Мир меняется через предметы, наполненные смыслом
СМЕРТЬ ТЕЛЕВИЗОРА
Люди прошлого очень дорожили вещами не потому, что видели в них какой-то особый смысл. Дорожили потому, что вещи им трудно доставались. Вещи сперва служили, потом становились старьем, потом — хламом, потом (далеко не все!) — антиквариатом. Так вещь обретала смысл.
В наши дни принцип антиквариата (потребительная стоимость — ноль, продажная цена — ого!) жив. Но встречь-поперечь его возлегло представление, согласно которому и вещи, и обладание ими осмысленны и ценны сами по себе.
Где смысл — там и знак. Чем более «наукоемка» вещь, тем она осмысленнее. И кто будет спорить, что самый «знаковый предмет» нашей эпохи — телевизор? Причем этот предмет «работал» на то, что многие склонны называть чумой ХХ века, — на телевидение.
КОГДА ВОДА БЫЛА МОКРЕЕ
Первый мой телеприемник был еще не старый, но уже и не очень новый «КВН». Экран величиной с почтовую открытку. Круглая линза, похожая на стекло от очков, потерянное великаном, заполнять которую надо было дистиллированной водой. И только два канала. Помню, что, когда все садились перед прибором, мама называла это «глядеть в дырку».
О цветном ТВ уже многие слышали и читали, но пришло оно только в семидесятые. Прежде же в магазинах появилась прозрачная пленка, которую предлагалось наклеивать на экран для достижения цветового эффекта. Зеленая полоса внизу должна была изображать траву, верхняя, голубая, — небо, а желто-оранжевая середина — все остальное. Три цвета времени... Невероятно, но многим это даже нравилось.
Телевизор, вроде бы, не сообщал ничего нового. С голубого экрана в глаза и уши зрителей лились та же самая «туфта» и пропаганда, что и из любого другого средства массовой дезинформации. Но расколоть общество на «осмысленных» и «бессмысленных» он сумел. Не ХХ съезд КПСС, как утверждают ушибленные идеологией староверы, не запуск первого спутника, как настаивают синеглазые оптимисты-технопрогрессисты, — именно телевизор, используя ленинские слова, «глубоко перепахал» душу советского человека.
С одной стороны, телеэкран примирял людей. В комнате обладателя телевизора собирались целые коммунальные квартиры в полном составе, включая родственников, друзей и знакомых всех присутствующих. В одной компании таращились на экран те, кто сидел, и те, кто сажал, те, кто пил, и те, кто наливал, те, кто платил, и те, кто принимал плату. Рогоносцы и специалисты по наставлению рогов, законные жены и любовницы, уличные враги, участковые милиционеры и завсегдатаи КПЗ сидели на скрипучих стульях, соприкасаясь коленями и локтями, и неотрывно смотрели в окошко кинескопа.
С другой — телеэкран разрушал стадно-дворовый образ жизни, приучал людей к прежде недоступному представлению о возможности полноценного бытования исключительно в четырех стенах — дарил, отнюдь не фигурально выражаясь, окно в мир. Телеэкран впрямую показывал то, о существовании чего бестелевизорный человек догадывался, но реальных подтверждений прежде не имел и иметь не мог — Москву, Красную площадь, Спасскую башню с курантами, далекие страны, «людей с песьими головами», извержение вулкана, охоту на китов, а также (в программе «Клуб кинопутешествий») полуобнаженных африканских женщин, с открытым бюстом борющихся против колониализма (это было самое интересное). От всепроникающего газообразного советского коллективизма обладатель телевизора на законных основаниях укрывался в свою норку.
«Ящик» из чуда техники наконец сделался рядовым явлением (середина 60-х), потом — сравнительно общедоступным товаром (начало 70-х, время относительного подешевения телевизоров) и наконец заурядным предметом домашней обстановки (конец 70-х). Его историческая миссия — ползучая атомизация общества на бытовой основе — свершилась незаметно для властей предержащих, искренне и наивно считавших ТВ вожжами и уздечкой общественного мнения.
БУДУЩЕЕ БЕЗ АНТИКВАРИАТА
Нынешним телеприемникам, всем JVC`ям и PANASONIC`ам, даже BANG`ам и OLAFSEN`ам не суждено стать антикварными вещами, какой, несомненно, является «КВН». Смысл, обретенный «КВНом», впрямую связан с тем, чем было телевидение до своего недавнего перехода в состояние абсолютной виртуальности. Прежнее телевидение, будучи окном в мир, если и переделывало окружающее в угоду той или иной идеологической модели, все равно оперировало все теми же редакторскими ножницами. Цензура и запрет работали как фильтры, но даже «жевавший с корреспондентом в Стамбуле устриц» зритель все-таки понимал, что как эти устрицы, так и корреспондент со Стамбулом реальны. Да, недостижимы, но принадлежат материальному миру, пусть бесконечно далекому от зрительской коммуналки, тещи, работы и забот.
Но с какого-то момента телевидение слетело с катушек и перестало быть самим собой. Это случилось тогда, когда не информирование, а создание новостей стало привычным и освоенным способом работы. Нынешний блистающий гранями телеприемник с его поразительными цветопередачей, звуковыми возможностями, пультом дистанционного управления уже не та форточка, через которую, выпуская затхлый воздух комнаты, можно было одновременно выглянуть наружу. Это уже почти агрессивный глаз иного мира, внесенный по собственной воле в дом.
Телевидение стало искусством. Вручение премий лишь подтверждает смерть старого доброго телевидения и рождение нового, виртуального. Ведь только искусство предполагает наличие своего собственного мира, мира, далеко не всегда доброго. Рискну предположить, что статуэтка «ТЭФФИ» и есть надгробный памятник эпохе «КВН».
Кстати, очень симптоматично, что и далеко не последние в теледеле люди как минимум косвенно признали смерть одного и рождение другого. Так, и Леонид Парфенов и Евгений Киселев в разное время пришли к одному: нормальному человеку следует поменьше смотреть нынешнее телевидение, если только этот человек еще хочет остаться нормальным. Да и министр печати РФ как-то обмолвился примерно в том же духе.
Но и так современные молодые и самостоятельные люди смотрят ТВ все меньше, все меньше ему доверяют, а если и смотрят, то относятся адекватно. Понимают динамичные жители новой России, что из JVC`ей к ним в дом входит «другое». А им «другое» нужно все меньше, они стремятся к своему.
Смерть телевизора не бог весть какая трагедия. Это состояние времени. Но мне лично, сохранившему тот самый первый «КВН», иногда боязно: функциональные приборы, которые никогда не станут антиквариатом, несут в себе для меня не самый приятный смысл. С каким-то неприятным акцентом. С запахом серы, что ли...
Андрей КРОТКОВ
В материале использованы фотографии: Итар-ТАСС