НЕ РАЗОМ ЖЕ ВСЮ НЕФТЬ СОЖЖЕМ...
Любопытно наблюдать за поднятой в статьях-беседах с Андреем Паршевым проблемой-не-проблемой, но перспективой — это точно, касающейся планетарных ресурсов на примере нефти. Того, что львиная доля причин, побуждающих человека и цивилизацию в целом к действию, лежит в экономической области, похоже, никто не отрицает. Фактически это просто одна из частных реализаций закона природы, который делает возможным работу газопровода «Дружба» и любого банка, а нам с вами — считать справедливым, скажем, закон Ома. Этого же закона не избежать и при смене типа топлива.
Нефть конечна? Разумеется. Какая разница, когда она кончится? Только в том, что чем позже кончится, тем больше люди будут знать и лучше будут готовы перейти на другие источники. Оставим вопрос о перегреве атмосферы после сжигания всей нефти. Не разом же сожжем...
Найдите хотя бы одного представителя нефтедобывающей компании, кто скажет, что у него мало нефти. Он что? Больной, что ли? Он кушать хочет и внуков кормить, даже если какая-то дрянь в земле и закончится.
Очень уважаю Михаила Леонтьева — умный и справедливо не считает нужным это доказывать. А мы вот совсем глупые, и естественно, что аргументы Андрея Паршева тоже кажутся умными. А еще и более понятными и обширными.
Не надо ломать копья над нефтяным морем (озером, лужей) — давайте спокойно разберемся. Над альтернативными источниками работают давно и небезуспешно. Пусть медленно, ну так никто же не гонит: «Завтра давай!» Достаточно успеть «на последний поезд». Конечно, сейчас ветряк рентабелен, скажем, на острове с дачами миллионеров вблизи Бостона или на тюльпановой ферме в Голландии, но солнечные батареи уже используют в быту и на работе не только космонавты (автономная автодорожная электроника, ночная подсветка садовых дорожек, калькуляторы в конце концов). Что-то еще принесет в эту «корзину» химия к водороду и кислороду. Жизнь заставит — синтезируют «реактивный» грибок для переработки дерева, минуя нефть, сразу в полиэтилен, не выезжая с просеки (или выведут гибрид «Штанина садовода» — только со ствола успевай отматывать и нарезать!). Вперед, биологи! Тогда все кинутся выращивать леса, а каждые область в Сибири и провинция в Канаде станут богаче всех нынешних эмиратов. Вот будет веселье «зеленым», да и остальным! Кстати, бразильцы не брезгуют «жигулями», поскольку они вполне конкурентоспособны по отношению к местным машинам на тростниковом топливе.
Вопрос энергии в мелкой фасовке, конечно, отдельный, но ведь речь пока не об атомной станции в чемодане, а кто рискнет сравнивать, простите за отвлечение, допотопный «Пентиум»-ноутбук с БЭСМ-6? А лет-то прошло?.. «Послебээсэмное» поколение еще думает, в какую школу ребенка отдавать, если у кого уже есть.
Если население планеты и уменьшится катастрофически, так только по причинам, открытым Натальей Радуловой в статье «Не ходите, девки, замуж!» Доброго ей здравия, надеюсь на издание ее книги и перевода хотя бы на арабский.
Ваш постоянный читатель Игорь Л.
АПСНЫ — СТРАНА ДУШИ
Множество мыслей пришло ко мне после прочтения статьи «Сны об Апсны». Это не просто вдохновенно написанный материал, для меня это свидетельство нашей общей любви, той самой, о которой и собираюсь поведать.
Началось все много-много лет назад, когда мы с родителями впервые поехали отдыхать в Сочи. Поселились же мы в Адлере, в высотном пансионате (который потом отдали беженцам), оттуда и ездили на экскурсии по всему побережью. Мне было тогда семь лет. Но именно тот отдых 25-летней давности живет во мне счастливым источником добра, а теперь — светлой ностальгической грусти. Больше всего поразили озеро Рица и две горные речки на пути к нему — Юпшара и Гега, названные по имени двух разбойников, скрывавшихся в местных ущельях. Память сохранила эти названия, наверное, потому, что они проникнуты детством, остротой ощущения новых мест, покоем и потерянной к сегодняшнему дню стабильностью. Там, на озере, мы жили в гостинице с этим чудодейственным именем — «Апсны»...
А несколько лет спустя, когда случилась чернобыльская беда (мы жили в Киеве), первым, кто позвонил моим родителям с предложением взять меня на все лето, был незнакомый мне Саша Блиадзе, житель маленького поселка Гантиади в Абхазии. Мой отец лечил когда-то его жену, и, узнав о трагедии, тот предложил помощь. Мы не просто подружились. Этот чудесный человек стал моим крестным. Моим вторым отцом. Его зовут Саша, Александр, как и моего родного отца. В крошечной церкви в старых Гаграх меня крестили, два дня отмечали это событие, как это умеют делать только в этом райском уголке, что живет в нашей памяти. Потом Саша и Лиана приезжали на мою свадьбу. А потом случилась война... Вот пишу сейчас, и сердце плачет от обиды за этот божественный край, где на горе столько лет радовал глаз ресторан «Гагрипш» с большими часами, где на набережной мы с мамой так вкусно ели сосиски и наслаждались запахом кофе по-восточному, где останавливались купаться по дороге в Сухуми в игрушечной лазурной бухточке прямо под нависающей горной дорогой...
