Оглашен шорт-лист очередного Букера. В нем нет сенсаций, как не было их в прошлом и позапрошлом годах. Может быть, что-то не так с нашей главной литературной премией?
ТОЛСТЫЕ И ДОСТОЕВСКИЕ
Каждый год ожидаешь, что Букером наградят нового Толстого или Достоевского. И каждый год в лауреаты выходит какая-нибудь серятина. Ни одна из лауреатских книжек не разошлась значительным тиражом. А если говорить о самих лауреатах, то ни один из них не превзошел собственных достижений. Поневоле задумаешься о том, что наряду с обычной литературой существует особая — букеровская, цель которой состоит в получении премии...
Между тем книжки выходят, появляются новые имена. Процесс, как говорится, идет. А Букер живет своей жизнью, непонятной ни читателям, ни писателям. Может, что-то не так с нашей главной литературной премией? Этот вопрос я задал Максиму Амелину, поэту и издателю, члену букеровского жюри.
— С премией все в порядке, — утверждает Амелин, — она регулярно выплачивается. И процесс идет, только на поверхность он не выходит. Почему? Потому что в обществе отсутствует устойчивая шкала ценностей. Когда она есть, писатель либо поддерживает ее, либо противостоит ей. Ценности могут быть христианскими, коммунистическими, какими угодно. Но если их нет, писатель движется в пустоте, не чувствуя своего времени. Потому многие авторы и обращаются к предыдущим эпохам. В длинном списке таких около половины. В коротком — та же пропорция. Показателен в этом смысле роман Леонида Зорина. Его главный герой — актер, который, пытаясь сыграть роль тирана, приходит к полному саморазрушению, маска прирастает к нему. Даже будучи отставлен от роли, он не в состоянии из нее выйти. Очень актуальная метафора: мы настолько заворожены злом и трагедиями, что не видим иного будущего, кроме прошлого.
— В России около 300 литературных премий. Есть «Национальный бестселлер», есть «Дебют». Даже из названий понятно, за что их вручают. С Букером же — полный туман.
— По-моему, все понятно. Премия эта жанровая. И первый ее критерий — соответствие жанру романа. Второй — идейное содержание. Ведь русский роман традиционно — роман с идеями. Идейным может быть и детектив, и любовный роман. Так, у Леонида Юзефовича сюжет вполне детективный. Но эта вещь не пустая, не легковесная. И как следствие — она попала в шорт-лист.
— Скажи мне, как издатель и книготорговец: будут ли читать букеровских номинантов? Реально сделать на них высокие тиражи и кассу?
— Не надо путать кассу и литературу. Информацию о жизни большинство получает с телеэкранов, а на них литература отсутствует. Никто не рвется серьезных писателей приглашать на эфиры.
— Но букеровских-то людей обязательно пригласят. Ни один нормальный журналист не пройдет мимо такого информационного повода.
— Ошибаешься. Меня поразила в этом смысле последняя пресс-конференция: сидят в зале сто журналистов и не задают вопросов. Одно из двух — или им все понятно, или неинтересно. Скорее, неинтересно. Зачем же тогда пришли? На фуршет?
— Такое равнодушие выгодно литературным тусовщикам. Оно дает возможность сесть в кружок и сказать: «Давайте, я буду Толстым нашего времени, ты Достоевским, а вон тот с неприятным лицом — Белинским. И назовем это литературным процессом». Но ведь за окном идет реальная жизнь. Люди в метро читают Маринину и Пелевина...
— Мы же не упрекаем шахматиста в том, что он не тягает штангу или не бегает стометровку. У каждого свой стадион. Есть массовая литература: Дашкова, Корецкий. Есть буржуазная: Пелевин, Сорокин, Ерофеев. Есть серьезная — она в списках Букера.
— Если Букер — элитарная премия, то нужно честно признать, что букеровские писатели пишут не для людей, а для членов жюри. Ведь общество, мягко говоря, состоит не из интеллектуалов. Приятно, конечно, знать о существовании Борхеса. Но знают о нем миллионы, а читали гораздо меньше.
— Я продолжу твою метафору. Наша задача — расширять круг читателей Борхеса. И надо поднимать планку, а не опускать ее. Иначе завтра ты лишишь себя удовольствия знать о существовании Борхеса.
— Скептическое отношение к Букеру подогревают сюрпризы жюри. Каждый год оно выбирает не очевидно хорошую книгу. И даже не очевидно плохую. А «темную лошадку», которая поразит воображение публики.
— Задачу быть непредсказуемым никто перед собою не ставит. Но, во-первых, нет объективных критериев для оценки литературы. Во-вторых, в премиальном процессе, как и при сдаче экзаменов, неизбежны случайности. Неожиданный поворот сюжета может повлиять на члена жюри, и его голос решит исход премии. Но случайность случайностью, а короткий список отражает художественный уровень, за который жюри не стыдно. Другое дело, что премированное произведение может показаться кому-то скучным. Но уровню оно соответствует. Есть в России, положим, сотня достойных писателей. Букера получит один, но премия отражает уровень всей сотни.
Ян ШЕНКМАН
|
|
На фотографиях:
- БУКЕРОВСКИЙ ЛАУРЕАТ ГЕОРГИЙ ВАДИМОВ. СЛЕВА — ЖЕНА ПИСАТЕЛЯ КРИТИК НАТАЛЬЯ КУЗНЕЦОВА И ПОЭТ АНДРЕЙ ВОЗНЕСЕНСКИЙ. СПРАВА — ПОЭТЕССА БЕЛЛА АХМАДУЛИНА
- ПИСАТЕЛИ, УСПЕШНО СЫГРАВШИЕ В ЛОТЕРЕЮ БРИТАНСКОГО БУКЕРА:
- МАГНУС МИЛЛЗ, ФАВОРИТ ШОРТ-ЛИСТА БУКЕРА-1998, ВОДИТЕЛЬ ЛОНДОНСКОГО АВТОБУСА ЛАУРЕАТ БУКЕРА-2002 КАНАДСКИЙ ПИСАТЕЛЬ ЯН МАРТЕЛЬ, АВТОР РОМАНА «ЖИЗНЬ ПАЙЯ»
- В материале использованы фотографии: Итар-ТАСС, East NEWS