РУССКИЕ НА ДОНЫШКЕ

В израильском политическом истеблишменте Юрия Штерна считают одним из самых-самых радикально правых. Не столь давно он покинул Кабинет министров Ариэля Шарона, сочтя его действия против террористов слишком... мягкими! А еще он прославился тем, что однажды заявил: «Без особых преувеличений можно сказать: Государство Израиль — это проект русского еврейства». И подкрепил свою мысль цитатой нобелевского лауреата Сола Беллоу: «Израиль, конечно, — это плавильный котел, но если поскрести, то на донышке окажутся русские». На днях к этому возмутителю спокойствия пришел в гости наш обозреватель. Очень хотелось поскрести по донышку...

РУССКИЕ НА ДОНЫШКЕ

— А вы знаете, как мне и очень большой группе людей удалось выехать из Союза в начале восемьдесят первого, когда из страны в принципе никого не выпускали? — спрашивает мой собеседник.

— Нет, — честно признаюсь я.

— Тогда готовился очередной партийный съезд. Мы организовали утечку информации в органы: группа евреев, которые безуспешно пытаются уехать в Израиль, могут устроить шумные акции протеста у Кремля. И тьму народа выпустили буквально в шесть секунд.

— Почему вам кажется, что именно это сработало?

— Я тогда трудился на экономфаке МГУ, у академика Хачатурова. И, как экономист, предположил, что винтики госмашины боятся лишних транзакций. Попросту говоря — выволочек и лишней работы. Так оно и оказалось!

...Ирония судьбы: теперь он сам — часть этой государственной машины, хотя и в другой стране. Юрий Штерн — лидер фракции «Наш дом Израиль» в парламенте Израиля. На наших пафосных думских лидеров не похож совершенно: немодные вельветовые джинсы, почти добитый мобильничек старенькой модели, истрепанный портфельчик. Лидер фракции из парламента страны, у которой размеры экономики втрое больше российских, перемещается по Москве без свиты аппаратчиков и секьюрити. Здесь он родился, окончил знаменитую сорок девятую физматшколу и экономфак МГУ по специальности «экономическая кибернетика» у Станислава Шаталина. Отсюда уехал. Сюда все время возвращается — по службе и к старым друзьям.

В политической карьере Юрия Штерна есть любопытный отрезок — он три года был администратором небольшого поселения в Иудее, близ Вифлеема. Так что с палестинцами знаком не понаслышке.

— Неужели палестинцы верят всерьез, что Израиль, измотанный ударами шахидов, примет решение о самороспуске? — спрашиваю я. — Мол, дорогие сограждане, завтра все уезжают туда, откуда приехали, и Государства Израиль больше не существует. Все свободны, всем спасибо.

— Кто же вам сказал, что они в это не верят? Еще как верят! Даже обосновывают эту веру историческими прецедентами: мол, крестоносцы тоже считали, что они на этой земле навечно, а мы их пересидели. И евреев пересидим — не сейчас, так через сто лет. Не через сто, так через двести.

— Прошу прощения, но ведь тут ошибочка получается — христиане же на этой земле остались! Кто служит в христианских храмах и живет в христианских монастырях в Назарете, Вифлееме, Иерусалиме? Марсиане, что ли? Стало быть, крестоносцев в полном смысле этого слова никто здесь не пересидел...

— Не волнуйтесь, господин Арафат полон решимости это исправить.

— Как это исправить? Он же заявляет на весь мир, что именно он защищает арабов-христиан, в то время как Израиль обстреливает христианские святыни.

— Ну, умеет человек крутиться, выдавать черное за белое. На самом деле именно при Арафате был шквал эмиграции из христианских анклавов — Вифлеема и Бейт-Джалы. Сейчас, вопреки официальной статистике, христиане составляют в этих городах ничтожное меньшинство. У христиан отбирают монастыри и земли. Об этом мало кто знает. Лидер нашей партии Авигдор Либерман даже вынужден был послать подробнейшее письмо Патриарху Алексию II — просто-таки на пальцах объяснял, как на самом деле палестинские лидеры «защищают христиан на Святой земле». А уж про то, как Арафат выкуривал христиан из Ливана, ваш журнал совсем недавно писал. Могу только добавить, что дело сделано — уникальная христианская община и субкультура Ливана практически потеряны. Боюсь, что навсегда. Кого не вырезали, того вытолкали в эмиграцию. В общем, радости мало...

— Но пересидеть евреев и христиан — это цель все-таки на дальнюю перспективу. А ближайшая тактическая цель есть?

