В семье Матье было четырнадцать детей. У самой красивой и удачливой дочери из этой семьи своих детей так и не появилось...
Мирей МАТЬЕ:
«КАК БЫСТРО ПРОЛЕТЕЛО ВРЕМЯ!»
— За границей вы выступаете чаще, чем в своей стране. Прямо как французские футболисты.
— Да, но в отличие от футболистов езжу на гастроли и всегда возвращаюсь. Кстати, я заядлая болельщица и стараюсь не пропускать ни одного матча, когда играет наша сборная. И очень люблю гонки «Формула-1». Мой любимый пилот — Михаэль Шумахер, а марка машины — «мерседес».
— Сами водите машину?
— Нет, у меня есть шофер. Я живу в тихом парижском пригороде Нейи, а в Париже ужасное движение, пробки. Не могу заставить себя сесть за руль автомобиля.
— Если бы вы смогли начать все заново, что бы изменили в своей жизни?
— Ничего не стала бы менять. На ошибках учатся, и даже из негативного опыта можно сделать положительные выводы.
— Вы помните свой приезд в Париж?
— Очень хорошо, словно это было вчера. Это было 21 ноября 1965 года. Я стояла на вокзале с огромным чемоданом, в котором было очень мало вещей. Такая скромная провинциалка, говорящая с южным акцентом. Родители напутствовали: «Ни в коем случае не знакомься с мужчинами». И всю дорогу я боялась глаза поднять. Парижем я была восхищена и напугана. Еле нашла место, где должна была состояться запись. Была такая телепередача — «Игра случая». Я увидела кинокамеры, направленные на меня, и подумала: «Боже мой, все меня увидят. И папа с мамой, и соседи...» Я выиграла этот конкурс, а затем было выступление в концертном зале «Олимпия», где пела с Саша Дистелем — шансонье.
Он меня представил публике, а я стеснялась говорить из-за акцента. Я пела. А дальше моя карьера начала развиваться очень стремительно. Когда я начала петь, то моей младшей сестре исполнился один год. А сейчас у нее взрослые дети. Как быстро пролетело время!
— Вы были послушной дочкой?
— У нас была большая семья. Кроме меня, еще шесть сестер и семь братьев. Чередовались девочка-мальчик. Мне еще повезло, потому что маленькой родители брали меня в оперный театр. А затем, когда нас стало много, то оперу слушали по радио. Слово папы было законом. В девять часов вечера все должны были лежать в кроватях и спать. Так нас воспитывали. И для меня это было нормой. Конечно, мне что-то не нравилось. Но это не обсуждалось. У каждого из нас были свои обязанности. Кто-то ходил в магазин. Кто-то подметал в доме, помогал на кухне.
— Что делали вы?
— Я мыла посуду и работала с сестрой Матит на фабрике. Рано утром мы садились на велосипеды и ехали на фабрику по изготовлению конвертов. Хозяин был страшный скупердяй и всегда норовил вычесть из зарплаты за провинности вроде опоздания. А попробуй не опоздай, если смена начиналась в пять часов утра. Заканчивали смену и битый час ходили, выискивая свои велосипеды среди сотен чужих. Затем я работала воспитателем в детском лагере, как-никак у меня был хороший опыт общения с младшими братьями и сестрами.
— А потом вы стали выступать на сцене?
— Мне посчастливилось работать с импресарио Джонни Старком. После родителей это был самый близкий мне человек. Но с ним было нелегко. Джонни крайне редко меня хвалил, всегда указывал на недостатки. Я плакала. А потом делала так, как он говорил. Джонни учил меня иностранным языкам, хорошим манерам. Все это пригодилось, когда я стала ездить за границу. В Англию, к королеве Елизавете. Встречалась в Америке с Томом Джонсом, Элвисом Пресли. Я была с Джонни до конца его жизни. Его смерть — моя боль.
— Вы суеверны?
— Когда мне было четырнадцать лет, меня остановила гадалка и предсказала будущее. Я смеялась, но все исполнилось. И еще у меня на ладони линии составляют звезду. Когда я выступаю, у меня всегда на шее крестик. Кроме того, есть талисманы. Например, четырехцветная брошка-клевер. Но так как я верующая, то понимаю, что не должна быть суеверной.
— Вы встречались с Папой Римским?
— Несколько раз. Один раз он принял меня с мамой и сестрой и подарил нам четки. Поцеловал мою маму два раза. Папа Римский — необыкновенный человек и в то же время очень простой. Выглядит уставшим, но его окружает необыкновенная аура, его появление вызывает общее ликование.
— Вы ходите на службу?
— Да, но не каждое воскресенье. Когда я в Париже, то хожу в церковь по субботам. А когда уезжаю на гастроли, то специально оставляю деньги человеку, который от моего имени ставит свечи святой Рите. Я очень почитаю эту святую. Хожу в Авиньоне на кладбище к отцу. Он ведь был каменотесом и сделал каменную усыпальницу для всей семьи. Такое солидное сооружение, как общежитие, для каждого из членов семьи. Там уже покоятся бабушка с дедушкой и папа.
— Когда у вас становится тоскливо на душе, как вы это преодолеваете?
— Слушаю музыку. Мои вкусы достаточно разнообразны. Люблю классику — Вивальди, Бетховена, люблю Жака Бреля — пою некоторые его песни, «Пинк Флойд», «Куин». Все зависит от настроения. Из французов больше всего нравится Франсис Кабрель.
— А домашние животные у вас есть?
