Быть таким же простым, как все, Саакашвили не дадут его враги
В конце прошлой недели в дупле дерева, специально оборудованном под огневую точку, были найдены орудия убийства. Это дерево, увы, растет на пути следования кортежа избранного президента Грузии.
Безусловно, Михаила Саакашвили могут убить. Он делает для этого все, что должен сделать человек, который твердо принял решение уйти из этого мира в другой. Может, правда, для того, чтобы и там баллотироваться на столь же высокий пост.
Так неужели Михаил Саакашвили действительно выбрал такой сложный путь самоубийства? Очень и очень похоже на это. Ведь как обычно бывает? Решает человек покончить с собой. Долго ищет способ. Хочется ведь сделать так, чтобы все было как у людей. Дело это такое, в котором не может быть никаких мелочей. Вот один мой знакомый не так давно решил покончить с собой. Он оказался должен двоим людям. Сначала он хотел их убить, но потом раздумал. Не так уж легко это оказалось. Себя убить ему показалось проще. Но когда он начал углубленно интересоваться этой проблемой, то оказалось, что это едва ли не сложнее. Слишком большой риск остаться в живых и нажить, таким образом, еще больше проблем и врагов.
С другой стороны, может быть, ты хочешь покончить с собой именно так, чтобы тебя обязательно спасли. К такой позиции я тоже отношусь с большим уважением.
Людям, решившим покончить с собой действительно для того, чтобы умереть, нужны, кроме всего прочего, гарантии. А какие могут быть гарантии, если в какой-то момент ты просто перестаешь контролировать ситуацию? Значит, надо все настолько хорошо продумать, чтобы даже после того, как ты потерял контроль над ситуацией, какие-то защитные механизмы, не позволяющие тебе выжить, все-таки по-прежнему работали бы. Чтобы не было никаких неожиданностей.
Во-вторых, хочется ведь, чтобы было не больно (я уж не говорю — приятно). Это очень сложно. Даже застрелиться, если ты не профессионал, не наемный убийца, и то больно, хотя бы чисто психологически. Понять меня может только тот, кто пробовал.
В-третьих, самоубийце всегда ведь втайне хочется, чтобы о его поступке все узнали. Или по крайней мере те (тот, та), из-за кого ты это делаешь.
Так вот прошел ли Михаил Саакашвили столь длинный путь последних месяцев только для того, чтобы покончить с собой? Решил ли он свести всего-навсего счеты с жизнью, одновременно объявив тотальную войну грузинской коррупции, абхазским и осетинским сепаратистам, командирам российских военных баз и грузинским «ворам в законе»?
Мне кажется, он явно хочет, чтобы его убили, и с гарантией. Не те, так эти. Не «воры в законе», так коллеги-чиновники. Перед самой «революцией роз», меньше чем за сутки до этого исторического события, я беседовал с Михаилом Саакашвили в его кабинете в тбилисской мэрии. Было около трех часов ночи. На площади Независимости, где стоит мэрия, горели костры, вокруг которых грелись революционеры из грузинских сел. Площадь перед зданием парламента заняли враги-аджарцы. А господин Саакашвили говорил о том, что он, когда победит, будет бороться с коррупцией. Он говорил: «У нас в Грузии сейчас без взятки даже лист на дереве не шелохнется!»
Что было ответить на эти его слова? Да ничего. Мне не казалось, что это сколько-нибудь серьезно. Так и должен был говорить человек, который хочет с лучшей стороны показаться журналисту. Все говорят про борьбу
с коррупцией, озвучивая свои предвыборные программы. Неприлично желать стать президентом и не желать побороть коррупцию.
Я, честно говоря, и не предполагал, что он и в самом деле начнет с ней бороться. Да еще так беспощадно и бессмысленно.
Он ведь теперь говорит: «У нас в Грузии гаишники уже месяц не берут взяток!» А разве такое возможно в Грузии? Если они десятки лет брали взятки и вот уже месяц как перестали, то это означает только одно: Михаила Саакашвили скоро убьют. Потому что люди, которые привыкли брать, ни за что не перестанут делать это по собственной инициативе. По своей инициативе они должны как можно скорее устранить препятствие, мешающее им брать взятки. И что, Михаил Саакашвили не понимает этого? Да явно не дурак. И опять получается, что он, значит, избрал такой непростой способ самоубийства.
Что ж, нельзя не признать, что он все пока делает правильно.
И ему наверняка не будет больно: стрелять будет все-таки, без сомнения, профессионал.
И о его смерти узнает весь мир.
Андрей КОЛЕСНИКОВ
специальный корреспондент ИД «Коммерсантъ»