МЕЖ МОЛОТОМ И НАКОВАЛЬНЕЙ

Подвесной потолок в дорогой клинике еще никого не вылечил

МЕЖ МОЛОТОМ И НАКОВАЛЬНЕЙ

— Доктор, меня все игнорируют!
— Следующий...

— Будем лечить больного? Или пусть живет?

Так-то я беленький и пушистенький, здоровье отменное, сила богатырская. И вдруг занедужил вдали от родного дома. В командировке, куда послала меня любимая редакция.

Но со мной был полис. Мой драгоценный полис обязательного медицинского страхования, за которое из моей зарплаты вычитается аж три целых шесть десятых процента! И пошел я в поликлинику по месту пребывания.

Оказалось, меня там не ждали. Мой страховой полис, выданный в городе-герое Москва, для печальной женщины в мятом белом халате не значил ровным счетом ничего.

Тихим голосом она сказала, что я могу рассчитывать только на медицинское обслуживание за наличный расчет. Конечно, если я начну валиться с ног и харкать кровью, то меня отвезут куда-нибудь на «скорой». Но после оказания первой помощи все равно поинтересуются моей платежеспособностью. И лечение продолжат (либо не продолжат) только в зависимости от нее.

И я отправился в аптеку. Поскольку решил, что если введу в свой организм что-то сильнодействующее, то выдержу перелет до родного дома. Ограничился старыми и проверенными анальгином-аспирином, в гостинице запил их полстаканом коньяка и отбыл в аэропорт. Вскоре после взлета меня начало сильно колбасить. Я кашлял, сипел и корчился.

Мне крупно повезло: сидевший у иллюминатора попутчик оказался медицинским чиновником местного разлива. Ему-то я и поведал о том, как мой столичный полис не сработал в провинции.

— А что бы вы хотели? — удивился сосед. — Страховой полис ОМС, по сути, не является документом, удостоверяющим заключение договора по медицинскому страхованию. За вашим полисом не стоит никаких обязательств, которые должны возникать между страхователем и страховщиком.

— Простите, но чем же он является?! — удивился я.

— Это обычное прикрепление к определенному лечебному учреждению по месту вашей прописки. Вы можете получить медицинскую помощь по своему полису только по месту жительства. Что вы только что и узнали на своем непосредственном опыте...

— А-а, вот как!!! — выдохнул я.

— Именно так, — кивнул сосед. — Учтите, милейший, что получателям ваших денег все равно, кто из обладателей полиса обратился за медицинской помощью, а кто нет. Они уже получили свои деньги. Кстати, вы только прикиньте эту сумму, хотя бы приблизительно!

...Я прикинул. Мне стало еще больше не по себе.

— И теперь им хоть трава не расти. Поэтому они не проводят анализ затрат и проверку качества медицинской помощи. Страховая медицина в нашей стране существует только по названию. Под ее именем сохранена прежняя система бюджетного финансирования.

— Не сказал бы, что она хорошо сохранилась, — буркнул я.

— Ну, не совсем сохранилась, — уступил сосед, — сейчас больше возможностей отвлечения бюджетных средств для их нецелевого использования.

— Денежки воровать легче стало? — перевел я с русского на русский.

— В общем, легче, — согласился мой попутчик, — ведь самая главная тайна нашей медицины — стоимость программы обязательного медицинского страхования одного гражданина.

— И что же, неужели никому эту тайну узнать не суждено?

— Сказывают, что спрятана эта цифра в одном министерстве. За семью печатями. В большой черной папке с тесемками, которую стерегут два дракона. Кстати, я нынче собираюсь в это самое министерство. Собираюсь с драконами сразиться, печати сорвать, тайну узнать. Желаете со мной?

— С удовольствием, — пробормотал я.

Когда мы приземлились, встать я смог сам. Видимо, коньяк был все-таки неплох. Но когда я спросил стюардессу, куда подевался мой попутчик, она недоуменно пожала плечами:

— С вами рядом никого не было.

