ОТДОХНУТЬ ОТ РОССИИ МОЖНО, ОКАЗЫВАЕТСЯ, И В НЕЙ САМОЙ

Регистрация, паспортный контроль, таможня, пластиковый обед... — так начинается летний отдых у многих. От финансовых возможностей зависят продолжительность полета и «звездность» отеля, а в остальном ждет стандартный набор удовольствий, которые мы хорошо представляем заранее и которым намерены радоваться во что бы то ни стало. Даже если будет слишком жарко, или, например, слишком шумно, или вдруг слишком однообразно. И все-таки мы, в чьей памяти сохранились загаженные туалеты и пельменные Крыма, ветхие сарайчики Юрмалы, от всего сердца благодарны Турции, Испании, Черногории за все, что они для нас сделали. Европейские курорты открыли нам глаза — мы ничем не хуже других! У нас столько денег и столько нарядов, что мы свободно чувствуем себя в вечерней толпе на набережной любого моря

ОТДОХНУТЬ ОТ РОССИИ МОЖНО, ОКАЗЫВАЕТСЯ, И В НЕЙ САМОЙ

ВОЗВРАЩЕНИЕ БЛУДНОГО ТУРИСТА

Но прошло время, и захотелось из этой счастливой и загорелой толпы отдыхающих выделиться. То есть, говоря языком турагентств, захотелось эксклюзива. Представление о том, как выглядит идеальный, только мой, отдых, у меня к началу этого лета уже сложилось. Выглядело это (в мечтах) так: утро, берег реки, озера или моря, я спускаюсь к нему с некрутого и пустынного берега, вхожу в чистую прозрачную воду... А на некрутом и живописном берегу ждут приятные мне люди, и мы медленно, долго, неторопливо и не спеша пьем кофе и планируем свой день. Днем вопреки умело составленным планам с нами происходит что-то непредвиденное — мы заблудились в джунглях или у нас сломалась машина, мы застреваем в далеком горном селении или оказываем экстренную помощь потерявшемуся медвежонку. Короче, очень нужны приключения! А вечером на том же берегу мы наблюдаем закат, только в руках у нас уже не кружки, а бокалы...

Моя подруга Аня — человек очень общительный и умеет дружить. Анин приятель Толя нарисовал карту, на которой наш маршрут был описан с точностью до тридцати метров. А указания типа: «Там исток великой реки, но туда вам не надо» — мы выучили наизусть и повторяли всю дорогу как стихи. Хотелось бы и вам показать эту гениальную Толину карту, но тогда ведь вы все к нам приедете...

Через три часа пути от Москвы на северо-запад мы поняли, что и в России есть хорошие дороги.

А еще километров через сто пятьдесят выяснилось, что в этой стране и умников (таких же, как мы) хватает. Вместе с нами на северо-запад двигались вполне приличные автомобили с рюкзаками, лодками и прочим туристским барахлом на багажниках.

Леса, холмы и реки, которые плавно скользили мимо, вызывали в нас давно забытое чувство — гордость за нашу великую родину. Если же вам неприятен патриотизм даже в такой невинной форме, скажем просто: «Какая красота!»

На берегу Озера, где мы оказались ближе к вечеру, только что прошел ураган, дул ветер и шел дождь. А нам надо было ставить палатку.

...Последний раз все мои друзья спали в палатке лет двадцать назад. И мы, конечно, немного подзабыли, как это делается. Но вышедшие из-за соседних деревьев загорелые и полуголые мужчины молниеносно поставили обе палатки и ушли по своим мужским делам. И лишь потом, когда мы уже устроились, нам налили водки, позвали ужинать, то есть начали знакомиться. Пятизвездочный сервис!

