МОСКВА — БРЕСТ — МОСКВА

Специальный корреспондент «Огонька» изучал новое явление на авторынке: теперь иномарки предпочитают перегонять не из Европы, а из Белоруссии

МОСКВА — БРЕСТ — МОСКВА

ЧТО НИ ДЕЛАЕТСЯ — ВСЕ К ЛУЧШЕМУ

В Брест я приехал без копейки денег. В поезде «Москва — Брест» украли бумажник. Положение, конечно, отчаянное, но иногда бывает так в жизни: чем хуже, тем лучше.

Первым делом я разузнал, как добраться до автомобильного рынка. Хорошо еще, что в брестских троллейбусах нет кондукторов, как в Москве, иначе не доехать мне никогда до автобазара.

АВТОРЫНОК

Рынок подержанных автомобилей занимает огромное пространство и забит иномарками. Выбор настолько широк, что глаза разбегаются, как на автосалоне. Правда, стенда «Ламборджини» там нет — да кому нужны эти «ламборджини»? Японские же, немецкие и другие европейские марки представлены в полном объеме — от дешевых развалюх двадцатипятилетней давности, которые можно приобрести за 500 долларов, до последних моделей за десятки тысяч евро. Все авто уже растаможены и поставлены на учет в Белоруссии, но несмотря на это, большинство покупателей из России.

НЕ МЕСТНЫЕ...

Отличить россиянина от белоруса проще простого: все продавцы — белорусы, а все покупатели — россияне. Внешним видом я вроде бы никак не походил на бандита, но вступая с разговоры с соотечественниками: мол, подбросьте до России, ребята, я всякий раз получал отказ, всего отказов набралось пять. Четверо отказавших пытались найти благовидный предлог, вроде того, что, мол, поедут в Россию только завтра или у них нет места, потому что надо еще семью из гостиницы забрать. И только один мужчина лет сорока, купивший «Фольксваген-Пассат» пятнадцатилетней давности, сказал правду:
— ...Я еще жить хочу.
Я слонялся по рынку и присматривался к покупателям. И тут мое внимание привлекли двое товарищей азиатской наружности, придирчиво изучавшие «средних лет» «ниссан». Из их разговора я понял, что сами они из Нижнего Новгорода, а, следовательно, путь их лежал через Москву. И, улучив момент, когда один из нижегородцев отлучился, я обратился за помощью к другому, по виду казаху. Поведав горестную историю моего путешествия в Брест, я попросил его не бросать согражданина своего на чужбине, да к тому же и без средств к существованию. И — о чудо! — он с легкостью согласился доставить меня до границы с родиной.

ТИМУР И ЕГО КОМАНДА

Согласившись помочь, спаситель попросил ждать его в кафе, пока они с компаньоном купят и оформят машину. Времени на это уходит немного: сначала тут же на рынке в пункте милиции проверяется юридическая чистота авто (то есть не значится ли в розыске по линии Интерпола и не перебиты ли номера кузова и двигателя), потом быстро оформляется генеральная доверенность на приобретшего машину.

Тимур, так звали перегонщика, отправился со мной в кафе. Там, оказывается, находились его компаньоны: Мурат, Оскар и Толстый.

