МУСОР МУЗЫКИ

Через десять лет музыка перестанет быть товаром

МУСОР МУЗЫКИ

Количества накопленного в мире смертоносного оружия хватит на то, чтобы уничтожить нашу планету несколько раз — миллионы товаров и услуг, тонны рекламы и телепрограмм, селевые потоки печатной, музыкальной, кино- и прочей макулатуры... Человечество грузит и плющит от растущих с каждым днем объемов информации. При этом оно, человечество, продолжает вести себя как подросток: когда его начинает мутить и шатать от выпитого, он изо всех сил пытается показать, что это еще не предел. И тогда наш организм, устав от многократных напоминаний, начинает действовать самостоятельно: либо отключается, либо разом избавляется от того, что переварить не в состоянии. То же происходит и с нашими мозгами — в один прекрасный день они не выдержат огромного количества информации, и тогда наступит нечто вроде всемирного отторжения — человечество сделает такое коллективное «б-э-э-э»... Наиболее явно этот процесс можно будет наблюдать на примере поп-музыки. Собственно, никакой попсы скоро не будет. А люди в массовом порядке начнут слушать только хорошую, оригинальную, глубокую музыку. Ждать осталось недолго. Так утверждает известный продюсер и музыкант Олег Нестеров, и его рассуждениям не откажешь в логике

— Олег, есть такое пугающее мнение, будто бы в последние годы развитие музыки как таковой подошло к логическому финалу. Музыка все чаще выполняет функцию утилитарную, бытовую. Ее задача — сопровождать процесс потребления и переваривания пищи в кафе, например. В связи с таким отношением лет эдак через десять вообще не будет смысла брать в руки гитару...

— Причины таких перемен в основном технические. Раньше ведь возможность... получения кайфа от музыки зависела только от самих музыкантов — когда не было аудионосителей, что-либо сыграть можно было только вживую. На балу, на лугу, на завалинке, среди соплеменников — не важно. Важно, что каждый раз заново, свежий продукт, понимаете? Хорошая музыка, соответственно, выдерживала естественный отбор, а плохая — нет. В силу вышесказанного музыка была еще и редкостью — она занимала небольшое, скромное место в жизни человека. Оттого ее и ценили больше. В последние пятьдесят лет — из-за радио и тлевидения, из-за революции в звукозаписи — количество музыки увеличилось в сотни, тысячи раз, и это все накапливается весьма хаотично, что не дает возможности слушателю производить естественный отбор. Ибо прослушивание того, что рекламируется при помощи клипов, синглов и пр., это скорее отбор неестественный. И в будущем, возможно недалеком, основной проблемой человечества станет не поиск самого модного и нового, а спасение от всевозрастающего объема информации. Как от СПАМа все спасаются. И очень скоро человек не выдержит объемов музыкального и прочего мусора. Кроме того, человек постоянно нуждается в пополнении энергии. От чего человек постоянно «подзаряжается»? От еды, от сна. Но этого человеку мало, это, так сказать, энергия нейтральная. Еще человеку необходимо получать энергию «высокого удовольствия» — того, которое нельзя купить в магазине. Откуда человек берет ее?.. Из общения, чтения, музыки. Современная поп-музыка не то чтобы не дает этой энергии — она ее еще и отнимает. Очень скоро все это почувствуют и начнут искать пути спасения...

— А почему вы думаете, что человек захочет спасаться? Дети тех, кто слушает сейчас «музыкальный мусор», и знать-то не будут, что от музыки можно получать удовольствие какого-то иного рода... Просто атрофируются гены этого «высокого удовольствия», и все. Роботы слушают музыку для роботов. Роботы делают новых роботов. Все.

— Нет, не все. Попробую объяснить. Да, вы правы: сознание современного молодого человека — это исписанный лист бумаги. Бессистемно накопленная информация, которая его окружает — реклама, FM-радио, беспорядочно прослушанная музыка на дискотеке и дома. Бессмысленно надеяться на то, что в этой голове вдруг возникнет интерес к джазу. Представьте себе исчерканный сотнями разноцветных линий лист бумаги: если сделать на этом листе изящный, красивый завиток — ну, например, дать человеку послушать хороший джаз, — он потеряется. Для того чтобы «прочитать» классическую музыку или джаз нужно свежее сознание.

