ХВАТИТ!

Прошли две недели после взрыва дома в Архангельске

ХВАТИТ!

В Архангельске на прошлой неделе начали восстанавливать дом по улице Советских Космонавтов, 120. Работники МЧС из города уехали. Жертвы похоронены. В городе прошел день траура по погибшим в трагедии, унесшей жизни 58 человек. Официально заявлено, что ее причиной стала утечка газа. Трагедия как бы закончилась. Точка. Архангельск в состоянии шока. В России не было еще происшествия с таким количеством жертв и так похожего на теракт, который бы произошел в совершенно мирном провинциальном городе. Местные жители с удивлением восклицают: «За что же нас можно убивать?» Все как один заявляют: «У нас такое невозможно, мы до сих пор в это не верим». Наш корреспондент попытался понять, как изменилась жизнь города после трагедии.

Траурная церемония запланирована на субботний день, 11 утра. На пятьсот метров вокруг площади Ленина остановлено движение машин. Толпа — человек 300. Ровно в одиннадцать из динамика автобуса под мерный стук метронома голос произносит имена 58 погибших.

— Привет.
— Привет. Я опоздал. Которого называют?
— Тридцать четвертого. Я сюда еще за десять минут до начала подошел.
— Аушевых назвали?
— Назвали.
— Жалко их. Вся семья...
— Там сейчас их родственник выступать будет. Стихи будет читать, поэт... На двоих шепчущихся мужчин среднего возраста с укором оглядывается бабушка.
— Курочкиных знаешь?
— Те, которые спаслись?
— Про них все газеты уже написали. У меня бухгалтерша на фирме какая-то там родственница им. Говорит, будто им запретили общаться с журналистами, а если что — говорить, что чувствовали запах газа...
— Вот так!

Оглашение списка заканчивается. Начинаются траурные речи. Сначала говорит мэр города Олег Нилов. Смотрит исподлобья, говорит очень сумбурно и сбивчиво. Общий смысл речи — граждане должны быть более бдительными и более аккуратными при обращении с газом. Никто не аплодирует. К микрофону подходит губернатор Архангельской области Анатолий Ефремов.

Ефремова все в Архангельске называют Рыжим (у него характерные рыжие волосы и борода). Сейчас все понимают: губернатором Рыжему, скорее всего, уже не быть. Привычную кличку произносят с особым смаком. Параллельно с выборами президента Архангельская область выбирала своего губернатора. Ефремов вывесил плакаты с надписью: «За Путина и за Ефремова», но это не помогло — властвующий уже 8 лет губернатор набрал всего двадцать семь процентов. Сорок четыре процента набрал его конкурент Киселев... Вчера, 28 марта, в Архангельске состоялся второй тур выборов, и, скорее всего, Ефремов проиграл.

Короче, проблем Ефремову хватало и без этой трагедии. После первого тура он предпринял совсем уж радикальные шаги по спасению собственного рейтинга: на местном телевидении он выступил с обличающей себя речью. Едва не со слезами на глазах он сообщил о том, что у него было плохое окружение. «Меня обманывали, — заключил он. —

В этом моя вина. И я прошу меня простить». Но жители не то чтобы не прощали Рыжего — они просто его не слышали: в эти дни город обсуждал только взрыв.

...После Ефремова выступил родственник погибшей семьи Аушевых. Они жили в двух квартирах пятого подъезда — на девятом и третьем этажах. Те, кто жил на девятом, погибли. Те, кто на третьем, попали в горбольницу с тяжелыми травмами. Но Аушев написал стихотворение не о своих родственниках, а об Архангельске. О мирных архангелогородцах, которые «собирали всю жизнь клюкву», а потом умерли при взрыве. Кто-то в стройных рядах заплакал. Траурная церемония закончилась. Мэр Нилов предложил сесть в автобусы и направиться к дому.

— Доедем на автобусах, поставим цветы и свечи и простимся с погибшими.

Отметим, что важные архангельские персоны никак не охраняются. Мероприятие закончилось тем, что Ефремова окружили жители и стали задавать насущные вопросы. Ефремов стоял немного растерянный и слушал жалобы горожан. Потом он отошел и какому-то своему знакомому тихонько сказал:

— Сейчас уже все это неважно.

Цветы и свечи

Ехать на автобусе было, в общем-то, немного глупо: дом находится буквально в пятистах метрах от здания мэрии. Сначала надо пройти по улице Воскресенской (очень красивая, парадная улица), а потом свернуть на улицу Советских Космонавтов. Пройдешь маленькие деревянные домишки, как в настоящей деревне, и чуть подальше район крупных многоэтажек... Первый в ряду — дом с номером 120.

— Наш город — это деревня, — говорит мне местный Александр Алексеевич. — Люди привыкли: живут в деревянных домах в центре города, имеют свой огород, свою корову...

И что в этой деревне нашли террористы?