...Я никогда не ловила рыбу. Но сама рыбалка мне очень нравится: нравятся загадочные суровые мужчины в непромокаемых накидках и капюшонах, нравится силуэт лодки на рассвете и она же в камышах в сумерки, очень нравятся тяжелые сачки, полные серебристой мелочи и темных лещей, которые загадочные мужчины выносят из лодок, когда я умываюсь на берегу; еще больше нравится мне жаренная на огромной сковороде рыба... Не нравятся мне только червяки. Но без червяков, оказалось, рыба не клюет.

Когда Толя — а все в этом палаточном городке происходит по его воле — скомандовал: «Девчонки, легкий завтрак — и на рыбалку», я насторожилась — кто же будет насаживать червяков? Внутренний голос шептал мне на ухо, что в развитых странах такая услуга рыбакам наверняка предоставляется, типа: «Насаживаю червяков. 10 долларов».

«Но что же в недоразвитых?» — волновалась я.

Так вот в недоразвитых странах червяков на крючки дилетантам насаживают очаровательные подростки совершенно бесплатно. В провожатые мне и Ане дали четырнадцатилетнего Дениса, который нашел в себе силы улыбнуться на предложение порыбачить с девчонками. Удивительно, но доброе расположение духа Денис сохранял несколько часов, насаживая нам червяков, распутывая леску, объясняя хитрости рыбной ловли, и даже умудрился наловить сам приличное количество плотвы и окуньков. Я поймала две рыбы, пока какая-то, видимо огромная, рыбина не сорвала крючок с моей удочки. А загорать на лодке посередине волшебного Озера в полной тишине было, как сказал бы мой младший сын, просто «рульно»!

...Тут хочется сказать отдельное спасибо моим маме и папе. В их юности заграничного отдыха и туризма не существовало. Ощутить себя свободными они могли только с рюкзаками за спиной и вдали от цивилизации. От родителей досталась мне ностальгия по свободе, вольному воздуху и пейзажу без толпы отдыхающих, а также спальник, в котором мне предстояло спать неделю. Но родителей надо слушаться во всем, то есть надо было взять надувной матрас. Предупреждаю официально: без него на тонком коврике-пенке слишком жестко и холодно.

От холода и тоски средство у нас с собой, конечно, было. Мы не взяли множества нужных предметов, без которых в походной жизни обойтись нельзя (список занял бы слишком много места). Но привезти водку мы все-таки сообразили. Мы пили ее в абсолютной гармонии с природой, после вечернего купания и под красивые песни. Поэтому совесть не мучила совершенно.

Ну а когда темнело окончательно, Валера, телевизионный оператор и образцовый турист, рыбак, отец и муж, рассказывал нам правдивые истории об опасностях здешней жизни: о змеином гнезде возле нашей палатки, о конском волосе, который в темноте проникает в тело купальщика и поселяется навсегда, пока не съест несчастного изнутри, про жаб с конскими копытами, приходящих к роднику в полнолуние, про волков, которые гуляют стаей возле соседней деревни. Врал, конечно... А все-таки вакцину от ядовитых змей с собой привез. Я сама видела.

Неожиданностью стало наличие полноценной экскурсионной программы в этой совершенно нецивилизованной жизни. Однажды Толя сказал: «Ребята, легкий завтрак — и на экскурсию». И отвез нас на пристань, где прекрасный белый теплоход стоял, готовый к отплытию к загадочному монастырю на острове посреди Озера. Полтора часа пейзажей, вызывающих все то же чувство гордости, и огромный храм с колокольней на одном из островов. Первая и единственная незнакомая женщина, с которой мы заговорили на теплоходе, оказалась учительницей математики в школе, куда мы собирались отдать младшего сына, если бы он что-нибудь смыслил в математике. Обнаружились общие знакомые, общие интересы. Мне кажется, что со всеми людьми, отдыхающими на берегах Озера, мы обязательно нашли бы общих знакомых. Любое лицо, выглядывающее из палатки, на которую мы натыкались во время прогулок, было интеллигентным и приветливым. То есть человеческая среда была абсолютно комфортной. Во сколько «звезд» оценить такой эксклюзив?

