ХОХОТ НА УЛИЦЕ

Вы идете в театр с девушкой, предвкушая прекрасный вечер, хорошую игру актеров, тонкую режиссуру, и вдруг... Вдруг при входе в театр вы замечаете странную толпу людей, которые стоят на морозе и дико хохочут. Вы замедляете шаг, вслушиваетесь в текст, всматриваетесь в лица. И понимаете: они другие. У них другие реакции, другое чувство юмора, другая культура. У них другой театр. Его площадной псевдоним Артем Котовский. Уже третий десяток лет он занимается тем, что смешит людей на Арбате. И необычный этот опыт дал ему особое видение мира, философию и моральные ценности. О них он и рассказывает

ХОХОТ НА УЛИЦЕ

— Начинал я на Арбате не с анекдотов, а с сатирических стихов. Это был конец 80-х. Тогда это казалось довольно-таки рискованным занятием. Люди стояли, слушали и друг на друга поглядывали: можно засмеяться, нет? Я читал стихи и тут же продавал самиздатовские книжечки. Подходили, спрашивали: «Если я вашу книжку куплю, меня не арестуют, не посадят?» А я отвечал: «Но меня же за то, что я написал, пока еще не посадили... Если начнется, я вам свистну — вы сожжете». Наше объединение поэтов держалось года до 93-го. Потом поэтов становилось все меньше и меньше: кто-то повесился, кто-то спился, кто-то в коммерцию ушел... На сатиру, на пародию люди стали реагировать слабее... Хороший же анекдот ценился по-прежнему. А я знал их много, потому что учился в семидесяти пяти советских школах, со дня рождения ездил с цирком. У меня отец сорок лет акробатом проработал.

— А какая связь между переездами и анекдотами?

— Ну как? Смена школ. Смена городов. Конвейер артистов. А они народ шухарной, все время друг другу приколы рассказывают. В цирке юмор ценился всегда. Я помню анекдоты, которые услышал тридцать шесть лет назад. Было мне тогда пять лет.

— Цирковой опыт помогает тебе на выступлениях? «Подсадные»...

— У нас этим не пользуются. И без «подсадных» хватает персонажей, которые могут такое сморозить... Недавно был такой момент. Ребята выступают и поют песню, юморной вариант «Там вдали за рекой»:

«Конь закрыл свои карие очи...»

И тут лошадь заржала. Весь состав зрителей рухнул со смеху. Грохнули смехом. Сейчас лошадей на Арбате развелось... Катают публику... Как только мимо нас идут — ржут, сволочи. Я говорю: «А что вы думали? Вам можно, а им нет?» До людей начинает доходить, что они сами ржут, как лошади. Никаких «подсадных» и не надо. Или, например, бомж выходит на пятачок. Шаркает перед зрителями, собирает посуду. И тут я рассказываю анекдот:

«На Эверест три чувака забрались, воткнули флаг в ледник, достали по бутылке продвинутого «Клинского». Пьют. И тут между ними четвертая такая репа пролазит: «Пацаны, бутылочки не выбрасываем...»

И представь: этот текст накладывается на реально, тут же ковыляющего бомжика...

Некоторые наши артисты используют зрителя обидно... «Идут двое «голубых»... Ну, вот как, к примеру, эти двое». И показывает в толпу. Те не знают: то ли молча багроветь, то ли с кулаками кидаться. А как кинешься? Наоборот, еще смешнее будет.

— Столкновения с публикой происходят?

— Происходят. Пьяные дураки, наркоманы иногда выступить хотят очень сильно. Такой, знаешь, выйдет: «А я ха-ачу рассказать тоже а-анекдот!» Ты ему говоришь: «Пойди к Гене Хазанову, зайди к нему на сцену и скажи, что ты у него на сцене хочешь рассказывать анекдоты. Он очень любит это. Он это приветствует».

— Я помню, как ты публике как-то говорил, часов в одиннадцать вечера, мол, давайте, пора расходиться, а то вот, мол, милиция...

— Существует постановление, по которому после одиннадцати нельзя шуметь. А иногда происходит так, что смех настолько громкий стоит... Смех ударяется в Театр Вахтангова, и отражение идет, он в конце переулка слышен! Каждую ночь! Естественно, люди звонят в милицию, милиция приезжает: «Пацаны! До одиннадцати мы ваш балаган терпели...» Не дают работать, когда День десантника, допустим. Пьяные десантники, ты только представь себе, что это за сила! Или футбольные матчи, болельщики идут через Арбат. У нас же двести-триста человек стоят, может произойти что угодно. Ленин что говорил? «Не бойтесь народа. Бойтесь толпы».

Одно время я просто начал предупреждать толпу: «Господа жулики, предупреждаю: чтобы наш народный театр не закрыли, не лазьте здесь по карманам». И никто на меня не обижался. Наоборот, подходили воры: «Если на вас нападут бандюки какие-нибудь, скажите только...» Мы ни с кем не связывались. Никто эту точку никогда не «ставил под крышу», потому что там действительно дарилась радость людям. Подходили, воины-интернационалисты, которые на Арбате держат ряды палаток, говорили: «Ребята, если кто-то, не дай бог, вам предложит «крышу», ставьте в известность». В принципе ни в одной стране мира не рэкетируют уличных артистов.

— Слушай, а почему у вас анекдоты на две трети нецензурные?

— Да потому что сейчас человека «пробить» на смех без мата практически невозможно стало. Попробуй выйди, что-нибудь нейтральное расскажи. Реакции не будет. Так забили людям головы отрицательной информацией. А я даю людям разрядку! Но я же не использую мат, чтобы оскорбить своего зрителя. Не понравилось — иди дальше, найди музыканта, которого бы тебе приятно было слушать, пойди на йогов посмотри. Джаз послушай. Здесь все есть. И есть анекдоты, из которых не выкинешь слова, именно того, веского.