От взрыва в доме пострадало два подъезда: пятый (он разрушен полностью) и четвертый (там выбиты стекла, оконные рамы). В первых трех подъездах продолжают проживать люди. Внешне там никаких признаков трагедии нет. Высокий кран разбирает оставшееся от пятого подъезда. Снимают стену за стеной, открывается внутреннее убранство квартир. Около дома постоянно дежурит человек 50. Они приходят с цветами, свечками или детскими игрушками. Сначала положат цветы, поставят свечи, а потом минут 20 молчаливо смотрят на стены обрушившегося подъезда.

Газовый терроризм

Местные жители все как один солидарны с поэтом. Это был теракт. Ночью открыли газовые краны сразу в трех подъездах соседних домов в Архангельске. В первых двух сумели предотвратить взрывы, в третьем — случился взрыв, который уничтожил два подъезда.Прокуратура до сих пор не дает ответа, что же это было. Первая версия была самая простая: бомжи открутили вентили, чтобы сдать их в металлолом. В первый же день после трагедии задержали шестьдесят архангельских бомжей, допросили и к вечеру всех отпустили.На следующий день глава компании Архангельскоблгаз Вадим Лохов сообщил, что в подъездах домов стоят вентили не из цветных металлов, а из чугуна.
— Стоимость их минимальная, а откручивать очень тяжело, — добавил Вадим Валентинович.В здании горгаза на вахте сидит пожилой Виктор Степанович. Он ест суп и во всем соглашается со своим начальником.
— Я ведь сам бывший работник газа, буквально пару лет назад ушел на пенсию. Я точно вам могу сказать: простой бомж открутить вентиль не сможет. Тем более старые вентили, советского образца... Бывало, и обычный работник газа в одиночку не справлялся, мы по двое их откручивали...
Через дорогу от горгаза расположен деревянный барак. Здесь принимают бутылки, металл и все, что только можно...
— Даже если эти вентили и были из цветного металла — это все копейки... — рассуждает Виктор, приемщик металла. Его, как он с гордостью признается, уже шесть раз допрашивали в милиции, но он с радостью рассказывает это все журналистам. — Посудите сами. За килограмм бронзы мы даем 17 рублей. Вентиль весит граммов 300 — 400 максимум. То есть его цена где-то шесть рублей. И чтобы собрать на бутылку, надо десять вентилей снять... Бомжу сложно.

Штаб помощи

Штаб по ликвидации ЧС организовали прямо напротив дома, в детском саду. При входе в штаб-детсад висит надпись: «Закрывайте дверь. Берегите тепло ваших детей». Но детей здесь сейчас нет. На первом этаже бывшего детсада работает центр по психологической помощи горожанам.
— Сейчас, конечно, уже все успокоились, — говорит психолог Наталья Горб. —
А в первые дни был просто сумасшедший дом! Приходили человек по 20 — 30 в день, в основном бабушки из соседних домов. Ну у всех, естественно, подскочило давление, все боятся жить в Архангельске. Кого-то пришлось госпитализировать...
— А сейчас все уже свыклись с мыслью, что в Архангельске произошел теракт?
— Наверное. Ведь если думать об этом — с ума сойти можно. Вот, например, сегодня утром пришел парень... Двадцать пять лет, тот самый, который уцелел после трагедии. Он пошел за пивом и сигаретами, и, как вышел из дому, сразу произошел взрыв. Его немного отбросило ударной волной, жив-здоров остался. А сегодня приходит, говорит, мол, не могу спать: закрываю глаза и вижу взрыв. Уже неделю не спит. Мы посмотрели — давление у него никакое, тут же госпитализировали... На втором этаже, в музыкальной комнате, расположились работники местного МЧС.
— Ой, для журналистов у нас очень много информации, — говорит Марина Скрозникова. — Я уже и иностранному телевидению на вопросы отвечала, и все журналисты ко мне обращаются. Теперь вот вы... Хотите, выдам вам список жильцов пятого подъезда?
Марина протягивает бумажку. На ней в четыре колонки (по 4 квартиры на каждом этаже) перечислены все жильцы. Сделано все в виде таблицы. Некоторые люди размещены на сером фоне — те, что погибли. Некоторые зачеркнуты карандашом.
— Это те, которые пропали?
— Да нет, у меня просто компьютер заглючило, я не могу серый фон сделать...
На третьем этаже, в спортзале, работает прокуратура. Спортзал завален вещами.
— Это то, что мы вытащили из пятого подъезда, — говорит рядовой сотрудник Архангельской прокуратуры Виктор. — Они и вещдоки, и просто вещи... Сейчас родственники приходят, вещи разбирают.
Рядом стоят три абсолютно одинаковых ковра. Перед ними — родственники...
— А который из них наших, не поймешь... У наших был новый. Надо развертывать, смотреть, замерять...

