ПОКУШЕНИЕ НА ДЕМОКРАТИЮ

Соседи за стенкой каждый вечер смотрят новости. Должно быть, они несколько глуховаты, потому как громкий звук их телевизионного приемника хоть и искаженный стенами, но доходит до меня. Слушать новостные выпуски, не видя их, занятие довольно забавное. Ящик вещает голосами разных людей. И вот что я заметил со временем. То, что вскоре будет произнесено слово «демократия», можно понять за полминуты до того, как это, собственно, происходит

ПОКУШЕНИЕ НА ДЕМОКРАТИЮ

Произнесению слова «демократия» предшествует священный трепет говорящего. А иногда — я это называю американским вариантом — появляется агрессивность проповедника. Политики говорят о демократии тоже с явным душевным трепетом, но уже профессиональным. Будто они жрецы, имеющие, в отличие от простых смертных, доступ к реликвии. Они видят ее ежедневно, для них она привычна. Но, кажется, спроси их: «А правда ли, что демократия творит чудеса?» — и они с готовностью подтвердят это. Расскажут вам несколько историй о том, как случилось нечто неслыханное...

Действительно ли демократия так идеальна, как о ней принято думать? Так ли уж хороша она в принципе? Вспоминая смысл слова «демократия», знатоки греческого укажут на то, что демократия в переводе — власть народа. Но народ не является чем-то однородным; он состоит из людей с разными интересами. Одни люди хотят одного, другие — другого. Демократия предполагает, что спорные случаи разрешаются с помощью голосования. То есть демократия — это власть голосующего большинства.

Представим себе идеальную математическую модель демократии — контроль за процессом голосования идеально отлажен, техника голосования исключает жульничество, политики договорились не пудрить народу мозги или даже действительно перестали это делать. Возможны ли в этих условиях власть большинства и защита его интересов хотя бы теоретически? Вот ситуация: люди голосуют за трех кандидатов. Один из них левый, два других — правые. Программы у правых близкие, они могли бы выставить одного претендента на президентское кресло, но не сложилась совместная жизнь — не сошлись характерами, как «Яблоко» и СПС. И идут теперь на выборы раздельно. В итоге левый кандидат набирает 40% голосов, а два правых — по 30%. Каков итог? Шестьдесят процентов населения — большинство — хотят, чтобы страна шла вправо. Но в результате абсолютно демократических выборов президентом становится левый политик и тянет страну влево, нарушая тем самым само основание демократии — принцип большинства. Это так называемый парадокс Кондорсе.

Мари-Жан-Антуан-Никола де Карита маркиз де Кондорсе жил во Франции в эпоху Просвещения. Был он мыслителем и парламентарием. Именно маркиз впервые описал такую ситуацию, когда режим вроде демократический, а господствует меньшинство.

Век спустя проблемой волеизъявления заинтересовался математик Чарлз Доджсон, более известный под именем Льюиса Кэрролла. Он ничего не знал о Кондорсе. Но как математик просчитал разные варианты и пришел к тому же, что и француз.

И вот в Соединенных Штатах в 1921 году появился некто Кеннет Джозеф Эрроу, будущий нобелевский лауреат. Он поступил в Нью-Йорк-Сити-колледж, окончил его со степенью по социальным наукам, специализируясь по общим вопросам математики. Поступил в 1940 г. в Колумбийский университет, занялся экономикой... Словом, человек долго-долго учился и написал в 1951 году диссертацию на тему «Социальный выбор и индивидуальные ценности». В ней он рассмотрел довольно сложную математическую тему: как превратить желание каждого отдельно взятого члена коллектива в одно отдельно взятое решение.

