ПОД ОБЛОЖКОЙ

Для них с дореволюционных времен не придумано более удачного названия — коробейники. У них в коробах может быть что угодно — сигареты, утюги, зубная паста, книги. Они привычны в Москве, уличные торговцы. Потому что Москва — это территория толп и одиночек. Толпы вечно бегут, им порой некогда даже затекать в магазины. Этим и пользуются одиночки-коробейники со своим набившим оскомину: «Простите, можно вам предложить...» Они будут, пока будут спешащие толпы. У них свой мир, своя жизнь, свои законы... В этот мир окунулся корреспондент «Огонька»

ПОД ОБЛОЖКОЙ

У человека, который займется этим, поменяется угол зрения на человечество

Отработав несколько дней в фирме, уже можешь отдать должное, насколько все продумано, грамотно, даже хитро устроено. Ловчат. Ухищрений много. Например, когда люди приходят устраиваться, они не должны видеть работников, выходящих с огромными сумками и рюкзаками. Это может отвратить претендентов на рабочее место. Если с тобой «на поляне» (так здесь называют Москву) что-то случилось, какое-то ЧП, ты не должен об этом громко распространяться, чтобы не отбить у кого-то из коллег охоту работать.

Менеджеры здесь умные, молодые. Отчитываюсь в конце дня по проданным книгам.

— Юра, почему так? Ведь ты в первый день сделал двадцать единиц (единица — пятьдесят рублей), а сегодня только восемь?

— Да все нормально.

— Отвратительно, Юр.

Рассеянно и нервно отмахиваешься.

— Нормально, нормально...

Второй менеджер мельком бросает взгляд:

— Он на своей волне.

И ты удивляешься... Выдать диагноз мимоходом, точно, коротко и пользуясь популярным словарем.

Разносчики книг приходят к восьми утра. Получив товар, закрашивают потертые углы и царапины, если они есть (ощущение, как будто в морге трупам румянец наводишь), проговаривают друг на друге рекламные монологи, тем самым тренируя себя и обучая других, одновременно слегка издеваясь над процессом.

— Здравствуйте. Издательство «Хаха-пресс» предлагает вашему вниманию детские книги на любой возраст. Вот, возьмите, полистайте. Прекрасная полиграфия, самые достойные авторы. Особое внимание обращаю на художественное оформление...

— Ручку дай, список написать.

Достает ручку, протягивает:

— Еще раз здравствуйте. Вашему вниманию предлагается ручка от издательства «Хаха-пресс». Возьмите, подержите. Чувствуете, как удобно ложится в руку? Особое ваше внимание обращаю на дизайн...

Здесь бравируют раскованностью, щеголяют друг перед другом идиотизмом. Репризы так и сыплются.

Эта работа не для моралистов. Человек продал книжку не на тот возраст, воспользовавшись некомпетентностью матери, и все подходят, поздравляют его: «Молодец! Мужчина!»

Для самых лучших фирма время от времени организовывает посещение ночных клубов, благодарит их таким образом. Вот человек идет по улице, по-рабочему одетый, упрямо набычившись, прет огромные баулы и зависти, скажем так, у прохожих не вызывает. А вот этот человек уже сидит в ночном клубе. А что, если и нищие, не все, конечно, а самые преуспевающие, с наибольшим КПД, время от времени ходят по ночным клубам за счет своей фирмы?

Перед тем как разносчики книг выйдут на улицы, все они собираются в одной комнате, выключают свет и врубают магнитофон. Дискотека. В самый первый день, конечно, обалдеваешь. Смотришь на это все, а в голове: «ДЕВЯТЬ ЧАСОВ! ДЕВЯТЬ ЧАСОВ УТРА!» Да и танцы такие, на грани фола.

Понятно, для чего это делается. Чтобы люди вышли расслабленные, положительно заряженные.

Большинство работников — провинциалы и подмосковные, для них эта контора что-то вроде семьи, где можно согреться чьим-то теплом в этом непростом городе.

Эта работа такая, что на плечах появляются профессиональные потертости, как у лошади. А на лице — упрямое выражение, в любой момент готовое смениться на фальшивую улыбку.

