УЖАС ПОТРЯСЕНИЯ ИЛИ СКУКА ОДНООБРАЗИЯ?
Читая «Пятый пункт» — беседу с профессором В. Тишковым, прямо-таки задыхаюсь от не знаю чего, смелости, что ли, откровенности или от того, что наше замечательное время позволяет быть откровенным, — ведь совсем недавно в СССР не было принято говорить о национальных проблемах, а уж о пятом пункте... И вот на чем себя ловлю: правы оба — что ваш огоньковец, что профи по национальному вопросу. Согласен и с теми и с другими — с националистами и космополитами. Как бы пообразнее объяснить... Вот привелось мне однажды услышать любопытные опасения академика А.Б. Ронова. Этот чудак радовался тому, что в мире происходят землетрясения, и говорил так: как только землетрясения прекратятся, это будет значить, что планета наша померла, в ней погасли внутренние процессы. Теперь будет она остывать до космического холода Вселенной. Мысль моя понятна? Человечеству не надо жить «единым человечьим общежитием», стирая, микшируя границы этносов. И каждый народ должен сохранить свои национальные черты. Все-таки, как ни говори, даже национальные гении и придурки придают истории неповторимый колорит, т.е. я хочу сказать, что энтропия, выравнивание человеческих темпераментов, пристрастий, вер, вероисповеданий лишит жизнь привлекательности и важных стимулов. А вот как все это уберечь от глобализации, не порождая бацилл национализма, — вопрос. Пока ни один пример размывания национальных культурных особенностей ни в какой части света не показал роста интеллектуального и творческого потенциалов. А в иные дни думаешь: да хрен с ней, с культурой, было бы спокойнее в городе и не было бы нищих на каждом шагу. Приходится признать, что эти пожелания, как правило, выполняются в большей или меньшей степени там, где на национальную принадлежность человека плюют. В общем — кому что. И это «кому что» сохранится еще долгое время.
Юрий МЕДВЕДЕВ
кандидат технических наук, Санкт-Петербург
НЕ НАДО ДУМАТЬ ЗА ДРУГИХ!
Никогда не стала бы читать статьи на «нефтяные» темы. Пока есть Аи-95 на ближайшей к дому бензоколонке, меня не волнует, кончится в мире нефть или не кончится. Ну, кончится и кончится, тогда и будем думать. Жизнь тоже когда-нибудь кончится... Однако, несмотря на свой пофигизм относительно нефти, беседы с Паршевым обязательно прочитываю. Мне интересно в который раз участвовать в столкновении эдакого экономиста-эпатажника (Паршева) и стреляной акулы пера (Никонова). Если мне нужно будет узнать, «как там есть на самом деле», буду читать специальные издания, а не поп-журналы, что, скорее всего, и делают нефтяные спецы. Но г-н Леонтьев не может, видите ли, назвать Паршева умным человеком. Срочно бросаем читать Паршева и начинаем читать умных людей, не шизофреников. Г-н Леонтьев! Дайте же читателю, человеку простому, в нефти не понимающему, читать про интересное! Про шизофреников и их бредовые идеи, про разные концепции, про то, как Англия имела развитую текстильную промышленность, про войну Севера и Юга... Паршев же книжку выпустил? Давайте про нее узнаем. Хотя, впрочем, в «Огоньке» я с вашими мыслями тоже с удовольствием познакомилась. Но, извините, только после Паршева. Получается, и вам от него польза огромная.
Мария САВИНА
Москва
СКОЛЬКО СТОЯТ В США АФРИКАНСКИЕ ТАНЦЫ?
