НЕГРАЖДАНЕ, ПОСЛУШАЙТЕ МЕНЯ!

РАЗБОР ПОЛЁТОВ: Мы представляем вам сегодня четыре вывода, сделанных известными публицистами после теракта, потрясшего страну. Среди великого множества суждений, высказываемых в печати, в частных разговорах, эти противоречащие друг другу мнения, на наш взгляд, вобрали в себя главные аргументы людей, спорящих сегодня о судьбе России

НЕГРАЖДАНЕ, ПОСЛУШАЙТЕ МЕНЯ!

От трусов может потребоваться героизм, а к этому они совершенно не готовы. Люди, называющие себя правозащитниками, не решаются вслух назвать основной побудительный мотив всех своих действий: им страшно

...И ведь я все это знал. Потому что примерно представляю себе, с кем имею дело.

Предполагал же я очевиднейшие вещи. Например, что все издания, которые назовут действия спецназа профессиональными, а операцию 26 октября — успешной, объявят пропутинскими. Еще напишут, что террористы обращались с заложниками более чем корректно — любезно! Утешали женщин, гладили детей. Через день скажут, что наши перепутали газ (причем газ был не наш — у нас не может быть хорошего газа). И наконец, в середине недели додумаются, что никакой взрывчатки в здании не было. Все это был блеф отважных диссидентов, которые и убивать-то никого не собирались. Как правильно заметил один участник сетевого форума, они просто зашли послушать музыку, а автоматы вытащили потому, что не достали билетов. Чеченцы ведь музыкальный народ!

Правда, кое-чего я предположить не мог, потому что даже у моего цинизма есть мера. Например, не предполагал, что один известный радиокомментатор заявит: от рук террористов за все время захвата погибло 3 человека, а наш спецназ уничтожил 119.

Это спецназ виноват в том, что газ пустить пришлось. Причем чеченцы еще и пытались защитить наших простых заложников от наших же спецслужб: за пять минут до штурма Мовсар Бараев, оказывается, вышел в зал и сказал: «Нас убьют». Но взрывать никого не стал, ибо был гуманен. Пошел препираться с товарищами, которые, между прочим, уже переодевались зачем-то в гражданские одежды. А чеченки, все это время сидевшие под балконом, на котором находились дети, оказывается, кричали нашим девушкам: «Девчата, бегите!» Едва почувствовали запах газа — и сразу закричали. Чтобы, значит, девчата не потравились. Правда, в проходах около сцены стояли растяжки, так что рекомендация бежать могла иметь для девчат довольно сложные последствия... Но поскольку пластит, как нам сообщили, был ненастоящий... Ведь это же была чисто театральная акция по защите мира в Чечне. А что Олю Романову убили, предварительно пробив ей прикладом голову и перебив пальцы, — так она сама виновата: не надо было пить. Чистые, честные ваххабиты абсолютно не переносят запаха спиртного. Пришла бы трезвой, а лучше на коленях — и по сей день жила бы, ежели бы, конечно, не отравилась нашим ужасным газом.

Питерский «Мемориал» уже сделал соответствующее заявление, подчеркнув, что наши власти — преемники ЧК-НКВД-КГБ-ФСБ-ФСК. Для них по-прежнему ничего не значат человеческие жизни. Получается, что спасшиеся заложники уцелели по чистой случайности — задача-то была передушить всех, чтобы никто уже не сумел поведать миру правду о доблестных добрых чеченцах и о том кошмаре, который наши федералы творят на этой несправедливой, подлой войне...

Напрасны были надежды на то, что спасение заложников консолидирует нацию. Это все равно что надеяться на благотворную консолидацию гангренозной ноги и здоровой ткани. Гангрену надо иссекать. И мне очень хочется верить, что теракт будет иметь хоть одно благотворное следствие — оздоровит общество, реальное выздоровление которого должно начаться с раскола. С четкого определения, «что такое хорошо и что такое плохо», и с отказа от пресловутой толерантности. Можно вытерпеть многое. Но в военное время (а наше мирным не назовешь) терпеть капитулянтов очень тяжело.

