НЕПРИКОСНОВЕННЫЙ КАМЕННЫЙ ЗАПАС

Что делать с бриллиантами, полученными в наследство от бабушки, в подарок или приобретенными в магазине

НЕПРИКОСНОВЕННЫЙ КАМЕННЫЙ ЗАПАС

Драгоценности — это спасательный круг на все случаи жизни. Они надежнее, чем банковские счета, пакеты акций и коттеджи. Потому что главное в камнях — их способность к тезаврации, то есть накоплению и простоте хранения. И еще один нюанс. Ликвидность — возможность в любое время продать их дороже, чем было заплачено при покупке

Люди, занимающиеся камнями, делятся, как правило, на две категории. Одни стремятся обойти законы природы и государства, а другие — не попасться на этот обман. Одни выращивают искусственные камни и норовят выдавать их за натуральные, а другие создают лаборатории проверки. И каждый из них стремится к совершенству в своем ремесле.

Коллекционер Н.Н. имени своего называть не захотел по причинам, о которых пойдет речь ниже, но рассказать про камни все, что он понял за свой нелегкий коллекционерский век, согласился охотно: «Искусственные и синтетические камни — проблема не только для дилетанта, но и для специалиста. Берется, например, тонкий натуральный слой, на него наклеивается дешевая порода с высокой прозрачностью. И готово. Полученное произведение называется «дуплет», и без исследования в геммологической (геммология — наука о камнях. — Ред.) лаборатории вам даже профессионал не скажет, что тут навертели».

Больше того, не всякая бирка, привешенная к изделию в магазине, скажет вам правду. В советские времена, когда почти у каждой женщины были свои сережки с рубинами и колечко с изумрудом, к камням вообще относились просто: красное — рубин, зеленое — изумруд, синее — сапфир. Про то, что весь этот «цветник» мог быть с успехом выращен в автоклавах на заводах, на бирках не писали. Позже, в перестроечные времена, в самом лучшем случае можно было столкнуться с признанием о том, что изумруд гидротермальный, а рубин лабораторный. Но кто-то и этих бирок не читал, а если и читал, то невнимательно, покупал дешевые камни, а носил как драгоценности.

А кто-то, купив камень в уважаемом месте с хорошей репутацией, все равно несет его в геммологическую лабораторию. И правильно делает, потому что большой камень — вложение денег, надежные торговцы не близкие родственники, а, кроме того, даже самый искушенный продавец без геммолога и сам не может быть уверен в том, что продает.

Н.Н.: «Цена экспертизы — процент от стоимости камня. Вот топаз, например, даже смотреть не будут, скажут: «Это топаз, с вас 50 рублей, идите». Ну, действительно, что его смотреть, топаз же за версту видно. Стоит он недорого, подделывать его бессмысленно, фальшивомонетчики же не делают долларовую купюру, они делают стодолларовую. Поэтому с вниманием и почтением здесь встретят бриллиант».

Бриллиант, конечно, камень уникальный. Нет в нашем мире камня более твердого, чем алмаз, с таким же высоким преломлением, дисперсией, подачей света — другие камни просто не могут с ним сравниться. Правда, у бриллианта есть «братья», маскирующиеся под него: фианит, муассанит и др. Эти камни действительно так похожи на оригинал, что в лучшем случае фокус можно выяснить только под микроскопом или с помощью специально создаваемых приборов — даймонд-тестеров. Но у них один недостаток — стремительно устаревают. Для современной «синтетики» нужны современные «ловушки». Еще сложнее отделить истинные изумруды от поддельных.

Н.Н.: «Для изготовления искусственных изумрудов берется природный берилл, по специальным параметрам выпиливаются пластины и помещаются в автоклав. Примерно через месяц вырастает камень, цвет и чистота которого будут превосходить изумрудные. Это может насторожить бдительных покупателей, и камень снесут к геммологу. И если он дал свое заключение и оценил камень, с этим сертификатом можно смело камень продавать и покупать».

КАМНИ И СТАТЬИ

Из существующих камней можно выстроить пирамиду. Ее основание будет засыпано полудрагами и поделочными камнями, на вершине пирамиды, сами понимаете, сиять будет бриллиант. Он венчает не только всю пирамиду, но и первую группу камней. С древних времен в нее помимо бриллианта входили рубин и сапфир. Оба корунды, то есть карбункулы, то есть окись алюминия — Al2O3.

В миру окись алюминия имеет совсем другие имена — «Сапфир Святого Эдуарда», «Сапфир Звезда Индии», «Рубин Тимура», «Рубин Черного принца», «Сапфир Голубая красавица Азии». Эти камни, как звезды, сияют в регалиях королей и коронах королев.