— Судя по многим оговоркам Арафата и людей из его окружения, ближайших целей две. Одна — спровоцировать массовую эмиграцию из Израиля и остановить репатриацию. Заметили, что география терактов значительно расширилась? Палестинцы хотели бы создать такую обстановку, при которой ни в одной точке Израиля никто не мог бы чувствовать себя в безопасности. Чтобы от нашего размеренного средиземноморского уклада жизни с неспешными вечерами в кафе и прогулками вдоль пляжа не осталось ни рожек, ни ножек. Но с этим у палестинцев пока туго: на стиль жизни теракты влияют, но не сильно. Ставнями никто не запирается, работу не бросает, от отдыха не отказывается. Репатриация не остановилась, массовых отъездов нет. Потери понес только туристический бизнес. Но «завалить» экономику Израиля таким макаром довольно трудно: мы-то потеряли некоторую долю ВНП, а вот палестинцы просто остались без экономики. До интифады у них был второй в арабском мире после саудовцев объем валового продукта на душу населения.

— Даже так?

— Именно так. Нищета палестинцев, которая якобы и довела дело до войны, — мифология чистейшей воды. Не было никакой нищеты. Вот сейчас да — они сидят «в нулях». К ним никто не ездит, а у них туристический бизнес составлял гораздо большую долю экономики, чем у нас.

— Я сам когда-то обедал в Вифлееме, шлялся по сувенирным магазинчикам, все церкви облазил...

— Прикиньте, сколько народу со всего мира там бывало и сколько денег эти люди там оставляли. Теперь все эти доходы накрылись медным тазом. Но это еще цветочки. Когда-то сто двадцать тысяч палестинцев, работавших в Израиле, давали две трети доходов автономии. Сейчас с наймом палестинцев в Израиле практически покончено. Территории время от времени блокируются, да и наши работодатели стали опасаться нанимать палестинцев. Уже были случаи, когда работник либо оказывался шахидом, либо убивал своего нанимателя. Так что палестинцы остались без экономики, и с первой целью у них пока не очень. Они расшатали скорее свое общество, чем наше.

— А вторая цель?

— А вторая — выставить Израиль врагом мирового сообщества. Вот в дипломатической войне — не могу не признать — палестинцы победили.

— Да вы что?!

— Да я-то ничего. А вы резолюцию последнего саммита в Севилье лидеров Евросоюза читали? Там черным по белому прописан ультиматум Израилю: вернуться к границам шестьдесят седьмого года. Еще недавно о такой позиции Европы палестинцы и мечтать не могли! Года четыре назад ни один серьезный европейский или американский политик не поддерживал идею создания палестинского государства — сейчас весь мир говорит, что ему по гроб жизни нужна независимая Палестина. Арафат просто на седьмом небе: ценой подвигов шахидов автономия добивается все большего политического признания. Одни настойчивые требования американцев, чтобы мы не трогали руководителей палестинских силовых структур, чего стоят! Хотя по всем документам видно: именно эти силовики готовят шахидов. Недавно директор ЦРУ лично вознамерился поехать в автономию, чтобы помочь палестинцам восстановить некоторые из разрушенных силовых ведомств. Один из тех, кого американцы прочили в сподвижники, — известнейший террорист, его биография и послужной список давно опубликованы. Кроме всего прочего, он убийца мужа моей помощницы, сотрудницы парламентского аппарата. Я послал американцам запрос: ребята, неужели вы не знаете, кого нянчите? Еще один террорист вообще в годы «мирного процесса» проходил тренинги в американских силовых ведомствах. Американцы тогда свято верили, что готовят обычных полицейских для нового государства. Выпестовали убийц. Помните Мандельштама — «учить щебетать палачей»? Вот самое то...

— Не любите вы годы «мирного процесса»?

— А за что их любить? Мы фактически своими руками взрастили всю нынешнюю инфраструктуру террора. Пока не было автономии, Арафат сотоварищи обретались в Тунисе, терактов почти не было. На территориях не было тренированных боевиков и массированной идеологической обработки. Там доминировали нормальные люди, которые хотели (и ведь могли!) просто жить, работать, бабки заколачивать, детей растить — не для самоубийства, а просто так. Теперь доминируют шахиды и их наставники.

— Но, согласитесь, очень трудно выстоять, если противная сторона свято верит, что это их земля.

— Ребята забывают одну мелочь — мы здесь не чужие. Крестоносцы пришли на чужую землю, а евреи вернулись на свою. Но тут есть один очень важный момент, даже не имеющий отношения непосредственно к Израилю.

— Что вы имеете в виду?

— Арабский мир ведь давно был одержим идеями завоевать все вокруг себя и всех подчинить себе. Каждый раз, когда идея всемирной войны с неверными терпела неудачу, в арабском мире начинали доминировать нормальные люди — и все успокаивалось. Если сейчас палестинцы ничего не добьются, это выгоднее всего, угадайте кому?

— Не знаю. Восток — дело тонкое...