А по вечерам, когда мы с Анькой любовались на закат, со всех ближайших островов доносились до нас столь надоевшие, опостылевшие и тем не менее родные слова: «Милая моя, солнышко лесное...»

Теперь о приключениях не по плану. Лодочный поход на дальний остров и Голубое озеро мог закончиться трагически. Мы чуть не убили друг друга, препираясь о том, каким курсом идти — коротким, но опасным или длинным, но правильным.

На обратном пути мужчины гребли, а женщины молчали. Так и должно быть, наверное.

Не по плану сломалась моя новая машина. И снова из-за деревьев возникли загорелые полуголые мужчины, достали откуда-то мобильные телефоны, провели необходимые консультации, сняли аккумулятор и отправили нас в ближайший городок (час туда, час обратно) за новым. Я осталась довольна тем, что не придется эвакуировать автомобиль за пятьсот км в Москву, а мужики — тем, что старинный тезис о неспособности женщины управлять машиной в очередной раз подтвердился. То есть приключения были! И совершенно не искусственного происхождения! Настоящий эксклюзив...

Животных мы, правда, не спасали. Разве что незнакомого нам барашка из соседней деревни, которого решили не покупать и не съедать. Ограничились тушенкой. Вкусная штука, честное слово...

Мы были на Озере шесть дней, а кажется, что прошел месяц. Мы восхищались всем, что видели, делали только то, что хотели. И ничего не боялись. Кроме жаб с копытами, пожалуй.

Ася ДРУЯНОВА

ВОЗВРАЩЕНИЕ БЛУДНОГО ТУРИСТА

Озеро — часть воды, окруженная сушей. Окруженная — значит по кругу, так ведь? К счастью для меня, нелюбителя геометрических фигур, это Озеро скорее можно назвать водой, испещренной сушей. Более ста островов, а полуостровов и мысов вообще миллион.

Озеро дарит множество открытий, которых ты в традиционной жизни никогда бы не сделал. Например: человек так устроен, что не хочет уступать весла. Приходится упрашивать, юлить, подобострастно шутить, приводить доводы, шантажировать, то есть применять все то, при помощи чего делается карьера. Чтобы тебе дали погрести. И все равно не дадут. Тогда ты идешь на прямые оскорбления и угрозы. Ну тут обычно гребущие понимают, что ты совсем озверел, и дают тебе чуток погрести. Отношения ты, конечно, испортил, зато добился чего хотел — сел на весла.

Открытие второе: в попытке отдохнуть на Озере (отдых на берегу — совсем другая история) люди проявляют недюжинную изобретательность. Казалось бы, рыбалка, купание, плавание на лодках — все традиционно и широко известно. А как насчет заваливания здоровенного бакена, который, может, долбанет тебя при этом по башке, а может, и пронесет? А лежание на толстой доске (по форме напоминающей дверь без ручки), которую тащит за собой катер, а сидение на ней и даже стояние, с жизнерадостным вышвыриванием в Озеро на виражах? А хождение двух моторок на таран, чтобы крутость показать? А отсекание оранжевыми поплавками своего личного кусочка Озера, в который посторонним запрещено входить под страхом тяжелейшего наказания? А, наконец, продолжительное неподвижное нахождение в воде в надежде, что, привыкнув к тебе, на тебя станут садиться стрекозы и нереститься рыбы?..

Открытие третье: это надо видеть своими глазами. На пленке не останется НИЧЕГО, что кажется БОЖЕСТВЕННЫМ, когда ты плывешь на лодке. Пейзаж, скажем честно, не поражает разнообразием. Лес и лес, камыши и камыши, мысы и мысы, вода и вода (правда, цвет у нее удивительный — глубоко-ультрамариновый). Но никакая камера не запечатлеет высоту этого неба, и ширину этого Озера, и его хорошее отношение к тебе.

