А ВОКРУГ ЧЕЧНИ СТРОИТЬ МОЖНО ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЕ ПАСЬЯНСЫ
Хочу высказать мнение по поводу выступлений политолога Г. Павловского и вашего автора А. Никонова в рубрике «Терроризм». Мне кажется, в первую очередь надо четко установить причины кризиса в Чечне, которые лежат внутри самого чеченского общества, а не ждать, когда «пираты победят пиратов», то бишь «террористов победят тех же террористы», как предлагает Г. Павловский. Известно, что чеченское общество характеризуется сильными родоплеменными пережитками. Чечня страдала и страдает более всего от анархии, фактического распада государства при Дудаеве, замененного родоплеменными отношениями, от дудаевско-масхадовской квазивласти, власти бандитизма и анархии. Вот от этого надо и плясать.
Вообще-то говоря, разве чеченский кризис есть что-то уникальное? А Сомали, Руанда, Нигерия, Афганистан... Проблема трайбализма, разъедания государственного порядка родоплеменными отношениями, — одна из самых важных при анализе положения многих постколониальных стран Африки, Азии и т.д. И что далеко ходить? Возьмите наших соседей по Кавказу или Центральную Азию. При всей «демократической» риторике тамошних правителей ни о какой подлинной демократии там говорить не приходится. Чечня — только одно из проявлений кризиса этих стран, самое кровавое и кричащее. Да и кто, например, о Руанде знает и интересуется ею? Она где-то там, в глубине Африки. И только какой-нибудь сверхужасный факт, как гибель сотен тысяч людей в этнической войне хуту и тутси, обратит на нее внимание мира. Но ненадолго, потому как никаких геополитических игр вокруг Руанды не затеешь, слишком она далеко и от России, и от НАТО, и от ОБСЕ. То ли дело Чечня, которая находится хоть и на краю Европы, но на краю все-таки Европы, в России. Вокруг Чечни можно строить и раскладывать геополитические пасьянсы. Кому-то на Западе надо, чтобы Россия увязла в Чечне и поменьше лезла в мировую политику, а кто-то на юге в ваххабитских кругах арабского мира всерьез поверил, что Россия слаба и можно попробовать отторгнуть от нее кусок и на нем строить государство по типу «Талибана».
Все это так, но, повторю, не нужно забывать про внутренние источники кризиса в Чечне. Говоря кратко, чеченский кризис не проявление «борьбы за свободу и самоопределение», а порождение ослабления государственного порядка в России в начале 90-х вплоть до августа 99-го, когда дело дошло до военного нападения дудаевско-масхадовской Чечни на Дагестан, на Россию. Потому компромисс ни в какой форме невозможен: ни в виде новых «переговоров» с дудаевцами, политической игры с ними (с Масхадовым или без), ни в виде замирения и своеобразного «перенацеливания» агрессии с благословения России, что предлагает Г. Павловский. Нельзя и «ампутировать» Чечню, как предлагает А. Никонов. Потому невозможен компромисс, что дудаевцы сами есть порождение анархии и безвременья и могут существовать только в ситуации анархии и безвременья, сея эту анархию и хаос вокруг себя. А. Никонову хочу напомнить, что уже один раз Россия попробовала махнуть на Чечню рукой. Было это после так называемого Хасавюрта. Неужели не помните, чем это закончилось?
Чеченцам пора понять, что истинная причина случившегося в них самих, что попытка строить жизнь на основе тейповых обычаев и пр. национальных особенностей фактически разрушила начало цивилизации в самой Чечне. Так что нужно делать России в Чечне? Только одно — восстанавливать государственный порядок и уважение к закону, добиваться именно выполнения законов. А вовсе не потакать всяким упованиям на национальную специфику. Только это даст выход из кризиса, терзающего Чечню и всю Россию уже так долго.
Ю.А. БАДИН
Волгоград
БЫЛО НЕЛОВКО ЗА ЭТОГО ДЕДУШКУ
И почему так врезается в память смерть вождей? Старшее поколение до сих пор помнит похороны Сталина, а мы — похороны Брежнева. Вот и сейчас Андрей Архангельский прямо-таки всколыхнул мои детские воспоминания. Как наяву помню холодный хмурый день, я возвращаюсь из школы (жили мы на Камчатке) и вижу бабушку, которая говорит с кем-то по телефону. Она спрашивает: «Он умер?» — с нажимом на «он». И эта таинственность заставляет меня прислушаться. Затем она кладет трубку и повторяет многозначительно: «Он умер». А потом добавляет: «Брежнев». И мне становится стыдно, потому что как не далее чем три дня назад я видела его по телевизору, и мне было очень неловко за этого дедушку, который что-то там силился сказать, а сам даже стоять не мог. А теперь вот он умер, а я про него плохое думала. А потом все школьники по очереди стояли в траурном карауле у портрета Л.И., но без особых эмоций. А через год, когда умер Андропов, а вслед за ним Черненко, народ привык к похоронам, и, думаю, поэтому не осталось в памяти никакого почтения к их смерти. Каждый острослов считал своим долгом пройтись по вождю вдоль и поперек. Учителя, хотя и пытались придать событию подобающий тон, тоже относились к трауру с большой долей иронии.
