ЕВРОПА ОТВЕРНУЛАСЬ ОТ БОГА

В тексте Европейской Конституции нет упоминаний о Боге. Это вызвало страшное недовольство практически всех европейских церквей. Может показаться странным, но, возможно, вопрос о Боге — один из главных вопросов сегодняшнего дня

ЕВРОПА ОТВЕРНУЛАСЬ ОТ БОГА

Eвропа фактически становится одним государством... В июне участники Конвента — международной рабочей группы — наконец-то согласовали последний вариант текста Конституции Евросоюза, над которым работали целых полтора года. Возглавлял Конвент экс-президент Франции Жискар д'Эстен. В октябре Конституцию вынесут для окончательной доработки на межправительственную конференцию, и в мае 2004 года ее подпишут страны-члены Евросоюза. У объединенной Европы появятся свой президент, свое правительство и свой парламент. Это значит, что европейские страны пожертвовали частью своего суверенитета, делегировав многие властные полномочия в Брюссель.

Президента Европы будут избирать на 2,5 года. Министр иностранных дел Европы станет напрямую подчиняться главе европейского правительства, которое называется Еврокомиссия.

Все страны ЕС будут обязаны повиноваться приказам Брюсселя. Права вето у стран уже не предусмотрено. Как решит квалифицированное большинство в европравительстве, так тому и быть. Если Германия, Франция и Италия, организовав поддержку нужного числа малых стран, захотят, скажем, запретить лов рыбы, то никакая Греция с Польшей и Испанией не смогут это оспорить. Это уже не конфедерация. Это самая настоящая федерация.

Соединенные Штаты Европы.

ЕВРОСТАНДАРТ

Для того чтобы понять, из-за чего так возмущались европейские церковники, нужно четко осознать происходящее в Европе. А в Европе происходит то, что в России пару лет назад называли «укреплением властной вертикали».

«Евроконституция — это стремление отнюдь не к демократии в ЕС, а, напротив, к ужесточению дисциплины перед его грядущим расширением», — пишет российский журнал «Эхо планеты», характеризуя грядущую Европу.

«Текст Евроконституции... ведет к еще большей концентрации исполнительной, законодательной и судебной власти в центре, чего, собственно, и хотело большинство членов Конвента», — откликается лондонский «Экономист».

Они правы. Только еще вернее было бы назвать происходящее не централизацией власти, а стандартизацией пространства — экономического, юридического и культурного. Причем последнее — стандартизация культурного пространства — просто неизбежный результат стандартизации экономической и юридической. Дело в том, что вместе с размыванием государственных границ в постиндустриальном мире начался плавный уход от национального разнообразия, отрицание традиций. Вот это-то и не нравится христианским конфессиям, ибо Церковь — это Традиция. В истории с Конституцией Европы Церковь в очередной раз столкнулась с Цивилизацией.

Впервые в таком масштабе на Традицию покусилось Просвещение, пошатнув дотоле незыблемое политическое и экономическое влияние Церкви в Европе. Поэтому весьма символично, что в первоначальном варианте преамбулы Евроконституции была ссылка на гуманистические ценности Просвещения, долженствующие объединить Европу, и не было ссылки на ценности христианские. Таким образом, светская Европа недвусмысленно давала понять, откуда и куда она идет. Однако после мощного прессинга всех церквей Европы Конвент все же убрал из преамбулы слова о Просвещении, просто чтобы не дразнить гусей. Потому что главное Конвенту удалось сохранить в неприкосновенности: в тексте Конституции осталась статья о жестких санкциях против тех стран-членов ЕС, где будут нарушаться базовые права человека. Впрочем, о правах человека и их сочетании с традициями чуть ниже, а пока о стандартах...

В чем едины исламские террористы, радикальные антиглобалисты и христианские фундаменталисты? В своей нелюбви к цивилизации. Столкновение Традиции и Цивилизации — это конфликт корпоративных ценностей и ценностей общечеловеческих. Цивилизация формирует техносреду — комфортное пространство для жизни людей. Причем делает это, исходя не из категорий «истинности» или «откровения», а из простых и понятных соображений: что нужно человеку? Жить комфортно и безопасно, умиляться на умных, здоровых детей, иметь хорошо оплачиваемую работу, развлекаться, ездить летом на отдых к морю, а зимой — в горы. И чтоб мусор вовремя вывозили. И чтобы с электричеством и водоснабжением не было проблем. И чтоб вечером в таверне к разливному пиву были тушеная капуста и венские сосиски с горчицей. А у детей — пицца, они ее так любят! Зимой — зимняя резина, летом — летняя... В общем, нормальная жизнь. И еще, чтобы обязательно были духовные и военные подвиги, но только в кино... Именно такую среду обитания и производят для себя люди — простые делатели Цивилизации.

