ПУТЕВОДИТЕЛЬ ПО РУССКИМ ДЕВУШКАМ

В Самаре живут самые красивые женщины России, в Барнауле — самые печальные, в Новосибирске — самые умные...

ПУТЕВОДИТЕЛЬ ПО РУССКИМ ДЕВУШКАМ

Во всяком случае так утверждает Пьер-Кристиан Броше — издатель путеводителей, путешественник, основатель Клуба коллекционеров современного искусства, известный светский персонаж и просто француз.

Я приехала к нему в офис с диктофоном, блокнотом и твердым намерением говорить о любви, искусстве, книжном бизнесе и русских женщинах. Также я собиралась выяснить, правда ли, что все французы восхитительные любовники. Проверить это утверждение не было никакой возможности, поэтому пришлось прямо так и спросить:

— Правда ли, что все французы восхитительные любовники?

— Это миф. Такой же, как и то, что Париж — это столица мировой моды. Все эти мифы, конечно, старательно культивируются и в кино, и в литературе. Это же бизнес. Франция должна оставаться притягательной для туристов. И потом, это очень приятно, когда у города или страны есть своя аура, своя легенда. Я, кстати, примерно этим и занимаюсь сейчас: создаю или реанимирую мифы о разных регионах России.

— То есть?

— Я издаю русскую серию путеводителей «Ле пти фюте». Раньше в России практически не издавались профессиональные путеводители, а те краеведческие издания, которые время от времени выходили в свет, никак не соответствовали международным стандартам подобной литературы. Мы восполняем этот пробел. Купив, например, наш путеводитель по Туве или Золотому кольцу, человек получит массу сведений: начиная от народных обычаев этого региона и заканчивая информацией о том, где можно пообедать.

— Слышала, что у вас есть даже какие-то тусоводители...

— Да, эта серия называется «От зари до зари». Мы рассказываем, в какое время дня и ночи в какой точке города и каким образом можно здорово потусоваться.

— А сами любите это дело?

— Да. Это же здорово — ходить на всякие вечеринки, презентации, выставки! Я, например, не помню, когда последний раз телевизор смотрел. Наверное, только когда любовался своей ролью в фильме «Олигарх» — я играл там банкира. А просто так сидеть и смотреть на экран кажется мне скучным занятием. Ведь жизнь — это что? Для меня жизнь — это общение с людьми и возможность делать то, что доставляет тебе радость. Я убежден, что каждый человек, неважно кто он: француз, русский, мужчина или женщина, — должен делать то, что доставляет ему удовольствие, и не ограничивать в этом желании близких людей.

— Еще скажите, что вы за равноправие.

— И скажу. Я ведь вырос на этом. В конце семидесятых во Франции очень сильно развивалась концепция феминизма. Все больше и больше людей приходило к выводу, что старая схема семьи — когда муж зарабатывает, а жена занимается хозяйством и детьми — изжила себя. Женщины становились более свободными, они сами зарабатывали деньги, делали карьеру. И мужчинам пришлось принять новые правила игры.

— Это напрягало?

— Нет, равноценное партнерство — это ведь на самом деле очень удобно для всех. Все мои подруги были, если можно так выразиться, феминистками. И я разделял их убеждения. Даже не представлял, что может быть по-другому.

— Но тут вы приехали в Россию...

— Ага. Вы, наверное, ждете, что я скажу, будто все русские женщины показались мне забитыми и замученными патриархатом?

— Разве нет?

— Понимаете, я приехал в Россию в восемьдесят девятом году, когда здесь была настоящая сексуальная революция. Мои представления, да и представления многих других французов о России основывались на новом русском кино — фильме «Маленькая Вера». (Смешно, но это был первый русский фильм, который я посмотрел после Тарковского.) То есть я был уверен, что в стране, в которую я еду, делают только две вещи: пьют и трахаются. Потому что больше заниматься совершенно нечем. Так и оказалось. И русские девушки показались мне, мягко говоря, не совсем забитыми. А даже где-то наоборот.

— Просто они на вас так реагировали. В те годы отхватить жениха-француза считалось вершиной девичьей карьеры.

— Знаете, если бы я не женился, девушки меня бы атаковали до сих пор.

— Так почему же вы отказались от таких замечательных перспектив?

— А я встретил принцессу. Я встретил настоящую русскую принцессу. Все происходило, как в самой настоящей сказке. Во-первых, моя жена Анна из старинного дворянского рода, из известной семьи. В те годы к дворянству в России относились с придыханием, это было очень модно. Так что я был поражен, когда в первый вечер знакомства мы пошли в Большой театр смотреть «Пиковую даму» и Аннушка сказала мне, что прототипом Пиковой дамы была ее пра-пра... какая-то, в общем, бабушка. Вернее, она была замужем за князем Голицыным, братом Аннушкиного прапра...