— Ну и кто же его очистит?..

— Сам человек. Точнее, у него самого в этом скоро появится острая необходимость. Сейчас человечество находится еще в стадии засорения себя мусором, но очень скоро с этим придется что-то делать. Мы от этого никуда не денемся. Со временем объемы информации будут еще увеличиваться в десятки раз, и голова просто физически не потянет всего этого безобразия... Люди начнут сознательно ограничивать себя в информации, в том числе и музыкальной — потому что очень скоро из-за огромного количества накопленного мусора места в голове ни для чего не останется. Может быть, будут ходить раз в год к нейрохирургу, он будет чистить память, будет стирать всю ненужную информацию, накопленную за год. Люди будут выходить очищенными, счастливыми, с сознанием пятилетнего ребенка. И вот тогда уже человек сможет опять воспринимать и джаз, и классику, и получать от этого удовольствие.

— А откуда человек вообще узнает, что есть другая музыка?

— Когда нам врач говорит, что нужно принимать лекарства, названия которых мы не знаем, мы же верим ему, выполняем его пожелания. Так же и с сознанием. Для пополнения энергии и в качестве очищения человеку будут просто прописывать классику, джаз...

— Слушайте, это какая-то научная фантастика... И как скоро человеческий мозг начнет пробуксовывать?

— Он уже буксует. Вот сейчас любят говорить: «Катастрофа, ничего не происходит, музыка зашла в тупик...» А на самом деле это не музыка виновата — это просто мы неправильно ее потребляем. Мы мешаем селедку с пирожными, и у нас начинает бурчать в животе. Так же и с сознанием — в голове происходит музыкальное несварение. Я утверждаю, что скоро от этой массовой музыки забурчит в головах у масс, и при этом человек даже не будет догадываться, что с ним. Обыватель, простой потребитель музыки ведь не может объяснить, почему от одной музыки ему хорошо, а от другой плохо. Почему от одной песни его «тащит», а от другой — нет. Просто на каком-то этапе произойдет такое накопление усталости от массовой музыки, что простой человек скажет: «Я так больше не могу». И проголосует своим кошельком — то есть перестанет покупать эту музыку. Что неизбежно приведет к кризису музыкальной индустрии вообще.

— Та-ак, час от часу не легче... Что ж тут хорошего? Получается, поп-музыка вообще пропадет?

— На какое-то время, возможно, да, пропадет. Но это тоже нормально. А потом наступит вторая стадия, восстановительная.

— Допустим. Теперь хотелось бы услышать доказательства вашей теории «всеобщей усталости».

— Пожалуйста. На Западе это уже началось. Вот не далее как вчера я получил письмо от знакомой. Она работает на очень крупной немецкой звукозаписывающей студии — Студии Дитера Дирка, в которой мы когда-то записывались с «Мегаполисом»... Она пишет, что их великолепная и огромная студия — банкрот. То же самое происходит еще минимум с десятью крупнейшими студиями в Германии. Индустрия несется в пропасть, все переходит в интернет. Очень скоро крупные лейблы будут вообще не нужны. Ведь чтобы сделать хорошую продукцию, нужны большие затраты. Это могут позволить себе только большие лейблы, а их скоро не станет. Следовательно, артистам перестанут платить большие гонорары, в музыку перестанут вкладывать деньги. Наступает кризис отрасли, все ломанутся оттуда. Но ведь у музыкантов будет продолжать свербеть, и они все будут сидеть по домам, и каждый будет записывать что-то свое. Для себя. Это очень важный момент. Музыка перестанет быть объектом торговли — тем, на чем можно заработать очень большие деньги. Но музыку-то люди не перестанут делать — просто они ее будут создавать уже не на продажу (она перестанет приносить доход, как я уже сказал), а для себя, для своего удовольствия... Появятся люди, для которых написание музыки будет делом всей жизни.

— Это хорошо — значит, люди опять станут писать «от души», что называется...