Но есть другие люди — приверженцы Традиции, которые считают по-иному. Если Цивилизация — это мир быта, то Традиция — мир постоянной борьбы и перманентного духовного подвига онлайн. Оплот традиционалистов — консервативные партии и Церкви. Мир Церкви основан на догматах и незыблемых авторитетах. Мир Цивилизации — на науке и технологиях.

Что нужно для бесперебойного функционирования технологического мира Цивилизации? Единые стандарты. Если у одного производителя одни резьбы, а у его конкурента другие, к купленной машине покупатель элементарную гайку потом не подберет. Это нетехнологично, неудобно. Нецивилизованно. Поэтому Цивилизация — мир стандартов. Рост числа стран-членов ВТО — это географическое распространение единых экономических стандартов... Международные юридические договоры, Декларация прав человека, Интерпол, согласие стран на экстрадицию преступников, признание странами приоритета международных договоров над национальными — географическое распространение единых юридических стандартов... Макдоналдс, пиццерии, Голливуд, система Станиславского, японское анимэ, мексиканская текила, e-mail и многое другое, давно ставшее интернациональным, — это культурная стандартизация.

Именно нивелировка в области культуры больше всего возмущает традиционалистов, патриотов и антиглобалистов. Они как-то забывают, что культурная стандартизация началась задо-о-олго до того, как появились стандарты на бутерброды с котлетой и резьбовые соединения. На земном шаре спокон веку во всех странах единое 24-часовое суточное время, почти везде единый календарь. И страшно даже представить, насколько бы усложнилось общение народов, если б у всей планеты не было единого математического стандарта — арабских цифр. Есть и общие физические стандарты: век назад вся Европа перешла на метрическую систему мер и весов, что здорово подстегнуло развитие техники и потребительские рынки. Даже надменная Англия с вступлением в ЕС перешла на метрическую систему. Вот если бы еще один язык и одну валюту на весь мир, чтобы не было лишних коммуникативных и экономических зазубринок!.. Когда-нибудь так и будет. Собственно говоря, уже сейчас к тому идет: английский язык де-факто становится языком международного общения, редкий европеец сегодня не говорит по-английски. А введение евро взамен десятка разностандартных денежных единиц — шаг на пути к будущей мировой валюте (возможно, это будут электронные деньги).

Так что и централизация власти, и утверждение единых норм общежития, прописанные новой Европейской Конституцией, — вполне логичный и ожидаемый шаг. Почему же так жестко выступили авторы этого документа против требований церковников? А по той же причине, по которой несколько лет назад из европейской Хартии фундаментальных прав человека под давлением Франции убрали слова о «религиозном наследии» и заменили их более нейтральной фразой — «духовное наследие». Тогда тоже приключился большой скандал: церковники требовали обязательного внесения в Хартию себя в качестве главных человеческих ценностей, требовали контроля над научными исследованиями и новыми технологиями, требовали отменить (или смягчить) запрет на дискриминацию по признакам пола и сексуальной ориентации.

Между прочим, именно Франция в ЕС имеет самую жесткую позицию по «религиозному вопросу». И у себя в стране французы проводят четкую политику секуляризации — отделения церкви от государства. В этом году во Франции по инициативе Жака Ширака была даже создана специальная комиссия по проверке применения принципа светскости в стране. Мусульманкам во Франции категорически запрещено фотографироваться на паспорт в национальном платке — хиджабе (привет Грызлову!), мусульманским девочкам также запрещено носить хиджаб в школе. В Лионе, когда одна школьница-мусульманка отказалась снять хиджаб, возмущенные учителя даже объявили забастовку. Во французской школе вообще нельзя демонстрировать любые предметы, связанные с конфессиональной принадлежностью ученика, — мусульманские хиджабы, еврейские кипы... «В государственной школе вы все граждане Франции и получаете стандартное гражданское образование, поэтому извольте быть в первую очередь гражданами, а уж дома можете носить и делать все что угодно, хоть на голове ходите!» — такова официальная позиция Министерства образования Пятой республики.

Французские учителя прекрасно понимают: стоит только дать слабину, например разрешить носить кипу или хиджаб, как завтра мусульмане будут требовать перерыв на молитву, специальное расписание на Рамадан, евреи — запрет на занятия и экзамены по субботам, далее последуют требование пересмотра программ по истории, биологии, объявление каникул в связи с религиозными праздниками... И прощай, образовательный стандарт. И здравствуй, религиозная рознь, потому что религия разделяет людей. Сначала внешне, обрядово. А потом и внутренне. Ох, как прав был Христос, когда сказал: «Не мир Я принес, но меч...»