Ничего не имея против г-на Милославского, возможно, он хороший физик и инженер, я все-таки хочу поставить некоторые факты на свои места. Думаю, что и вашим читателям это интересно. Начну с того, что в любом колледже или университете надо платить только за те курсы, которые вы берете. Стоимость семестрового курса — это база для расчета, которая варьируется в разных учебных заведениях от семестра к семестру и нередко различна для разных предметов. Плюс к этому, возможно, придется заплатить за общежитие, питание, медицинскую страховку — эта сумма может подобраться к половине стоимости обучения. Если вы берете полную нагрузку в семестр, скажем, 20 — 25 кредитов, а это от пяти до семи предметов, вы считаетесь full-time student, т.е. полноценным студентом-очником (даже в Гарвардском университете это будет стоить около $25 000), если нет — ни о каких 40 000 долларов и речи идти не может. Кстати, стоимость кредитного часа в Гарвардском университете на осенний семестр 2002 года — $660. А если вы part-time и берете только два предмета, оцененные, скажем, в 4 кредита, то за семестр вам придется заплатить $5280. И это Гарвард! В Массачусетском университете, если вы full-time student, заплатите $9000 за год, а если вы полноправный резидент штата, то только полторы тысячи, правда, насколько мне известно, там африканских танцев не преподают.
О свободном посещении. Можете учиться хоть всю жизнь, беря по одному предмету в год, но диплом получите, когда выполните всю программу факультета. Можно рассуждать о низком качестве обучения и профессорского состава, о традициях и «узости» американских специалистов, но не надо нелюбовь к этой стране (я, например, тоже не в диком восторге — и что?..) доводить до абсурда. То же касается права, бизнеса и науки. Рассуждения о тупости американских профессоров и вообще ученых, «увольнениях» теорий и преследованиях ФБР выглядят уж совсем легковесными.
Да, конечно, в бесплатных школах уровень выпускников порой весьма низок, ну так никто и не пытается после такой школы лезть в Гарвард или Йель. Если родители хотят, чтобы их чадо получало зарплату в $100 000, так и вполне нормально выложиться на частную школу. Другое дело, что это могут позволить себе не все.
Игорь ЛИСЫСЯНЬ,
инженер Центра атмосферных исследований Массачусетского университета
НАМ НЕ НУЖНА МИЛИЦИЯ
Возмутила меня статья «Перестать бояться милиционеров...» в вашем замечательном журнале. Нет, у меня никаких претензий к стилю автора; не могу я сказать и то, что читать эту статью было неинтересно. Но... По моему сугубо личному мнению, нельзя писать о таком страшном явлении, как наша милиция, с такой непонятной мне симпатией. Нельзя шутить над российским страхом перед «ментами»!
Я где-то читал, что в России численность личного состава органов правопорядка превышает количество военнослужащих всех родов войск. То есть мы живем в государстве, где милиция не только беспомощна, но даже опасна для обычных людей.
Сначала о ее враждебности простым гражданам. Недавно моего друга избили пьяные милиционеры, на улице, днем, при всех. Мой друг сказал, что при Путине «менты» распоясались. Я отношусь к президенту вполне нормально и хотел было все забыть, но тут несчастье приключилось с моим братом (абсолютно законопослушного непьющего человека продержали ночь в «обезьяннике»). Вот уж, правда, распоясались. Да народ, как правильно заметил Грызлов, боится их больше, чем бандитов. Бандиты посторонних не трогают. А вэдэвэшники и милиция? Помню, в августе шел от метро и увидел сценку: двое пьяных вэдэвэшников били кавказца, а в сторонке стояли милиционеры и... смотрели. Проходившая мимо женщина не выдержала: «Да что ж вы, гады, стоите? Они же его убьют!»
Отсюда закономерный вопрос: зачем нам такое количество людей в форме, если ни от грабителей, ни от собственных коллег-сволочей они защитить не могут? Чтобы проверять документы в метро? Если милиция не может обеспечивать порядок на улицах — бог с ней, надо взяться за это самим. Во многих нью-йоркских или токийских кварталах местные жители разбираются с нарушителями закона собственными силами. И полиция туда не суется, она знает: преступников найдут без нее. Почему бы и нам так не попробовать?
Николай ТОРОВ
30 лет, Москва
ТОЛЬКО НЕ ЛЕНИТЕСЬ, ЛЮДИ!
Если судить по статье «Дачная мерзость», то получается, что психология дачника-собственника вредно влияет на экономику страны и даже мешает ее процветанию.
