НОВЫЕ ХРИПЫ О ГЛАВНОМ

Надо ли сейчас петь о Родине и зачем? Г. Сукачев как новейшая фаза борьбы за патриотизм и народность

НОВЫЕ ХРИПЫ О ГЛАВНОМ

Должен ли рок-музыкант быть патриотом? Вот в чем вопрос. Парадокс: наиболее аполитичная часть западного музыкального истеблишмента - рок-музыканты - неожиданно оказывалась в роли воспитателей патриотических чувств. На Западе рок давно поставлен на службу государству: не противоречит ему, но дополняет, выполняя роль народного контролера

На днях я проделал в интернете простую и кощунственную операцию: набрал в поисковой системе слова «Родина» и «Норд-Ост», а затем соответственно «Родина» и «Курск». Компьютер привычно выдал статистику: «Вы искали: «Родина» и «Норд-Ост», найдено сайтов: 1151, документов: 4923...» Это жестоко, но именно две главные трагедии наших дней - «Норд-Ост» и «Курск» - практически всегда перетекают в размышления о патриотизме. С гневом, пристрастием и сожалением. Так или иначе, о Родине мы все чаще вспоминаем именно в периоды национальных катастроф и трагедий. А. Троицкий недавно сказал (привожу по памяти): «На все трагедии, которые произошли с нами за пять лет, в стране нашелся всего один музыкант, который спел песню о подлодке «Курск». Этого музыканта звать Гарик Сукачев.

Его концерты во МХАТе на прошлой неделе подтвердили тенденцию последнего времени: рок-музыканты «советского призыва», судя по всему, решили, вернуться к бесконечно скользкой, но неизбежной теме, сформулированной когда-то Шевчуком: «Что же будет с Родиной и с нами?» Рок предпринимает очередную попытку вернуть на рок-сцену песню-реакцию, песню-отклик на значимые события в стране; в лице Сукачева и его коллег пытается выработать общий язык и темы, которые бы задевали не только «своих», но большинство людей в стране. Налицо попытка реанимировать традицию объединяющей песни, гражданской лирики, которая была бы одинаково понятна попсовикам и рокерам, патриотам и либералам, чиновникам и «ботве».

Но возможна ли вообще сейчас «одна песня на всех»? Попытки написать нечто эдакое предпринимались за последние годы неоднократно, но часто заканчивались неудачей.

Вначале был Газманов («Афффицеры! Расссияне!»), потом сразу вся поп-тусня с тремя стадиями «старых песен о главном». Но эта милая забава имела поверхностное влияние на умы и вызывала скорее умиление старым материалом, чем внятную ответную реакцию. Растерявшись от такой наглости конкурентов, к теме «Родина» подступились было барды, но, привыкшие за 20 лет по капле выдавливать из себя «ура-патриотизм», о Родине пели то с плохо скрываемой ненавистью, то с вовсе нескрываемой жалостью. В результате получались скорее эпитафии, и, понятно, народ их подхватить не мог.

...Потом был гимн Советского Союза.

Параллельно было еще несколько попыток. Например, у Розенбаума с его альбомом «Транссибирский экспресс», где автор гениального «Вальса-бостона» ударился в такой буквализм, что впору было печатать эти тексты в виде заметок в какой-нибудь «левой» газете. «Куда катимся? кто виноват? кто ответит за базар?» - вот лишь некоторые из вопросов, поставленных в этих песнях и по понятным причинам оставшихся без ответа.

Была, наконец, Земфира, спевшая про «мой любимый город», с перекличкой фраз «меня убивают» - «так тоже бывает». Перекличка чудесная, но с такими установками нельзя жить в большом городе... Наконец, было и есть «Любэ», которое поет совершенно правильные и нужные тексты патриотического содержания, имеющие всего один недостаток: их никогда не будет считать «своими» человек с мало-мальски развитым вкусом (а таких у нас, надеюсь, еще порядочно).

...Русский рок дольше других отсиживался в надежном окопе под названием «хотим заниматься любовью, а не войной», пока не выяснилось,что заниматься любовью в таких обстоятельствах практически невозможно... Принеся когда-то на своих плечах перестройку, рок в полном успокоении (дело сделано) ушел в заслуженный запой и вдруг с ужасом обнаружил, что с гражданским самосознанием все по-прежнему страшно запущено...