Почему именно во Франции сложилась столь жесткая политика в отношении религий? Видимо, это следствие опыта. Именно Франция имеет самую большую мусульманскую общину среди европейских стран — 5 миллионов человек на 60 миллионов населения. Сама жизнь заставила французов подчеркнуто не педалировать то, что людей разделяет. Ну и еще, наверное, полезный исторический опыт...

Первым в истории государственным деятелем, применившим антиклерикальное законодательство, был некий Роберт Гвискар — норманнский завоеватель Сицилии. В далеком XI веке он хорошенько внушил островитянам, чтобы они поменьше обращали внимания на разницу в вероисповеданиях друг друга. А кто будет слишком нажимать на свою правоверность, тому сильно не поздоровится. И в то время, когда европейские рыцари ходили в бесконечные кровавые походы за Гроб Господень, в секулярном королевстве Гвискара жили бок о бок католики, православные, мусульмане и иудеи. И ни одной драчки! Между прочим, династия, основанная Гвискаром, продержалась аж до XIX века.

Религия — это оружие. Сейчас особенно зло вооружен ислам. И французы нашли способ борьбы с этим: они предлагают всем при входе в гражданское общество сдать оружие, а на выходе получить его обратно.

НЕСТЬ НИ ЭЛЛИНА, НИ ИУДЕЯ

Это понимал и Конвент: утвердить в Конституции Европы религиозные ценности можно только в ущерб ценностям общечеловеческим. Европа выбирала между Богом и Человеком и выбрала Человека. В ущерб Традиции.

Тысячелетняя традиция запрещает женщинам заходить в знаменитые на весь мир греческие мужские монастыри на Афоне. Греция в этом смысле — полная противоположность Франции, православие в ней — практически государственная религия. До недавнего времени в Греции даже невозможно было получить документ о рождении ребенка, не предъявив свидетельства о его крещении. А попытка женщины проникнуть в Афон карается тюремным заключением на срок от 2 месяцев до года. Ясно, что подобного варварства Евросоюз терпеть не будет.

Конечно, греческая церковь будет ссылаться на свои внутренние традиции. Но еврочиновники резонно возразят ей, что церковные традиции еще не повод нарушать законы. Например, церковь, даже несмотря на славные традиции, не может сжигать еретиков — даже на своей территории: убийство запрещено законом. Так же, как и дискриминация по половому признаку. Почему вы не пускаете женщин туда, куда пускаете мужчин?

Конечно, на первых порах после принятия Конституции Евросоюз ссориться с церковью не будет. Будет терпеть насколько возможно. Спрашивается, сколько же останется жить великой афонской Традиции после принятия Европейской Конституции? А аккурат до первого суда в Страсбурге, в который подаст первая активная феминистка, которую не пустят в Афон. А Евросуд, разумеется, решит по Еврозакону. После чего Грецию мягко попросят привести свои законы в соответствие с федеральными. Под угрозой вылета из ЕС.

Дальше — больше. В ЕС запрещена дискриминация по признаку сексуальных предпочтений. Соответственно объясните, господа церковники, а почему вы не взяли на работу этого молодого симпатичного человека? Уж не за то ли, что он гомосексуалист?..

Угрозу, висящую над Традицией, почувствовали не только церковники стран ЕС. Письма протеста в Конвент писали даже представители Московского патриархата, причем во многом они были даже активнее и гораздо суровее в требованиях, чем католики и протестанты (не пуганные Европой потому что, привыкли, что их власть обласкивает). Казалось бы, а наши-то чего так возбудились, ведь Россия не является членом ЕС?! Да, не является. Пока. Но активно стремится туда. И лет через несколько Россия в ЕС неизбежно войдет. И тогда уже Московскому патриархату придется держать ответ за... Да много за что. Ну, например, за то, что женщин в алтарь не пускают, почитая их существами нечистыми. За то, что запрещают женщинам входить в храм во время менструации. А уж это самая неприкрытая дискриминация. Это требование настолько диковатое на современный взгляд, что с ним внутри РПЦ борются даже такие фундаменталисты и ортодоксы, как Андрей Кураев. Читая лекции перед верующими в Магадане, он позволил себе неслыханное вероотступничество (о чем по инстанции было немедленно доложено): сказал, что в свете новых условий жизни женщинам во время критических дней заходить в церковь можно. Ссылался при этом, между прочим, на новые технологии: мол, теперь изобретены столь качественные тампоны и прокладки, что женщина не будет «смущать прихожан в храме кровавыми следами на полу». Дикие нравы — дикие аргументы, но сам факт примечателен: умный и добрый Кураев после этого выступления за свое вольнодумство был немедленно бит другими ортодоксами — неумными и недобрыми, коих в РПЦ большинство. Каково им будет завтра жить по Евростандарту, если они самомалейших изменений не приемлют?