А крестный мой пропал. С тех пор как закончилась эта война, у нас нет о нем никаких вестей. Жив ли он? Жива ли семья: жена Лиана, сын Нукри и красавица дочь Ия? Где они? Неужели так же исчезли с лица земли, как моя родина — с карты? И остались только в счастливых абхазских снах — снах об Апсны?
Когда я рассказываю своим студентам-международникам на занятиях по геополитике стран СНГ о том, что сегодня происходит на бывшем общем пространстве, им очень трудно разобраться. «Зачем Грузии Шеварднадзе, — спрашивают они, — ведь он уже совсем дряхлый, да и вырос все-таки в прежней системе?», «Почему Украина соглашается продать ему свои ракеты, заведомо зная, что их выставят на российско-грузинской границе?», «Как абхазы сегодня относятся к грузинам, а грузины — к абхазам?» И много чего другого.
Но самый частый вопрос: «Как вы раньше жили?» И я пытаюсь им рассказать, я перевожу статью с трогательным «славянским» (с их точки зрения) названием «Сны об Апсны». И чувствую по тишине и раздумьям во взглядах, что они начинают по-иному воспринимать нас и наше будущее, которое — мы все надеемся — будет общим.
С любовью, Карина АЛЕХИНА-ЛАКРУА
Париж
ЗАПЛАЧКА ПО ЗАМОЧЕННОЙ РЕПУТАЦИИ
Москва, «Огонек», редакция.
1. И все же — здравствуйте.
2. Уважаемая редакция и уважаемые читатели. С прискорбием извещаю, что опубликованной в № 38 моей статьи «Два квадрата» я не писал. В том виде, в каком она была опубликована, — не писал. А особенно в том, в каком была проиллюстрирована. И заголовка «Два квадрата» я не только не писал, но даже не понял.
3. Писатель в России по традиции обязан придерживаться гуманистического мировоззрения. Поэтому я ни единого слова не скажу о том, что я считаю необходимым и правильным сделать с редактором, который редактировал мой текст в соответствии с собственным представлением о том, как мне надлежало бы написать мою статью.
4. Вычеркиванием частей текста можно превратить его смысл в противоположный. Вычеркиванием фраз «Гениальность Малевича явилась в знаковом акте. Любое искусство условно, но здесь условность достигла степени кода для посвященных...» и т.д. — можно представить Казимира Малевича шарлатаном, а Михаила Веллера — агрессивным невеждой. Малевич уже умер, но Веллер все еще против.
5. Кроме некоторых принципиальных кусков текста — исчезли и некоторые абзацы, т.е. разные абзацы были слиты сплошняком в эдакий поток не то слов, не то замутненного сознания. Сообщаю, если кто не знает, что абзац может работать весьма сильной стилистической фигурой. Прогнать скороговоркой то, что автор подчеркивал паузами, — это смещение акцентов в тексте.
6. Господа. Я Вас в честной степени уважаю и где-то даже люблю. Но люблю, как я понял, недостаточно, чтобы своей фамилией отвечать за ваши акценты. Каждому в этом мире и собственной мороки хватает. Не учите дедушку кашлять. Свой первый рассказ я написал уже чуть не сорок лет назад. И к излету советской власти у меня уже был резиновый штампик-печать: «Публикация при любых изменениях текста запрещена». Практика показала, что он мало помогает, хотя пока я никогда не ставил еще его на лоб — свой либо редакторский. Конкретно: правка без ведома автора есть нарушение авторского права, зафиксированного кодексами и хартиями, которых Россия также придерживается. Еще конкретнее: я сам знаю, что я хотел сказать, не пытайтесь меня улучшить, я в состоянии сам вас улучшить за ту же зарплату.
7. Настанет день, и собака Алиса из старинной рекламы постсоветских жуликов (простите, бизнесменов) скажет все, что она думает по этому поводу. По поводу своего имени и фамилии. Господа, любой автор имеет право подписываться любым именем, фамилией и вообще любым словом, если оно не нарушает приличий. Я надеюсь, что буква М пока не нарушает приличий. Я сам часто читал ее в разных местах. И не надо ассоциаций, не надо!.. Все, что я написал, я подписывал так: «М. Веллер». Не потому, что мне не нравится мое имя. Я к нему уже привык. А потому, что вот подписался я так — и дело с концом, я никому не обязан объяснять, почему так, а не иначе.