— Вот парня с собой захватим до Москвы, — объявил Тимур своей команде и представил меня.
Вся команда легко согласилась с его решением. Тимур и Мурат отправились оформлять «ниссан», а я ближе познакомился с Оскаром и Толстым. Оба они состоят хоть и в далеких, но все же родственных отношениях с Тимуром: Оскар двоюродный брат жены Тимура, Толстый тоже какой-то далекий брат жены Оскара. И тому, и другому около тридцати, и в бизнесе перегона они уже не первый год.Но всем, как оказалось, руководит Тимур. Со слов разговорчивого Толстого выяснилось, что все дело Тимур организовал еще лет десять назад. Тогда он гонял машины из Германии. Но наши таможенные пошлины росли с каждым годом. И года четыре назад Тимур нашел путь к снижению себестоимости подержанных иномарок — брать машины в Белоруссии и продавать их по белорусской же доверенности. Подсчеты показали, что в Бресте машины, пригнанные из Германии, дороже всего на 700 — 1000 долларов, что не так уж и много. А если еще учесть фактор потерянного на польской границе времени (где очередь на ее пересечение можно ждать от суток до трех), то разница с германскими ценами практически стирается. Сам Тимур вернулся минут через сорок, выпил кофе и скупо обрисовал маршрут следования:
— Границу пересечем в Рославле. В Смоленске на таможне можно сутки простоять, а через Рославль машин мало идет. Значит, сейчас выдвигаемся, чтобы за ночь добраться до границы, а в России уж поедим и поспим. Выдвигались на четырех машинах и следовали колонной. Возглавлял движение Тимур на БМВ-316, следом Мурат на «ниссане», Толстый на «Фольксвагене-Венто», замыкающий — Оскар на «Мицубиси-Галант». Я ехал с Тимуром, который в вечернем разговоре приоткрывал мне тайны перегонного бизнеса.

ВСЕ ПЛЮСЫ И МИНУСЫ

Не снимается автомобиль с белорусского учета из чисто коммерческих соображений. В этом случае при пересечении границы с Россией можно избежать многих формальностей, а позже и существенно сэкономить. Дело в том, что белорусы, пригоняя машину из Германии, платят за растаможивание всего от 0,35 до 0,5 евро за «кубик» в объеме двигателя, в зависимости от мощности. Что не так уж и дорого. Если же купленную в Белоруссии машину снимать с учета и оформлять на себя, то по прибытии в Россию и постановке ее на учет придется заплатить за растаможку почти столько же, сколько уже заплатил продавцу. А управление машиной по белорусской доверенности не налагает на гражданина России никаких обязанностей перед нашей таможней.
Но имеется в этой ситуации и существенный минус. Купив полностью растаможенную в России машину, гражданин имеет право делать с ней все, что душе заблагорассудится: он может ее доверить и передоверить, может продать и переоформить. С белорусской машиной он ничего не может сделать — ни доверить, ни продать. Но и из этой ситуации выход был найден. Приобретая авто, умный перегонщик приобретает и белорусские доверенности на этот автомобиль, но с пустыми графами на лицо, которому позже доверит управлять транспортным средством. Тут же на рынке эта процедура стоит от 10 до 15 долларов.

Второй минус — иномарка может оказаться ворованной. Даже несмотря на проверку через базу Интерпола на брестском рынке, нельзя быть уверенным, что ты купил «чистую» машину: можно нарваться на «страховочный» вариант. «Страховочный» вариант прост до гениальности. Преступники договариваются с поляком или немцем, что как бы угонят его машину, и платят ему за это 1000 — 1500 евро. И только после того как машина уже продана в Бресте или Минске, лжепотерпевший заявляет о краже его автомобиля. Данные попадают в базу розыска Интерпола, а потерпевший получает страховку. Просто, как все гениальное.

— И как уберечь себя от того, чтобы твоя машина не оказалась «страховочной»? — спросил я Тимура.

— Не покупать новье. Я лично гоняю только старые, не моложе семи-восьми лет. С ними нет смысла такую заморочку крутить. И страховая компания за нее много не заплатит, да и жулики не заработают, — пояснил Тимур. — А вообще-то лучший способ — покупать машины у одного и того же продавца. У меня в Бресте трое таких. Я им звоню из Нижнего и говорю, какие машины нужны. Они из Германии и пригоняют. Хорошо, конечно, с одной стороны, что в Белоруссии зарплаты такие маленькие, потому и аппетиты у торговцев скромные. Он накинет 300 — 400 долларов, в месяц машины 4 продаст — по белорусским меркам богач.

Сам же Тимур за месяц перегоняет и продает в Нижнем от 8 до 15 машин. На отсутствие клиентуры не жалуется. К тому же цены у Тимура приемлемые. Сам он «накручивает» не больше 500 долларов, не считая дорожных расходов до Бреста и обратно.