Парадокс: наиболее, как считается, аполитичная часть музыкального истеблишмента - рок-музыканты - не только у нас, но и во всем мире часто оказывалась «по другую линию фронта», в роли воспитателей патриотических чувств. В связи с этим нужно развеять наконец один расхожий миф. У нас - в силу исторических причин - рок до сих пор воспринимается как непримиримая борьба с государством безо всяких там компромиссов. Однако наиболее сильные западные рок-поэты вроде Боба Дилана, Брюса Спрингстина или Тома Уэйтса у себя на родине никогда не воспринимались как борцы с режимом. Напротив - на Западе рок-бунт давно поставлен на службу государству: он не противоречит ему, но дополняет, выполняя роль эдакой комиссии народного контроля. И любое «злое слово» Дилана лишь подтверждает его статус строгого судьи демократии, но никак не борца с ней. Кульминацией успеха Спрингстина стал альбом «Рожденный в США» (1984), воспринятый многими, включая президента Рейгана, как гимн американскому патриотизму, хотя главными героями песен были сплошь неудачники и аутсайдеры... Даже хвалебные песни во славу страны не зазорно писать западному рок-музыканту: сколько хороших американских мальчиков служит сейчас звездно-полосатому флагу, вдохновленных словами: «...Сержант орет: «Вставай и пли!» - теперь ты в армии...» (группа «Статус Кво»).

...У нас же лет десять назад тема «социального» и «патриотического» не то что сменила акценты, но вообще ушла из рока: стало хорошим тоном рассказывать всем вокруг, что «политика - это грязное дело»... Между тем кому как не рокерам внятно воспроизводить остроту переживаемого момента? Поскольку они обладают какими-никакими собственными убеждениями, но при этом являются сторонниками здоровых либеральных ценностей (хоть и с оговорками). Эти качества уберегут рок-музыку от абсолютистских призывов «мочить...» и дешевого умиления ядерной мощью, березками и балетом «а-ля Любэ». С другой стороны, у соврокеров есть эстетический вкус, что дает им возможность говорить на скользкую и заезженную тему так, чтобы было не стыдно эти слова приличному человеку слушать и петь...

В пользу наметившейся тенденции свидетельствуют (кроме, разумеется, Шевчука) и новый джазово-публицистический проект Макаревича с «Оркестром креольского танго», и последний альбом «Алисы», под завязку наполненный православно-державным пафосом. И даже БГ, известный неприязнью к популизму, одну из лучших вещей - «Человек из Кемерова» - посвятил как бы «простому народу»: «История человечества была бы не столь крива, если б они догадались позвать человека из Кемерова»... Наконец на тропу патриотизма вышел и Сукачев: «...Хоть погибли мы здесь на безжалостном дне,/ Но мы помнили нашу присягу»...

...Помимо песни о «Курске» на концертах Сукачева звучат совершенно разные вещи: про обитателей непарадной Москвы («Ночной народец») - проституток, наперсточников, азербайджанцев, но не с презрением, а с каким-то даже сочувствием и умилением... И вслед заводит одну из многочисленных песенок «про Сашек-Наташек», и тут же - смешную историю «Что ж вы ботик потопили?!» (старинная песня Ю. Визбора)...

Сукачев словно пытается примирить непримиримые жанры (и их поклонников): блатную лирику и рок-пафос, бардовские стишочки и гимнические напевы... Своего рода попытка вычленения «среднего народного арифметического»: мы так долго старались убежать друг от друга как можно дальше, что все теперь, как оказалось, говорим на разных языках... Поиском этого самого «общего языка», по идее, и должна заниматься поп-культура. Сукачев для этого фигура самая подходящая. Его просто-таки животная энергия примиряет тебя даже с откровенно ходульными текстами. Для презентации новой программы выбран не стадион «Лужники», но МХАТ, и в этом тоже есть явная поза: рассчитываем на индивидуальное переживание... Потому что за окнами все опять очень серьезно. Пора посмотреть вокруг и признать: несмотря на вопиющую разницу в материальном и социальном положении, у нас у всех есть кое-что общее. В том числе и вот это самое... Как его... Родина.

...Правда, что о Родине у нас, кроме, как хрипя, петь пока не принято. Но не потому ли, что шепот и восторженный баритон мы уже проходили, и хрип -наименее фальшивая форма выражения своих чувств по отношению к Родине?.. Высоцкий это понял первым, и с той поры Родина, видимо, мало изменилась. «Пусть кричат - уродина, а она нам нравится». Нравится, естественно, не потому, что уродина (хотя есть и такие извращенцы). Нравится, потому другой нет, а потому придется полюбить эту - в надежде на то, что со временем она станет хоть менее уродиной.

Андрей АРХАНГЕЛЬСКИЙ