ИЗОБРЕСТИ БУДУЩЕЕ ЗАНОВО

Футурология

ИЗОБРЕСТИ БУДУЩЕЕ ЗАНОВО

Все усилия прогнозировать и проектировать будущее рождены его непредсказуемостью. Не свидетельство ли они разлада и с будущим и с миром в целом?

БОЛЬШИЕ ОЖИДАНИЯ...

Почти все прогнозы футурологов рубежа 60 — 70-х годов прошлого века сходились в одном: предстоит рост темпов научно-технического прогресса. В ближайшие пятьдесят лет — «цепная реакция новых открытий». Составляли таблицы будущих изобретений, в одной из которых, например, обещались: машинный перевод с языка на язык начиная с 1967-го, пересадка сердца после 1968-го, надежное предсказание погоды с 1972-го, управляемая термоядерная энергия после 1980 года, после 1983-го — лекарства, «повышающие умственный уровень», с 1995-го должно было быть достигнуто «продление жизни на пятьдесят лет», с 2000-го — «двусторонняя связь с внеземными цивилизациями», к 2020-му — использование «разумных животных» (обезьян, китообразных...) «на неквалифицированной работе».

Развитие науки казалось самой надежной областью прогнозирования. В качестве «очевидностей» существовали три представления: во-первых, будущее будет радикально отличаться от настоящего; во-вторых, устройство жизни будет все совершеннее, и наконец более совершенным мир сделает наука. Именно она, думалось, будет главной силой, формирующей человеческую жизнь.

Слово «научная» в общем восприятии настолько слилось тогда со словом «фантастика», что они стали чуть ли не одним словом, устойчивой аббревиатурой НФ. В 1967 году первое в стране исследование читательского мнения о фантастике выявило: буквально все ценят эту разновидность литературы за способность разведывать будущее. Пятью годами раньше читателей еще влекли такие традиционные вещи, как острый сюжет, парадоксальность ситуаций. Постепенно внимание фантастов сдвигалось от описания научно-технических чудес и приключений на иных планетах к конструкциям того, каким станет заселяющее космическое пространство человечество. Фантастика, бывшая еще недавно детским чтением, становилась чтением интеллектуалов. Судьбы предвидений Жюль Верна, Уэллса, Беляева всерьез исследовались, и получалось, что фантастика может прогнозировать будущее с точностью до 90%!

Советская футурология чувствовала себя преемницей фантастики и собиралась совершенствовать ее методы. Фантастику и ее читателей пронизывало чувство близости будущего, ни в малейшей степени не катастрофического. «Будущее» было едва ли не одним из имен радости.

...И ГЛОБАЛЬНЫЕ ТРЕВОГИ

В 60-е впервые заговорили о глобальных проблемах, перед которыми стоит человечество. В последующие десятилетия эта тема превратилась в стереотип массового сознания, в устойчивую культурную форму. Самую серьезную проблему видели в том, что цивилизации на планете становится тесно. Задумывались об этом по обе стороны границы «железного занавеса», но Запад был откровеннее в своих тревогах. В Америке не знали, куда девать постоянно растущий в объемах мусор. Писали, что в Риме из-за скопления мусора свирепствуют эпидемические болезни; что в Англии, которую тогда называли «страной грязного неба», продают кислород в пластиковых пакетиках. А уж что будет к концу ХХ века, просто страшно было представить: люди в противогазах, тучи дыма над городами от печей, бесконечно сжигающих мусор...

ЭСХАТОЛОГИЧЕСКАЯ ЛИХОРАДКА

Многие ли помнят, как московский экстрасенс Д. обещал на 1980 год затопление Ленинграда? А колдун Валерий Авдеев — парад «светлых астральных воинов» на Красной площади 22 октября 1992-го? 28 октября того же года, по словам членов южнокорейской церкви Семона Че и Пака, на земле должен был появиться Иисус, а 31 декабря — антихрист с последующим концом света через семь лет. Неоднократно хоронили бедного Ельцина. В книге «Реванш России» Святослав Россич предсказывал ему смерть на 17 часов 12 минут 14 марта 1997 года, а другой предсказатель со страниц «Комсомольской правды» обещал то же самое на 17 — 19 марта того же года.

Гибель Москвы предсказывалась многократно: на 1991-й, 1992-й, на середину апреля 1999-го... «Московский комсомолец» еще в «оптимистичную» пору перестройки подробно писал, что в столице ожидаются разрушительные землетрясения начиная с 1989 года, и уже никто не удивлялся, когда в 1999-м только ленивое «желтое» издание не писало о конце света в июле от падения на Землю небесного тела, ссылаясь на Нострадамуса.

Лидеры «Белого братства», Пророк Илья и Матерь Мира Мария Дэви Христос, предсказывали начало апокалипсиса 1 июня 1990 года, усиление сатанинского влияния — 17 июля 1992-го, убийство пророков в Иерусалиме — 21 ноября 1993-го, их воскресение и явление Христа — 24 ноября 1993-го, «золотой век» — в 1994-м, начало новой эры — в 2002 году... Летом 1997-го российские ясновидящие совместными усилиями на конгрессе в Челябинске предсказывали, что в конце этого года «перед Судным днем» в Испании «распахнется небо» и появится гигантское видение архангела Михаила, в России воскреснет Сергий Радонежский, а в середине 1998-го — и Серафим Саровский, затем, «по мнению Ванги», «заговорит» египетская мумия фараона... На осень 1997-го они же предрекали, что «Луна исчезнет с небосвода, причем мгновенно!»

И ВСЕ-ТАКИ

И футурологический бум середины ушедшего столетия, и эсхатологическая лихорадка его конца — следствия «естественного» для европейского человека чувства времени и истории, которое перестало находить для себя основания. Европейский человек оказался обречен на катастрофичное, непредсказуемое будущее с того момента, когда, сохранив христианскую структуру восприятия мира и истории — для удобства ли, по инерции ли, — стал утрачивать восприимчивость к ее смыслам. Это, между прочим, чувствовали многие умы столетия — крупные и не очень, — когда настойчиво искали альтернативу «линейной», библейской истории: от Шпенглера и до Льва Гумилева и Фоменко.

Во всяком случае, нам предстоит изобрести будущее заново.

Ольга БАЛЛА