Это во-первых. А во-вторых, Анна действительно вела себя как настоящая принцесса, а не как Золушка, которая случайно оказалась на балу. К тому же она художница, она ввела меня в мир русских художников и познакомила с теми людьми, с которыми я дружу до сих пор. В общем, история нашего знакомства была очень красивой и сказочной.

— И вы потеряли голову и сделали предложение.

— Головы я не терял. Я осознанно выбрал женщину, которая мне понравилась, которая разделяла мои взгляды на жизнь, для которой свобода тоже была достаточно важна и которая не была сосредоточена на быте.

— То есть у вас не так, что муж зарабатывает, а жена дома борщ варит?

— Нет, она борщ никогда не варит. Как настоящая принцесса, она не трогает руками то, что ей не нравится: кастрюльки, пылесосы всякие... (Смеется.) И меня это абсолютно устраивает. Я считаю, что домохозяйство — это не женская проблема. И не мужская. Это просто проблема, которую надо решать. Делить обязанности поровну, нанимать специальных людей — кому что удобно. А жена должна в первую очередь реализовать себя как личность, а не как кухарка или нянька. Она художник, у нее своя жизнь, свои интересы. Особых денег ее работа, может, и не приносит, но это не тот вопрос, который нас волнует. У нас общие деньги, неважно, кто их зарабатывает. Главное, чтобы хватало на жизнь, на свободу от быта, на путешествия, на коллекционирование искусства.

— Кстати, об искусстве. У вас тут на картинах сплошь голые тетки. Странно даже: заходишь вроде в офис, а вместо привычной фотографии президента натыкаешься на такие позы...

— Ну, фотография президента у меня, положим, тоже имеется. Вон там, напротив проститутки на матрасе...

— В одном интервью вы сказали, что собираете те работы, «которые содержат в себе интересную и важную характеристику нашей эпохи». Проститутка на матрасе — это характеристика нашей эпохи?

— Еще какая! Между прочим, эта картина написана не на холсте, а на самом настоящем матрасе.

— Логично. Гражданка на своем, так сказать, рабочем месте.

— Я знаю, и все мне говорят, что моя коллекция достаточно радикальна. Но я осознанно выбираю вещи, которые отражают тот период истории, в котором я живу. Проще говоря, я фиксирую для себя и потомков свое время, точнее, его отражение в творчестве художников, которые являются моими современниками.

— А почему вы не собираете антиквариат, как все нормальные люди? Это же риск — вкладывать деньги в никому не известных художников.

— Между прочим, на Западе ситуация прямо противоположна. Быть коллекционером современного искусства очень престижно. А в России с социальной точки зрения это, увы, отнюдь не статусное занятие. Хотя это очень увлекательная, пионерская миссия. В конце концов ты как коллекционер решаешь, кого из художников поддерживать, кого покупать. То есть фактически решаешь, кого оставить в истории.

— А что это за девушка с разрезанным арбузом между ног? В этом кабинете из всех дам не обнажены только я и она. Насчет себя не знаю, но она, будучи одетой, выглядит на этой картине в сто раз непристойнее всех голых женщин.

— Это работа Олега Кулика. А девушка олицетворяет для меня начало осени, когда русские предаются национальному ритуалу проводов лета: едят арбузы. Это было чуть ли не первым моим потрясением в России. В девяностом году режиссер Павел Лунгин пригласил меня к себе на дачу. Есть арбузы. Это был целый ритуал, исполняемый с большой гордостью. До сих пор для меня остается загадкой, почему ни персики, ни яблоки, ни клубника не пользуются такой масштабной сезонной популярностью и почему русские люди с таким благоговением относятся именно к арбузной трапезе.

— Арбуз заменил нам самовар.

— Да, но душевные чаепития тоже остались. Меня вообще поражает, как легко и просто в России сходятся с незнакомыми людьми. Я очень много путешествую по миру, но нигде и никогда люди так не стремились познакомиться со мной, как в России. Это просто фантастика! Еще пару часов назад он тебя знать не знал, а сейчас уже наливает чай и заводит разговор «за жизнь».

— Во Франции все по-другому?

— Безусловно. Во Франции и в Швейцарии, где я тоже очень долго жил, есть определенные нормы поведения, нарушать которые не принято. Там все пропитано снобизмом, который не позволяет людям нормально общаться. Например, не принято слишком эмоционально раскрываться.

— У писательницы Виктории Токаревой есть рассказ о том, как однажды она, сидя в доме каких-то, кажется даже французских, миллионеров, вдруг заплакала. Просто сидела вместе со всеми перед камином и молча вытирала ладонью слезы. Все так же молча смотрели на огонь, старательно делая вид, что ничего не происходит.