Много тайн тебе откроется в процессе плавания. Но надо быть к ним готовым. Некоторые из них даже опасны — например, знание места, где Толя притопил до осени от лихих людей свой пенопластовый (размером с кирпич) поплавок. Теперь придется вести себя с ним осторожнее. Кому нужны лишние свидетели?

Для рыбалки я неправильный человек. Это я понял, когда Гена, вытащив подряд двух лещей, вынужден был бросить удочку и закурить. «Адреналина многовато», — объяснил Гена. «А где мой-то адреналин? — подумал я с обидой. — Почему не будоражит кровь? Почему мои руки не дрожат от азарта? Достоин ли я с моей рыбацкой фригидностью присутствовать на этом профессиональном празднике?» И тогда я решил поразить всех чем-то другим...

Случай вскоре представился. Как-то утром, когда я по обыкновению поднялся раньше всех и бродил по лагерю, вслушиваясь в утренние храпы, доносящиеся из палаток, — то протяжные, как русские страдания, то деловито-ритмичные, то мелодичные женские, — я вдруг обнаружил, что брожу не один. Это был Немец — так прозвали местного жителя, который для поправки здоровья иногда приторговывал червями со своего унавоженного огорода. Мы быстро договорились о сделке, и следующий час я находился в состоянии эйфории. Вот они спят и не знают, что я позаботился о самом главном. Проснутся — а вот им черви. Естественно, Гене предназначалась львиная доля «немецких» червей.

Быстро отвожу Немца к Озеру и мгновенно уточняю финансовые условия сделки: пятьдесят рублей за червей вообще, двадцать пять — за отборных червей для Гены и стопка за дружбу. Обрадованный донельзя, что все прошло так ловко и тихо, направляюсь на кухню за стопкой, где одна добрая женщина останавливает меня и объясняет, что я псих. А конкретнее: что цена неизмеримо высока, что поить Немца нельзя, что после этого моего «новорусского» выкидона он будет каждое утро с червями притаскиваться в лагерь со всеми вытекающими... В общем, я напуган не по-детски. К счастью, Немец оказался неагрессивным. Как мне объяснили потом, он такую крупную сумму за червей получил впервые.

История эта в несколько часов стала легендарной. «А это правда, Лева, что ты у Немца одних и тех же червей два раза купил?» — спросил Валера, счастливый муж Лили-одесситки и отец двоих детей: Ярослава, который любит ловить рыбу, и Жени, который любит ее чистить. «Валера, неужели я выгляжу полным идиотом?» — огорчился я. Валера на это мне ничего не ответил. Ну а что же Гена? Как человек экономный и практичный, он вспомнил о моих червях только через день, когда свои закончились: «А ты котелок-то прикрыл, Лева? Не прикрыл? Вообще не знаешь, где котелок? Что ж ты так? Они же все у тебя вылезли за ночь. Черви-то, Лева, они вверх по ночам, знаешь, как здорово лезут...» Немца никто больше в лагере не видел. Но еще долго недобрые люди пугали меня его утренним появлением.

А знаете, что я вам скажу? Пора нам сплотиться. Рыбаки вон давно сплотились, а нас, рыбацких лохов, никак не меньше в природе.

Открытие четвертое: что главное в отдыхе на Озере? Я считаю, это встреча с ЧЕЛОВЕКОМ ОСОБЕННЫМ. «Я хорошо отдохнул», — говорит побывавший в Египте и рассказывает о пирамидах, пятизвездочном комфорте и прозрачной океанской воде, в которой плавают яркие иностранные рыбы, — то же самое, что вам уже рассказал другой, «отдохнувший хорошо». Ну а еще-то что было? Кто еще там был? Что случилось?.. При всем уважении к колыбели цивилизации с ее фараонами и сфинксами — где «раскинулось небо, раскинулось...», где черви, которые «вверх здорово лезут», где Толя, Володя, Гена, Галя, Света, Валера, Лиля, Таня, Лена, где Денис в широких штанах и красном козырьке, наконец? Где те, с кем озеро становится Озером?

Лев ЯКОВЛЕВ