В 1293 году шведский правитель Торкел Кнутсон на острове Линнан-Саари построил замок, впоследствии названный Выборгским. Молодая новгородская демократия восприняла этот созидательный акт как недружественный и попыталась отбить заселенные убогими чухонцами исконно русские земли. До штурма замка дело не дошло, новгородцы бесславно ретировались за реку Сестру, а Выборг остался шведским. Не в силах вынести позора национального унижения, вот уже шестой год молодые патриоты из военно-исторических клубов славянофильской ориентации съезжаются к неприступным стенам замка с целью восстановить историческую справедливость. Шестой раз сойдутся они в неистовой сече с окопавшимися в крепости западниками...
БЕЙ СВОИХ!..
В детстве мы воровали арматурную проволоку на заводе железобетонных изделий. Из проволоки скручивали шпаги и устраивали фехтовальные поединки — наш двор на соседний. Сейчас бы мы назвали себя клубом исторической реконструкции. А тогда... После того как Генке Щербакову в честном поединке надорвали ухо, его бабка настучала в милицию. Инспектор по делам несовершеннолетних капитан Савчук появилась во дворе в разгар очередного бугурта. Объяснив, что единственной формой военной самодеятельности граждан является патриотическая игра «Зарница», капитанша подвергла каждого из нас гражданской казни, согнув шпаги о белое милицейское колено.
Вторая встреча со Средневековьем также не доставила мне радости. Антоха, институтский приятель, поднял меня с постели и велел немедленно приходить. Все воскресенье мы провели в тщетных попытках заткнуть пробоину в батарее центрального отопления. Борясь с тугой горячей струей, приятель рассказал следующее: находясь по научным делам в городе Дортмунде, Антоха набрел на сувенирную лавочку. Увидев в витрине действующую модель средневекового арбалета, он понял, что это именно та вещь, о которой он мечтал всю жизнь. На покупку ушли все инвалютные командировочные. Не будучи уверенным в законности ввоза оружия в СССР, перед пересечением границы Антоха арбалет разобрал и раздал комплектующие коллегам. По приезде домой убийственный снаряд был немедленно собран и заряжен входившей в комплект стальной стрелой, напоминающей зубило. Первым же выстрелом Антоха разнес чугунную батарею...
Я очень любил историю Средних веков вообще, а Готфрида Бульонского в частности. Приставка «псы» перед словом «рыцари» резала мой юношеский слух вопиющей несправедливостью. И когда мой ребенок спросил меня: «А почему учительница говорит, что рыцари — псы, а Ермак — Тимофеевич?» — я подумал, что, что бы там ни говорили, а все-таки мы с сыном похожи... И как знать, не будь у меня столь горького жизненного опыта, стоять бы и мне в монолитном жестяном строю Ливонского ордена во дворе Выборгского замка...
К фестивалю клубы исторической реконструкции готовятся целый год. Каждый «выборг» — веха в молодом реконструкторском движении СНГ, по значимости сравнимая с первыми съездами РСДРП. Пока лихие рубаки древки алебард нулевкой шкурят, вожди коротают время за ожесточенными теоретическими дискуссиями.
И радикалы и умеренные сходятся в том, что идеал — достижение полной аутентичности. Обе стороны согласны, что идеал недостижим. Главный спор о том, на каком этапе следования к идеалу может остановиться правоверный реконструктор.
— Настоящий рыцарь никогда не наденет трусы под доспехи! — провозглашают радикалы.
— А может, он и туалетной бумагой не должен пользоваться?! — ехидно парируют умеренные. — Вас послушать — так и мыться не надо... Настоящий рыцарь, по-вашему, и вонять козлом должен, как в Средние века? И блох, отловленных на розовом теле прекрасной дамы, в ладанке фламандского стекла на золотой цепочке носить?
— Нельзя пускать на фестиваль «марсиан»! Вон ходит один, из-под плаща кеды торчат... И швы на стеганке машинные! Гнать таких надо! — возмущаются радикалы.
— А у вас, хоть и швы ручные, лен разве домотканый? Или сшиты ваши костюмы иглой из волчьего зуба? А волк тот, поди, из лука был убит ясеневого? — не дают спуску умеренные.
— Вам только волю дай, вообще в гоблинов превратитесь... Не лагерь, а бардак: пиво пьете не из братины кленового дерева, а из тары неаутентичной. Весь лагерь пепсоидами завалили... Астраханцы вон в прошлый раз приехали — кирасы из пылесосов сделаны.
У другого костра викинги схлестнулись с новгородцами. Спорят о том, как кольчугу от ржи уберечь.
— Гальваника! — говорят новгородцы.
— Неаутентично! — парируют викинги. — Только кленовое масло!
— Пробовали, все-равно ржавеет от «выборга» до «выборга»...
— А я, — покусывая ус, вступает в разговор батыр улуса Джучиева, — за месяц до фестиваля кольчугу в тряпицу завернул да и у дверей сортира постелил... Кто ни идет — наступит... Вон как сияет...
Утро выборгской битвы началось с массового опохмела — окрестные магазины за три дня фестиваля делают месячную выручку. Шотландец тульской ветви клана МакДаун (весу в нем килограмм 120, под стать ему и родичи) выливает в пивную кружку бутылку шампанского и выпивает залпом. На столе шотландцев громадная сковородка с макаронами по-флотски.
— Неаутентичная еда! — ворчит проходящий мимо норманн-пурист, брезгливо пиная ногой неисторичную тару из-под тушенки.
— Иди ... — добродушно отвечает шотландский витязь МакДаун.
— Шотландцы — великий народ! — говорит мне девушка в конической шляпе с вуалью. — Матерятся так, что уши вянут, а не отойти — смешно...
Гарольд сзывает народ на бой. У ворот замка очередь за билетами — «цивилы» спешат видеть. Девушка Алена из администрации замка, расчищая поле боя, палкой гоняет фотографов. Гарольд через мегафон представляет бойцов публике. Странствующий рыцарь из Екатеринбурга поднимает забрало, с трудом снимает железной перчаткой очки с толстыми стеклами и передает их на хранение полной Прекрасной даме постбальзаковского возраста. Новгородцы и их союзники — монголы покидают двор крепости и ждут сигнала к штурму. Обороняющиеся ливонцы остаются во дворе. Менестрели поднимают боевой дух воинства самодеятельной рыцарской песней:
Щит к щиту. Свистят моргенштерны,
И крепкие копья трещат,
Валькирии скачут, героев сзывая:
— Братья, ни шагу назад!!!
Что-то громко бабахает — сигнал. Лязг железа. Ничего понять нельзя — сплошная каша. Ливонцы давят. Новгородцы пятятся назад. Не судьба им, видать, и в этот раз...
Рыцари стягивают с себя шлемы. Демонстрируют друг другу ушибленные конечности. Говорят, что Рагнар Гормсон из клуба «Черный Ворон» выбил себе зуб собственным щитом. А корень удалил плоскогубцами. Викинги одобрительно кивают.
— Ну мы ж серьезные люди... Не хоббиты какие-нибудь...
Сергей МАКСИМИШИН
«Известия», специально для «Огонька».