ВОЙНА МАМ

Почему железная поступь феминизма в развитых странах еще не уничтожила как класс женщин-домохозяек? Потому что домохозяйкам есть что ответить

Судьба

ВОЙНА МАМ

ПАХАТЬ ИЛИ НЕ ПАХАТЬ

«В России все более распространенными становятся традиционные гендерные роли, в соответствии с которыми мужчина считается кормильцем семьи, то есть, с точки зрения работодателей, полноценным работником, а женщина — хранительницей очага, то есть работником «второго сорта», поскольку чрезмерно нагружена семейными обязанностями. Так, по данным опроса, проведенного ВЦИОМ, только 40,8% мужчин и 49,9% женщин полагают, что для женщин работа и семья важны одинаково; точки зрения «для женщин семья важнее, чем работа» придерживаются 32,4% мужчин и 27,8% женщин. Большинство считает, что в случае рождения ребенка женщина должна сделать перерыв в своей профессиональной деятельности...»

Когда-то мы были соседями по дому. Бог не обделил Ирочку способностями и наградил длинными ногами. Первое позволило ей без особых трудностей поступить в престижный языковый вуз. Что же касается второго, то любая женщина хорошо знает: была бы приличная фигура, а уж сделать привлекательным лицо — дело техники.

На третьем курсе она вышла замуж. Фортуна не забыла о ней и тут. Гриша, сотрудник московского НИИ и, несмотря на молодость, уже заведующий сектором, оказался образцовым супругом. И внимателен, и по дому помощник, и к тому же с музыкально-театральными интересами, в которые он активно вовлекал жену.

Родилась дочка. Едва получив диплом, Ирочка нашла работу в солидном информационном центре и была этим очень довольна. Правда, с нормированным трудовым днем жизнь заметно усложнилась. Девять часов на работе, еще два в переполненном транспорте, часа полтора по магазинам... Маленькую Анечку пришлось отдать в детский сад.

Теперь Ирочка жила от меня далеко. А заехала в тот раз потому, что оказалась недалеко. Я сразу обратила внимание на ее бледность, синеву под глазами — явные признаки сильной усталости.

— В общем-то, я живу хорошо, — рассказывала она, — пожаловаться не на что. И муж замечательный, и работа интересная, и квартира приличная. Ну и, конечно, Анечка. Просто смотреть на нее — такое удовольствие! Но, к сожалению, «просто смотреть» я себе позволить не могу. У меня на это нет ни одной свободной минуты. Знаете, мама как-то дала мне почитать книжку, которой она зачитывалась в своей молодости «Неделя как неделя», автор, кажется, Баранская. Это о молодой женщине, матери двоих детей, хорошем специалисте, любящей и любимой жене. У нее есть все, что нужно для счастья. Но нет времени, чтобы этим счастьем насладиться. Это как раз обо мне. Я все время чувствую, что этого не сделала, того не успела. И мечтаю только об одном — как бы выспаться и отдохнуть...

Я спросила, нельзя ли взять помощницу. Она ответила, что двух их зарплат едва хватает на жизнь. К тому же Гриша хочет второго ребенка.

Потом Ирочка исчезла из моей жизни надолго, а недавно позвонила и каким-то странным голосом сказала, что ей надо посоветоваться.

Открыв дверь, я не сразу ее узнала. Она была великолепна. На всем ее облике лежала печать ухоженности. Ровный загар, пышные блестящие волосы, тщательный макияж. Ее все такую же стройную фигуру эффектно облегал дорогой костюм. Из сумочки бордовой кожи, такой же, как туфли, она вынула пачку сигарет «Собрание», выглянула в окно посмотреть — в безопасности ли ее «вольво». И, наконец, сказала фразу, которую я от нее не слышала никогда:

— У меня серьезные проблемы.

— Дети? Здоровье? Муж?

Она покачала головой, потом, усмехнувшись, ответила: «Хотя, пожалуй, в какой-то степени муж».

Что-то там серьезно изменилось в его НИИ, он вошел в состав какой-то крупной фирмы, а сам Гриша неожиданно стал менеджером с высокой зарплатой. Тут-то проблемы и начались. Сначала они очень радовались «лишним» деньгам. Купили кое-что из мебели, сделали ремонт в квартире, поехали втроем в Анталью. Когда вернулись из Турции, выяснилось, что вопрос о втором ребенке уже не только чисто теоретический. Деньги облегчали многие проблемы, так что давнее желание Гриши решено было осуществить. Да и самой Ирочке захотелось еще раз почувствовать прелесть молодого материнства: первый поворот головки, первый шаг, первое «мама» — все это она пропустила в свое время из-за работы, учебы.

Когда сыну исполнился год, Ирочке позвонили из ее информцентра и предложили немедленно выйти на работу. Гриша, услышав новость, побледнел и спросил: «А как же дети?»

На работу она не вернулась. И была этому очень рада: никаких нагрузок, можно попозже встать, заняться собой, домом. Но главное, конечно, детьми. В помощь ей теперь три раза в неделю приходила милая женщина — чистила, мыла, убирала, иногда готовила. Кроме того, для прогулки с детьми взяли еще няню.

Год Ирочка прожила в полном блаженстве, а потом вдруг... что-то стало меняться. Сначала обнаружилось, что свободного времени как не было, так и нет. Большую его долю съедали дом и магазины. В доме надо было поддерживать порядок, его хотелось украшать, ремонтировать, обставлять — благо деньги на это появились. Магазины больше не ассоциировались с мучительным поиском — где бы и что купить подешевле.

И, конечно, она много возилась с детьми. Но тут ее ждало еще одно, и самое неприятное, открытие. Оказывается, долгое и тесное пребывание с самыми дорогими людьми приносит не только радость — порой оно довольно утомительно. Как-то Гриша пошутил, что в ее речи теперь встречается все больше выражений из детского лексикона. Да и сама она заметила, что вообще язык ее стал беднее.

