КРЕСТНАЯ МАТЬ

Слышал ли кто-нибудь о финском кино в 70-е годы? Вряд ли

КРЕСТНАЯ МАТЬ

Женщину, которая фактически сделала имя братьям Каурисмяки, за пределами Финляндии зовут Кирси Тюккюляйнен

Самая необычная актриса кинорежиссера Аки Каурисмяки — бывший университетский преподаватель, специалист в области полисемантики, экс-руководитель международного департамента Госкино Финляндии, ныне советник по культуре посольства Финляндии Кирси Тюккюляйнен. Обаятельная и веселая женщина, актриса, верный друг и гениальный пиарщик.

В том, что это невероятная женщина, вокруг которой крутится мир, а не наоборот, я убедился за время нашей недолгой встречи. На самом видном месте в ее квартире на стене висела черно-белая фотография. Госпожа Кирси с огромным ирокезом из волос в окружении отвязных «Ленинградских ковбоев».

— Вы тоже актриса?

— Я не актриса. Просто иногда господин Каурисмяки мной пользуется.

— Мика или Аки?

— Аки! Видите, на стене кадр из фильма об «ленинградских ковбоях».

— Ковбоях?

— Ну да, вы не помните?

— Как же!

Ленинградскими ковбоями называли финнов, которые во времена «сухого закона» в Финляндии ездили на выходные в Россию — в Выборг и Ленинград, чтобы пить и гулять. И еще — это название довольно тяжелой припанкованной финской группы. Выбрано было оно только для стеба. Фирменным знаком этих горячих финских рокабильщиков были ирокезы из волос, которые они напомаживали до такой степени, что те торчали, как клювы, чуть повыше лба. Ленин с ирокезом был одним из их символов.

— А ниже?

— Это фильм «Береги свой шарф, Татьяна». Я играла русскую женщину.

— А откуда у вас такой великолепный русский язык?

— Самое главное — это всегда мотивация. Моя научная работа была тесно связана с переводческой. Я преподавала в университете. Составляла полисемантический словарь русских и финских слов. Случайно попала в финский архив кино, где в те годы показывали советскую киноклассику. И так как я знала русский, мне предложили переводить советские фильмы. Это было судьбоносное решение. Потому что таким образом я познакомилась со своим нынешним мужем. Это была любовь всей моей жизни. В один миг мы друг друга полюбили и сразу решили все бросить и начать жить заново. Стали жить вместе, родили еще двоих детей. У меня уже было двое. И до сих пор вместе. У нас сейчас была серебряная свадьба. Но живем мы гораздо дольше. Мой первый муж долго не давал мне развода. Был ужасный скандал. В общем, ужас, ужас, ужас.

В этот момент раздался ужасный писк мобильного телефона. Кирси быстро переговорила. Потом убежала переодеться в национальное платье из хлопка, широкое, ярко-красное, по просьбе фотографа. Вернулась, села. Мы продолжили.

— В 70-е годы в Финляндии очень много показывали советское кино в коммерческом прокате. Таким образом я познакомилась со всеми вашими кинематографистами. Вадим Абдрашитов стал моим другом. А в 1983 году «Финиш фильм фаундейшн», еще довольно маленькая организация при нашем Госкино, стал искать человека, который мог бы строить имидж финского кино за рубежом. И они пригласили меня. Я тогда уже восемь лет проработала в университете, бросила свою науку и стала строить этот имидж. Мне очень повезло, потому что тогда же Аки Каурисмяки делал свою первую картину «Преступление и наказание». Он строил карьеру, а я строила имидж финского кино, мы успели подружиться и стать близкими друзьями.

— Но, собственно, кроме серьезности поставленных задач, были ведь и несерьезные моменты?