ДОРОЖНЫЕ РАСХОДЫ

Дорога от Нижнего до Бреста на четверых обходится Тимуру в двести долларов. Оформление машин, доверенностей, бензин и оплата труда троих помощников обходится еще в 700 — 800 долларов. Так что чистый заработок с продажи четырех машин составляет в среднем тысячу долларов. В месяц Тимур успевает сделать две, реже три ходки до Бреста и обратно.

ВХОД — ДВА ДОЛЛАРА, ВЫХОД — 2250 РУБЛЕЙ

Из Бреста мы выехали в начале пятого. Дороги, надо заметить, в Белоруссии просто замечательные. Не немецкие автобаны, конечно, но тоже вполне приличные. Но за качество приходится платить. Автотрасса Брест — Минск платная. Для легковых автомобилей въезд на шоссе стоит два американских доллара. Но белорусские кассиры, взимающие плату, не особо привередливы и принимают платежи в любых валютах по курсу. — Да Белоруссия только за счет дорог платных может жить припеваючи, — рассуждал Тимур. — Все машины на Запад через них идут. А они построили одну трассу и довольны. Правда, на ней все окрестное население кормится. А особенно ДАИ... Аббревиатура «ДАИ» (Дорожная автоинспекция) расшифровывается водителями довольно точно: «дай автоинспектору». И штрафы тут действительно очень приличные. За превышение скорости всего на десять километров — 30 долларов. Это в стране-то со средней зарплатой в 50 долларов! Инспектора с радарами таятся в каждом населенном пункте, стоящем у трассы. Инспектора в России и Белоруссии очень похожи: всегда идут навстречу пожеланиям клиентуры. Чтобы не терять драгоценное время на составление протоколов и не разорять нарушителя, инспектор вполне удовольствуется половиной от стоимости штрафа. Очень удобно для всех.

Также на трассе кормится и белорусское население, проживающее поблизости. Кто работает на заправках, кто в многочисленных кафе и забегаловках, вот и некоторые девушки вышли на трассу... Цены на все виды услуг вдвое, а то и втрое ниже российских. Вот только сам бензин очень уж дорог: 16 — 17 рублей за литр. Во время следования по платному шоссе Брест — Минск Тимур и его команда трижды попадали на даишников и обогатили белорусских служивых на 30 долларов. До Минска мы домчались за пять часов, и на выезде с трассы Тимур заплатил за каждую свою машину по 2250 белорусских рублей. Дальше дорога была не такая хорошая, но зато даишников на ней нет и машин мало. И тут уж Тимур и его команда показали высокий класс вождения. Честно говоря, я хотел было уснуть в ожидании родины, но страшновато спать в машине, которая несется со скоростью 150 км/ч по ночной дороге, да к тому же под внезапно начавшимся снегопадом. Гонка наша объяснялась тем, что к пяти-шести утра надо было добраться до рославльской таможни, пройти ее, а потом перекусить по-быстрому и поспать часа четыре. А до Рославля еще 500 верст!..

РОДИНА

К пункту рославльской таможни мы приехали по расчетному времени — в 5 утра. Мел буран, на улице было чертовски холодно, но радовал тот факт, что никакой очереди не наблюдалось — ну вообще ни единой машины. Сама таможня и государственная граница представляют собой несколько железных домиков, поставленных возле дороги плюс гордый плакат «Российская Федерация». Оказалось, что проезд границы для перегонщиков — дело не только ответственное, но и довольно муторное. Чтобы проверить номера машины и оформить страховку гражданской ответственности, нужно несколько раз бегать из одного домика в другой через дорогу. В одном вагончике принимают документы, в другом — проверяют авто, в третьем — страхуют, в четвертом — все это дело оплачивают. И каждая процедура занимает примерно по 20 — 30 минут на одну машину. Самая дорогая процедура — страхование автогражданской ответственности — стоит 1700 рублей. Но большинство страхуется на полгода, и обходится это дешевле. Наконец все круги таможенно-пограничной бюрократии пройдены, багажники машин осмотрены таможенниками и обнюханы собаками на предмет нахождения наркотиков и оружия, и вот наша колонна въехала на территорию родины.