Одна интеллигентная женщина подошла: «Ну как же так? Вы, молодой человек, стоите на Арбате и так вот... безбожный мат! Неужели нельзя найти слова, которым можно было заменить?» Я ответил: «Вы знаете, высокое есть в консерватории. Туда ходят люди, которые понимают камерную музыку. И, ради бога, пусть это все живет там, в консерватории. Я сам люблю хорошую музыку. Но поверьте мне: в наше время подарить людям хорошую разрядку гораздо полезней, чем о каких-то высоких материях говорить. Деньги заменили все высокие материи. Но одним этим жить трудно. Поэтому надо дать людям просто поржать от души... Ведь посмотрите на американцев, которые в самый тяжелый период пустили хеппи-энды, комедии, чтобы вытащить страну из кризиса. А теперь посмотрите на юмор, который нам дают с экрана». Ну нету юмора, понимаешь! Ты посмотри на эти передачи! Так в Америке делают передачи для дебильных детей!.. (Передразнивает интонацию известной ведущей.) «Дорогие мои...» (Пошло смеется дребезжащим смешком.)

У меня на концерте один раз даже поп был. В рясе, с крестом. Я говорю: «Батюшка, благословил бы грешника, что ли...» Встал, подошел с крестом, реально, вот так, осенил. Я руки подставил лодочкой, он, как полагается, мне свою положил, я ее поцеловал. У зрителей просто шок. Такая овация стояла, что народ сбежался посмотреть, что происходит. Матерщинник, которого на Арбате поп благословляет...

Большей частью я здесь кайфую. У меня каждый спектакль импровизированный. И у меня нет зала, где за рубль двадцать люди сели, не шуршат телефонами мобильными, не роняют номерки... У меня может пьяный вырваться на сцену, отвлекать. Какая-нибудь бабка сумасшедшая может прийти и кричать, что она тебя любит! Понимаешь, самое что смешное? И хочет, чтобы ты стал ее мужем. Понимаешь, какие есть сумасшедшие? Какой театр тебе это даст? Да никакой! В прежние времена недаром Михаил Ульянов даже выскакивал из театра: «Прекратите в антракте работать! Половина зрителей у вас остается!»

— Я однажды видел, как анекдотист, раскручивая зрителей на деньги, частил, как наперсточник-зазывала...

— Даже когда у меня совсем не было денег, я никогда не приходил на Арбат тупо их зарабатывать. Сюда надо идти, когда у тебя хорошее настроение... Иногда придешь, а у самого тоска. Станешь вот так, постоишь: «Да па-а-ашло оно все! Счас развеселимся!» И начинаешь. Но это же делается не ради денег. В первую очередь это делается ради праздника!.. Боженька, он смотрит сверху: «Чувак, ты делаешь праздник!» И с неба тебе всегда бросит копейку. Я что хочу сказать... Я не трачу время на отрицательные эмоции. Дал им пинка, отрицательным, и они поскакали футбольным мячиком. А тебя не заводит, когда ты живешь неделю, две, три уныло, обыденно? Не заводит? А меня заводит. «Как это, сегодня день без праздника прошел?! Завтра должен быть обязательно!» Можно всю жизнь потратить на зарабатывание денег, на выполнение никому не нужных обязанностей... Это, знаешь, как каблук всю жизнь чувствовал свою важность, что он работал каблуком. Оторвался, попал в грязь, утонул. Новый каблук прибили, и ботинок дальше пошел... А толку-то, что он всю жизнь мордой в грязь прожил? «Я заставлю этот ботинок бегать, чтобы каблук иногда солнце видел!» — вот какое отношение должно быть к жизни!.. Никогда у меня не было такого, чтобы я говорил: «О, мне имидж работать не позволяет...» У нас тут был Леня такой, Колобок. Он начинал с того, что на Арбате рассказывал анекдоты. Потом его взяли в группу «Дюна». Самый толстый в «Дюне» был. Он как-то пришел на Арбат в подтяжках, животик развесил. Я говорю: «Лень, расскажи людям пару анекдотов». — «О, мне нельзя. Имидж не тот». — «Что? Да ты эти камни целовать должен! Ты с них вылез на сцену. А ну, вперед!» Вышел он к зрителям. На ха-ха поднял анекдотами, выдохнул спесь свою дурацкую. Сейчас приходит на Арбат и еще борется за то, чтоб поработать. В очередь.

Я вообще считаю, в этой жизни искренне и хорошо могут шутить те люди, которые потеряли страх смерти, потеряли страх жизни. А те люди, которые с неврозом, хорошо шутить не могут... Как ты можешь изысканно, красиво шутить, если ты находишься в каком-то болезненном состоянии?

— А есть такие анекдоты, которые ты переделал, и анекдот от этого явно выиграл?

— Ну, вот тебе из последних. Был анекдот:

«На рынке человек продает мороженую рыбу, ее от холода выгнуло. Бабка подходит, спрашивает у продавца: «Рыба свежая?» — «Свежая». — «А почему такая гнутая?» — «На повороте ловили».

Вот тебе анекдот. А я его рассказываю иначе:

«Вот стоит торговый ряд. Двадцать шесть бакинских коммерсантов. У всех аэродромы, носы такие — через забор цветы нюхать. А рыбины их от холода выгнуло, как бумеранги. Подходит бабка и спрашивает (противно, невнятно скрипит): «Риба свежая?» (Я же там целую Бабу-ягу даю!) Он говорит: «Свежая-свежая». — «А почему такая кривая?» (На чувственном кавказском выдохе.) — «На павароте ловили, да?»

И, понимаешь, пошел уже колорит другой. Анекдот ожил.

Юрий СОЛОДОВ