— Нет. Я часто на гастролях. Зато у моей мамы шесть кошек, не считая тех, что ходят к ней в гости. Она кормит всех несчастных и бездомных котов. Я люблю животных и не представляю, как можно плохо с ними обращаться.
— Когда-то вы жили со своей тетей Ирэн, теперь — с сестрой Матит. Смогли бы вы жить одна?
— Нет, не смогла бы.
— А если ваша сестра выйдет замуж?
— Не выйдет. У нее есть друг, но вряд ли она станет его женой. Матит знает, что я не смогу остаться одна. Даже когда я работаю дома, мне необходимо присутствие кого-либо из моих близких. Ведь артистов часто окружают льстецы. Сестра же всегда скажет правду — она моя самая близкая подруга.
— Что происходит с вами, когда вы выходите на сцену?
— Когда я записываю диск или выхожу на сцену, то волнуюсь, как и в первый раз. В театр я приезжаю за четыре часа до спектакля. Мне необходимо привыкнуть к залу, даже если я его хорошо знаю. Самый прекрасный момент — когда выходишь на сцену и слышишь аплодисменты публики.
— Вы не курите. А как с алкоголем?
— Я с юга Франции. А там бутылка вина не считается алкоголем. Я, конечно, бутылками не пью. Но бокал выпью с удовольствием. У меня есть небольшой погребок. Я там держу белые эльзасские и бордоские вина. Согласитесь, что именно красное вино из Бордо дает настоящий вкус Франции. Зато в России рюмку водки с икрой с удовольствием выпью.
— Вы можете приготовить себе еду?
— Конечно, если это будет нужно. Но я наблюдатель, лучше буду на подхвате. Могу овощи почистить, что-то порезать.
— У вас много песен о любви. Какую роль она играет в вашей жизни?
— Важна Любовь с большой буквы. Без любви жизнь невозможна. Нужно чувствовать себя любимой. Все артисты нуждаются в любви — публики, друзей и близких. Но настоящие, верные друзья — это большая редкость.
— Каким вам представляется идеальный мужчина?
— Главная черта в мужчине — наличие чувства юмора. Человек с юмором излучает тепло, и это привлекает меня больше, чем ослепительная, но холодная внешность.
— Есть ли сейчас любовь в вашей жизни?
— Нет, в настоящий момент я не влюблена.
— Отказывали ли вы мужчинам, предлагавшим вам руку и сердце?
— Да, и неоднократно.
— Была ли в вашей жизни безответная любовь?
— Была сложная любовь.
— Вы решили не заводить семью. Не жалеете об этом?
— Нет. Чтобы любить кого-то, не обязательно выходить замуж. Человек меняется, становится мудрее. Думаю, что с возрастом любовь становится более глубокой.
— Вы самая старшая в семье, но меньше всех ростом.
— Да, у меня сто пятьдесят три сантиметра. В манекенщицы меня бы не взяли. Что я только ни делала — играла в волейбол, до изнеможения висела на турнике, но не подросла ни на сантиметр. Помогают лишь высокие каблуки.
— У вас очень маленькая ножка. Какой размер обуви вы носите?
— Тридцать третий. Туфли я заказываю у Рене Манчини. Он делает обувь для Дома Шанель.
— У вас никогда не было желания изменить что-то во внешности?
— Кто же доволен своей внешностью? Я у себя нахожу массу недостатков. Но каждый раз, бывая в Лурде (маленький городок на юге Франции, где находятся святые места), я получаю урок смирения. Когда видишь вокруг больных людей или инвалидов, то понимаешь, что тебе грех жаловаться.
— Когда-то я рассталась с косой, чтобы быть похожей на Мирей Матье. Вам не хотелось изменить прическу?
— Всего лишь однажды мне убрали челку и сделали модный макияж. Было неплохо, но это была не я. Я смотрела на себя в зеркало и не узнавала себя.
— Как вы относитесь к модной нынче эстетической хирургии?
— Пока не испытываю в этом потребности. На будущее загадывать не хочу. Артисты всегда на виду и из уважения к публике должны выглядеть безупречно. Я считаю, что если постоянно ухаживать за внешностью, тогда не нужны будут радикальные меры. Важно правильно питаться. Большую роль имеет наследственность. Важен сон. Я сплю по десять часов.
— Раньше вы одевались у Кардена, сейчас у Лакруа. С чем это связано?
— Мне захотелось сменить стиль. С Лакруа у нас общие корни, мы южане. Мне очень нравится то, что он делает. В его работах есть смелость и женственность. Он использует различные комбинации тканей, много кружев, сочные, яркие цвета. Я восхищаюсь этим кутюрье.
— В вашей жизни много семерок — тридцать семь лет карьеры, тридцать седьмой альбом, седьмой раз выступление в «Олимпии»...
— Я знаю, что это библейское число. Значит, все пройдет удачно.
Татьяна ПИНСКАЯ
На фотографиях:
- ФРАНЦИЯ ВПЕРВЫЕ УВИДЕЛА 17-ЛЕТНЮЮ МАТЬЕ В ПРОГРАММЕ «ВОСКРЕСНАЯ ЖИЗНЬ». ВЕДУЩИЙ МИШЕЛЬ ТРИКЕТ И СЕМЬЯ МАТЬЕ — СПУСТЯ 37 ЛЕТ
- «МНОГО ЛЮБВИ И МНОГО РАБОТЫ» — РЕЦЕПТ ВОСПИТАНИЯ ОТ МАМЫ ПЕВИЦЫ
- МИРЕЙ МАТЬЕ С ТОМОМ ДЖОНСОМ
- В материале использованы фотографии: Юрия ФЕКЛИСТОВА