— Идеализировать тоже не надо. Большинство музыкальной продукции будет сбрасываться в Сеть, музыки разведется столько, что вы даже представить не можете! Сеть превратится в огромный такой хаос, состоящий на девяносто процентов из вторичного — ведь графоманы никуда не денутся, они тоже будут создавать свое... И появится одна очень большая проблема — навигация. То есть как найти в этом хаосе музыку, которая тебе нравится, на нее нужно будет как-то выходить... Зато у потребителей любой музыки будут равные права, абсолютно честная возможность выбора СВОЕЙ музыки. И вот тут единственным критерием отбора станет уже собственный вкус каждого. Видимо, ты будешь искать какие-то сайты, музыкальному вкусу которых ты доверяешь. То есть самих исполнителей ты, может быть, и знать не будешь, но зато ты всегда будешь уверен: именно на этом сайте выкладывают МОЕ, там ребята делают нормальную селекцию музыки. Причем потребитель ничего за это даже и платить не будет. Музыка превратится в хобби, на сайте, допустим, будут размещать рекламу и за счет нее существовать, рассчитываться с музыкантами.

— То есть музыкальной индустрии скоро «полный привет»?

— Если капиталисты никакой очередной хитрости не придумают — например, не начнут продавать музыку, которую технически нельзя будет скачать в Сети, она будет только на носителях, — то все идет к тому. По некоторым данным, в год (!) на двадцать процентов идет снижение доходов в музыкальной индустрии. С одной стороны, это хорошо: не будет мейджеров, которые всему миру сейчас навязывают ОДИН продукт, типа Бритни Спирс или Макдоналдса...С другой стороны, как я уже сказал, будет страшная затаренность музыкой. Музыка живет только в Сети, и проблемой будет, как я уже сказал, ее отыскать среди миллионов других музык. Кстати, по методу навигации уже работают большинство западных независимых лейблов — «Мьют», например... Люди доверяют самой идеологии лейбла.

— Мы идем в ногу с новейшей мировой тенденцией или у нас, как это водится, особенная стать? Куда катится русская поп-музыка?

— Знаете, в последнее время я стал замечать одну тенденцию... В массе своей музыканты, которые дают нам свои демо-записи, конечно, выбирают компромисс — хотят быть в «русле», копируют, очень много вторичного, никакого... Но, к большому счастью, есть некие десять процентов, в которых я вижу потенциал, перспективу. Я даже обозначил бы это как новое направление — с подачи финско-шведских друзей — лоу-фай-рок. И подумал, что это то, что мне нравится. Он такой совершенно непричесанный, сделанный на простейших инструментах и неподогнанный под формат.... Эта музыка напоминает рок-подполье 80-х, когда музыка делалась ради музыки. Выразительные средства скромные, на полудомашних студиях... Видно, что человек намечает для себя такой ориентир: мне важно в первую очередь сделать то, что я считаю нужным. Принесет ли это славу и деньги, меня интересует уже во вторую очередь. Не совсем ясно даже, как с этим материалом обращаться, как продвигать на рынок... Есть, например, идея сделать сборник такой музыки, назвать его «Инкогнито» и промоутировать таким образом, чтобы не промоутировать вообще. Сказать, что вот есть музыка, есть название проекта, песни, и — либо песня что-то скажет за себя, либо нет. То есть построить промоушн на принципиальном отрицании классического промоушна.

— А это возможно?..

— Обычно как группу раскручивают? Четверо молодых людей из города N вдруг захотели играть. Их фотографии, поток новостей о них... Здесь — кардинально другое. Все промо строится на том, что мы говорим: вышел сборник, и там есть десять имен, о которых мы вам ничего не скажем. Вы их не знаете и сами решите, что с ними делать...

— Если оттолкнуться от этих десяти процентов, какой обобщенный портрет «нового русского музыканта» можно составить?

