ДЯДЬКА

«Усатый нянь» может заработать в Москве до $5000

ДЯДЬКА

Иногда самая на первый взгляд простецкая профессия может принести человеку довольно большие доходы. Особенно, если ты в этом виде деятельности монополист. Кто бы мог подумать, что воспитательный рынок так остро нуждается в мужчинах-няньках?..

Он пришел на встречу минута в минуту. И складочки на его брюках выглядели такими острыми — порезаться можно. В гражданской одежде, среднего роста, худощавый (никаких бугрящихся мышц, широких плеч, грозного взгляда). Однако выправка и походка выдавали человека военного. Сорокадвухлетний подполковник Российской армии Виктор Иванович Миронов абсолютно не походил на «усатого няня». Хотя занимается воспитанием дошкольников и младших школьников в семьях «новых русских» уже три года. С тех пор, как вышел «в мир» по выслуге лет.

Дворянские семьи в дореволюционной России как раз и приглашали к своим отпрыскам мужеского полу людей служилых, знающих, почем фунт лиха. И те растили отроков от рождения до двадцати лет, становясь чуть ли не членами семьи. Называли их «дядьками» — это любимое слово Виктора Ивановича. «Я дядька, — говорит он о себе, — а вовсе не няня».

С тех пор столько воды утекло... Но если сейчас в городские семьи уверенно вошли гувернантки, экономки, домоправительницы и кухарки, то почему бы не возродиться и дядькам? Есть спрос — будет и предложение.

Сейчас у людей один Бог — деньги. Если зарабатываешь тысячу-другую долларов, ты человек обеспеченный. Можешь себе позволить рябчика с ананасом, Париж, гувернантку для сынка, владеющую тремя языками, но не дядьку. Ибо дядька вдесятеро дороже гувернантки! Для той и 2 — 2,5 доллара в час очень даже приличные деньги (няню можно найти за доллар-полтора, причем хорошую, с педагогическим либо медицинским образованием). А Виктор Иванович, бывший политрук (окончил Симферопольское военно-политическое училище), берет 25 долларов в час. И ни центом меньше!

Если исходить из того, что рабочая неделя составляет 40 часов, получается... 4000 долларов в месяц. Это при двух выходных в неделю. А при одном (субботы ведь часто бывают рабочими) — 5000 долларов. Неплохо.

— Кто же, а главное, за что готов платить такие деньги?

— Бизнесмены средней руки, — отвечает Виктор Иванович. — Люди, имеющие доход от 10 000 долларов в месяц и выше. Вы зря думаете, что таких немного, — жестом предупреждает он мои возражения, — очень даже много. Москва — богатый город...

— Но ведь вас, наверное, нанимают одинокие мамы. А женщины зарабатывают на порядок меньше мужчин.

— Но у женщин есть богатые отцы, щедрые любовники, «крутые» покровители. Да и бывшие мужья платят иногда такие алименты, что на них не только меня нанять можно, а и целый штат прислуги, включая телохранителя с шофером. Вот работал я у одной дамочки... Ее отец — генеральный директор крупной фирмы. Что ж, ему на шестилетнего внука баксов жалко?! А она нигде не работала. Когда ей... У нее то фитнес-клуб, то бассейн, то массажный кабинет, то солярий или портниха... И потом, меня же нанимают не на всю неделю, а на два-три часа три раза в неделю.

— Но разве нельзя пригласить няню? Дешевле выйдет...

— Дешевле не значит лучше. Я не няня. Я дядька. Я исправляю огрехи воспитания.

— И няня тоже исправляет. Замечание сделать или в угол поставить за плохое поведение — у нее не заржавеет. В чем же разница?

— Я мужчина!

...Мужчина в нашей цивилизации всегда выше ценился. Даже в качестве няньки. И почему я не родилась с усами!

— Что же такого вы делаете с детьми, чего не могут женщины?

— Я делаю из мальчика мужчину. Леплю ему характер.

— Каким образом?

— А я вижу то, чего не видят родители. К примеру, ребенок эгоист. Маму ни в грош не ставит. Хамит ей, швыряет ложку. Чуть что не по нему, бросается на пол и сучит ногами... Тут одному моему подопечному купили сотовый телефон. Так он его в ярости разбил о стену: разозлился на маму, что третью конфету не дала. Боялась, бедная, что детка аппетит испортит и обедать не будет. Ребенку пять с половиной лет... И такое отношение к дорогим «игрушкам» у него в порядке вещей. А мама считает: ничего страшного. Подумаешь, раскапризничался ребенок. Вишь, как расстроился, даже коленки дрожат. С возрастом пройдет...

— То есть воспитывать приходится не одних ребятишек, а и их мам?

— И пап! Меня ведь и полные семьи нанимают. Но папе бывает недосуг заняться сынишкой. Он бизнес крутит. Уходит — мальчик еще спит. Возвращается — уже спит. В субботу папа вкалывает по полной программе. В воскресенье отдыхает с друзьями или у любовницы. Когда ему сынулю воспитывать, поговорить с ним на «мужские» темы, погонять мяч?! Бизнесмены — это совсем иной коленкор. И дети у них другие: изнеженные, балованные. Болеют без конца. Бегать не умеют! В подвижные игры играть не умеют! На турнике подтянуться не могут! Отжаться — и не проси!

