БЕЗ ФАНДОРИНА В ГОЛОВЕ

Известный российский режиссер Джаник Файзиев закончил съемки нового телефильма по роману Б. Акунина «Турецкий гамбит»: фильм выйдет на Первом канале в начале осени и обещает стать главной телепремьерой сезона

БЕЗ ФАНДОРИНА В ГОЛОВЕ

Все предыдущие телепроекты Файзиева, будь то «Старые песни о главном» или сериал «Остановка по требованию», всегда точно предугадывали массовые настроения в обществе. Куда дует ветер нынешних зрительских предпочтений? Чего хотят телезрители сегодня: правды? сказки? тишины?

— Сегодня «народный» ветер в основном, дует в сторону красивой жизни. Мы повзрослели, жизнь все серьезнее, и от телевидения человеку хочется сказки и успокоения. Одна красавица-актриса, прочитавшая мой сценарий, написанный в пору, когда в моде было стр-р-рашное, пр-р-авдивое, принципиальное кино, в котором ставятся вопросы без ответов, и так далее, сказала: «Я не буду у вас сниматься». — «Почему???» — «Надоела вся эта правдивость... Так хочется надеть длинное платье, красивую прическу сделать. И во всем этом блистать»... Сейчас я понимаю эту актрису, как ни странно.

—...В результате наши телефильмы и превратились в сплошной кринолин-лонжин-версаче. Это и есть сверхзадача?

— Может, это прозвучит дико, но та область, в которой мы с вами работаем, называется простым иностранным словом «интертеймент». Развлечение. И наша с вами задача — развлекать. Читателя и зрителя. Если у нас так много ума, что его некуда девать, так давайте же поделимся частью этих знаний со зрителем, но так, чтобы ему было интересно... А все эти разговоры об идейности для меня — абстракция. Мне хотелось бы, чтобы зритель с внутренней такой улыбкой провел бы четыре часа перед телеэкраном и лег спать в хорошем настроении. Я не хочу, чтобы... ветер развевал кудри героя, который говорил бы загробным голосом: «Родина — вот, чему не жаль посвятить себя...» Патриотизм, сверхидеи — очень часто удобная ширма для бездарности. К тому же не верю я в это образование через телевизор; это задача более глубокая и серьезная. А наша задача, повторяю, развлекать...

— В «Турецком гамбите» есть, чем развлечь, — это о временах «царской перестройки», освобождения славян от рабства, словом, масштаб плюс еще и детектив...

— Разочарую вас: исторический фон для меня в этом фильме не более чем антураж. Первый канал собирается экранизировать всего Акунина, и «Гамбит» был выбран просто потому, что он идет следом за «Азазелем». И масштабность, и натурность фильма — как раз «минус», с точки зрения затрат: это дорого, это массовые сцены... Что до детектива: как бы там ни ухали снаряды, какие бы интриги ни плелись... Когда красивая девушка смотрит на красивого мужчину — вот, где самое главное происходит. Старая любовь борется с новой, жизнь продолжается, и тут зрителю ничего объяснять не надо. Как бы мы ни пытались снять «правду» о событиях полуторастолетней давности, все равно для нас это не более чем сказка. Как мы видим это время? Такие же люди, как и мы, только более чистые нравственно, помнящие о чести...

— Фандорин по профессии сыщик, по-нынешнему — контрразведчик, что сейчас вдвойне актуально... Что у такого человека внутри, чего от него ждать?..

— Начнем с того, что «благородный сыщик» — это вообще один из базисов европейской литературы XIX века. Сыщик — это ум прежде всего, интеллект, согласны? Почему женщины любят Фандорина? В нем есть те качества, которых сейчас как раз не хватает многим: благородство, искренность, много сдержанной мужской нежности. Идеал, а по-нашему, стало быть, бренд в области человеческого поведения. Хотя у мужчин тех лет, возможно, было просто больше свободного времени, и они вначале задумывались над тем КАК, а уж потом ЧТО нужно делать... При этом Фандорин отнюдь не одномерен: он знает о коррумпированности армии и страны и не является восторженным поклонником строя, но тем не менее считает, что «нельзя жить в доме у барыни и за глаза ее ругать»... «Барыня» — это Россия. И ей надо служить так, как можешь. Фандорин ей служит ТАК — в сыске. Это его талант, призвание, хоть он относится к своей профессии без революционного флера, как к работе.

— Забавно: дед актера Егора Бероева — вашего Фандорина — сыграл в свое время майора Вихря, киносимвол 60-х...

— Вихрь — это такой разведчик-разведчик. А Фандорин не знает еще, что будет великим сыщиком. И Бероеву надо сыграть это незнание (что довольно сложно). Фандорин в «Гамбите» — породистый щенок, ему всего 21 год. Такой щенок еще много суетится не по делу, но вдруг застынет в тако-ой стойке, что сразу понимаешь: это порода, гены, века естественного отбора...

— В советском кино 30-х годов белый офицер выглядел тупым животным, в 60-е — потерянным человеком, в 90-е — благородным гигантом-мыслителем... Интересно, а каким вы сейчас видите образ русского офицера в кино?