— Во-первых, наличие мыслей — и в текстах и в музыке. Причем в отличие от тенденций последнего времени мыслей достаточно ясных и ясно выраженных, но в то же время и оригинальных. Второе — отсутствие формальных рамок для воплощения этих мыслей. Совершенно. Ведь сейчас как? Для того чтобы добиться успеха, все утрамбовывается: звук, мысль, слова, имидж... Здесь же все неразжеванное. Не кашка. Суть — в разнообразии. Но при этом все очень интересно и нескучно. Люди, которые не давят свою природу, не трамбуют ее — они получают в благодарность за бережное отношение к себе неповторимость и индивидуальность.

— Давайте поговорим еще об одном музыкальном зле. Сейчас у молодых исполнителей появилась новая такая мантра: «мы профессионалы», «мы профи»... А на деле, фактически, в музыку приходят люди, у которых просто пальцы быстро бегают по струнам. А если человека прет не по-детски, но играть он умеет средне? Короче, что важнее для музыканта — чтобы он был профи или чтобы его перло?

— Ну, во-первых, непричесанность музыки, о которой я говорил, сейчас в моде. Надо сказать, кстати, что непричесанность бывает двух типов: функциональная и нефункциональная. В любом случае я считаю, что неправильность, возведенная в принцип — как говорил Брайан Ино: «превратим ошибки в открытия», — это вообще основа, правило хорошей музыки. Ибо, как уже говорил, человек вольно или невольно прежде всего от музыки потребляет новую энергию. И человеку постоянно нужно что-то неповторимое именно потому, что он постоянно нуждается в притоке новой энергии. В мире существуют, по большому счету, два подхода к музыке — восточный и западный. На Востоке человек двадцать лет сидит на берегу реки и играет на одном аккорде, пытаясь в этом что-то отыскать свое. На Западе из семнадцати, например, прожитых лет человек двенадцать разучивает гаммы и к совершеннолетию может сыграть вообще все. Преимущества одного метода — это слабости другого. В идеале между профессионализмом и непричесанностью должен существовать баланс, на котором вообще все в мире держится.

— Но «гармонично развитая личность» — это миф советской образовательной школы. Не бывает гармонии в человеке, что-то всегда перевешивает... Если пользоваться марксовой терминологией — что для музыканта должно быть базисом, а что надстройкой? Что главное — совершенство чувства или техники?..

— По крайней мере мне восточный подход больше импонирует, чем западный. Для музыканта, я считаю, главное все-таки дух. Всегда слышно, когда человек берет ноту на гитаре просто так или когда за этим что-то есть. На Западе есть гитаристы, барабанщики-виртуозы, для которых техника — основа основ, но их страшно скучно слушать. Это демонстрационная модель на выставке, время от времени повторяющая головокружительные трюки, к которым скоро привыкаешь... Правильный музыкант вообще должен отключать разум, мозги, расчет, когда играет. Он может «думать» на репетициях, но, когда он играет на сцене, разум уже не идет впрок. Иначе получается не музыка, а набор звуков в известной последовательности. В идеале музыкант должен на сцене уже говорить, рассказывать посредством музыки, но так, чтобы одновременно рождалось и нечто большее, помимо самой музыки. Вот в этом ПОМИМО и есть величайшая загадка вообще любого иcкусства. Свежий пример: «Хоронько-оркестр». Понятно, что большинство людей в его коллективе имеют консерваторское образование. Но сами по себе они не были бы так интересны, если бы на их базис не накладывался сам Хоронько с его сумасшедшей энергией, с его духом. Получается смесь совершенства и отвязанности, возведенная в абсолют.

Даже в наших иезуитских условиях это сочетание — идеальный продукт для продвижения на рынке. Это просто вулкан энергии.

— Получилась формула успеха...

— Которая срабатывает в одном случае из ста! Кроме того, должна быть еще некая сверхидея. Что-то должно снизойти на человека, у него должны чесаться руки что-то делать. И эти люди рано или поздно проявляются, выходят на поверхность... Просто на этом этапе им кто-то должен помочь, соединить их желание поделиться энергией и желание масс получить эту энергию. Настоящая музыка — источник энергии в чистом виде. И хотя бы в силу этого появление новой музыки — процесс объективный и беспрерывный, как само существование человечества...

Андрей АРХАНГЕЛЬСКИЙ