Это, вероятно, первая причина эпидемии капитулянтства: отказ от исторического вызова. Сергей Аверинцев — человек большого ума, я никогда в этом не сомневался, даже когда с ним не соглашался; он поставил очень точный диагноз, хотя и нуждающийся в переводе на русский разговорный: «Реальные события мало похожи на столкновение вполне чуждых друг другу и равных себе цивилизованных субстанций, они скорее заставляют думать о страшной диалектике внутри единого общечеловеческого процесса» («МН» от 29 октября). Там есть и дальше, подробнее, но суть в том, что теракты последних лет, отражают не только и не столько конфликт условного ислама с условным христианством. Речь идет о кризисе самой «белой цивилизации», начисто утратившей навык благотворного насилия над собой. Наша цивилизация стала гедонистической, подчинила все свои действия принципу удовольствия и накликала-таки на свою голову либерализм в его нынешнем варианте (назовите политкорректностью — суть не изменится). Это мир зажравшихся и самодовольных детей из хороших семей. Неудивительно, что на улице находится на многое готовый хулиган, которого эти дети просто бесят. Неудивительно также, что хулиган, нарушающий установленные в их обществе правила, начинает представляться изнеженным деткам кем-то вроде героя.

Они идеализируют, героизируют собственного врага: ведь у него, наверное, принципы? России не впервой оправдывать террор. Она никогда не поверит в то, что террористам нравится просто убивать, да так, чтобы внимание всего мира на себя стянуть, чтоб мир на них смотрел и ими любовался. Российский читатель не желал замечать психопатологических черт в книге Степняка-Кравчинского о русском терроре, не желал видеть душевной болезни Савинкова, упрекал Достоевского в клевете на русское освободительное движение (Достоевский-то с самого начала видел в терроре патологию). Прибавьте сюда советскую традицию героизации Желябова и Перовской, да восторг перед Ясиром Арафатом, да преклонение перед отважными бойцами ИРА, надеющимися хоть смертью своей привлечь внимание к проблеме несчастного Ольстера... О да, они все герои. И чеченцы — герои. Они воюют за независимость, их маленькому, но гордому народу нужна только свобода... Я вовсе не утверждаю, что все люди, думающие так, — трусы. Нет, среди них есть большой процент бесконечно наивных идеалистов. И это первая причина, по которой книжные детки пасуют перед хулиганами.

Но есть и вторая: развитие общества ведет к избавлению его от предрассудков. И рано или поздно в число этих предрассудков попадают: любовь к Родине, любовь к матери, готовность защищать своих и ненавидеть чужих. Ведь все это в конце концов вещи родовые, низменные, инстинктивные. То ли дело наш разум, гуманизм, наше высокое интеллектуальное и политическое развитие... В Чечне нам противостоит архаическое общество, и мы должны быть гуманней, мудрей, педагогичней в конце-то концов. Я и в школе наблюдал такие дискурсы: вот, допустим, терроризирует всю школу Петя Худяков. Но у него семья пьющая и травма родовая, он глупый, у него развитие замедленное. Поэтому вы должны быть снисходительны, даже если он вас немного побьет. Потому что дать Пете Худякову в морду, во-первых, практически невозможно, а во-вторых, это так непедагогично. Да и неинтеллигентно. Не хотите же вы стать на одну доску с ним?

Те немногие люди, которым с некоторых пор стало ясно, что на архаику возможно отвечать только архаикой, что против силы годится только сила, а против шантажа — несгибаемая твердость, уже понимают: даже самое интеллектуальное, развитое и технократическое общество должно уметь защищаться. Потому что вульгарно и архаично получить в морду вполне способен даже Билл Гейтс, производитель технологий третьего тысячелетия. Но на этот архаичный вызов отвечать нелегко, потому что требует он от нас не только владения пресловутыми технологиями, но и почти изжитых, рудиментарных качеств. Вроде храбрости, силы, твердости и жестокости. Мало кто сегодня любит вспоминать о том, что символы нашей интеллигенции (например Булат Окуджава) очень хорошо умели при случае начистить обидчику его широкую репу; а если не могли этого сделать по физическим своим данным (например по возрасту), то по крайней мере не позволяли себя унижать.

