ВОТ ТАКОЙ КОТ…

За оградой бродят ручные страусы, а управляющий отелем бельгиец Дидье и я сидим за бутылкой коньяку и размышляем о том, чем же проклятая Африка так привораживает сердце

ВОТ ТАКОЙ КОТ...

В 1986 году манящее название Берег Слоновой Кости скоропостижно исчезло с советских географических карт. Взамен, путем обратного перевода на французский язык, появилось государство Кот-д'Ивуар.

По африканским меркам Кот-д'Ивуар — страна мирная и вполне процветающая. Тут проживают много иностранцев и встречаются туристы из разных стран мира. Только россиян среди них и не хватало.

Ранним утром с шофером и гидом выехали из Абиджана. Если роль в сей экспедиции шофера очевидна, то назначение гида так и осталось до конца загадкой. Могу только утверждать, что он точно не был знатоком ни иностранных языков, ни флоры или фауны, ни местных обычаев, ни хотя бы местных дорог. Тем не менее Серафим был очень горд своей должностью, он с важным видом оплачивал расходы из завернутых в бумажку подотчетных денег и следовал за мной повсюду, распугивая и без того затравленных африканских животных. Даже когда я купался, являлся Серафим и строго наблюдал с видом заслуженного осводовца, хотя сам плавать, как выяснилось, не умел. Возражения не помогали, и я смирился.

Итак, дорога на север. Первые сто километров вокруг влажные тропические леса и плантации каучуконосной гевеи и масличной пальмы. Потом появляются первые термитники — причудливой формы замки, часто много выше человеческого роста, выстроенные из красной африканской земли.

Севернее 7-го градуса широты начинаются саванны, и можно наконец увидеть баобабы.

К обеду мы въезжаем в Буаке, второй по величине город страны после Абиджана. Перед входом в отель меня торжественно встречает общественность города. А нет, оказывается, не меня, а звезду эстрады из Заира. Звезда, как положено, опаздывает, и я успеваю без помех прошмыгнуть в номер да еще и краем глаза увидеть певца — вылитый Сергей Пенкин, только черный.

На улицах города восхитительная толчея и торговля чем угодно — от кокосовых орехов до сотовых телефонов. Продавали и билеты на завтрашний конкурс «Мисс Буаке», не сомневаюсь, что мероприятие прошло успешно, тут есть из кого выбирать. Вечереет, шуршит набросанный за день мусор, мусульмане спешат в мечеть, христиане в церковь, с большой железнодорожной платформы разгружают разбегающихся коз, а на привокзальной площади чернокожие наперсточники дурят чернокожих трудящихся. Приходит душная тропическая ночь, город затихает, но меня ждет еще один праздник — ночной тропический ливень, теплый как душ, один из первых после долгого сухого сезона.

Буаке — последний пункт, где еще можно обзавестись местной валютой — африканскими франками. Доллары берут неохотно и с бессовестными комиссионными, евро — без проблем и по фиксированному курсу. Между прочим, общеевропейская валюта появилась на полвека позже, чем франк КФА (CFAF), имеющий c 1945 года хождение в 13 африканских странах и всегда стабильный курс 100 франков КФА за 1 французский. Не менялась даже аббревиатура CFAF, просто она раньше значила colonies francaises d'Afrique, то есть африканские колонии Франции, а теперь communaute financiere africaine — африканское финансовое сообщество.

Еще день пути, и я приезжаю в Comoe Safari Lodge. В километре к югу — национальный парк Комоэ, крупнейший в Западной Африке, в километре к северу уже другая страна — Верхняя Вольта (та, которая без ракет), непоэтично переименованная в Буркина-Фасо. Около отеля деревушка из круглых, обмазанных глиной домиков. Здесь загадочно горят по вечерам керосиновые лампадки, сделанные из пивных банок, просыпаются до рассвета, толкут зерно в деревянных ступах, возделывают землю мотыгами и мачете, охотятся с рогатками на птиц, валяются в тени в послеполуденную жару, смеются и плачут, а вечером ходят на реку мыть посуду, стирать и купаться.