— Нормальная для французов реакция. Плакать можно только на похоронах. Во всех остальных случаях слезы — это дурной тон.

— И женщинам плакать нельзя?

— Нельзя, это неприлично. Француженки на самом деле очень сдержанные, а совсем не страстные и порывистые, как принято считать. Статус обязывает, понимаете? Они не проявляют сердечности, не понимают юмора, держат дистанцию. Это считается эротичным. А русские женщины гораздо эмоциональнее, взрывнее, истеричнее.

— Хотите сказать, что мы психопатки?

— Нет, я этого не говорил. (Смеется.) Просто я вижу, что русские женщины очень импульсивны. Они могут в один момент круто изменить свою жизнь даже к заведомо худшему варианту только ради любви, ради души. Они, на мой взгляд, часто руководствуются не здравым смыслом, а своими эмоциями. Накал страсти у русских женщин очень высок. Для них практически нет никаких границ. Это главное их отличие от всех остальных женщин в Европе.

— А еще чем мы уникальны?

— Русские женщины красивы.

— Все вы так говорите!

— Это правда. Русские гораздо красивее француженок, немок... Да и всех остальных. И еще очень доступны. Даже не в плане секса, хотя и это есть. Скорее в плане общения, сердечности. Общаться с русскими женщинами очень приятно, нет того барьера, который так любят воздвигать иностранки. Русские женщины веселые, умеют смеяться над собой. А в Париже, например, все играют свои социальные роли, которые им положены по статусу, и, глядя на парижанку, можно даже сказать, в каком районе она родилась и живет.

— Да вы что!

— Да. Девушки из буржуазного района, например, все как одна носят определенным образом завязанные шарфы и делают из волос исключительно хвостики. А девушки из другого района, на километр дальше, изображают из себя возвышенных дам, ценительниц искусства. А все потому, что они живут ближе к Сорбонне. В России таких стереотипов, слава богу, нет. Нет определенных правил, как себя надо вести.

— Мы что, все одинаковые?

— Нет, что вы! Невозможно быть всем одинаковыми в такой большой стране. Знаете, у меня как у издателя путеводителей есть мечта: раскрутить имидж России как многокультурной страны. Ведь это уникальное государство. И если уж говорить о женщинах, то нет такого понятия — «типично русская женщина». Женщины в каждом российском регионе разные.

— Спасибо, что заметили.

— Понимаете, имидж россиянок на Западе примитивен. Делится он на три типа. Это, во-первых, добрая бабушка в платке, которая молится Богу и печет пироги. Это Маленькая Вера — отвязная девчонка в короткой юбке и с характером. И это героиня фильма «Доктор Живаго» — печальная неземной красоты женщина в шикарной шубе. Нетронутая, одинокая, замерзающая в этом огромном заснеженном пространстве. Все. Других женщин, по мнению иностранцев, в России нет. Вернее, считалось, что нет.

— Что, в последнее время наш имидж изменился?

— Да. Сейчас Запад представляет русскую девушку как очень образованную, очень красивую и очень импульсивную. Но это тоже клише. Я хочу открыть Россию для остального мира. И в частности — показать, что русские женщины разные.

— Давайте конкретно. Берем любой ваш путеводитель. Например, этот, по Новосибирской области. Итак, какие девушки живут там?

— Во-первых, из-за мощного университета уровень образования у новосибирских девушек очень высок. Они вообще ходят там чуть задрав нос, на их лицах словно написано: «А я дочка академика!» Они очень самостоятельные, четко знают, чего хотят от жизни. Следят за модой, ориентируются на столицу, открыты для всего нового. Как и во всех крупных городах с развитой экономикой, новосибирские девушки в первую очередь делают ставку на карьеру, а не на семью. То же самое, кстати, происходит и в Екатеринбурге. Большинство девушек этих городов не спешат с замужеством: мол, я подумаю об этом после тридцати. В общем, такие все из себя цивилизованные, современные.

— Короче, приверженцам патриархата за невестами туда ехать не стоит...

— Не стоит. За послушными невестами надо ехать в Томск, Сургут или Барнаул. Эти города попроще, более провинциальные, что ли. И хотя университет есть и в Томске, но девушки там без особых претензий. Они никуда не рвутся — «Я здесь родилась, здесь буду жить и здесь умру», — живут тихо, тоскливо. На мой взгляд, совершенно не умеют ставить цели и добиваться их: слишком покорны обстоятельствам. Пьет муж? Значит, такая моя судьба. Нет денег? Значит, так на роду написано. Какая-то фатальная обреченность.

— А в Красноярске?