А ведь послезавтра Евростандарт может потребовать от евроконфессий еще более радикальной реконструкции — отказа от претензий на монопольную правду, потому что именно это и есть главный разделитель людей в религиях. Каждая конфессия полагает себя самой правоверной, самой правильной, самой близкой к Богу. Соответственно все остальные — еретики, люди менее правоверные или вовсе неправоверные. Они дальше от Бога, а мы ближе. Мы лучше, а они хуже. И какое к ним может быть после этого отношение? Согласитесь, ударить своего единоверца совсем не то же самое, что ударить какого-то грешника, еретика, далекого от Бога и потому Им не любимого.

Претензия на исключительность — вот главная заноза религии. Но вместе с тем это есть основа любой конфессии. Это то, что заявляется с амвона на каждой проповеди: только наша фирма продает истинное спасение! Вряд ли можно уговорить пепси-колу сказать в рекламе: мы просто один из многих напитков, ничуть не хуже и не лучше кока-колы, например, или спрайта... Но пепси-кола и не претендует на Абсолютную Истину, а вот что делать с Церквями? Согласятся ли они когда-нибудь перестать разделять людей на своих и чужих? Согласятся ли сказать пастве: а ведь другие религии также хороши, и от них также придет вам Спасение, выбирайте любой Храм, всякий стоит на верной дороге, ибо несть ни эллина, ни иудея... Скажут, или гордость не позволит?

Представляется мне, что лет через пятьдесят при новых социальных стандартах выживут только те Храмы, которые подставят вторую щеку.

Алексей ДУНАЕВ

— Не в первый раз такое случается в истории. Мы (ей-богу, как дети!) смотрим на всякую последнюю тенденцию, и нам кажется, что это происходит впервые. Да было это уже много раз в истории! И всегда кончалось плохо для цивилизаций, которые предавались атеизму. Так было в Древнем Риме, который тоже квакнул, хотя там строили многоэтажные дома и водопровод... Нет, атеизм — это временное явление. Явление некоторой порчи цивилизации. Все, что используется, рано или поздно портится: пачкается, разрушается. Наш мир сейчас пронизан разнообразными коммуникациями. Можно сказать, что каждый человек соединен с любым другим проводками и беспроволочной связью. Через некоторое время по всей этой системе пройдет один сигнал, и в один день все неверующие станут верующими. Это дело времени и техники Творца. Мы не должны по этому поводу беспокоиться. Лично мне жить с пламенным мотором в груди здорово осточертело. — Тем, кто говорит о сращивании церкви с государством, хочу напомнить, что церковь НЕ участвует в жизни государства. Церковь не занимается назначением чиновников и контролем за ними, церковь не цензурирует законы, церковь не занимается формированием и распределением бюджета, не контролирует награды и наказания, не формирует внешнюю и внутреннюю политику государства. С другой стороны, есть несколько сфер жизни общества, которые всецело контролируются государством, и именно по этой причине присутствие церкви в этих сферах необходимо. Это государственное образование, государственная медицина, государственные интернаты (для малых и старых), система исправительных учреждений и государственные средства массовой информации. Здесь человек слишком зависит от государства, и потому нельзя его оставлять с нашим государством один на один. В эти государственные гетто церковь желает войти вовсе не для того, чтобы привлечь в свои ряды новых членов, а для того, чтобы откликнуться на потребность в ее присутствии, которая уже есть у людей, в этих гетто находящихся. Проповедники новых сект идут в эти пространства, чтобы создать там спрос на свою идеологию. Традиционные религии в этом не нуждаются: люди их и так ждут. А в школе и СМИ церковь должна присутствовать хотя бы для того, чтобы государство могло контролировать массовую религиозную проповедь. Если бы уроки по «основам православной культуры» были в государственных школах, то государство могло бы контролировать качество и направленность озакомления детей с миром православия (аналогично и с той же целью были бы желательны и уроки по основам исламской культуры). И, кстати, не стоит думать, будто как только правительство разрешит преподавание будь то ОПК или даже Закона Божьего, то священники сразу ринутся в классы. Уверяю, что ничего подобного не произойдет. Директора школ еще умаются бегать за священниками, уговаривая их зайти в школу... Один мой знакомый православный священник в Казахстане буквально ходит по пятам за местным муллой, уговаривая того прийти в местную школу. Дело в том, что сам-то батюшка уже несколько уроков в школе провел, но директор, полагая (надо заметить, без особых к тому исторических оснований), что традиционной религией казахов является ислам, просит, чтобы в школу приходил и мулла. А мулла и сам-то богословию нигде не учился и, как других этому учить, тем более не представляет. Вот батюшка и ходит за ним, и уговаривает провести урок по исламу.