— О да! Помню наш первый Берлинский фестиваль. Я предложила на конкурс фильм Аки — «Преступление и наказание», но ленту не взяли. Мы обиделись. Считали — это шедевр, который отборщики не поняли. Правда! И я поехала в Берлин одна. Но Аки поехал тоже. Просто взял с друзьями туристическую путевку. Их было шесть или семь человек. Собственно, там-то мы и подружились. Я работала с утра до ночи на фестивале. А все ночи мы гуляли. Они возили меня по таким барам, о существовании которых я просто не подозревала. Это был еще Западный Берлин — свободный. С невероятной андерграундной субкультурой. Всю ночь мы пели и гуляли. Утром я возвращалась в гостиницу, принимала душ и шла на работу. А ребята оставались в барах. Приблизительно на четвертый день Аки и Мика с друзьями первый раз постаралась пойти в свою гостиницу, в которую горячие финские парни даже еще не заходили. Их не пустили, потому что не узнали. И тогда они вернулись обратно в бар и стали там жить, потому что бар был открыт все 24 часа. Они столько выпили за эту неделю, что этот бар потом мог еще целый год существовать не работая: столько они денег там оставили...

— Кирси, а как вы из университетского ученого вдруг превратились в популярную «каурисмякскую» актрису?

— Все началось в Париже в ресторане «Флориан». Я люблю петь. Хотя я очень стеснительная. Но когда три или четыре часа ночи, петь уже можно. И вот мы сидим ночью в ресторане. Я, Аки, «Ленинградские ковбои». Я пою. У меня был хороший репертуар — от немецких шлягеров до русских романсов. И вдруг главный «ковбой» мне говорит: «Кирси, а давай вместе снимемся в фильме у Аки». Я говорю: «Хорошо». А потом Аки говорит «ковбоям»: «Вот я давно хотел снять Кирси, но боюсь, ничего не получится, она такая робкая». «Ковбой» отвечает: «А я ее уговорил». — «Ну хорошо, — говорит Аки, — будем снимать». И тут я страшно испугалась. Думаю, а вдруг я их подведу. Вдруг, ничего не получится. Где они в Париже найдут мне замену? Но я снялась, и ничего.

— А что за история с «Ленинградскими ковбоями»?

— Как-то они мне позвонили и спрашивают: «Слушай, Кирси, а есть еще ансамбль Красной армии?» Я говорю: «Конечно нет, потому что Красной армии нет. Советского Союза нет». А они мне говорят: «Дорогая, а можно бы узнать наверняка?» Я говорю: хорошо. А сама думаю: как я их найду? Я позвонила своему старому другу Никите Михалкову. Он мне дал номер телефона и сказал, чтобы я спросила Женю или Витю. Я позвонила. Женя снял трубку. Я сказала, что у меня есть «самая худшая» рок-н-ролльная группа всего мира «Ленинградские ковбои» и мы хотим с ними работать. Они говорят: «Когда вы приедете на переговоры?» Так родился эпохальный проект Краснознаменного ансамбля и «ковбоев».

— Яркий символ перестройки.

— Потом они приехали в Москву на Неделю финского кино... и остались верны сами себе. Один «ковбой» стал на голову и спел гимн Финляндии задом наперед, то есть от конца до начала. Это было невероятно. А потом тогдашний советник по культуре, моя приятельница, пригласила нас к себе домой. Нас шесть человек. Ночь. Ни машин, ни людей. Ребята нервничают. Первый раз в Москве. Один из ковбоев говорит: «Кирси, а ты бы заказала нам лимузин». Он только успел это сказать, как я вижу: белый лимузин плывет по пустой дороге. Я останавливаю машину. Там сидят двое интересных мужчин. Я говорю: «Ребята, со мной «самая худшая» рок-н-ролльная группа из Финляндии. Помогите!» Тем стало ужасно смешно. Они говорят: «Садитесь. Довезем куда надо. Я поворачиваюсь к своим ребятам и говорю: «На самом деле я заказала вам лимузин. Я просто не хотела говорить об этом заранее. Сюрприз». Вот тогда я точно поняла, что Россия — невероятная страна.

Дмитрий МИНЧЕНОК