Почему-то вы забыли о том, что человечество, да и все живые существа, с момента возникновения только и делает, что выживает, выживает... Русь наша, а потом Российская империя, разве не выживала, переползая из одного века в другой? А история СССР? А нынешняя Россия с войной в Чечне?
Я напомню маленький эпизодик из «Жития» моего любимого писателя протопопа Аввакума. Возвращаются они с протопопицей и детьми из Сибири, куда были сосланы царем Алексеем Михайловичем, на Русь. Идут по голому льду. Споткнулась протопопица, упала и спрашивает: «Долго ли муки сея, протопоп, будет?» И он говорит: «Марковна, до самыя смерти!» Она же, вздыхая, отвечает: «Добро, Петрович, ино еще побредем». Не могу утаить от вас, что с ними шла курочка и «приносила робяти на пищу» каждый день по два яичка.
Надеюсь, понятно, что до самой смерти человек будет биться, чтобы сделать свою жизнь и жизнь тех, кого приручил, лучше. И каждому нужна курочка, которая вовремя яичко снесет. А сегодня в роли спасительной «курочки» для многих россиян — шесть соток, десять, двадцать, благо сейчас можно выкупить или арендовать землицы столько, сколько потянешь.
Это замечательно. Какие-то там дебаты в Думе о земле идут, чего-то там судьбоносное принимают, так вот у нас на эту тему и разговоров даже не ведется. У нас — это в поселке Бронница на Мсте, где уже четыре года живем мы с супругой Тамарой Егоровной, практически покинув свой Великий Новгород. У нас берите землицу и работайте! Только не ленитесь, люди! Вот Коля Арбузов пошел в сельсовет, за копейки приватизировал кусок земли, за тысячу рублей нанял трактор для вспашки, а сейчас — картофелекопалку. Знаете, какой урожай получил! Сколько еще пустует целины вокруг Бронницы, то ли печалиться от этого, то ли радоваться.
Так вот, живем и работаем. Иногда тужим. У нас участок небольшой, семь всего соток, сами справляемся. А вообще-то помощников много. Помощникам этим не такие уж и бедные пенсионеры, а таких у нас большинство, ставят на конец гряды бутылку с огурцом на блюдечке, и к вечеру работяга достигает своей платы. Ну вот если взять наших выпивох... Ну какие они алкаши? Если кучкуются, то вокруг мотоблока. И им хорошо, и подворья у хозяев обработаны.
Огород, наш кормилец, за домом в окружении соседских грядок. Но если мы кое-какие огородники, то соседи — профессионалы. Вот я стучу эти строки, а у соседки все уже убрано — земля обнажилась и отдыхает. «Женя, чего под осень редиску не сажаешь?» — спрашиваю. «Как чего, — отвечает, — мы с Владимиром Ивановичем тоже отдохнуть должны».
Однако возвращаюсь к проблеме выживания. Мало вырастить урожай, надо его еще и сохранить. Взять первые июльские огурчики. Тамара Егоровна их со специями в трехлитровых банках насыщает солью, заливает колодезной водой, закрывает — и в холодную яму. Капусту я тоже, обернув газетами (однажды даже «Алфавитом» с моим рассказом — прислали из редакции три экземпляра), закапываю в песок. А весной — свежие кочны. Помидоров насолили, наготовили в любых ипостасях, едим от пуза.
Ну уж ладно, чувствую, что утомил, а то бы рассказал еще про сад, про яблоню, которая заплодоносила и дала сорок ведер яблок. И пришлось воспитаннику коммунистических времен, пересилив себя, заняться торговлей. Трудно избавиться от прошлых комсомольских привычек: выйти с урожаем на трассу Москва — Питер, как это делают большинство молодых, перековавшихся из соцстроя в рыночные отношения граждан России.
Пока стоит перед россиянами вопрос о выживании — дачные шесть соток очень нужны. Только не ленитесь, люди! Вот тогда и процветать будем.
Марк КОСТРОВ
писатель, Великий Новгород