Парк Комоэ перед началом весенних дождей весь покрыт шрамами пожаров. Обнаглевшие термиты ведут строительство на и без того негладкой дороге. Зверье встречается здесь реже, чем в возвышенных саваннах Восточной Африки, но ощущение первозданной дикости, пожалуй, острее, а это, на мой взгляд, главное — на слона можно и в зоопарке поглазеть, только толкаются очень. Я вспоминаю, как бредет в траве, собирая ящериц и змей, пара рогатых воронов, огромные черные корявые птицы, гнездящиеся в дуплах баобабов. Или лужицу у реки, покрытую сотнями коричнево-фиолетовых бабочек. Или вечернюю прогулку на пироге по реке Комоэ, когда около нас всплывали бегемоты. После прогулки я перепутал банкноту и дал гребцам чрезмерные чаевые. Те решили не остаться в долгу и предложили выпить у них в хижине прозрачной жидкости «кутуку». Я спросил, что это, и услышал до боли знакомый рецепт: сахар, дрожжи, двойная перегонка...

После дикой природы можно позволить себе в оставшиеся дни насладиться морским берегом. Для этого очень хорош Гран-Бассам — древняя столица Берега Слоновой Кости. У Гран-Бассама впадает в океан моя старая знакомая — река Комоэ. Протекая вдоль берега, она делит город на новую и старую части. Новая — обычный шумный африканский городок, а старая, та, что ближе к морю, состоит из цепочки небольших отелей вдоль пляжа и сонного поселения в более или менее разрушившихся домах колониальной эпохи. Если прогуляться там в жару послеобеденной сиесты, то покажется, что жители навсегда покинули это место, лишь черно-оранжевые агамы на стенах домов видели, как это случилось. Но к вечеру Бассам вновь заполняют люди и звуки, и воскресный хор баптистов сливается с бесшабашными африканскими ритмами из соседних пивных. И еще шум моря. От самой Антарктиды до берега Гвинейского залива волнам есть где разогнаться, а разбиваясь, они погружают все в соленый туман, клочья которого особенно заметны в свете фонарей безветренной ночью.

Снова Абиджан, пора собираться в аэропорт. Я открываю окно и впускаю жару в прохладу гостиничного номера. Солнце только что зашло, в небе еще летают стаи стрижей. Появляется огромная, почти с ворону, летучая мышь, за ней другие. Эти мыши не ловят насекомых, а питаются тропическими плодами. Днем они огромными колониями спят на больших деревьях, а в темноте вылетают кормиться в национальный парк Банко на окраине города. Постепенно все темнеющее небо заполняется этими созданиями, зрелище величественное и жутковатое. Мне становится ясно, что следующей зимой меня снова потянет куда-нибудь в Африку и я не стану этому желанию сопротивляться.

Никита ВИХРЕВ
Март 2002 года.

P.S.:

Грустный постскриптум. Человек полагает, а Африка располагает. Увы, мирному сосуществованию креста и полумесяца в Кот-д'Ивуаре пришел конец. Давно зревший конфликт между мусульманским севером и христианским югом 19 сентября превратился в гражданскую войну. Верные президенту христианину Лорану Гбагбо правительственные войска быстро вернули контроль над Абиджаном и побережьем, с трудом и с помощью французского Иностранного легиона, помогавшего вызволять европейцев, отбили Буаке, но далее на север продвинуться не смогли. Война затягивается, информация скудная, но можно с уверенностью сказать, что жестокости с обеих сторон уже было в избытке. Пропасть все глубже.

Как-то там Дидье? Надеюсь, уехал. Судьба страусов, боюсь, незавидна. Серафим ответил письмом по электронной почте. Жив, к счастью, но с работой покончено. Какой теперь туризм? Африка, кошмар и любовь.

Ноябрь 2002 года.

Редакция «Огонька» отобрала снимки для этой публикации на сайте www.Rosfoto.ru.