его только символически обнимаем, свой «суверенитет». Мы заглатываем зонды транснациональных корпораций, мы сужаем хозяйственную зону, она становится меньше, чем наши суверенные границы. Вот в чем проблема!

— Не понял, поясните?

— Транснациональные корпорации через инвестирование, производственные связи проникают к нам. Фактически это чужое государство закидывает в соседей свои ТНК-крючки. Получается, что оно (чужое) расширяет свои экономические границы. В нас. Так делает Америка. Но возникновению экономического анклава Штатов мы воспрепятствовать не можем. В итоге хозяйственная и налогооблагаемая территория нашего экономического государства катастрофически сужается. Вот она, наша огромная суверенная супердержава, а вот ее скромные реальные хозяйственные контуры. Вот наш бюджет в 20 млрд. долларов и вот американский в 400 млрд.

— То есть может получиться так: страна осталась, а экономику всю «съели». Победили без объявления военных действий...

— Увы. Но мы можем «съесть» мир и сами. Это оружие обоюдоострое. Сейчас в нашей стране появляется понимание, что необходимо вести игру так, как ведут ее остальные игроки мирового уровня. Надо иметь ударные стратегические финансово-промышленные группы, которым государство делегирует реализацию своих геоэкономических интересов. У нас пока что только «Газпром» в Германию щупальца запустил. А нам нужно попасть и во Францию, и в Англию, и в США...

Мы можем превратить Россию в страну-систему с такими геоэкономическими границами, которые многократно превышают размеры бывшего Советского Союза. Есть такая возможность. Мир надо завоевывать в экономических границах, а не политических. Идти «на вы» не с ядерной кнопкой, а с финансовой.

Но для того чтобы перейти на эту позицию, необходимо принять геоэкономическую доктрину. А у нас сейчас только торговая. Есть у тебя в руках товар — иди, беги, побыстрее его продай. А нужно не внедрять свои товары на чужие рынки, а внедрять свои производства. Надо именно внедриться, иметь везде свои представительства, активно использовать местную рабочую силу. Выходить на чужие рынки с организационными проектами, а не с готовым товаром. Это наша сверхзадача. И, кстати, она поставлена президентом в его Послании Федеральному собранию. Он там прямо говорит, что хватит жить на торговой доктрине. Что надо разработать и принять новую национальную внешнеэкономическую доктрину и переход на геоэкономическую модель.

— А давайте через эту призму посмотрим на Калининград. Что нам там надо делать?

— Прежде всего надо действовать бережно и осторожно. Отсечь все геополитические спекуляции. Близко не подпускать к этой теме псевдопатриотов. Они легко найдут повод, чтобы взорвать Европу. И нас вместе с ней. Я понимаю их нежные чувства к территории, у меня самого под Кенигсбергом отец ранен был. Ну и что? Теперь я должен плакать, что от нас эту территорию отсекли и не ровен час совсем «отрубят»? С такими настроениями очень легко можно найти только приключения на свою голову. Ничего больше.

Раньше у нас на Калининград всегда не было денег, руки не доходили. Сейчас нужны серьезные проекты международного класса, которые были бы выгодны нам и всем сопредельным государствам. И Польше, и Литве, и Белоруссии, и России. Может быть, энергетические. Обязательно транспортные. Ведь это колоссальнейшая транспортная развязка! Здесь потрясающие геоэкономические условия. По сути, геоэкономический плацдарм.

P.S.

Большую пользу могли бы принести для Калининграда финансово-промышленные группы. Задействовать пять-шесть на регион. А одной просто дать «специализацию» на этот анклав. Помочь юридически, административно, дать льготные условия, доступ к ресурсам, для того чтобы она взяла на плечи организацию геоэкономического решения этого вопроса на интернациональной основе. Но это в ближайшем будущем. А сейчас — взять тайм-аут, выдержать стратегическую паузу. Чтобы в спокойном размышлении выстроить геоэкономическую модель развития этого ареала.

Дмитрий АКСЕНОВ