НОЧЛЕГ

Под Рославлем есть маленькое придорожное кафе. Возле него и решил Тимур разбить лагерь для сна. Но сперва перегонщики пошли завтракать.

Сделав заказ, мы расположились в отдельном кабинете, и Толстый тут же предложил выпить по сто граммов «для сна», как он выразился. Мурат и Оскар не поддержали его инициативы, а вот Тимур согласился. Но строго и со знанием дела добавил:
— По соточке, и больше не будем. Завтра к 5 вечера надо в Нижнем быть, а это тысяча верст.Толстый тут же радостно согласился и побежал заказывать. Дальше история развивалась в точности, как у Винни-Пуха с Пятачком в гостях у Кролика. Сперва они немного посидели, потом еще немного, и еще немного. Толстый уже ушел спать, а Тимур решил посидеть... в одиночку. Граммов на сто пятьдесят. Как вежливый человек, попросил составить ему компанию. Компанию составить я согласился, но вот от водки отказался наотрез.

ЖИТИЕ

Выпив, Тимур приступил к рассказу о своей жизни в Нижнем Новгороде:
— По дочери всегда скучаю в поездках. Вот она. — Он достал из портмоне фото девочки. — Шесть лет Олеське. По жене не скучаю почему-то, а вот по дочери очень сильно. Ради нее и мотаюсь: надо ведь, чтобы она ни в чем не нуждалась. А вырастет, надо будет еще и образование дать. Я уже сейчас деньги откладываю на это дело. Поговорив немного о семейных ценностях, Тимур принял на грудь еще и приступил к критике правительства России в области тарифов.— Вот сделали бы растаможку, как в Белоруссии хотя бы, так я бы согласился даже налоги платить честно с каждой машины. Раньше вот из Германии гонял тачки, так все намного спокойней было. Там я проверил сразу машину в полиции, снял с учета и поехал. Зато точно знаю, что машина не краденая. Да и к тому же безопасность на дорогах повысится. Сейчас все, даже десятилетней давности иномарки с подушками безопасности идут. А на наших «гробах на колесах» ездить страшно. Я понимаю, что они (правительство) своих производителей защищают. Так эти... наши производители сперва научились бы машины делать, а потом бы и защищались. А так, эх ... — устало махнул Тимур рукой и накатил последние 50 граммов. Время подходило к 9 утра. Спят перегонщики в своих же машинах. Тимур заснул крепким пьяным сном и обещал через два часа быть в норме. По прошествии двух часов соратники попытались его разбудить и заставить выдвигаться в путь согласно составленному им же самим графику. Но Тимур отказывался приходить в себя, ругался нехорошими словами на казахском языке, и в итоге перегонщики разошлись по своим машинам и опять улеглись спать.

ФИНИШ

Проснулся Тимур с больной головой в третьем часу дня. От графика они отставали уже на 6 часов. И тут я испугался: если, даже не отставая от своего графика, они неслись с ужасной скоростью, то при дефиците времени... Тут я догадался, что узнаю, наконец, что именно чувствует гонщик ралли Париж — Дакар. Так оно и случилось.Дороги в Смоленской области узкие и плохие, а скорость движения нашей колонны на самых опасных участках не опускалась ниже 120 км/ч. Но и в этой опасной гонке, оказывается, самое главное — командная слаженность. Лидирующую позицию ввиду сильного похмелья Тимур отдал Мурату. И тот выжимал из десятилетней машины все, на что она осталась способна. А способна она оказалась на многое — скорость 180 км/ч не была пределом, прыть машины ограничивали лишь дорожные условия. В итоге — пятьсот километров до Москвы мы покрыли за четыре часа. Что, правда, стоило мне появлению нескольких седых волос: нервы у меня не железные. Высадил меня Тимур на МКАДе. Хороший он все же человек, почти двое суток кормил меня, я выкурил все его сигареты, отказался с ним выпить водки, а он мне еще и десять рублей на метро дал.

Владимир НИКУЛИН