И вот уже тридцать лет редакторы проявляют потрясающую меня любовь к единообразию, достойную старшины-сверхсрочника лучшей роты полка. Анекдоты про майоров столь живучи потому, что каждый интеллигент — несостоявшийся майор в душе. Никаких инициалов, подпись — это полное имя и фамилия, а вот так принято, и у всех должно быть единообразно.
Считайте, что «М. Веллер» — это мой псевдоним. Защищаемый опять же авторским правом. И не учите меня, как положено подписывать свой текст. Как хочу — так подписываю. Мое дело. А ваше — если печатаете — сохранить подпись автора, а не «улучшить» ее.
8. В мою компетенцию, безусловно, не входит вопрос о том, какие материалы в журнале объявляются на обложке. Самые важные, по мнению редакции, это само собой. Раз собаки, которых едят корейцы, или галстуки, которые натурщицы могут надевать на разные части тела, представляются редакции важнее, чем речь о судьбах культуры XX века, — ей, редакции, виднее.
9. Вопрос иллюстрирования текста — особый разговор. Можно оснастить научную брошюру голыми бабами — и она станет смотреться не в пример веселее. Номер автора тут шестнадцатый, дело его — сопеть в две дырки, и место его возле параши.
Портреты Акунина и Сорокина, безусловно, сильно оживили мою скромную статейку, которая была, однако, не совсем о том. Речь шла ни в коем случае не о критической оценке некоторых писателей — но о читательском феномене смещения критериев и оценок некоторых знаковых фигур. О нас, а не о них. О публике, а не о творце. О падении вкусов, а не утрате мастерства. О плебеях, вообразивших себя элитой, — а не о тех, кто творит посильно, отпуская книги в плавание средь потребительских толп.
10. Я всегда презирал людей, не старающихся понимать что бы то ни было. В результате обработки и оформления своего материала в № 38 сами знаете какого журнала — я сам себе показался скорей тупым и злобным, нежели желающим понять и честно оценить происходящее. Вся надежда, что в летнем смоге хватило пепла и на мою голову.
11. Не переживайте, я уже тоже успокоился. Это все ерунда, по большому счету. То ли бывает. Когда-то журнал «Знамя» готовно и «с колес» загнал в номер мой роман «Ножик Сережи Довлатова», встретив меня тепло и дружественно и сказав всяких хороших слов. А после это его же зам. главного редактора высказалась везде, где могла, какую гадостную вещь я опубликовал. Плохо быть дураком, ребята, но попытки умнеть даются мне с большим трудом. О'кей, я уже почти согласен — редактор всегда умнее.
12. Когда-то в газетной статье я без кавычек (советские времена) процитировал царя Соломона, а редактор газеты цитату отредактировал. Издевались на летучке надо мной. Оправдания не принимались.
13. Умным мы называем человека, который с нами согласен. Хорошим мы называем того, чьи речи нам приятны. Ребенок не любит доктора, тот может сделать неприятно и дать невкусное. Совсем несложно прослыть убийцей в белом халате.
Что за чудный был фильм: «Счастье — это когда тебя понимают». Легко и сладостно говорить правду в лицо королю. Эти торжествующие плебеи уже заколебали всю современную культуру. Люди умные и со вкусом все чаще вообще от современной «культуры» отворачиваются, ограничивая себя клеенкой и справочной литературой.
И тут еще вы со своими редакторскими изысками. Я, конечно, понимаю и прощаю, но вообще с вас причитается — для анестезии израненной души и ополаскивания забрызганной репутации.
М. Веллер
НЕ ПЕРЕБОРЩИТЕ С НАДУВАНИЕМ
Чтобы скрасить жизнь тем россиянам, кого одолели тягостные раздумья о судьбах родины, я придумал новое российское развлечение — хождение по болотам и не только. Из прочного, но легкого лавсана изготавливается большой воздушный шар. Дело в том, что один литр легкого газа (например, гелия, которым надувают воздушные шарики) обладает подъемной силой примерно в один грамм. Значит, чтобы поднять, скажем, 50 килограммов веса, нужен шар объемом 50 кубометров. Не так много, как кажется, — этот шар или связка шаров будет иметь габариты небольшой комнаты: 4 х 4,4 х 3 метра. В сдутом состоянии такой лавсановый шар помещается в рюкзак. Надуть его можно из баллона с гелием.
Итак, вы выходите на болото за клюквой и надуваете шар с таким расчетом, чтобы из ваших 70 килограммов веса шар «вычел» у вас 50. То есть вы будете реально весить всего 20 кг при той же мышечной силе. Вы сможете ходить по любой топи! Да даже и не по топи. Представьте себе это невероятное ощущение легкости! До сих пор его испытывали только космонавты на Луне, где сила тяжести в шесть раз меньше земной. Легко оттолкнувшись, они совершали там головокружительные прыжки, поднимаясь на огромную высоту. За такую эйфорию денег не жалко. Только не переборщите с надуванием, а то улетите.
Н. ГУЛИА
доктор технических наук