Они заслужили себе репутацию самых красивых и самых ценных минералов с самой таинственной судьбой. «Куллинан» — самый большой бриллиант в мире. В начале века в Южной Африке нашли алмаз, равного которому не было и нет, он весил полкило с лишним и был размером с кулак. Из африканских рудников камень перекочевал ко двору английского короля Эдуарда VII. И известный мастер Ассер месяц ходил вокруг камня, прикидывая, как же такое чудо расколоть и огранить. В результате когда наконец решился и ударил по камню — упал в обморок. Однако, придя в себя, все-таки сделал свое дело, камни огранили и некоторыми из них украсили императорские регалии.

Но вкус и национальные особенности — странная вещь. Так в России восемь из десяти покупателей наверняка бриллианту предпочтут изумруд. Это на Западе он не входит в «большую тройку», у нас список первой группы обширнее, в него вписаны рубин, бриллиант, сапфир, изумруд, александрит и черный жемчуг. Один недостаток — камни первой категории у нас в стране являются прерогативой государства. А это значит, что, если вы съездили в Таиланд, купили на местном рынке изумительный сапфир, а потом дома решили его продать, вам предложат где-то от 5 до 12. Лет.

ЮВЕЛИРЫ

Кого мы знаем? Конечно, Карла Фаберже. Еще, может быть, Ремплиера, Болина, Привалова, из современных — почти никого. В обычном антикварном салоне мне показывали нательный крест из золота, по узкому ребру которого была выгравирована молитва. Это производило впечатление. Все ахи и охи великодушно принимались, но стоило мне спросить о самом ювелире, как приветливые улыбки продавщиц потухли и крест перекочевал обратно под стекло.

Вывод можно было сделать один — чем искуснее и профессиональнее наши мастера, тем вернее, что сидят они по своим кухням и работают тихо и незаметно на весьма ограниченный круг клиентов-друзей. Интервью любопытным журналистам не дают и о себе не распространяются.

Н.Н.: «Они не рекламируют себя. И заводы не стремятся сделать из своих мастеров звезд. Так что сегодня проще сделать необходимые лицензии, иметь право на свое клеймо и сидеть дома. Такой ювелир ходит в Гохран, покупает металл, отчитывается, все делает по правилам и не высовывается. И это еще в лучшем случае, потому что в худшем — у него нет ни одной официальной бумажки и никакого права всем этим заниматься. И до тех пор, пока не будет разрешен частным лицам доступ к камням первой группы, ничего не изменится. Даже если сейчас запрет снимут, уверяю вас, никто не поспешит открываться. Все же боятся — бандитов, грабежей, осложнений. Конечно, куда спокойнее гранить камни в домашних условиях и раскладывать свой «цветник» на кухонной клеенке».

Самые ходовые камни — небольшие и не очень дорогие. Их вернее и быстрее продать, но и денег на этом можно заработать, как говорят в этих кругах, — «на колбасу». А крупный камень — хоть и большая удача, но еще большая удача найти ему покупателя.

Продукцию большинства ювелирных заводов многие пренебрежительно называют бижутерией и морщат носы. Хотя формально «бижутерия» — это всевозможные ювелирные изделия из драгоценных камней и драгоценных металлов.

СКОЛЬКО ВЕСИТ ДУША?

Цену камня определяют его состояние, чистота, вес, размер и месторождение. Например, из всех рубинов земли истинный ценитель предпочтет бирманские с неповторимым фиолетовым оттенком. На втором месте — красные камни из Таиланда, у них тоже свой фирменный оттенок — коричневый. Вот мера веса карат — величина точная. Настолько точная, что однажды с ее помощью удалось измерить нечто неуловимое. Оказалось, что один карат равняется... душе. В момент смерти тело человека легчает на две десятые грамма, то есть на один карат.

От веса камня зависит цена за карат. То есть один карат в трехграммовом камне будет стоить X, а в тридцатиграммовом — XX. Зависимость вполне законная — чем больше камень, тем дороже его караты.

Н.Н.: «Сейчас в Европе страшная мода на хризолит, его продают по 500 — 700 долларов за карат — это какие-то безумные деньги! Эти кратковременные вспышки популярности создаются искусственно: в моде голубой цвет — отлично, сбрасываем запасы голубого топаза. Все словно с ума начинают сходить, но тут мода меняется и появляется спрос на чайный топаз. А у всех закрома набиты голубыми. Но ничего страшного — побежали за чайным!»

МАРКИЗЫ И ГРУШИ

Самое смешное, что Уголовный кодекс противоречит сам себе. Там черным по белому написано, что запрещены сделки, связанные с драгоценными камнями, а равно и их незаконное хранение, перевозка или пересылка, кроме ювелирных изделий и лома таких изделий. А что такое бриллиант? Ювелирное изделие, прошедшее специальную обработку для того, чтобы из мутного сырья стать сияющим бриллиантом. Так что в этом деле полно тонкостей.

Н.Н.: «У меня есть знакомый, конченый алкаш. Так делает 58 граней за 12 минут. Я не знаю западных мастеров, которые так же сделают. А этому все нипочем, он раз-раз огранил и опять выпить торопится».