Эта работа такая, что, выслушав первые твои слова, люди скучнеют, отводят глаза и говорят: «Нет. Не нужно». И так подряд десять, двадцать человек, а тебе должно быть по барабану. У тебя только начался день, ты не должен позволять их кислой или равнодушной реакции на тебя проткнуть твое поле.

— Вы как цыгане. Вам говоришь: «Нет» — а вы снова свое.

— Нас так учат. Отказ — лишь повод для нового вопроса.

Надо быть готовым к любым идиотским вопросам.

— А у вас есть эта книга?

— Какая?

— Ну вот эта... Детская... «Волшебник из страны Ноль Три»?

Изредка встречаются люди, перед которыми хочется снять кепку (я в кепке). Женщина целый день стоит на базаре и получает сто рублей. А ребенку она покупает книжку за сто пятьдесят. То есть она полтора дня стоит на морозе, чтобы купить эту книжку. Это трогает. Немножко даже хочется на ней жениться.

Эта работа учит ценить действительно искреннее общение. После длительной полосы негатива это дорогого стоит. По сути, ты постоянно находишься в состоянии аффекта. Ты переполнен энергией, которую отдали тебе эти люди. С тебя слетает вялость, которая мучила в последнее время.

Эта работа избавляет от снобизма. Ты видишь проблемы людей, их боль — вблизи, живые какие-то вещи видишь и начинаешь воспринимать людей по-другому. Они перестают быть для тебя биомассой, топчущей тротуары.

— Знаете, первая книжка, которую я прочитала, была «Карлсон». А когда я перевернула последнюю страницу, то даже заплакала, потому что книжка кончилась.

— Наверное, и сейчас иногда накатит — и вы плачете. Она у вас дома стоит, на полке, но вы боитесь ее читать: все равно кончится. Травмы детства, они на всю жизнь.

...И еще одна тема. Столичные дети.

Идет в толпе мимо разложенных книг мальчик-третьеклассник и на ходу скользит взглядом по обложкам. Взял в руки книгу по компьютерам, полистал ее и, подняв глаза над страницами, задумался. Продавец дает совет: «А ты сходи, у родителей денег попроси». Мальчик рассеянно посмотрел куда-то сквозь продавца и снова давай листать страницы. Закрыл книжку, задумчиво пощелкал по глянцевой обложке. Взглянул на продавца, извлек откуда-то из-за пазухи «лопатник», открыл, а там такая «котлета» денег, скользящим движением отделил одну за одной три купюры, протянул продавцу и пошел слепой походкой, на ходу все еще листая книгу. Продавец обалдело смотрит ему вслед.

У человека, который займется этим, поменяется угол зрения. Увидишь, сколько на улице людей с товаром в сумках, деловито устремляющихся во всех направлениях, почувствуешь себя неуютно под рыскающим взглядом алчной милиции. Станешь вовлекаем в контакты, вроде бы невозможные раньше.

На день дается норма. Выполняешь ее — тебе процент от вырученной суммы повыше. Не выполняешь — процент ниже. Парню не хватало до нормы пятнадцати рублей. Через час же надо было ехать сдавать книги. В скверике на лавочке видит старушку, а перед ней скачет девчонка с бантами.

— Бабушка, купите внучке «Красную шапочку». Всего пятнадцать рублей.

— Да какая ей «Красная шапочка»! Девочке шесть лет.

— Это вечная книга. Ее читать и читать. — Повернувшись к девчонке, медленно, веером, зашелестел страницами. — Девочка, взгляни. Нравится?

Старушка:

— Идите, молодой человек.

Девочка остановила бабушку жестом, открыла книгу, медленно листает, брезгливо оттопырив губу. Буркнула:

— Нравится.

— Катя, зачем тебе? Это для самых маленьких...

Катя полезла в карман, порылась. Посчитала пальцем на ладони мелочь. Сказала:

— Бабушка, не хватает. Одолжи двенадцать рублей.

Бабушка вздыхает и тоже лезет в карман.

...В комнате менеджеров на стене висит плакат: лягушка, которую глотает аист, схватила птицу за горло и душит; шея аиста, и без того тонкая, в том месте, где схватила лягушка, собралась в пучок. И надпись для тех, кто не понял: «НИКОГДА НЕ СДАВАЙСЯ!»

По этому принципу здесь и живут.

Юрий СОЛОДОВ