— Как ни парадоксально, любая победа Израиля сейчас выгодна умеренным технократическим лидерам тех мусульманских стран, где всерьез опасаются перехвата власти радикалами. Если радикалы в «третьем мире» воодушевятся успехами «палестинского дела» — умеренных руководителей просто физически уничтожат.

— Тогда на всемирном «сборочном цехе», каковым сейчас являются умеренные исламские страны, можно будет поставить жирный крестик. Стало быть, и на мировой экономике тоже. Но если все для всех так очевидно — почему же в конфликте до сих пор нет победной точки?

— Пока ведущие мировые державы четко не назвали террористов террористами (а не борцами за свободу!), все военные успехи Израиля ему же в вину и поставят. Ну как же-с — издеваемся над бедными и обездоленными. Хотя никакие они не бедные и не обездоленные.

— Но вот я смотрю — никто вас толком не поддерживает. Даже старые союзники американцы и то одергивают.

— Последнее заявление Буша было предельно резкое: Арафат — террорист, и обращаться с ним надо, как с террористом. Европейские лидеры тут же подняли страшный шум: Арафат законно избран народом, с ним надо обращаться нежно! Я как раз был в эти дни в Страсбурге, на Парламентской ассамблее Совета Европы. Пришлось коллегам напомнить, что законность избрания Милошевича никто не оспаривал, однако ж войну ему объявили, бомбами закидали и под трибунал отдали.

— Но если те же европейцы прекрасно видят, кто террорист, почему давят на вас, а не на Арафата?

— Ой, тут много чего намешано. Боятся остаться без арабской нефти. Боятся волнений в своих арабских кварталах. Наконец, многие европейские политики по старинке считают Израиль неким филиалом США на Ближнем Востоке. Выставить грозный ультиматум Израилю — отличный способ дешево и сердито выказать антиамериканизм.

— А зачем вообще Европе нужно Государство Израиль? Без вас было бы намного легче. Никаких тебе страданий «за произраильскую позицию». Нефтяных блокад никто не устраивает, взрывами синагог никто не угрожает.

— Повторюсь: любое поражение Израиля — и радикалы в исламском мире воодушевятся. И вернутся к давно забытым планам завоевания Европы. Собственно, на Балканах мы уже наблюдаем, что «процесс пошел».

— А в России он идет?

— В России (скорее всего за саудовские деньги) идет замена умеренных муфтиев на очень горячих ребят. Завтра есть риск проснуться с совершенно другой страной, с совершенно другой Россией. И опять же, если сегодня радикалы от нас получают по шапке, завтра им не дадут ни цента на замену корпуса имамов где-нибудь в Сибири.

— А нет риска, что ребята придут к спонсорам и скажут: вот, мол, в Палестине не получилось, извините. Дайте нам еще денежек, мы Россию завоюем. Не будет так?

— Так не будет. Вся история исламского мира показывает: как только радикалы терпят хоть одно поражение, прагматики немедленно берут верх. Вы думаете, прагматиков в самом палестинском обществе мало?

— Нет, я как раз так не думаю. Я знаю, что в Газе у песчаных пляжей были построены чуть ли не пятизвездочные отели. Если строили отели и рассчитывали на туристический бум, ведь явно не собирались воевать! А потом, я же учил палестинских студентов и знаю, что все их мысли были о том, где и как начать частную врачебную практику после института. Двое моих ребят сейчас очень успешные и дорогие стоматологи.

— В Палестине?

— Нет. Один в России, другой в Германии.

— Вот о том и речь. Нету им места в сегодняшней Палестине. До становления автономии и нынешней интифады успел сформироваться вполне вестернизированный палестинский средний класс. Врачи, программисты, связисты, инженеры, ученые. Но когда Эхуд Барак из чисто внутриполитических соображений вывел войска из Ливана, палестинские радикалы восприняли это как сигнал: Израиль ослаб, пора его додавить. После первого же теракта Барак предложил невиданные уступки. Их восприняли как следующий знак — Израиль совсем плох, и его можно добить «одной левой». Поднялся такой патриотический угар, что нынче палестинскому среднему классу надо либо вписываться в тамошний мейнстрим и обвешиваться взрывчаткой, либо тихо «ложиться на дно». Или просто уезжать...

— Так что ваша война — это война за средний класс в Палестине, Израиле, Малайзии, России, далее везде?

...Мой собеседник пожимает плечами — о таком видении событий он не думал.

Я прощаюсь, ныряю в метро и надеваю наушники. В плеере жгучая сборка самбы. Несколько треков на ней вместе с бразильцами записал Матти Каспи — король израильского уорлдбита. Года три назад этот исполнитель стал героем светского скандала — иерусалимский суд оштрафовал мужика за двоеженство. Поскольку в истории неким боком была замешана культовая певица Офра Хаза, сплетню передали все мировые агентства. Кажется, это была последняя светская новость из этой страны.

Я жду следующую.

Борис ГОРДОН