— О «русском офицере» в кино будет ровно столько, чтобы не мешало зрителю следить за коллизией. Конечно, тогдашние офицеры не были ангелами. Взять совершенно лубочную фигуру генерала Михаила Скобелева: современники ругали его за дерзкие, на грани здравого смысла, вылазки в тыл врага, которые заканчивались бессмысленными потерями. Но у нас нет задачи «дать объективный портрет»: скорее есть стремление показать правдивые детали тогдашнего быта — благодаря чему ты понимаешь, чем реальная война отличается от «книжной». Взять хотя бы белый китель, в котором мы привыкли видеть русского офицера XIX века. На съемках в Болгарии я наблюдал, как эти белые кители... очень быстро становятся серыми: пятна от еды, разводы от дождей, пороха... Да, наш офицер шел в бой одетым «с иголочки», но представление об «иголочке», о «чистоте» тогда и сейчас сильно различались, и пятно на ткани не считалось «грязью»! Получается, что белый китель русского офицера с картин художника Верещагина страшно далек от исторической правды. Или еще: русский солдат большую часть времени в лагере, особенно летом, ходил босиком. Сапоги выдавались нечасто и быстро изнашивались — наша армия из России на Балканы пришла пешком! Сапоги сохранялись для боя, а вне боя наша армия выглядела именно так — босой! Мы не делали на этом акцента, но все-таки стремились быть со зрителем честными в деталях...

— В финале у Акунина главным врагом, губящим русских солдат, оказывается представитель буржуазной прессы. Напрашивается идея: во всех бедах виновны клеветники-журналисты...

— Опять разочарую вас: расстановка сил в фильме сильно отличается от книги. Когда я изучал материалы про войну 1877--1878 годов, меня другое удивило: это была первая война, в которой массмедиа уже играли не меньшую роль, чем, скажем, артиллерия. Отличие от нынешних войн — чисто техническое: тогда был проволочный телеграф, сейчас — беспроволочный, вместо конной тяги — машины. Зато в прифронтовой полосе русской армии впервые был организован пресс-клуб, где журналисты разных стран могли получать информацию о положении на фронте. Заметим: чтобы попасть в пресс-клуб, достаточно было иметь просто рекомендацию от какого-нибудь влиятельного вельможи. Ты приезжал с бумажкой, где граф такой-то ручался, что ты хороший парень, и других документов было не надо! В этом смысле эпоха была благороднее, конечно. Да и журналист был такой... герой Жюля Верна, первооткрыватель, искатель приключений.

— Вы по образованию — кинорежиссер. Вам не кажется, что снимать телесериалы — это «не по рыбе сковорода»?

— Количество зрителей сериала начинается с 10 миллионов — это что, меньшая ответственность перед зрителем, чем в кино? Понимаете, мы все живем в вилке между реальностью и своими представлениями о ней. Но многие умные люди почему-то предпочитают жить только в мире своих иллюзий. «Книжный» человек никак не может смириться с тем, что мы живем в стране любителей сериалов, а не Тарковского и Феллини. Большинство людей в нашей стране приходят с работы в 18.00, и по вечерам всей семьей собираются у телевизора, и герои сериалов для них — единственная радость. А тех, кто приходит домой в десять-одиннадцать вечера, в этой стране от силы — 3%. И эти 3% до сих пор не знают, чем живут остальные 97%. Получается, мы не знаем, с кем живем в одной стране. А эти люди, кстати, по-прежнему пишут письма на Королева, 12, и даже присылают нам собственные сценарии сериалов, которые я читаю, поскольку отвечаю на Первом за кинопроизводство.

— А новый российский герой вырисовывается в этих сценариях?

— Задавая этот вопрос, вы словно пытаетесь подвести какую-то черту. Мы пытаемся по инерции искать нового героя там, где его, может быть, больше не будет. Например, в литературе. А если новый герой живет, допустим, в интернете, в мобильном телефоне? И потом — он необязательно должен быть человеком. А вдруг наш герой — это время, или технология, или мобильная связь? И лет через двести выяснится, что героем нашего времени был мобильный телефон — какой человек может сейчас занимать нас больше, чем современные технологии?

— Вы законченный какой-то прагматик.

— Я считаю, что иллюзии очень вредны для нашего общества. Мы уже знаем, сколько каждый из нас стоит на рынке, теперь нам надо освободиться от глобальных иллюзий — вроде той, например, что на свете существует справедливость. Сложность еще и в том, что от человека сегодня требуют относиться к жизни рационально при том, что рациональных ответов на многие вопросы нет и быть не может. Отчего Вася получает больше, чем я? Повезло? Или просто папа у Васи — большой начальник? Неважно. В любом случае, человек должен осознать, что существует неравенство. И не мучиться от этого факта по ночам, а просто это принимать. С этим нельзя ничего поделать, значит, нужно примириться. Освободиться от иллюзий и жить дальше.

Андрей АРХАНГЕЛЬСКИЙ