СОЦИОЛОГ ГАСПАРИШВИЛИ АЛЕКСАНДР ТЕНГИЗОВИЧ, ЗАВЕДУЮЩИЙ ЛАБОРАТОРИЕЙ ЦЕНТРА СОЦИОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ МГУ:
ДИАГНОЗ
Комментарии экспертов
— В советские времена люди боялись говорить о политических вопросах, сейчас о том, чего тогда не было совершенно.
Сегодня люди боятся вполне конкретных вещей — например, говорить, что они не будут дома в какое-то время суток. Наш социологический центр постоянно сталкивается с этим в телефонных опросах. Люди не хотят нам отвечать: «А зачем это вам? А где вы взяли мой телефон?» Они не верят, что это именно социологическая организация. Задавать вопросы по телефону относительно того, какой у человека доход, сегодня вообще невозможно. Или вот недавно мы делали опрос по городскому транспорту. Нам всего-навсего нужно было узнать, каким транспортом в течение недели пользовались люди, когда они выходили из дому, когда возвращались. И вот на этот вопрос граждане отвечать отказывались категорически. Приходилось задавать косвенные вопросы, слава богу, мы умеем это делать. Но сказать, что это специфически российская проблема, нельзя. Я недавно беседовал с коллегами из европейских исследовательских центров, как раз обсуждали эту вещь. У них, правда, проблемы с вопросами о доходах не бывает, как правило, люди отвечают довольно-таки четко и ничего не боясь, но вот о том, когда они выходят из дому, предпочитают не распространяться.
Я уверенно могу сказать, что говорить по телефону на политические темы, насчет выборов или лидеров, наши люди нисколько не боятся. На самые скользкие вопросы люди отвечают, практически никогда мы не встречаем отказов. Никакого страха ни в личных интервью, ни в телефонных. Но вопросы экономического плана — больные вопросы. И это естественно — если человек каждый день узнает из СМИ об ограблениях, о том, что люди ходят под чужими именами, с чужими паспортами... Странно, что еще не все этого боятся. Две цыганки называются соцработниками и обходят квартиру за квартирой. И открывает как раз то поколение, которое боялось что-то сказать «про политику». Это и есть, можно сказать, самые бесстрашные люди в экономическом смысле.
В общем, совершенно нормальные предосторожности, пока в обществе существуют преступность и прочие несовершенства.
Как социологу мне интересно отметить, что в нашем стремлении к безопасности каждый сегодня сам за себя. Общественное мнение играет все меньшую и меньшую роль. Мы превратились в скопище самовыживающих одиночек, каждый защищается сам, утолщая решетки на окнах, совершенствуя сигнализацию. Никому не приходит в голову и высказывать свое мнение, потому что подразумевается, что тебя все равно никто не будет слушать. Впрочем, это уже совсем другой разговор, кажется...
ПСИХОЛОГ БОРИСОВА МАРИНА АЛЕКСАНДРОВНА, СОТРУДНИК ЛАБОРАТОРИИ «ЛИЧНОСТЬ И СТРЕСС», ЧЛЕН ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКОЙ АССОЦИАЦИИ РФ:
— Можно найти несколько мотивов того, почему человек не говорит с вами на те или иные темы. Во-первых, многие люди сегодня, как тысячи лет назад, являются носителями так называемого примитивного способа мышления, когда слова подсознательно воспринимаются как имеющие магическую силу заклинания. Сегодня таких людей, как ни странно, очень много, и если сознательно вызывать дождь или смерть врага они не станут, потому что вроде бы понимают, что это невозможно, то подсознательно уверены: сказанное слово может что-то непостижимым образом изменить. Разве мало сегодня женщин, которые боятся сказать, что они беременны, или мужчин, не рассказывающих о своих деловых успехах «раньше времени», чтобы не сглазить? Это не принято афишировать, но вы удивитесь, если узнаете, сколько людей живут с подобными ощущениями!
Есть люди, в себе неуверенные, и их тоже немало, которым для разговора необходимы глаза собеседника, которые, не видя лица слушателя, вообще двух слов связать не могут.
Есть скрытные и подозрительные люди, жертвы так называемых массовых психологических феноменов (МПФ). Причем «массовый» — это не обязательно значит «общегосударственный». Жертва МПФ переводит на внутренний план, делает своими нормы общества, в котором формируется. Иногда это полезно, но зачастую очень мешает человеку. Первый массовый психологический феномен — это семья человека, в которой он родился. И если родители скрытничали, были друг с другом не искренни, то ребенок впитывает в себя этот способ поведения и потом испытывает трудности, когда нужно что-то о себе рассказывать... И так же воспитывает своих детей, образуя замкнутый круг.
Есть у психоаналитиков и специальное понятие «страх другого», который также формируется в младенчестве: если ребенка кормят насильно и это все сопровождается неприятными ощущениями, то формируется первичный «страх другого», страх преследования. Такой человек всю жизнь психологически защищается, любую открытость и откровенность воспринимая как вторжение. Из «страха другого» вырастают мнительность, настороженность, подозрительность...
Да, все это есть, но, как мне кажется, мало имеет отношения к неоткровенности в телефонных разговорах. И мне не кажется, что мы «нашли что-то важное», как пишет автор статьи. Это идеалистический взгляд на происходящее. Телефонное общение — прежде всего безличное общение, в нем трудно реализовать себя психологически, поэтому телефонная неоткровенность скорее социальный, чем психологический феномен.