Наташа Н.
ФОТОГРАФИЯ — ЭТО ТАИНСТВО
Со слов г-на Аббаса получается, что фотография перестает быть искусством, когда все зависит от Мастера, от его умения увидеть и прочувствовать. И сводится к наличию приличного технического оснащения и почти неограниченных средств. Но не у всех есть финансы приобрести профессиональную оптику за жуткие десятки, а может, даже сотни тысяч долларов.
Для меня фотография — таинство, которое я постигаю сама, методом проб и ошибок. Я с увлечением фотографирую, с не меньшим увлечением анализирую свои снимки, ищу ошибки и отмечаю удачные находки. Самое счастливое время для меня — отпуск, потому что он сочетает все интересное: путешествия, фотографирование и общение с новыми людьми. Два отпуска я провела в Крыму. Отсняла в общей сложности 12 пленок. Конечно, основная масса снимков, что называется, для личного употребления. Однако кадров 15 мне не стыдно было бы предъявить и более широкой публике. Здесь есть три «но»: во-первых, я не честолюбива совсем, во-вторых, я не Мастер, а в-третьих, Крым мало кому интересен, вот Тува — это да-а-а-а, далеко и загадочно...
Только не заставляйте меня, г-н Аббас, верить, что человеческий фактор в фотографии если что-то и значит, то это скорее случайная величина.
Юлия ТЕРЕНТЬЕВА
подмастерье
ДА НУ ЭТУ НАЛИЧКУ К ЛЕШЕМУ
Очень занятный подбор статей по поводу наличных денег. На мой взгляд, вопрос денежного оборота если и не важнее вопроса о мировом терроризме, то по крайней мере того же ранга. Если «рядового» террориста и могут сподвигнуть на самопожертвование религиозные, психические или родовые заморочки, то тех, кто его посылает, как конечное или промежуточное звено уж точно интересует именно то, что называется «наличка».
И хотя полная отмена бумажных денег и приведет к некоторой контролируемости государствами своих граждан, непохоже, чтобы она решила проблему организованной преступности и терроризма в частности. Затруднит финансирование — да, даст хорошее орудие для борьбы — да, но самые «крутые братки» хранят свои деньги в швейцарских «сберкассах» и нисколько не страдают от этого. Опять же хакеры не дремлют, и на любое действие всегда найдутся искатели противодействий. Уверен, что, вводя в свое время в оборот банкноты, государственные мужи рассчитывали на то, что контролируемость оборотных средств будет лучше. Да, действительно золото осело в суперзащищенных хранилищах, но никому оно сейчас и не нужно — одна морока, зато появилось много новых разновидностей финансовых преступлений — от банального «рисования» фальшивых денег до махинаций с акциями.
Я приветствую систему с карточками, неважно, именные они кредитки-дебетки или французские MОNEO. И мне совершенно безразлично, что информация обо мне собирается где-то. Ни один супермаркет не дает списка товаров или продуктов, которые я приобретаю, да и ни к чему это кредитной компании. Она следит, чтобы я платил вовремя и все, а информацию дает в компетентные агентства только о том, вовремя ли я погасил кредит или нет. Это называется «кредитная история». Конечно, при желании любая спецслужба может и в мой холодильник заглянуть, только им, что, делать нечего?
Что-то я не замечал, чтобы официантам не нравились «типсы» с кредитки. Я даже не представляю, как можно заплатить карточкой и дать официанту наличные чаевые, ведь абсолютно все в чеке пропечатано! С него и так налоги возьмут, не волнуйтесь за него. Или я посещаю не те заведения? И, разумеется (это уже по поводу госкидалова), в стране, где вся информационная структура заточена под компьютеры, решение принимает не клерк и не оператор. Вывод — будьте аккуратны с информацией, сэкономите деньги, время и нервы.
И последнее возражение к статье с дифирамбами «кэшу». Я тут как-то думал, какие сувенирчики привезти друзьям, чтоб дешево и познавательно, и соорудил брелоки из монеток разного американского достоинства. Так вот начиная с конца 70-х все сверленые центы оказались алюминиевыми, покрытыми «медью», а «даймы» медными. Много не наживешься. А копят их потому, что девать некуда, цены-то почти все на 99 или 95 центов заканчиваются, и сдачу всегда кассир сдает, а попробуйте ему «медяками» выдать, таким взглядом одарит, что лучше бы ты сам его долларом одарил. А вот накопишь долларов 5 — 10, можно и в банк заявиться да поменять или на счет положить. В общем, все верно — ну этот «нал» к лешему. Пусть крутится в местах компактного проживания недоразвитых выходцев, и... государств тоже касается...
