Того, что ищет художник Сергей Бархин, — острый дефицит. И тогда, и теперь
ДЕТАЛЬ БАРХИНА
Опасно составлять словесный портрет художника, особенно такого, как Сергей Бархин. Сразу же слышишь скрупулезные профессиональные поправки. Пиджак не был сильно приталенным, ботинки были не такие остроносые, а брюки от Славы Зайцева образца 1969 года были не такие уж узкие, как ты описываешь. Сергей Михайлович — деталист по природе. Так он работает, так мыслит, ведет беседу, разматывая любое случайное наблюдение или образ до каких-то предельных и запредельных подробностей. Он даже ест, если хотите знать, подробно, исчерпывает пищу до основания, вызывая восторг любой хозяйки. Его внешний и внутренний образ находятся в скрытой гармонии. Сколько его помню — сквозь несколько десятилетий, — он всегда восхищал глаз полнотой и разнообразием своего земного бытования. Внешность менялась, но она менялась не столько в угоду общей моде, сколько повиновалась движениям его души и умонастроения. Были периоды «бури и натиска», резкого авангарда, умопомрачительных шляп, мушкетерских усов, ярких пиджаков, венецианских карнавальных огромных цветных оправ, в которых он выглядел ну на манер Мейерхольда — Доктора Дапертутто. А были периоды «неслыханной простоты», даже опрощения или, еще один поворот, образцовой респектабельности, солидного серого твидового пальто в елочку, старомодной бабочки и т.д. Вылитый английский джентльмен, сам профессор и выходец из профессорской семьи. При этом он всегда плыл против течения. В доисторические советские времена его постигла удача: поехал в Голландию. Сейчас это не звучит, тогда само это словосочетание поражало воображение. Я стал его расспрашивать, ожидал восторгов, получил печальную картину всеобщего мирового дефицита, который поразил и сказочную страну. Того, что действительно хочешь, нету (он искал в Амстердаме какие-то особые японские обои).
|
|
|
Анатолий СМЕЛЯНСКИЙ
В материале использованы фотографии: из архива Сергея БАРХИНА, М. БЕЛОВА