— Первое, что бросается в глаза в Красноярске, это то, что все девушки одеваются днем так, будто мы находимся на какой-то вечеринке и пора уже танцевать. А погода, между прочим, к такой легкой одежде там совсем не располагает. Удивляюсь, как бедные барышни не мерзнут. Видимо, желание интриговать и завлекать мужчин у них сильнее, чем погодные условия. Причем интригуют они так изящно, так легко. Например, одной девушке, которая каждый день появлялась в короткой юбке и колготках в сеточку, я сказал, что эти колготки — ее отличительный знак, как мои квадратные очки. Девушка улыбнулась, наклонилась ко мне и тихо сказала: «Это не колготки. Это чулки». И ушла. Я был сражен. Ну где, скажите мне, в какой стране мира женщина будет так с тобой разговаривать, не собираясь после этого с тобой спать?

— Эк вас зацепило!

— Да уж... Русские девушки зацепят тебя, взволнуют, а потом пойдут спокойно кофе пить. А ты хоть умри!

— Ладно, ладно, не переживайте...

— У русских женщин есть огромное желание нравиться. Это видно и в столице, но особенно ярко проявляется в провинции. Например, однажды мы с моим другом, тоже французом, вышли погулять по алтайскому городку Усть-Кокса. Вокруг стояли покосившиеся деревянные домишки, асфальта не было, пыль везде, грязь. И вот по этой улице на огромных каблуках, в коротком топике и бархатных шортах шла красавица. На руке у нее были огромнейшие часы с изображением Эйфелевой башни. Сюр какой-то. Куда она шла? Перед кем красовалась? Не знаю до сих пор. Но это было сильно: в забытой богом деревушке в полном одиночестве совершает променад русская девушка с изображением Парижа на циферблате часов...

— Вы испытали культурный шок?

— Ага. Русские девушки вообще часто меня шокируют. Последнее потрясение было в городе Дудинка Таймырского округа. Мы приехали туда с женой и решили вечером сходить поужинать в ресторан. Но нас туда поначалу не пустили — в ресторане был вечер выпускников. Спасло то, что охранник накануне видел меня по телевизору и открыл нам двери как почетным гостям города. То, что я увидел внутри, было чем-то нереальным. Такого количества кринолинов я не видел даже на кинофестивале в Канне. Я просто потерялся среди этих шикарных платьев, высоких причесок... В общем, я готов рекомендовать это каждому иностранцу: бал выпускников в Дудинке. Сильные впечатления. Особое веселье началось, когда девушки узнали, что я иностранец. Француз в городе Дудинка — это, скажу я вам, покруче инопланетянина. Интерес ко мне был огромным. Все выпускницы хотели танцевать со мной.

— А где были их мальчики?

— Водку пили.

— Вот так, блин, всегда. Все у русских девушек есть: ум, образование, красота. Кринолины опять же. Вот только мужиков рядом не наблюдается. Приходится по очереди с восхищенным французом танцевать, пока отечественные мужики водку пьют...

— Ну что вы! Русские мужчины прекрасно знают об уникальности своих женщин. Например, куда бы я ни приехал, местный губернатор первым делом заявляет, что у него в городе самые красивые женщины...

— А на самом деле, где самые красивые?

— Со всей ответственностью заявляю, что самые красивые девушки живут в Самаре. Однажды мы с приятелем ходили по набережной Самары и просто смотрели на проходящих мимо женщин. Это было настоящее эротическое шоу. Я думал, что потеряю глаза. А мой приятель сказал: «Пьер, неужели мы когда-нибудь сможем отсюда уехать?» Где-то я слышал анекдот, что Екатерина II якобы выгнала из Петербурга всех проституток и отправила их на поселение в Самару. Наверное, поэтому там из года в год такие красавицы рождаются.

— А в Казани красивые женщины?

— Знаете, я ожидал увидеть в Казани настоящих татарок: красавиц с темными волосами, зелеными глазами, смуглой кожей... Но ни одной такой не встретил. К тому же в Казани сильны традиции, и в массе своей женщины не следят за модой, что печально.

— Вот у вас еще есть путеводитель по Краснодарскому краю...

— Мне сложно говорить о женщинах Краснодара. Я был только в курортных районах, а там отсеять местных девушек от приезжих очень тяжело. Могу только сказать, что все они очень пестрые, яркие и громкие. Но кто от природы такой, а кто от туристического возбуждения, сказать трудно.

— Ну ладно, вроде мы прошлись по всем вашим путеводителям. Спасибо, было интересно... Ой, а вот еще книжка про Пермь. Какие девушки живут в Перми?

— В Перми?.. В Перми живет Наташа в красном длинном платье местной швейной фабрики... Хорошая девушка.

Наталья РАДУЛОВА