А нас унизили. Нельзя было без слез отчаяния и бессилия смотреть на митинг, который родственники заложников проводили на Дубровке. Когда захваченные встают на сторону захватчиков — это кошмар, и хорошо еще, что не осуществился проект одной девушки с радикальной радиостанции: «Если нам скажут танцевать на Красной площади канкан — мы будем танцевать канкан». И станцуют, и будут уверены, что спасали жизни человеческие, а вовсе не позорили свое Отечество. Потому что жизнь дороже всего — выше Отечества, выше государства, выше Бога, которого все равно, скорее всего, нет...

Вот этот страшный лозунг — «Интересы личности выше интересов государства» — и привел к тому, что государство у нас импотентно. Что оно пенсий и зарплаты вовремя не платит, старости нам не обеспечивает и детей наших плохо лечит и учит. Главной целью всякого уважающего себя газетного либерала на протяжении этих пятнадцати лет была борьба с государством, добивание его — с попутными не утихающими разговорами о том, что государство это слабо, коррумпировано, развалено, бессильно, продажно... Я видел иногда, как хулиган выкручивал руку отличнику и требовал: «Проси прощения! Ну!» И отличник просил, хотя было и не за что. И, честно сказать, я иногда думал, что правильно ему руку выкручивают. Если б он молчал, глотая слезы, все могло быть иначе, иначе...

Впрочем, все далеко не так трагично. Есть и вполне вульгарная корысть. Трудно привыкнуть, что в позу защитников хулигана Пети сейчас многие встают из вульгарнейших карьеристских соображений. Все помнят, как легко было сделать карьеру в начале девяностых на разоблачении и поругании Отечества. Многим кажется, что это срабатывает и теперь.

Должны же быть и еще какие-то объяснения — ну не с ума же сошли, в самом деле, все эти люди, называющие себя правозащитниками и утверждающие, что наш спецназ и умеет воевать только против спящих заложниц! «Здоровенные мужики, каждый из которых может головой расколоть стопу библий (почему именно библий?! — Д.Б.), победили женщин, предварительно их усыпив». Экое православное садо-мазо! Некоторые даже назвали эти выстрелы «бессудными казнями». Что это — безумие? Испорченность слишком хорошей жизнью? Полное непонимание того факта, что террорист поставил себя вне любых законов, Божеских и человеческих? Ну не могут же люди, в самом деле, быть такими идиотами.

И тут я понимаю: в главном-то они честны! Они просто не решаются вслух назвать основной побудительный мотив всех своих действий: им страшно. От трусов может потребоваться героизм, а к этому они совершенно не готовы. Купив, наконец, свою первую колбасу, а потом и свою первую стиральную машину, мы очень расслабились, очень...

И для нас уже немыслимо представить, что придется воевать. Мы готовы на все, чтобы спрятаться от этой реальности. Мы не верим, что нам противостоит жестокий, страшный мир хулиганья и отребья. Годятся любые отмазки: мы сами испортили этих людей... Стоп-стоп. Так это мы научили их заниматься работорговлей и воровать нефть? А как же! Ведь московские дома взорвала ФСБ, американские небоскребы погибли вследствие заговора спецслужб, каспийскую бомбу взорвала местная продажная милиция, в Ботлих басаевцев ввел Березовский... Все сделали свои. А против своих выступать — милое дело! Потому что (вечным чутьем избалованных детей мы чувствуем: против них — можно, ну что они нам сделают? Ну что?) Путина как хочешь обзови: если он только попробует закрыть телеканал или лишить лицензии, мы такой вой подымем, что весь Евросоюз описается! Либерализм сегодня — это точный, трусливый и подлый выбор слабака. Он знает, где сила, и противостоять этой силе боится. Так книжный мальчик, которого избили хулиганы, дома с кулаками, слезами и воплями набрасывается на родителей. Хулиганам он сделать ничего не может. А родителям — запросто.

Почувствовали, где сила. Встали на колени перед этой силой. И искренне обиделись на тех, кто на колени становиться не хочет.

Как же им объяснить-то, что они делают?

Дмитрий БЫКОВ