58 граней — это так называемая бриллиантовая огранка. Было опытным путем установлено, что именно такое количество граней больше всего «идет» алмазу. А топазу, например, тоже прозрачному камню, необходимы другое число граней, другой угол их наклона, а может быть, ему вообще больше подходит тип огранки со смешным словом «кабошон».

Н.Н.: «Надо уметь видеть камень, все углы уже заданы, надо лишь убрать лишнее и придать камню самую выгодную для него форму. Я считаю, что в этом деле у наших огранщиков и фантазии, и мастерства больше, чем у всех остальных мастеров в мире». Настолько больше, что было дело, когда за огранку из России «Де Бирс» делал наценку в десять процентов.

Типы огранки вполне интернациональны и практически неизменны во времени. Овал, квадрат-багет, круг, груша, бриллиантовая огранка, изумрудная, маркиза, треугольник, кабошон. Кроме классических форм, у каждого мастера наверняка найдутся свои фантазии, всевозможные «дольки», «булочки» и даже «трусики», которые они увидели в сырье.

Разглядев в камне его будущую форму, остается довести ее до совершенства от начала до конца. Ведь катастрофа может случиться в последнюю секунду.

Н.Н.: «Порча камня при огранке зависит от материала. Например, есть такое понятие, как спаянность камня. Камень же растет, нарастает слоями. Так вот есть совершенная спаянность между слоями, есть несовершенная, бывает, спаянность вообще отсутствует. Вот топаз, например, гранить очень легко. Он твердый, хорошо поддается обработке. Но если его уронить, может расколоться. Или хромдиопсид, огранщики обычно плюются и отказываются за него браться. У него совершенная спаянность по всем направлениям. Коварный камень, уже вроде совсем готов, уже идет доводка и в последний миг чик — и полкамня отвалилось. То ли он перегрелся, то ли чуть сильнее на него надавил... Разве разберешь.

Есть только один камень, который не потерял в цене, несмотря на то, что не был огранен. Это тот самый знаменитый алмаз «Шах», который преподнесли русскому правительству, стремясь замять скандал вокруг убийства Грибоедова. На нем еще умудрились сделать надписи — что-то на персидском о его владельце.

Есть еще один тип огранки — антикварный. Проблема в том, что в прошлые времена камни гранились по-другому, технология была хуже, камни получались «проваленные». Сегодня надо быть большим мастером, чтобы сделать «плохо». Но делают.

НАШИ

И делают очень хорошо. Настолько, что, как бы мы ни благоговели перед заграницей, существует вполне определенное, но непопулярное мнение о том, что в ювелирном деле мы лучше всех. Несмотря на революцию, потерю традиций и несовершенный УК.

Н.Н.: «Никакому Западу за нами не угнаться. Обычный покупатель не понимает, что у иностранцев — одно сплошное литье, низкое качество камней, они плохо закреплены. Украшения покупают из-за громкого имени производителя, из-за того, что во всех модных журналах они прекрасно и красочно разрекламированы, а потом через три месяца из хваленых изделий выпадают камни. А потому что в штамповке камни плохо закреплены. Особенно столь любимые нами итальянцы отличаются своей способностью производить этот мусор».

И на Западе есть прекрасные мастера, и на фирмах Van Cleef или Chopard делают изумительные изделия, и у Cartier. С наших заводов продукция тоже вытекает в два ручья. Один ручей — текущий в сторону массового покупателя, относительно недорогой и очень относительно качественный, и другой ручеек, состоящий буквально из единиц по-настоящему ценных изделий для очень богатых.

ЗА ГРАНЬЮ

Там, где есть драгоценные камни, всегда есть место двум явлениям. Вышеупомянутой подделке и воровству. Крали всегда, при любых обстоятельствах. За это, похоже, камни тихо мстят. Классический пример — история индийского бриллианта «Хоуп». Говорят, его сняли с какого-то древнего божества, камень пошел по рукам, а божество обиделось. В результате его владельцам в разные времена досталось растерзание сворой бешеных собак, свержение с престола, автомобильная катастрофа, смерть в психушке... За время пути переходящий «Хоуп», владельцами которого были Людовик XIV, Мария Антуанетта, банкиры, князья, султаны, похудел со 1121 карат до 44,4, пропал куда-то на 40 лет, а сейчас осел в Смитсоновском институте в Вашингтоне.

В конце XVII века на Малышевском месторождении на Урале были введены чрезвычайные меры. Сортировщики камней сидели за длинным столом под постоянным присмотром надзирателей — одна рука завязана за спину, другая у всех сидящих привязана к длинному шесту так, чтобы ее нельзя было ни согнуть, ни спрятать, введена система жестких проверок и суровых наказаний. И все равно сортировщики крадут — одним незаметным глазу движением камень отправляется в рот или на пол, а оттуда в специально проделанную дырку-тайник в каблуке.

И мы, каждый по-своему, всегда будем стремиться к обладанию драгоценностями. Потому что драгоценные камни в нашей жизни очень много значат. И они прекрасны.

Этери ЧАЛАНДЗИЯ

В оформлении материала использованы фотографии драгоценностей Лиз Тейлор.