Круг ее общения серьезно сузился: детские врачи, парикмахер, маникюрша, гинеколог... Да, еще сексопатолог. К последнему пришлось обратиться, потому что в их с Гришей интимной жизни появились некоторые сложности. С первой ночи, которую они провели вместе, у них на этот счет не возникало никаких проблем. А тут вдруг выяснилось, что при новой свободной жизни Ирочке требуется значительно больше сексуальных удовольствий, чем вечно уставший Гриша может дать. Она даже как-то попыталась закрутить адюльтер, но ей это не понравилось. Не получалось общения и с давними подругами. Большинство из них работали, воспитывали детей, иногда и без мужей. Они чаще всего были перегружены, как она сама когда-то, или просто не находили времени для встреч. Впрочем, были среди них и те, у кого мужья зарабатывали даже больше, чем у нее, и так же, как она, они сидели дома. Но они оказались ей малоинтересны: главные темы — шопинг, аэробика, фитнес-клуб, солярий... Скучно.

— Вы же меня знаете, — продолжала она. — Я всегда веселая была, всегда в хорошем настроении, а тут все чаще стала впадать в хандру.

— Ты скучаешь по своей работе?

— Да, я все больше стала о ней вспоминать. Мне захотелось вернуться к делу, которое мне нравилось. И к сослуживцам. Хотя, если честно, коллеги у меня были совсем не идеальные: и подсиживали иногда, и завидовали — мне вообще почему-то всю жизнь завидуют. И все-таки я тогда хорошо себя чувствовала: я не сама по себе, а часть целого. Член коллектива.

— Ну так вернись, — сказала я.

— О, если бы это было так просто! Во-первых, я нужна детям. Во-вторых, Гриша так устает — я просто обязана сделать все, чтобы он мог дома отдохнуть. И потом, я же ведь уже это проходила — постоянная занятость, усталость, раздражительность, мечта об отдыхе. Но тогда в этом была необходимость: на одну Гришину зарплату мы бы не могли прожить. А теперь можем. Так что же мне все-таки делать? Вы можете дать совет?

— Не могу, — вздыхаю я. — Я сделала что смогла — дала тебе информацию для размышления. А уж принимать решение — это должна ты.

— Как это плохо, когда у человека есть выбор, — печально говорит она.

Ада БАСКИНА

 

--Есть такая наука — этология. Она изучает поведение животных. Особую популярность этология получила в последние два десятка лет. Оказалось, что, поняв, как ведут себя животные (а главное, почему они ведут себя именно так), мы стали лучше понимать собственное поведение. Выделился даже особый раздел — этология человека. То есть наука, изучающая поведение человека как животного. И выяснилось, что очень часто — да практически в большинстве случаев! — люди поступают так, как им диктуют врожденные животные программы, инстинкты. Естественно, сами они не осознают этого, потому что, когда включается инстинкт, он не подает никаких гудков и других предупредительных сигналов — человек просто поступает так, как поступает, автоматически, как приказали глубинные, древние слои мозга. А уж потом, апостериори, человек объясняет это сам себе либо некоей таинственной, вложенной свыше надмирной моралью, как это делал наивный Кант, либо просто мелет какую-то бессмысленную чепуху. В психологии это «меление» чепухи называется «рационализацией», то есть попыткой объяснить словами и логикой то, что рационального объяснения не имеет, потому что сработали глубинные слои подсознания. Применительно к «нашим баранам» это означает, что работающая женщина никогда не будет ощущать себя абсолютно счастливой, потому что в ее «БИОС» вшиты материнские программы. И если женщина начнет поступать наперекор этим программам, они ее рано или поздно жестоко накажут — выльются в какую-нибудь психосоматику вроде язвы, или невроза, или аллергии. Или бросившего мужа. Если женщина не видит, как растут ее дети, потому что бегает на работу, это для нее даром не пройдет. Редкая работающая женщина с детьми бывает абсолютно довольна. Это, как правило, довольно маскулинный тип женщин, у которых, возможно, не все в порядке с гормональной системой. Впрочем, всех под одну гребенку ровнять нельзя, и все усложняющаяся социальность вносит в поведенческие программы коррективы. Поскольку эти установки новые и, соответственно, более слабые, чем древние материнские инстинкты (они лежат в разных слоях психики), сознательные установки победить инстинкты не могут. Аркадий Войно биолог --Дело не в том, что внутри работающей женщины начинают работать противоположные программы, отнюдь нет. В женщинах работает одна главная программа — женщина всегда хочет привлекать внимание. Если у женщины все хорошо, если она живет спокойно и не дергается, как, спрашивается, она будет выполнять свою задачу по привлечению внимания? Никак. Поэтому женщина — сознательно или бессознательно — вечно делает так, чтобы ей было немного нехорошо. И ее тут же замечают, и жалеют, и утешают. Что бы женщина ни делала, она всегда делает это так, чтобы привлечь внимание. Если женщина занимается домом, но делает это тихо и с удовольствием, она просто не выполняет свою самую главную женскую миссию, вот и все. Самореализация? Работа? Хм... Бывает так, что богатый муж специально делает жене такую работу, чтобы она, с одной стороны, не скучала дома, с другой — чтобы не сильно была загружена собственно «работой», а имела свободный график, минимум обязанностей и кучу свободного времени. Вот идеальная женская самореализация! Николай КОЗЛОВ руководитель сети психологических клубов:

В материале использованы фотографии: Александра БАСАЛАЕВА, Александра ДЖУСА, Георгия РОЗОВА (Проект «Плоды любви»)