Эрроу взялся за дело обстоятельно. Он, повторяя путь прежних исследователей, но на более высоком математическом уровне, построил модель, при которой ничто не мешает выявлению народной воли. Вывел несколько правил, по которым должен производиться демократический выбор. Правила не такие уж сложные. Первое из них — тот самый принцип большинства, который уже не раз здесь упоминался. Второе: люди должны голосовать так, как им действительно хочется. А не за галочку в бюллетене и не за то, что им дадут, например, три кило колбасы и пять кило гречневой крупы. Третье: люди должны знать, между чем и чем (или кем и кем) они выбирают, то есть полностью представлять все последствия своего выбора, для чего, естественно, знать назубок программу кандидатов. И, наконец, последнее граничное условие для задачи — выборы не могут закончиться ничем: кого-то в итоге все же выбрать должны. Позже другие ученые дополнили этот список, но все это были уже нюансы. Основной вывод, к которому в результате расчетов пришел Эрроу, остался неопровергнутым.

А состоял он в том, что тупики, подобные парадоксу Кондорсе (самому наглядному примеру для понимания противоречий демократии), оказались принципиально неустранимыми при строгой попытке «жить демократически и только демократически». Одно из следствий доказанной теоремы Эрроу было то, что выявить волю большинства невозможно, потому что ее не существует.

Теорема Кеннета Эрроу утверждает, что логических тупиков, приводящих к авторитаризму, не возникнет только при одном условии: если снять как минимум одно из граничных условий демократии. Например, снять условие свободы выбора! То есть на голосующих будет оказываться постороннее воздействие, влияющее на их точку зрения. Это может быть влияние какой-то до чрезвычайности авторитетной личности... Или это может быть угроза жизни всем членам общества, которая объединяет их как ничто другое... Или сильная религия в стране с большим числом одинаково верующих, которая жестко велит то делать, а это — ни в коем случае... Но в любом случае при голосовании будет выявляться уже не воля голосующих, а, так сказать, «наведенные токи».

Вот еще пример противоречивости, чуть посложнее парадокса Кондорсе. Парламент некоего государства с маленьким госбюджетом решает, на что истратить народные деньги. Так как средств мало, нужно отдать большую их часть на что-нибудь одно, пренебрегая остальными национальными интересами. Парламент разделился на три примерно равные части. Одна треть желает направить финансы на социальную помощь населению, другая треть — на развитие рынка, и, наконец, оставшиеся депутаты хотят, чтобы эти деньги были истрачены на реформу Министерства обороны. Так как все депутаты уверены в своей правоте, найти общий язык они не могут. Сдаваться никто не намерен, каждый гнет свою линию. Это замкнутый круг, ведь какая бы точка зрения ни возобладала, большинство будет считать, что деньги истрачены неправильно. Большинство всегда будет в проигрыше.

Идея, выдвинутая Эрроу, позже была названа «теоремой невозможности». На протяжении полувека ученые пытались ее опровергнуть, но лишь раз за разом подтверждали правоту американца. В 1972 году Кеннета Джозефа Эрроу одарили не чем-нибудь, а Нобелевской премией, в том числе и за «теорию невозможности».

У коллективного способа принятия решений есть плюсы и минусы. Плюсы в том, что авторитарного правителя может черт попутать. Попутанный чертом, он начинает творить всяческие безобразия. А поскольку он правитель единовластный, ничто, кроме народного гнева, не может его урезонить и обуздать. При демократии его можно не переизбрать. Однако вышеупомянутый черт может ведь попутать не только одиночку, но и целые народы. Вспомним, что национал-социалистическая партия пришла к власти в Германии в 1933 году в результате выборов, а не с помощью государственного переворота. Вполне демократический ареопаг большинством голосов приговорил Сократа к казни.

Но если демократия невозможна, какую систему для управления выбрать?.. А ту, которая уже сама по себе отобралась социальной эволюцией, — псевдодемократия, в которой мы все и живем. Так называемый электорат (простой народ) идет голосовать, а на самом деле его вкусы и пристрастия с помощью средств массового воздействия формируют финансовые потоки, за которыми стоят вполне конкретные люди и финансовые группы со своими интересами. Это в отличие от демократии идеальной и есть практическая демократия.

Игорь ПЕРЕВЕРЗЕВ