Я добрался до дому и вспомнил, что помимо полиса ОМС у меня есть договор о «добровольном медицинском страховании». Со страховой фирмой, прочно севшей на мою поликлинику, прежде принадлежавшую одному творческому союзу. «Ну, там-то мне обязательно помогут!» — подумал я, взял такси и поехал лечиться.

Оказалось, меня не ждали и там. Очередная тихая и спокойная женщина из регистратуры поведала мне, что внесенные в начале года средства давным-давно израсходованы.

— Вы сдавали анализы? Сдавали. Обращались к врачу за справкой в бассейн? Обращались. После того как на вас упала штанга, делали рентген и УЗИ? Делали. Вот деньги и кончились...

Я схватил лист с распечаткой затрат на мою скромную персону.

— Почему анализ крови стоил шестьдесят рублей, а через две недели уже сто?

— Это из-за новых тарифов на свет.

— УЗИ стоило двести семьдесят рублей, а теперь четыреста!

— Вас смотрели на новом аппарате, более совершенном...

— Но вы не имеете права поднимать расценки, пока действует заключенный договор! Я жаловаться буду! В Общество охраны прав потребителей. Я на эту страховую шарашку в суд подам!

— Жалуйтесь. Судитесь. Но если вы хотите попасть к врачу прямо сейчас, платите деньги.

...И тут до меня начало доходить, что меня обложили. Между мной и врачом вклинился наглый посредник. Которому важно не мое здоровье и даже не благосостояние врача. Посредник этот занимается обыкновенной спекуляцией. По сути, перепродажей медицинских услуг по завышенной цене.

Но главное не в том, что этот посредник наживается и за счет врача, и за мой счет. Беда в другом: он никакой не страховщик, а всего лишь кассир. Берет у меня деньги, оставляет у себя часть как посредник, передает другую врачу. Случись что серьезное, он ничего не оплатит.

Ведь когда я шутя выжимал сто двадцать кило лежа и пробегал по пять километров утром и пять вечером, на мои исправно отчисленные проценты, по идее, кто-то лечился. А сейчас я должен был лечиться на деньги других застрахованных. Но ничего подобного на деле не происходит! Никакой аккумуляции средств. Никаких фондов, позволяющих использовать средства здорового на лечение больного. Не дай бог, понадобится операция, а денежек-то нет...

В итоге вылечился я частным образом. У порекомендованного мне специалиста. Он и домой приехал, и все, что нужно, выписал. И проконтролировал, как я выполняю его предписания. И взял совсем немного. Ведь меж нами теперь не было посредников.

Вы вправе спросить: а как же навороченные платные клиники? Неужели за такие деньги, которые там дерут, еще и не помогут? Да, похоже, что таких навороченных клиник, как в России, больше нет нигде. Одни евроремонты и подвесные потолки чего стоят. Скрытая приватизация лечебной сети, похоже, прошла успешно. Но подвесной потолок, извините, не лечит!

Я уж молчу о том, что деньги лучше было бы пустить не на подвесной шик, а на лечение тех, кто еще не может это лечение себе купить. Но ведь беда в другом: под навороченными потолками врачи как-то очень быстро начинают не лечить, а делать деньги. И больше их ничего не интересует.

Вы наверняка помните эпизод из «Семнадцати мгновений...», когда Штирлиц приходит на похороны брата профессора Плейшнера, известного уролога. Там присутствуют самые высокопоставленные почечники рейха, даже сам Кальтенбруннер. Помните, в этом эпизоде одна дама с тоской вопрошает: «У кого мы теперь будем лечиться?» Похоже, что у нас, как и в Третьем рейхе, главным является знакомство. Знакомство с врачом. Деньги не работают. Работают только связи.

А на днях иду как-то по улице и вижу — сидит у приступочки какой-то удивительно знакомый бомжик. Пригляделся, а это мой попутчик из самолета!

— Что, — спрашиваю, — сильны драконы-то?!

Узнал меня бомжик. Кивнул.

— Сильны... Но буду биться, буду!

...Кинул я ему немного на новый меч-кладенец и дальше пошел.

Дмитрий СТАХОВ