МАЖОРЫ И МИНОРЫ

В цикле «Специальный корреспондент» на НТВ вышел фильм Бориса КОРЧЕВНИКОВА «Детки» - о детях нынешней российской элиты. Фильм уже успел стать сенсацией года, поскольку многое объясняет. И про НИХ, и про нас

МАЖОРЫ И МИНОРЫ

Ни для кого не секрет, что пока мы тут спорили до хрипоты и выживали, у нашей властной элиты подросло поколение новых «золотых» деток, по нравам и повадкам мало чем отличающееся от мажоров семидесятых годов или цековских отпрысков тех же времен. После выхода фильма «Детки» ваш покорный слуга попросил о встрече журналистку Машу Слоним, которая сама принадлежала к советской элите (внучка сталинского наркома Литвинова), но выросла почему-то диссиденткой... Тема для беседы возникла сама собой: их нравы. В смысле нравы детей элиты - старой и новой. Так уж получилось, что я на них нападал, а Слоним защищала, но в одном мы едины: в легкомыслии принцев и принцесс все-таки есть свое очарование.

-...Тут ты прав. У этих детей по крайней мере нет зависти. Чему завидовать? У них все есть. В этом смысле они свободнее и, как ни странно, добрее.

- Маш, а я и не скрываю, что я злее. Я после фильма Бориса Корчевникова ощутил прилив классового антагонизма, какого не помню с журфаковских времен. Там же на международном отделении известно, какой контингент - вот и Рогозин оттуда...

- Но Рогозин как раз не мажор. И программа его во многом основана на социальной зависти, что опасней любого мажорства.

- Что ты, кстати, вкладываешь в само понятие мажорства?

- Высокомерие. Эксцентричность. Трата денег как стиль жизни. Тут я должна внести социологическое уточнение: мажорами все-таки уместней называть детей художественной богемы, а не властной элиты. Те - «золотая молодежь», вовсе без идеологии и стиля.

- Интересно, откуда само это мажорное обозначение? От их постоянного веселья?

- Нет, думаю, от major - высшие.

- Пусть это дети артистической элиты. Но тебя разве не бесит кино, которое они снимают?

- Если ты имеешь в виду Филиппа Янковского, то «В движении» вовсе не плохая картина. Да и не в ней одной дело. Они все-таки что-то пытаются снимать, а не просто прожигают жизнь... Заметь, известные фамилии вовсе не облегчают им жизни - наоборот, к этим деткам предъявляется более строгий счет...

- Тем не менее у нас принято умиляться артистическими династиями. Например, кланом Пугачевой...

- Но Орбакайте что-то значит и сама по себе - может быть, именно потому, что постоянно вынуждена отталкиваться от опыта матери. Не забывай, что эти дети самоутверждаются главным образом на отрицании родительского опыта, а не на его повторении. Как, скажем, Маша Цигаль, дочь художницы-авангардистки.

- Но ведь это не творчество, Маша! Цигаль не рисует - она играет в моделирование. Табаков-младший и Михалков-младший более известны как рестораторы, Бондарчук-младший - как рекламщик и телеведущий...

- А Валерий Тодоровский - режиссер никак не слабее отца, и Дмитрий Месхиев - кинематографист не хуже отца, и в конце концов сделать хороший ресторан - это тоже искусство. Отлично, если у человека хватает смирения из искусства уйти в рестораторы, потому что он чувствует к этому большие способности...

- Ты, положим, принадлежала к советской элите. Но никогда, насколько я знаю, сливочностью своей не гордилась... Когда именно, по-твоему, советская элита стала образцом разнузданности и высокомерия?

- Знаешь, моя принадлежность к элите вообще выглядела своеобразно. Я понимала, что мы не такие, как все. Но происходило это потому, что бабушка наша была эксцентричной англичанкой и воспитывала нас соответственно - ни о какой принадлежности к элите речи не шло. В прославленный Дом на набережной - дом правительства - мы с дачи приезжали только мыться. Я помню, как пахло там гарью, как откроешь, бывало, мусоропровод (он был в кухне) - а оттуда пламя. Жгли документы. Дед сжег все, включая иностранные бумажные деньги. В прочее же время мы жили на государственной даче, вся мебель с бирками (собственных дач тогда не было). Я ходила в обычную деревенскую школу... Я понятия не имела, что дед нарком. Когда я однажды спросила об этом бабушку, она категорически все отрицала. В доме часто говорили по-английски, обсуждали, вероятно, происходящее - но когда я спрашивала, мне отвечали: «Это непереводимая игра слов». Одно время я была уверена, что бабушка шпионка. Никаких мыслей о доносе мне, конечно, не приходило, я даже гордилась слегка.