Гостиница

Бывших жителей четвертого и пятого подъездов расселили временно по разным гостиницам Архангельска. Большая часть — около 50 человек — живет в «Двине». Это лучшая гостиница Архангельска, расположенная в самом центре. Здесь журналисты, сами жители охотно дают им интервью...
— Произошло невероятное, — говорит житель четвертого подъезда, а ныне — 428-й комнаты Анатолий Шикабиев. — Мы все наконец друг друга узнали. Это ведь раньше, в советское время, спроси человека: «Кто твои соседи?» — он про всех расскажет. Сейчас не так... Я, например, по характеру человек тихий и скромный и никого, кроме Иваныча, не знал... Иваныч, кстати, погиб, но суть не в этом. Из-за трагедии я познакомился со всеми своими соседями: мы теперь все вместе питаемся в ресторане в одно время, устраиваем заседания, совещаемся, нас всех вместе зовут во всякие организации...
Анатолий Шикабиев работает продавцом на местном рынке.
— А сейчас вся работа остановилась — времени нет. Каждый день то в собес сходить, то еще куда... Сегодня ходил вещи забирать из своего подъезда. Нас запускают туда по одному в сопровождении милиции... И представляете, прихожу туда, а там моя кошка! Поднимаю тумбочку, чтоб вынести из дома, а под ней моя Сонька... Какая радость!
— У меня уже миллион журналистов интервью брали, все из Москвы, — говорит бабушка Таисия Владимировна из 421-й комнаты, — и все одно и то же спрашивают: что я делала во время взрыва, куда потом бежала... А ведь самое главное теперь — рассказать, что с нами будет дальше. Вы все, москвичи, хитрые: посмотрите на нас, материалы свои напишите и уедите. А нам же жить дальше надо!
У Сергея Аншукова немного другие проблемы:
— Честно говоря, меня сейчас волнует судьба моей собаки... Это басcет-хаунд, я его в свое время подарил отцу, а отец погиб. Адама (так зовут собаку) я забрал себе. А куда мне ее сейчас девать, пока мы живем в гостинице? Сюда собаку не пускают, пробовал отдать знакомым — никто с ней справиться не может. Все советуют усыпить — я не могу... Это же память об отце. Вот и пью с горя.
...Каждый из выселенного дома стал знаменитым. Например, Таисия Владимировна прославилась как первый человек, которого показали по телевизору после трагедии.
— Нас всех взяли в такое оцепление, мы стоим на холоде. Я переволновалась, в туалет захотелось. Мне сказали: надо идти в штаб. Показали, выпустили первой из оцепления — я и побежала. И тут куча камер на меня...
Но это хорошо. Потому что в 6 утра там мои родственники смотрели телевизор, за меня волновались. Внучок меня увидел и говорит дочке: «Мама, бабушка выжила...»

Больше всех, конечно, прославились жители пятого подъезда — первого и девятого этажей. Семьи Курочкиных и Новоселовых, по мнению специалистов, выжили просто чудом.
— Наш Артем, конечно, прославился! — говорит Анна Курочкина. — Мы с мужем лежали на диване и просто провалились вниз после взрыва. А комната Артема осталась висеть. Мы стоим внизу, волнуемся. Артем проснулся, открывает дверь из своей комнаты — и перед ним улица. Он спрашивает: «Мама, мне одеваться?» Мы снизу ему кричим: «Конечно, накинь что-нибудь и не двигайся!» Так и спаслись. Сейчас нам знакомые каждый день приносят пачки изданий — читаем про себя...
Курочкины живут на восьмом этаже гостиницы, а на тринадцатом находится офис местной телекомпании. Ведущая Таня Смокова после дней трагедий выглядит немного устало. В воскресном выпуске своей программы «Точки над i» она поставила под сомнение, что это был газ, а также рассказала о помощи, которую жители города оказали пострадавшим: — Это в Москве стало уже привычным — теракт, все такое, — говорит Таня. — А у нас люди ведь и не знают, как себя при этом вести. Вы знаете, что почти каждая частная фирма предоставила помощь пострадавшим. Магазины игрушек бесплатно подарили детям игрушки, магазины техники бесплатно дают технику... Да и сами люди не остаются в стороне. Понимаете... Люди не знают, что делать, но знают, что не делать ничего в такой ситуации точно нельзя. Поэтому, когда только открылись пункты помощи, туда повалило невиданное количество людей. Иногда сами люди отдавали последнее!
В конце концов вчера уже отказались принимать одежду — ее и так в избытке...
— А как лично ваша жизнь изменилась?
— Для меня это была тяжелейшая работа. А вчера ночью пришла домой, легла спать — и до меня все дошло. Я расплакалась. Мне кажется, так со всеми... Все говорят как один: у нас такое невозможно, с нами этого не было... Надо немного подождать. Две-три недели, наверное. Тогда официально объявят, что это был теракт, тогда уж и весь город уйдет в настоящую депрессию...

Архангельск медленно отходит от шока. В начале прошлой недели, когда я покидал город на Двине, штаб по ликвидации ЧС съехал из детского сада. На вахте женщина кричала мне:

— Да что ж вы тут ходите? Все, конец, нет больше трагедии... А тут все ходите... Из-за вас и так придется линолеум менять, дезинфицировать все здание. Хватит!

Александр ИВАНСКИЙ,
Архангельск