Вы видели когда-нибудь восьмилетних детей, которые никогда не держали в руках мяча? Я их учу играть в мяч! И на турнике подтягиваться, а не мертвым грузом висеть. Еще рукопашному бою учу, простейшим приемам. Чтобы могли себя защитить. Закаливаю. Контрастный душ, ножные ванны, холодное обливание... Вроде бы элементарные вещи, но матери смотрят во все глаза и удивляются. Странный народ...

Пробки вставлять учу. Чтобы, если свет погаснет, знали, что к чему. Розетку исправить, утюг починить, гвоздь забить. Да мало ли в доме мужской работы... Но главное — мы много разговариваем. Обо всем. С ними же никто не беседует по душам. Им все угождают! Приходится кропотливо искоренять эгоизм, чванство, самовлюбленность, неуважение к родителям и к людям вообще. Еще стараюсь воспитать нормальное отношение к женщине. Надо, чтобы мальчик с детства привыкал ценить красивое, в том числе и женщину, умел ее защитить.

— Расскажите о самом трудном случае в вашей практике.

— Был такой... Семилетний Славик, играя с приятелем во дворе, нечаянно попал ему камнем в висок. Тот умер. Это был несчастный случай чистой воды, но паренек считал себя убийцей. Он замкнулся, впал в депрессию. Врачи сказали: на реабилитацию уйдут годы. Семья поменяла район города, квартиру, друзей. Мальчику объяснили, что ему нечего бояться. Здесь никто не знает его истории. Но Славик упрямо отказывался от прогулок, не хотел ходить в школу. И вообще ничего не хотел. Он винил себя в смерти друга, и ему не было дела до мнения окружающих. Он даже говорить перестал! Просто кивал в ответ или головой крутил...

И однажды родители увидели мое объявление в интернете: «Папа по вызову. Бывший офицер с большим опытом работы с подростками предлагает услуги воспитателя. Оплата почасовая, высокая. График — удобный для вас». От отчаяния, конечно. Они были в таком состоянии, что хватались за любую соломинку.

— И как же вы справились, не будучи психологом?!

— Я работал с этим Славиком месяцев семь или восемь. Объяснял, что смерти нет. Что только физическая оболочка умирает, а душа остается жить. Мы вместе медитировали. И постепенно у нас наметился контакт. Славик стал улыбаться, потом смеяться. Начал выходить на улицу, общаться с другими детьми...

— Сейчас у него все в порядке?

— Он выздоровел. Ходит в школу. И уже не считает себя убийцей, монстром, исчадием ада. Мне удалось снять комплекс вины. Но мы теперь не общаемся: родителям тяжело вспоминать весь этот кошмар, они хотят забыть о страшном периоде в их жизни...

— А не боятся родители доверить любимое чадо незнакомому человеку?

— Они по своим каналам меня проверяют: не было ли у меня уголовного прошлого, не маньяк ли я, не педофил ли... Я не обижаюсь, понимаю их опасения.

— А почему вы расстаетесь с воспитанниками? Ведь когда-то дядьки растили своих питомцев лет до двадцати...

— Чаще всего мои клиенты уезжают жить за границу. Или отправляют туда жен и детей. От греха подальше. Иногда зовут с собой. Последняя семья уж как соблазняла Австрией... Стал я для их пацана настоящим дядькой. Но куда ж я поеду — у меня своя семья есть...

— И большая у вас семья?

— Обычная. Жена, сын, дочь. Сыну девятнадцать. Он сейчас в армии. Служит в спецподразделении в грузинском городе Ахалкалаки. Дочери семнадцать. Она первокурсница филфака МГУ.

— За сына не боитесь? В Грузии сейчас неспокойно.

— Как не бояться... Сын есть сын. Но парень у меня с характером. Он себя в обиду не даст. На гражданке Дима занимался спортом. Борьбой, бегом, плаванием. Потому и попал в разведроту. Конечно, ему нелегко. Ну-ка, полазай по горам да в полной выкладке. Кожа с рук клочьями слезает... Но он мужчина. А мужчина должен быть сильным и смелым. Он должен научиться выживать. В любых условиях. В любой ситуации. Я плохо отношусь к «пиджакам» — так мы, офицеры, называем тех, кто не служил. Не служил — значит, не мужчина...

— А бывало ли так, что вы сами, по собственной инициативе, покидали чью-то семью?

— Один раз. Обычно я не стараюсь понравиться ребенку. Никогда перед ним не заискиваю. А тут вдруг захотелось понравиться. Сам не знаю почему. Шестилетний малыш раскусил меня через неделю. Он почувствовал, что я хочу казаться лучше, умнее, чем есть на самом деле. И... отвернулся от меня. Пришлось уйти. Было очень стыдно и тяжело на душе.

— У вас есть последователи? Или вы единственный дядька в Москве?

— Теперь уже не единственный. Глядя на меня, несколько моих друзей, тоже офицеры в отставке, в дядьки подались. Двое сейчас работают в полных семьях. Двое — у богатых бизнесвумен, которые воспитывают сыновей одни. А один женился на маме своего подопечного и стал ему настоящим папой, а не по вызову. Счастлив.

— А вы? Довольны своей жизнью?

— Не совсем. Я вот теперь хочу создать фирму «Дядька». У меня бы работали только офицеры-отставники. Ни один гражданский не научит мальчишку тому, чему может научить офицер. Но, разумеется, я бы не брал на работу прошедших Афган, Чечню. Тот, кто убивал, не годится на роль воспитателя.

Елена БЕРЕЗИНА