Между прочим, стиль жизни почти всей тогдашней элиты был довольно аскетичный. Конечно, были и кутежи Васи Сталина и его друзей... Но Вася и его друзья составляли меньшинство, а судьба Яши Сталина, по-моему, довольно красноречива... Или вспомни Свету Аллилуеву - кстати, моей матери в те годы совершенно серьезно предлагали заниматься английским с дочерью вождя... Мама по наитию ответила, что у нее плохое произношение, и от нее отстали. Не то бы она непременно села - Сталин очень ревниво относился к окружению принцессы. Но сама Светлана - человек хороший, умный, я виделась с ней в Англии... Перелом же от той элиты - условно говоря, сталинской - к элите советской произошел где-то в начале семидесятых. Наши родители были все-таки идейные люди, а брежневские ребята, обкомовская публика - все это были уже, конечно, гуттаперчевые существа с двойной моралью, и дети у них были соответствующие. Дети копируют родителей: когда империя в упадке - упадок нравов предполагается сам собой. Заметь, что из нашего поколения кремлевских детей вышло гораздо больше диссидентов, чем будущих партийных боссов...

- Маша, прости меня тысячу раз, но почти всегда это диктовалось не идейными соображениями, а судьбой родителей.

- Да, гэбисты так и говорили: «Вы нам мстите за отца». Меня во время моего первого обыска так прямо и спрашивали: «Но вам-то мы ничего не сделали, вы-то куда же лезете?!» А объяснение простое: во-первых, мы все-таки знали больше о происходившем в стране, чем дети «простых»... Именно потому кремлевские дети в массе своей вырастали убежденными противниками советской власти. А мотив личной мести тоже был, и он, кстати, оказывался сильнее абстрактных идейных антипатий: когда власть по человеку проехала, ему, согласись, уже труднее оправдывать империю высшими интересами...

- Однако дети новой элиты, отлично зная ее нравы, вырастают вовсе не борцами с коррупцией.

- Да, тут свои нюансы. Дело в том, что элита и аристократия - далеко не синонимы. Скажем, Диана, Чарльз, их дети - аристократия. Они не выпячивали свое происхождение: беспрерывные дискуссии о том, что содержание королевского семейства дорого обходится налогоплательщикам, обязывали их скорее к скромности... Аристократия - это не только и не столько права, сколько обязанности. У позднесоветской элиты этого не было, а у элиты перестроечной вообще было представление о том, что «сливочный» образ жизни входит в джентльменский набор представителя новой власти. Это стало частью стиля. Я почти уверена, что Собчак был человеком чистым. Но и он, видимо, не сумел внушить своей дочери правильных представлений об аристократизме...

- Я даже не исключаю, что именно благодаря стилю их жизни, который при помощи глянцевой журналистики наблюдает вся страна, результаты последних выборов были именно таковы...

- Проще всего объяснять подобные повороты закидонами знати!.. Все гораздо печальней и низменней. Социальная зависть не нуждается в поводе. «Детки» служат предлогом, на них в первую очередь вымещается зло. А ведут они себя в сложных обстоятельствах зачастую гораздо лучше, чем можно было ожидать: помимо спеси им бывают присущи и смелость, и дерзость...

- По-моему, у нынешних деток никакой и дерзости не осталось... Между прочим, наша перестройка потому и провалилась, что делали ее именно такие люди - дети.

- Но кто же еще мог ее делать? Эти люди - пусть сыновья гэбэшников или, допустим, журналистов-международников - попросту бывали за границей, могли сравнивать. Они были лучше готовы к тому, что началось. Так что хороши они или плохи, а больше делать перестройку было некому...

- Они ее и сделали - с единственной целью легализации своего богатства и своей элитарности. Все они бывали на Западе - отсюда и культ бабла и тряпок, который нам навязали.

- Культ бабла и тряпок существовал как раз в той среде, где бабла и тряпок не хватало. Дети элиты, жившие на Западе, были ко всему этому достаточно равнодушны, поскольку и того, и другого имели в избытке... Их на Западе интересовало другое - степень свободы. И уже не их вина, что десятилетием свободы никто не сумел воспользоваться. Можно было принять хотя бы базовые законы...

- Этим людям, Маша, не нужны были законы. Они и так были сверху и всегда будут сверху. Для этих деток даже интеллигенция всегда будет вторым сортом - плохо одетыми людьми, пропахшими дачным потом.

- Знаешь, тут, как ни странно, есть выход: отправлять детей нынешней элиты учиться за границу. Чтобы они начали кое-что понимать, учиться в более жестких условиях. И постепенно усваивать, что такое подлинный аристократизм. Потому что там в отличие от России аристократы - это не временщики, которые сменяются каждые несколько лет и торопятся хапнуть. Там элита совсем другая. По крайней мере в Европе. И я считаю, например, что правильно сделал Явлинский, отправив сыновей учиться в Англию...

...Насчет детей властных элит у меня, конечно, иллюзий нет - они с детства привыкают к двойной морали и атмосфере подхалимажа. Такая у нас власть. Но вот дети олигархов... они внушают мне определенные надежды. Во-первых, они воспитываются в основном за границей и видят, как следует себя вести детям из богатых семей. А во-вторых... они тоже в чем-то повторяют сегодня судьбы кремлевских детей. По ним тоже проезжается государство. И из них вполне может вырасти новое поколение диссидентов - потому что они, как богатые дети, независимы и дерзки, а когда к этому прибавляется репрессивный опыт - результаты получаются грандиозные. Ведь богатые дети... часто они капризули и наглецы, но зато среди них бывают такие удивительные существа, каких не порождает ни одна другая среда.

Дмитрий БЫКОВ