Игорь ЛИСЫСЯНЬ, инженер Центра атмосферных
исследований Массачусетского университета
НЕСОСТОЯВШАЯСЯ ВЫСТАВКА ЭШЕРА
Читала с необыкновенным вниманием статью Дмитрия Минченка о замечательном художнике Эшере. Мне повезло знать одного из его сыновей. Мой муж в середине 60-х работал в торгпредстве СССР в Голландии, жили мы в Антверпене. На одном из приемов меня познакомили с красивым мужчиной, который представился Эшером, имя его, если мне память не изменяет, было Джош. Он сказал, что его отец — известный художник. Я сама неплохо рисовала, окончила пединститут и имела диплом учителя рисования. К сожалению, фамилия Эшера мне ни о чем не говорила.
И тогда этот милый господин отвел меня в одну небольшую галерею, где торговали работами его отца. Я обомлела, непонятные, как будто сон, гравюры. Они огромны, хотя имели довольно обычные размеры. Но самое первое впечатление — они казались какими-то неправильными: вроде плоские и в то же время трехмерные — объемные. Как так у него получалось, не пойму.
Я была потрясена. И загорелась устроить выставку в Москве. Выставка будет некоммерческая, в рамках обмена, она не должна вызывать никаких нареканий: Эшер не рисовал свастик, не служил с Гитлером и т.д. Правда, как я узнала из статьи, на крестинах у его сына был сам дуче, может быть, наши органы это знали.
Приехав в Москву, я пошла в МОСХ, взяла с собой репродукции, те, которые мне нравились. «Водопад», например, — вода сама собой поднимается по желобу вверх с первого этажа на третий, а кажется, что это все происходит на одном уровне. В отделе выставок меня встретила любезная эффектная дама. Посмотрела репродукции, плотно прикрыла дверь и спросила: «А больше вы ничего не привезли из Антверпена?» Я, обрадовавшись, сказала, что дома у меня еще несколько репродукций. Дама поскучнела. И спросила в лоб: «Не занимается ли ваш художник образцами косметики?» Я оторопела. Товарищу в юбке было наплевать и на Эшера, и на его выставку. Она вообразила: вдруг я привезла косметику, которую могу ей продать. Тогда многие этим промышляли.
Я поняла, что без решения сверху ничего не будет. И мне пришла безумная мысль попасть на прием к Фурцевой. В Голландии нас знакомили на приеме. Но кто она и кто я? Я отнесла в приемную Министерства культуры письмо и стала ждать. Ответа не было. Спустя месяц на концерте в Большом театре я случайно увидела Екатерину Алексеевну в ложе. Наши взгляды встретились. И она меня узнала. В антракте она пригласила меня войти в ложу. «Я помню вашу фамилию, — начала она без обиняков. — Румянова». Я была потрясена. И рассказала, что мечтаю устроить выставку Эшера, что он замечательный художник, антифашист. Она выслушала и предложила написать ей рабочую записку. Продиктовала номер телефона своего секретаря. На следующий день приношу рабочую записку, она ее регистрирует, а я жду. Проходит неделя. И вдруг звонок домой: «С вами будет говорить Екатерина Алексеевна». Я с волнением хватаю трубку. На другом конце провода сама Фурцева: «Добрый день, товарищ Румянова. Что же это вы устраиваете? Идеология, идеология... Вы даже не представляете, как враг действует. Изнутри. Мы навели справки о вашем Эшере. Это не очень хороший художник. Он не художник, а математик, а художества его — это просто хобби, и еще — не лезьте вы не в свое дело, если не знаете. Я распорядилась вам ничего не отписывать. Звоню лично. Не подводите мужа. Он ответственный работник. Мы его ценим». И повесила трубку.
Как я перепугалась! Я подумала: они решили, что меня завербовали. Мужу тогда я ничего не сказала, и правильно. Мы вскоре развелись. Причины агрессии по отношению к Эшеру со стороны наших чиновников я тогда не смогла понять. Но, прочитав сейчас статью о художнике, я подумала, а может быть, все дело в этих крестинах с Муссолини... Наши органы могли знать, что у него не все в порядке с биографией. Но я-то этого не знала. Если бы его сын мне сказал, что отец имеет отношение к Муссолини, я бы и думать не посмела о выставке. Насколько я знаю, художника Эшера так и не привозили ни в СССР, ни в Россию. Может быть, он до сих пор считается вредным? В любом случае, очень приятно, что вы пишете о таких людях. Я знаю, есть целое направление «учеников» Эшера. Было бы очень неплохо, если бы рассказали и о них.
Евгения Степановна РУМЯНОВА
учитель рисования